Крест княгини Ольги

— Вот она, полиция здешняя! — Он заглушил мотор.

Лена достала кошелек и с ужасом поняла, что наличных у нее совсем мало.

— Простите, не наберется десяти тысяч, — виновато проговорила она. — Здесь где-нибудь должен быть банкомат, я сейчас сниму.

— Да ты что, дочка! — запротестовал мужик. — У тебя такое несчастье, что же я, не понимаю? Я думал, ты из этих, из богатеньких. Да здесь и езды-то всего ничего. У тебя несчастье, я с тебя денег не возьму. Помни дяди-Колину доброту.

— Вы дядя Коля? — Она обрадовалась. — Вам от Лиды привет, от племянницы вашей.

— Ты и Лиду знаешь? Как она там?

— Да вроде в порядке, в отпуск с семьей поехала.

Лена собрала всю наличность, какую нашла в кошельке, и сунула водителю. Он вернул половину:

— Держи, тебе самой деньги понадобятся. Если что, сразу звони. — Он протянул ей листок с номером телефона, что-то вроде самодельной визитной карточки.

Лена поблагодарила, выбралась из машины, поднялась на крыльцо отделения и нос к носу столкнулась с рыжим парнем лет тридцати.

— Вы куда, гражданка? — остановил ее парень. — Прием окончен. Завтра приходите.

— Меня майор Мелентьев вызвал, — поспешила сказать Лена, пока ее не выставили.

— Мелентьев? — Рыжий удивился. — Так он давно ушел. Говорю же, приходите завтра.

— Завтра? А я так спешила, с таким трудом добралась до вашего города…

— Откуда добирались?

— Из Петербурга.

— Из Пи-итера? — Парень присвистнул. — Ничего себе! А зачем же вас Мелентьев из Питера вызвал?

— Сказал, нужно прибыть на опознание. Вот я и прибыла.

— На опознание? — Лицо парня вытянулось. — Кого опознавать-то?

— Мужа.

— Значит, это ваш муж здесь… Ладно, раз уж приехали, пойдемте, провожу вас в морг.

Он двинулся по длинному коридору, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, что Лена следует за ним.

Так они дошли почти до конца, свернули, спустились по ступенькам в подвал и остановились перед железной дверью. Рыжий смущенно кашлянул:

— Я не представился, извините. Маклаков, капитан Маклаков. И примите, эти, мои соболезнования.

— Спасибо. — Лене, правда, сейчас было не до этого капитана с его извинениями, она ждала, что увидит за этой дверью. — Елена Лотарева.

— Очень приятно, — пробасил капитан и тут же смутился. — Я не то хотел сказать. Не в том смысле, что мне приятно, что вы… что у нас… что ваш муж…

Он окончательно смешался, покраснел всем лицом и даже шеей, как умеют краснеть рыжие, и забубнил что-то уже совсем неразборчивое.

К счастью для него, в эту минуту железная дверь морга открылась, и в дверном проеме появился долговязый тип в несвежем халате.

— Что стучишь? — проворчал этот тип недовольно. — Нет у меня спирта, сколько можно повторять? Говорил же, что нет, а они все ходят и ходят.

— Что ты несешь, Трофимов? — возмутился рыжий капитан. — Какой спирт?

— Известно какой, медицинский. Зачем еще ко мне весь ваш отдел таскается?

— Да не мели ты ерунды при постороннем человеке. Не позорь наше славное отделение!

— При постороннем? — Долговязый заметил наконец Елену и уставился на нее с интересом. — Откуда мне знать, что она посторонняя. Может, вы с ней вместе за спиртом пришли. А если посторонняя, тогда что она здесь делает? Сюда, между прочим, посторонним вход воспрещен! — Санитар кивнул на табличку, откуда почерпнул эту мудрость.

— Она не в том смысле посторонняя. — Маклаков снова начал краснеть. — Она в том смысле, что совсем даже не посторонняя. Она на опознание приехала, прямо из Питера. Прикинь, из целого Санкт-Петербурга. Так что ты ее не смущай, а лучше покажи ей того, объект.

— Мужика, который в гостинице коньки отбросил?

— Слушай, Трофимов, имей же совесть! Это ведь жена трупа, в смысле потерпевшего. Которая вдова. Неужели не можешь как-нибудь деликатно?

— Жена? — Санитар еще раз взглянул на Лену, и в его взгляде проступило что-то, что можно назвать состраданием. — Вы извините, у меня профессия такая, неделикатная. Пойдемте, раз уж приехали. Раз уж из целого Питера.

В мертвецкой было ужасно холодно, как на Северном полюсе. Может быть, это был натуральный холод, но не исключено, что Лене стало холодно от того, что ей сейчас предстояло увидеть. Как бы там ни было, в эту минуту у нее зуб на зуб не попадал.

Они прошли в большую полупустую комнату, стены и пол которой были облицованы кафельной плиткой. На потолке сияли люминесцентные светильники, от которых, казалось, было еще холоднее.

Санитар подошел к стене, которая состояла из металлических секций вроде камеры хранения. Взялся за ручку одной из этих секций и потянул ее на себя.

Из стены выехала металлическая каталка, на которой лежало человеческое тело, накрытое простыней. Санитар откинул край простыни.

— Трофимов, не тот, — кашлянул за Лениной спиной капитан Маклаков. — Вернее, не та.

Действительно, из-под простыни показалось женское лицо, все в трупных пятнах и лиловых кровоподтеках. Лену передернуло.

— Прощения просим, номер перепутал, — зевнул санитар.

Он толкнул каталку обратно и выкатил другую секцию. Отбросил край простыни.

Лена закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

Да, это было лицо Олега, ее Олега.

В памяти пронеслись самые волнующие минуты их жизни. Та, когда он сделал ей предложение. И еще день, когда он встречал их со Славиком из роддома. И то утро в гостинице в Барселоне, когда они проснулись от заглянувших в окно солнечных лучей.

— Это ваш муж? — раздался голос капитана Маклакова.

— Да, это он.

Лена сделала шаг, наклонилась над Олегом и долго смотрела на его лицо, стараясь запомнить каждую черточку, каждую морщинку. Потом дотронулась пальцами до его губ. Как часто она касалась этих губ своими губами! Сейчас они были такими холодными, неживыми. Но нет, она не отдернула руку, только провела легкими пальцами по щекам, по векам, ощупывая его лицо, как слепые люди знакомятся с чужим лицом на ощупь…

Было мгновение, когда Лене показалось, что веки Олега задрожали. Вот сейчас он откроет глаза и удивленно спросит: «Где я? Как я здесь оказался?»

Нет, этого не будет. Больше никогда она не услышит его голос.

Лена вглядывалась в лицо мужа, впитывала его, словно прощалась навсегда. От лица она перешла к шее.

Только сейчас она обратила внимание на два неровных синеватых пятна на шее мужа.

Она резко повернулась к Маклакову и хотела о чем-то его спросить, но капитан ее опередил.

— Подпишите, пожалуйста, вот здесь, что вы опознали тело мужа. — Он протянул ей распахнутую картонную папку.

— Да, конечно.

Лена взяла у капитана ручку, положила папку на металлический стол, но прежде чем поставить подпись в нужной графе, проглядела другие строки.

«Горничная Иванова Нина Ивановна обнаружила труп потерпевшего, когда пришла делать уборку в номере семнадцатом гостиницы «Старый Заборск».

И еще ниже:

«Причина смерти: острая сердечная недостаточность».

— Эй, вам это читать нельзя! — заволновался капитан. — Это материалы следствия, секретная информация. Мне влетит, если кто-нибудь узнает, что я вам показал.

— Интересно, как же я могу подписать, не видя, что подписываю?

Капитан пожал плечами:

— Такой порядок.

— Здесь написано, что причина смерти — острая сердечная недостаточность.

— Ага, от сердца он умер. — К капитану вернулось его обычное равнодушие ко всему, включая страдания гостей из Питера. — Мужчины в таком возрасте часто умирают от инфаркта. Тем более муж ваш был бизнесменом, работа нервная…

— Но у него было здоровое сердце! — запротестовала Лена. — Он занимался спортом, пил только по особым случаям и только хорошее вино.

— Бывает: мужик с виду совсем здоровый, ни на что не жалуется — и вдруг раз, и все.

— Но он регулярно проходил обследования, я следила, чтобы он их не пропускал! У нас отличная страховка в дорогом медицинском центре!..

— Да знаю я эти дорогие центры! — Капитан Маклаков отмахнулся и скривил лицо.

«Откуда тебе их знать?» Лена окинула взглядом его дешевый костюм и поношенные ботинки.

Ее взгляд не остался незамеченным.

— Чего вы от меня хотите, гражданка? Это дело вообще не я веду, а Мелентьев. А насчет причины смерти его спрашивайте. — Он кивнул на санитара.

— А что я? — сразу насторожился тот. — Я его вообще впервые вижу, его Евгений Петрович осматривал. Видите, на протоколе его подпись? Если он написал, что сердце, значит, так и есть.

— Евгений Петрович? Кто это?

— Доктор наш, — неохотно пояснил Маклаков. — Вообще-то он не наш, у нас он по совместительству, а на ставке в районной больнице. Это он мужа вашего осматривал.

Лена хотела сказать о странных пятнах у Олега на шее, но почему-то не решилась. А капитан уже торопил ее:

— Пойдемте отсюда! Холодно, вон вы вся посинели! И мне домой пора, жена ждет.

Не хватало ей сейчас только разговоров о его личной жизни.

— Пойдемте…

Она поднялась по ступенькам, прошла по длинному коридору и оказалась на крыльце. Маклаков еще что-то говорил, но она уже не слышала. Перед глазами стояло мертвое лицо Олега: губы, твердый подбородок, синеватые веки… Она машинально попрощалась с капитаном и увидела знакомую машину.

Дядя Коля распахнул дверцу:

— Садись, дочка. Отвезу тебя в гостиницу, а то заблудишься сама.

— Но у меня нет денег.

— Да забудь ты! Какие деньги, когда такое горе.

Город был маленьким, у гостиницы они были уже через несколько минут. Над входом светилась вывеска «Старый Заборск».

Она невольно вздрогнула: та самая гостиница, в которой умер Олег. Хотя город небольшой, наверное, здесь всего одна гостиница. Ладно, пускай две или три, все равно эта лучшая.

В холле за стойкой сидела дама средних лет с обвислыми щеками и жабьим взглядом. При Ленином появлении она отложила книгу в розовом переплете, на обложке которой знойный красавец в камзоле обнимал пышноволосую блондинку в кринолине, и проквакала:

— Слушаю вас.

— Мне нужен номер.

Дежурная открыла тетрадь:

— Вам получше или подешевле?

— Получше, — не задумываясь, ответила Лена и неожиданно для себя самой добавила: — Можно семнадцатый?

— Нет, как раз семнадцатый нельзя. Его полиция опечатала.

До жабьеобразной особы дошло, что она сказала лишнее.

— Полиция? — Лена воспользовалась ее замешательством. — А что там случилось?

— Ничего не случилось, — забормотала тетка, — ничего такого особенного. Вам номер нужен? Пожалуйста, восемнадцатый, ничуть не хуже. Берете восемнадцатый?

— Беру.