Целитель душ. Том 1: Исцеление (СИ)

Я думала, что проснусь гораздо раньше! Видимо, пережитый стресс сыграл злую шутку, и организм таким образом взял своё, во сне возвращая затраченные силы.

Девушка, бормоча что-то о синяках и разоспавшихся домашних принцессках, скрылась за дверью. Мне же пришлось ураганом носиться по комнате: застилая постель, подготавливая свежую смену одежды и умываться попутно пытаясь впрыгнуть ногой в брючину. Чистую рубашку натягивала уже перед тем как открыть дверь. Ребята встретили меня одинаковыми угрюмыми лицами, на полигон мы неслись во весь дух, что не ускользнуло от внимания ожидавшего нас, судя по внешнему виду, изрядно не выспавшегося и злобного дракона.

— Две минуты адепты! — рявкнул куратор. — Вы превзошли себя как никогда. Смею предположить, что дело в адептке Айвери?

Дракон сверлил меня не обещавшим лёгкой жизни взглядом, под которым захотелось съёжиться и мямлить что-то под нос в своё оправдание. Я с трудом сдержала этот позыв, лишь отвела взгляд, тяжело вздохнув. Всё равно, лучше это, чем жизнь в Хайренхельме среди жестоких и мерзких Торану. Дарящая, благодарю, что избавила от этого ужаса! Когда снова подняла взгляд на куратора, тот казался довольным произведённым на меня эффектом, иначе как объяснить его вдруг ставший жизнерадостным вид?

— Десять проходов по Полосе, — расплылся в клыкастой улыбке дракон. — Начали!

Вот здесь я и поняла причину изменения в настроении садиста-инструктора. Видимо, ему доставляло особое удовольствие наблюдать за неуклюжими попытками адептов ускользнуть от всех видов орудий пыток по ошибке называемых спортивными снарядами. И если мои напарники по несчастью ещё хоть как-то уворачивались от раскачивающихся мешков, вращающихся жезлов, делающих неожиданные выпады деревянных солдат… То я застряла уже в самом начале. Перпендикулярно натянутая сеть с крохотными ячейками, по которой нужно забраться на высоту двадцати метров и спуститься с другой стороны? Он издевается! Нет, я уже убедилась, что это выполнимо, ребята довольно быстро взобрались наверх босиком, используя для подъёма пальцы рук и ног. Попытка повторить за ними стоила мне испуганного визга, растянутой мышцы на ноге и вывихнутого указательного пальца. Мастер Тадэш, если бы видел мои неуклюжие попытки, уже бы напивался с горя, отвернувшись от сего удручающего его старческую душу вида. Я и сама чувствовала себя никчёмным кулём, которого не понятно чему учили два года.

— Адептка Айвери, — раздался над ухом тягучий и издевающийся шёпот Фарейна. — Извольте объяснить, что Вы пытаетесь изобразить на Сети Нарисса?

Ух ты, у этого средства насилия ещё и название есть?

— Я пытаюсь… — свистящее измученное шипение впечатлило даже меня. — На неё… залезть…

— Да? — дракон как-то странно хмыкнул. — А мне кажется, что Вы попались в сеть, как рыбка.

После чего крепкие мужские руки распутали меня из странно оплёвшейся вокруг моего тела сети (она не провисала под ребятами — я видела!) и, выровняв в пространстве, дракон помог зацепиться за ячейки пальцами рук. Сеть при этом невозмутимо распрямилась, будто всегда была гладкой и ровной.

— Лезь дальше, — мужчина выдал мне шлепок по филейной части, увернулся от моих клацнувших возле его шеи зубов и благоразумно отошёл наблюдать второй этап бесплатного представления.

Садист! Ненавижу полигон!

Через полчаса, когда мои напарники пролезли мимо меня уже по два раза, я сдалась и кульком упала под сетью. Было душно, пот застилал глаза и холодил между лопаток при каждом лёгком дуновении ветра, мышцы ломило, а пальцы рук и ног казались навечно скрюченными. Не один час придётся потратить на водные процедуры, чтобы хоть начать нормально двигаться!

— Адептка Айвери! — рык дракона прервал блаженную негу лежания ничком. — Команду на перерыв я ещё не отдавал!

Ответом ему был вырвавшийся из моего горла протестующий стон.

— Девочка, — вкрадчивый шёпот раздался прямо над моим лицом. — Я так полагаю, что выжить ты не хочешь? Легче сложить лапки и прикинуться мёртвой? Разочарую: есть падальщики, они как раз питаются мертвичинкой и тебя всё равно съедят.

Не согласна! Требую отдых и воду! Много воды! И… Можно я тут полежу? Видно, что-то в моём ответном взгляде дракону не понравилось.

— Хорошо, адептка. — протянул куратор и его голос мне совсем не показался ласковым. — Победишь меня — дам послабление в тренировках. Нет — будешь лезть на эту сеть до тех самых пор, пока не сможешь её одолеть. Положение стоя принять!

Под конец тирады дракон сорвался на громогласный рык. С трудом перевернулась на бок и, кряхтя, подчинилась. Мышцы протестующе ныли, дико хотелось пить, есть, мыться и спать. А этот изверг только улыбается! И как я его в таком состоянии могу победить?

Фарейн очень нехорошо и клыкасто улыбается, сверкая чересчур довольными жёлтыми глазищами. В руки мне дракон кинул непонятно откуда взявшийся учебный деревянный меч, сам уже держал второй. Во время тренировок инструктор Тадэш гонял меня таким же по всей площадке, нанося подлые и коварные удары, заставляя ждать подвоха и следить за противником.

— Не отводи своего внимания от лица противника, — наставлял старый, но очень прыткий и резвый мастер. — В глазах отражение всех его мыслей. Противник сначала думает, затем бьёт. Его мысль — его удар. Тело обманет, глаза — никогда.

Предсказать действия инструктора у меня никогда не получалось. Успехов в защите я не достигла. Сначала из-за свой физической слабости после болезни, затем просто из-за слабости. Я девушка, а не воин. Бывший королевский мастер меча так и не добился от меня сколько-нибудь малых успехов в защите. Фарейн мне точно не по зубам. Придётся сражаться с Сетью Нарисса и как-то её преодолевать, но это потом, сейчас предстоят несколько мгновений унижения и, возможно, меня всё-таки отпустят в уборную?

Дракон замер напротив меня, давая время отдышаться и занять боевое положение. Дерево приятно согревало руку и придавало сил. Даже в ученическом деревянном мече есть крупицы воды. Когда дерево было живо, оно пило её литрами, фильтровало, копило в себе. И сейчас эти самые крупицы я вытягивала из древесины, чтобы привести себя в чувство. Наконец, подняв правую руку с мечом остриём вверх, я сделала знак, что готова. Молниеносный выпад куратора, от которого я едва увернулась, дал понять, что поблажек в этом бою мне не будет. Мне оставалось только отбиваться, не отводя своего взгляда от его лица. Дракон откровенно развлекался. Нападал открыто, не делал обманчивых ударов — ему это не нужно, он уверен в своей победе. Но то, что случилось дальше заставило испугаться как никогда прежде. Я почувствовала как моё сознание вдруг отошло на второй план. А на передний вышла странная апатичная злость. Со мной такого прежде не было. Или я это успешно забыла, как и всё остальное?

Тело двигалось само, не подчиняясь моим желаниям. Точные выпады достигают цели, гибкие увороты отражают удары, первая подлая атака снизу. Моя. Насмешливый жёлтый взгляд дракона становится обеспокоенным, наливается недоумением и сосредоточенностью, перетекает в едва сдерживаемую злость и ярость. Я с лёгкостью водяного потока ускользаю от его ударов и наношу молниеносные свои, наблюдая за собственными действиями будто через призму в уличном театре. Куратор уже не сдерживается, я чувствую его силу. Она нашёптывает о подчинении и смирении. Но моё лицо лишь расплывается в скользкой улыбке. Фарейна это бесит. Его сила давит на плечи, склоняя к земле, заставляя преклонить колени перед мощью…

Сознание возвращается лишь в тот момент, когда лезвие деревянного меча застывает у моей шеи, царапая кожу достаточно острой, местами щербатой, гранью. Когда я успела оказаться на земле обезоруженной? Моя спина чувствует каждый лежащий на поверхности камень. Мои руки крепко сведены вместе и сжаты за запястья второй рукой Фарейна, тело обездвижено далеко не лёгким весом дракона. Проникающий в душу взгляд куратора сравним с самым холодным горным пиком на востоке Араэльских гор. Говорят, что горный лёд никогда не тает и лежит там уже ни одно тысячелетие. Говорят, что верхушка самой высокой горы — Тарского пика — целиком изо льда. От нависшего надо мной мужчины веет суровыми северными ветрами, холодящими кожу даже в тепле домашнего покоя. Эти ветры спускаются с гор на изломе долгой зимней ночи и нет такого тепла, которое может их победить. Холодное дыхание Великого Темного — так называются они в легендах. И никто в дни горных ветров не покидает своих жилищ, согреваясь всем чем придётся, только бы пережить эти долгие трое суток ночи, после которых в мир потихоньку ступает весна.

— У меня всё больше вопросов к твоему деду, Ина Айвери и, боюсь, они ему не понравятся, — голос дракона глух и едва скрывает всё ещё сдерживаемую ярость.

— Что случилось? — запыхавшийся голос Сарастэля раздаётся откуда-то сверху и справа.

— Куратор Фарейн? — голос Фары неожиданно испуганный.

Остальные молчат, но я чувствую их присутствие рядом. Как-будто со вчерашнего дня нас связала едва ощутимая тонкая нить. Страх снова сковывает пробившийся росток надежды в ледяной панцирь. Я что-то сделала, чего не должна была, понимаю это. Я не умею сражаться. Почему я так легко ускользала от ударов дракона? Как я могла биться с ним на равных? Глаза вдруг защипало от навернувшихся слёз.

— Спокойно, Ина, всё хорошо, — Фарейн отбросил уже не нужный меч, и неожиданно ласково стёр сбежавшую по щеке слезу. — Мы это исправим.

— Куратор Фарейн, — от Сарастэля просто так не отвяжешься. — И всё же, что случилось?

— Из вашей замыкающей сделали берсерка против её воли, — лёд прозвучавший в голосе дракона, заставил поёжиться и окончательно разреветься, а его слова лишь добавили страха.

— Но, это значит… — Минар, кажется, тоже напуган.

— Ничего не значит! — рявкнув на молодого дракона, куратор поднялся, пуская в мои доселе стиснутые его весом лёгкие воздух. — Ина, девочка, это исправимо, не нужно слёз. А вы все в кабинет ректора, бегом марш! И найдите магистра!

Ребят из моего кольца второй раз просить не пришлось, и они быстро скрылись из виду. Фарейн взял меня на руки, прижимая к своему разгорячённому битвой телу, умудряясь снова каким-то непостижимым образом меня обездвижить.

— Вторая твоя проблема, — не дал расслабиться Фарейн. — Ты сейчас бросила вызов моей второй сущности. Возможно, дракон послушает человека и подчинится. Но сейчас даже я не могу тебе сказать, чем закончится этот твой неосознанный поступок.

— А чем может? — мышиный писк и то громче.

— Может быть два пути, — не стал молчать дракон. — В первом случае: в драконьей ипостаси я могу тебя убить, так как ты бросила ему вызов, оспорила право сильнейшего. Показала, что есть сила, которая хочет его притеснить, сделать слабым на виду у других.

— А во втором? — и почему-то мне совсем не хотелось слышать прозвучавший ответ.

— Женюсь.

Глава 5

Мне показалось или Фарейн специально шёл медленно к Главному зданию? Мысли крутились, лихорадочно сталкиваясь друг с другом. Берсерк. На Айлисе — это приговор. Смертная казнь приводится в исполнение немедленно. Оно и понятно, кто захочет жить бок о бок с живой машиной для убийства? Существом, которое не ведает боли и страха, чьи удары страшны даже для опытных воинов.

Воспоминание утягивает в свой тёмный омут. Далеко над затуманившейся к вечеру рекой разносятся голоса, смех матери звенит весенним колокольчиком и растворяется в остывающем к ночи воздухе. Мы остановились на берегу возле старой дозорной башни, чтобы передохнуть с долгой дороги и утром отправиться домой. Кайрис Тейлин и Алмар Фартен — телохранители нашей семьи — они возводят защитный купол. Кайрис сегодня улыбается, он с нетерпением ждёт возвращения домой — меньше недели назад он стал отцом. Новость от Лайры прилетела с ведуньей. Маленькая пичуга разлила свои ликующие переливы на все лады за прощальным ужином, что накрыли в Тайретеле, куда мои родители ездили договариваться о женитьбе брата.

На обратном пути в лесу, мы обнаружили разорённый дом и мёртвую женщину. Над её телом горько плакала хрупкая и совсем тоненькая от долгого голода девочка. Мысли бросить её даже не возникло. И вот теперь расплачиваемся за то, что не бросили ни в чём не повинное дитя. Только что рядом стоял милый улыбчивый ребёнок, но уже через секунду дьявольское создание пожинает плоды смерти и щедро жнёт урожай душ для Великого Тёмного. Танец украденных у Алмара мечей завораживает искусностью, а сам телохранитель в числе десятка сопровождающих нас слуг уже остывает возле жарко горящего магического огня.

Водоворот выплюнул моё сознание из своей пучины так же быстро, как и поработил. Холодный пот стекает по лицу, его капли обжигают кожу. Медленно отступает ужас и неверие в то, что случилось. Когда это было? Это та ночь? Теперь и я такая же как эта девочка? Зачем это сделали? Почему здесь в Межмирье меня пощадили? Вопросы. Их так много!

— Тихо, девочка, — рокочущий голос идёт из глубины груди, на которую я опустила голову.

У меня нет сил, чтобы ответить ему, лишь глухие всхлипы и холодный нос утыкается в такую тёплую шею.

— Ина, посмотри на меня, — Кайрис проводит пальцем по моему подбородку, пытаясь привлечь моё внимание.

Когда мы оказались в кабинете? К моему удивлению, я встречаю лишь сочувствующие взгляды. Ни осуждения, ни страха, ни обвинений. Встречаюсь глазами с рыжеволосым Целителем и понимаю почему он так беспокоился обо мне. Как долго он хранил нашу семью? Что было с ним после той ночи?

— Ранмир, ей немедленно нужен хранитель стихий, — Фарейн так и не отпустил и продолжал держать на руках. — Только он уберёт негативное воздействие и создаст новые связи с Водой.

— Под вашу ответственность, — ректор лишь устало качает головой и кто знает, что за мысли бродят в его голове?

Берсерк в Магистериуме. Есть о чём подумать.

— Сарастэль, — голос Фарейна похож на раскаты далёкой грозы. — Отведи всех в дом, подготовьтесь к походу за Грань.

— Да, куратор. Мы идём с ней?

— Вы обязаны пойти с ней.

Фарейн, наконец, опускает меня на землю, и ребята увлекают за собой к дому. Вся дорога как в тумане, я даже не обращаю внимания на попытки Фары и Минара меня разговорить.

Уже на пороге моей комнаты Сарастэль замирает и поворачивается ко мне, ненависть в его голосе ничем не прикрыта.

— Берсеркам не место среди живых в других мирах, но в Междумирье это правило не работает. Благодари свою Дарящую, что это не произошло раньше.

Я и благодарю. Наверное…

— Сарастэль, — окликаю шэдоу уже практически скрывшегося за дверью, вопрос рвётся с языка и я ничего не могу с собой поделать. — Откуда этот шрам?

— Берсерк. Другой, не зародыш как ты.

Контролёр, наконец, скрывается за дверью, а я позволяю себе забраться в воду и разреветься, рассказывая стихии о своих бедах. Та отзывается и ласкает мягкими волнами, позволяя довериться ей, убаюкивая меня на дне бадьи. Ещё есть время, от остальных занятий меня освободили и оставили в доме одну. Моё кольцо связано со мной, но они не представляют опасности для окружающих и могут быть среди других людей, в отличии от меня.

За Грань ходят ночью, потому что хранители стихий как и другие духи активны в это время суток. Нужно лишь выжить, доверившись безжалостному и жестокому существу, доказать, что ты сильнее и достойна ответного доверия и защиты. Мне нечего им предложить, моих воспоминаний всего на два года, мой дар запечатан, чужая боль мне не доступна, я могу поделиться лишь своей. Это либо убьёт меня, либо обеспечит верным другом до конца моих дней. Или его, если буду достойна.

Из плена мыслей вырывают настойчивые вибрации, едва ощутимые в воде. Вынырнув, понимаю, что кто-то колотит в дверь и, если я не поспешу открыть, то, судя по силе ударов, скоро останусь без неё.

— Я уже иду! — крикнула нежданному гостю, на ходу вытираясь полотенцем и добывая в шкафу чистую одежду.

За дверью встречаюсь взглядом с разгневанным магистром.

— Ты совсем с ума сошла? — с порога накинулся на меня мужчина. — Я уже полчаса стучу! Где ты была?

— Под водой, там думается легче…

Мне кажется или из Кайриса будто выпустили воздух?

— Не пугай меня так больше, ладно? Нам пора.

Дорога за Грань начинается на Перекрёстке. Миры нашего звена окружены миром духов — Гранью, за которой спрятаны другие, недоступные нам миры. И, хотя Сарастэль держится в самом хвосте нашей группы — подальше от меня — Фара, Сайн и Минар не дают плохим мыслям просачиваться в душу. Куратор и Магистр едут впереди, лишь изредка оборачиваясь к нам, их голоса едва доносятся до нас, но мне кажется, что они о чём-то спорят.

— Ина, — окликает Фара. — За Гранью мы тебя сможем только страховать. Ребята не в курсе, что это значит для нас с тобой, поэтому вряд ли быстро отреагируют на изменения. Но ты помни, что я рядом, ладно?

Как быстро Сарастэль и Фара поменялись ролями! Ещё вчера расположенный ко мне контролёр, стремящийся всё объяснить, сейчас видит во мне лишь монстра, который должен был быть уничтожен. А Фара, воспринявшая в штыки моё появление — готова оказать поддержку. Она как никто знает через что я должна буду пройти.

Сааны. Мой народ рождается прочно связанный с какой-либо из стихий. Но чтобы подчинять её, управлять ею, нам нужен хранитель. Без него сила не подчиняется, грозя уничтожить всё вокруг. Это партнёрство своего рода симбиоз. Сааны получают власть над стихией, а хранитель — доступ к чужим эмоциям и силе. Живущие за Гранью питаются нашими переживаниями, тянут их из снов тех, кто по каким-либо причинам ещё не обрёл бесплотного друга. Там, куда я отправлюсь, меня ждут тысячи голодных до эмоций душ. Если я не заинтересую никого из них — меня выпьют, а тело развеют в прах. Ещё никогда передо мной не открывалось столько вариантов, как в эти дни: жить в унижении и страхе, быть убитой или умереть самой. Что вы предпочтёте, леди Айвери?

Усмешка трогает мои губы, а глаза встречаются с жёлтыми зрачками обернувшегося ко мне Фарейна. Ах, да, ещё дракон!

Мы проезжаем мимо таверны, в которой останавливались всего пару дней назад. В темноте её окна сияют призывным светом, умоляя зайти, оставить напрасные чаяния и все те причины, что толкают вперёд. Подковы лошадей стучат по голышам, нарушая тишину ночи, отгоняя наваждение, и таверна, мигнув напоследок уличным фонарём, остаётся позади.

Вздох изумления перехватывает лёгкие. В Межмирье нет лун, как в тех мирах, что оно соединяет. У Айлиса один ночной спутник, который сияет во тьме розоватым светом, бросая на лежащий под ним простор призрачные блики и создаёт тени, которые кажется живыми. Ночной Перекрёсток залит магическим зеленоватым свечением. Всполохи превращают Мировые дороги в драгоценные камни: нефрит, малахит, изумруд… Но на самом деле под копытами лошадей и авийра лишь галька и щебень.

Мы спешиваемся, и появившийся будто ниоткуда тэресс уводит коней в сторону своей таверны.

— Ина, иди в центр, — Кайрис кивком указывает направление.

Остановившись примерно в том месте, что он указал, поворачиваюсь к спутникам. Я знаю, только теорию, только то, что будет со мной за Гранью. Но, что будет здесь? Магистр не дает задуматься и испугаться, отдавая короткие точные указания. И вот уже Сайн, Фара, Сарастэль и Минар занимают свои места вокруг меня, словно в вершинах квадрата.

— Ложись, — Целитель раскладывает на земле свой подбитый мехом плащ, ночью здесь холодно и благодарность разрастается теплом в душе, если бы не он никто бы не додумался утеплиться. — Фар, ты фиксируешь.

Дракон садится на землю рядом и устраивает мою голову у себя на коленях, прижимая свои горячие ладони к моим вискам.

— На Айлисе с выбором хранителя ты справилась бы и сама, но здесь черта разделяющая нас и Грань слишком тонка. Поэтому мы тебя подстрахуем, чтобы сюда проник лишь твой новый хранитель. Готова?

Нет.

— Да, готова…

— Ты не умеешь врать, — губы Фарейна расплываются в шкодливой улыбке.

Мои напарники опускаются на колени и прижимают к земле мои руки и ноги, обездвиживая. Кайрис встаёт у меня в ногах и возводит вокруг защитный купол, как тогда на поляне…

Вдох-выдох, закрыть глаза, сосредоточиться на воспоминаниях, позвать… Ничего не происходит.

Я открываю глаза, чтобы сказать об этом, но вижу вокруг себя тьму, взирающую на меня тысячами взглядов, сковывающих сознание, пронзающих душу, выворачивающих на изнанку суть. Крик ужаса застревает в горле. Это не темнота вокруг меня, это души. Тёмные, ждущие, голодные. Они кружат вокруг, изучая, с лёгким презрением перебирая мои воспоминания, словно товар на рынке у бедного торговца. Их прикосновения скользят по обнажённой душе, оставляя после себя что-то мерзкое, желчное, тёмное. Они проходят мимо. Их голоса — едва слышные шорохи на грани сознания. Смеются, скрипят, проклинают. Одно из этих созданий, если суждено, станет моим хранителем. Для них это путь очищения, возможность прожить новую жизнь через оберегаемого. Но разве кто-то захочет прожить мою? Два года моих воспоминаний им не по нраву. Два года боли и страха перед Айреком Торану — уже кое-что. Они рассматривают каждое его появление, вытаскивают на поверхность весь ужас, который я постаралась забыть.

— Ты пришла, — смех, жуткий, такой знакомый проникает в душу. Айрек! — Ты будешь моей.

Дарящая Свет, защити! Какая жестокая шутка: за Грань отправляют нарушивших законы Межмирья и за Гранью мы ищем себе защитников. Даём им шанс на исправление, на перерождение. Дарящая, умоляю — только не он!

— Ина Айвери, зря ты пришла сюда, — продолжает издеваться мой кошмар. — Ты ведь знала, что я здесь.

Нет, пожалуйста! Нет!

Довольное урчание наполняет окружающее меня пространство. Бесплотные, словно обезвоженные путники, приникшие к роднику. Они пьют мой ужас. Им нравится. Опьянённые властью и моим безволием, наслаждаются щедро накрытым пиршеством. Я чувствую как лёгкая прохлада касается моего тела, ветер скользит по коже, будто примериваясь откуда начать. Я не справилась. Горькая усмешка уже не может коснуться моих губ. Ветер продолжает своё путешествие, стирая ощущения, чувства, меня…

— Да, — хохочет Айрек. — Хорошая девочка, ты останешься с нами. Ты навсегда будешь со мной. Твоя светлая, сочная душа в этой проклятой всеми богами тьме. Я не мог представить лучше! Ты уже чувствуешь её? Ты чувствуешь свою смерть, Ина?

Холод расползается и поглощает все попытки сопротивления. Зачем? Видимо, это судьба. Мне никуда не деться от него. Магистериум? Глупая мечта. Кольцо? Они мне никто, просто не успели. Лорд Гейд? Предатель или обманут, как и я. Кайрис Тейлин? Я больше не стану ему обузой. Фарейн? Ему больше не нужно будет прятать свою суть, чтобы случайно меня не убить.

Небывалая лёгкость заставляет грустно рассмеяться. В этой тьме я не могу найти в себе поводов для радости, чтобы оттолкнуть протянувшиеся ко мне щупальца бесплотных. Я чувствую свою смерть, Айрек!

Холод сковывает всё вокруг. Вот только нестерпимо горят виски. Невыносимый жар не даёт раствориться в возникшей вдруг тишине. Дыхание огня опаляет. Голова раскалывается от боли. Не надо, пожалуйста. Хватит!

— Сбежать от меня решила? — рычание дракона вонзается в тело, разбивая на осколки сковавший его лёд. — Не отпущу!