Учиха Саске из клана Редисок (СИ)

— Ну… — я вспомнил своё житьё в деревне. — Наверное, часа три-четыре, не особо уставая. Но… если такая техника есть, значит, ниндзя для чего-то её используют?

— Да, например, в бою: на короткий миг запутать и обмануть противника, — кивнул Генна. — Либо объём твоей чакры должен быть таким большим, что, даже поделённый на клона, ты будешь в состоянии драться. И это будет рационально и выгодно. А вообще это техника второго Хокаге, и она чаще всего использовалась для шпионажа, а не для сражений или работы, которую можешь сделать сам.

— Ясно, — кивнул я, подумав, что пора покупать губозакаточную машинку. Утешением было лишь то, что я, как истинный попаданец, смогу вволю превозмогать.

Глава 6. Финишнопрямая

Долина Завершения была на диво огромной. И плоской, почти как блин. Генна сказал, что её рельеф не природный, а стал таким вследствие битвы Учиха Мадары и Первого Хокаге — Сенджу Хаширамы — во втором цикле года лошади. Я мысленно пересчитал про себя, что это двадцатый год. С таким древним прошлым я не очень знаком. А фанфики обычно писали про «настоящее», так что только чуть удивился, что так поздно. Думал, что они поссорились с Хаширамой сразу, как скрытое село отстроили. А по рассказу моего гида, Учиха Мадара до восемнадцатого года точно действовал в интересах своего клана и Конохи и только после что-то не поделил с Шодаем и ушёл. Потом вернулся, и состоялся махач века. Серьёзно, Генна с такими горящими глазами мне живописал эту битву, словно сам аниме смотрел.

Ещё мне поведали, что это не единственная географическая аномалия. В провинции Кеншика есть еще Восточная пустошь, в которой километры выжженной земли и сухих деревьев. И именно оттуда, от той Восточной пустоши, располагающейся недалеко от Конохи, и до Долины Завершения было то самое эпичное сражение. Длина «поля боя» — около пятисот километров, а ширина — восемьдесят. Нехило старички размахнулись на четыре миллиона гектаров. Статуи мы посмотрели только издалека, до них надо было ещё топать и топать. По самому «месту боевой славы» тоже тропы не было — все предпочитали огибать, так как между двумя локациями — долиной и пустошью — были не очень проходимые искусственные горы с кавернами, ущельями, провалами и земляными ловушками. Что логично, если это всё «насыпано» буквально пятьдесят лет назад. Слежаться не успело.

Есть у меня подозрение, что именно в Восточной пустоши дрались в «Ураганных хрониках» Хидан и Какузу с командами десять и семь. Больно там пейзаж нарисован был унылый и однообразный, точь-в-точь как мне Генна описал.

Сошли мы с караванного тракта, и понял я, что тут, как в России: не дороги, а одни направления. Если по той грунтовке, по которой мы шли от моста Каннаби, ещё могли две телеги разъехаться, и вообще на гужевом транспорте можно было проехать, то дальше — только пешочком. Иногда приходилось через ручейки вброд проходить, иногда — прорубать путь через какие-то лианы. Бывало, что никакой тропы вообще не видно: просто каменистая равнина, а то и не равнина. Мы постепенно поднимались в гору, и чем дальше, тем было тяжелее. Повезло, что у меня были мои дзори, а то бы точно не дошёл. У остальных-то их ниндзя-ботинки. Кстати, выяснил, что их производят где-то в моей бывшей стране, а также в Стране Реки. Там произрастает каучуковая трава вроде индейской гевеи, и производят эти ботинки методом штамповки. То есть заливают соком этой травы в соответствующие формы, сушат и достают готовые изделия. Самые крутые шиноби могут себе позволить заказ прямо на слепок ноги, а остальные довольствуются «фабричным». Даже отличить можно: у кого портянки, у того штамповка, а кто на босу ногу носит — у того по ступне заказные. Но заказные всё равно очень дорогие, так что и крутых шиноби жаба давит. Ещё и формой, и цветом ниндзя-ботинки могут отличаться. Расцветки от серого до чёрного делают в Стране Реки, а тёмно-синие изготавливают в Стране Травы. Там разница только в сорте этой травы или месте её произрастания. Но традиционно Коноха делает заказы у Травы, а, скажем, Суна — у Реки. Весь прикол в этих ботинках, что этот местный каучук пропускает чакру, в отличие, например, от простой обувки из кожи. Поэтому даже в нашей группе обмундирование и снаряжение у всех разное, а вот галоши на ногах — одни и те же «мэйд ин Куса-но-куни».

А вот их стоимость в три тысячи с лишним рьё порядком меня огорчила. Но Генна меня утешил, что так как я ещё расту, то можно купить подержанные, из которых кто-то вырос сам, за полцены, есть в Конохе что-то вроде блошиного рынка и старьевщиков.

Тут я задался вопросом обмундирования и оружия. Оказалось, что цены на всё это тоже приличные — не разгуляешься особо. Неудивительно, почему Наруто во втором сезоне к себе кунай привязывал, чтобы не раскидываться ценными материалами. И даже Саске, помнится мне, был мастером сюрикенов на леске. А что, очень удобно: и во врага попал, и оружие обратно вернул. Я сейчас могу из тех, кто железом сильно врагов «поливал», только Тен-Тен вспомнить, но, кажется, она была из семьи потомственных оружейников. То-то все удивлялись на том экзамене чуунина. Наверное, больше не её способностям, а тому, сколько железа бездарно потрачено. Впрочем, она потом его собрала. Бережливость — наше всё.

Поэтому и ценятся так всякие техники и хитрые умения, когда ты сам себе оружие. А самым крутым считается гендзюцу. В первую очередь тем, что не наносит увечий тебе и противнику, то есть идеально для захвата «языка». Тут больше денег ценится только одно — информация. И, похоже, поговорка «информация правит миром» как раз про мир шиноби.

Генна немного, шёпотом и намёками, посвятил меня во взаимоотношения клановых и бесклановых. Можно сказать, что клановые круты, потому что все их поколения были воинами и они хомячили для себя и потомков различные техники. Ну, правильно, или ты один корячишься и что-то придумываешь, или тебе досталась куча всего от дедушки, отца, брата, двоюродных братьев, дядей и всех прочих родственников. В том числе обувь, снаряжение, оружие, какие-то деньги. Даже если ты, как некоторые, последний из клана.

Плюс ко всему, кланы нежно пестуют какое-то фамильное умение, хидзюцу. Но при этом не значит, что они могут пользоваться чем-то одним, естественно. Может повезти, и попадётся хороший сенсей, который добросовестно обучит тебя больше, чем хенге-но-дзюцу, иллюзорному клону и метанию куная. А может попасть типа Хатаке Какаши, который из тысячи техник зажмотит показать хотя бы одну.

Генна сказал, что ему повезло. Он прошёл в отборе в элитный класс, и у него в команде было двое клановых и сенсей хороший. Посоветовал и мне клювом не щёлкать, и если я хочу чего-то в жизни добиться, то тренироваться на совесть и пробиваться в элиту. Даже пообещал мне помочь.

Короче, за время нашего путешествия длиной в десять дней Генна конкретно взял меня под крылышко и опекал, а я вовсе и не возражал. Сначала было немного странно. Добрых шиноби же не бывает. Ладно, он на мне тренировался в красноречии и находил благодарного слушателя в моём лице. В группе остальные были нас значительно старше и менее общительны. А потом на привале, когда оставался один переход до деревни, он признался мне, что я похож на его друга, сильно того напоминаю, только тот был чуть-чуть меня постарше. Друга звали Хидеки, и он весной прошлого года погиб во время стычки с нукенинами из Камня. Его имя типа даже на большом мемориале вырезали, потому что как герой погиб, прикрыл отход группы или типа того.

Я пообещал себе, что схожу и помолюсь или свечку поставлю за этого Хидеки, на которого мне посчастливилось быть похожим для Дайно Генны. Благодаря этому я получил много самого ценного ресурса этого мира — информации.

Тем более, что здесь считалось, что усопшие присматривают за живыми. Им часто молились, а праздников поминовения было штук восемь в году. В том числе и отдельные службы каждого из четырёх предыдущих Хокаге.

* * *

Утром двадцатого августа седьмого цикла года дракона наша группа вошла в Коноху. Я отчего-то ожидал увидеть знаменитые гигантские ворота с буковками «а» и «эн», но обломался. Вошли мы по-тихому, без понтов, через неприметную дверцу в охрененно такой высокой стене. Самые здоровые деревья явно комплексовали и терялись на её фоне. Подсчитать высоту даже навскидку сложно без ориентиров, но мне показалось, что не меньше, чем девятиэтажный дом.

В «дверце», в которую мы вошли, мы преодолели тоннель шириной в восемь моих шагов. И не сказать, чтобы я семенил, но получалось, что толщина стен внизу чуть больше пяти метров. Вверху, наверное, стены тоньше, хотя кто их, этих ниндзя, и их супер-техники разберёт.

— Не зевай, Сайто, — отвлёк меня Генна. — Идём, я провожу тебя на комиссию.

Да, комиссия — это отдельная песня. Так как я, можно сказать, квалифицируюсь как «претендующий на ПМЖ», то надо пройти бюрократическое освидетельствование, чтобы выдали койко-место, назначили стипендию, талоны на питание прописали, сварганили мне местный паспорт-пропуск. Последний представлял собой пластинку металлического жетона, который нужно было носить с собой. На нём выбивался кодовый номер согласно твоей регистрации. То есть, клановый ты, не клановый, каков твой статус, где ты можешь ходить, а где находиться не должен. Ещё и паспорт-пропуск совмещался с медицинским браслетом: группа крови, все дела, а ещё твой образец ДНК в виде банки с кровью навсегда останется где-то в недрах госпиталя. Генна сказал, что это для того, чтобы можно было опознать в случае чего. Ну, да, случаи, они бывают разные…

Для начала я отдал свою филькину грамоту, прописанную на границе, одному чинуше, тот выдал взамен что-то вроде бланка прохождения медкомиссии. Психиатр, невролог, окулист, интендант…

В общем, до самого вечера я и Генна, который меня не бросил на произвол судьбы, носились бешеными лосями по различным инстанциям. Подал заявление старшему коменданту по распределению жилищного фонда. Записался на комиссию в академию шиноби. Благо, ещё успевал. До первого сентября было ещё одиннадцать дней, а окончательное распределение по классам, причём ежегодное и для всех учащихся, было в последний день августа.

Генна обрадовался и сказал, что у меня есть время для тренировок, чтобы получить лучшее распределение, и пообещал меня кое с кем познакомить, чтобы немного меня подтянуть. Это была вообще тема, так что я чуть не прослезился.

Потом медицинское обследование, заборы анализов. То ли я был такой невнимательный и озабоченный проблемами, то ли все из деревни слиняли, но никого из «знакомых» даже близко не встретил. Сплошь незасвеченные в аниме люди, но все вполне вежливые и корректные, никакого тебе привычного хамства и «вас тут не стояло».

Но итогом этого ненормального и выматывающего дня было то, что мне, уже когда стемнело, выдали ключ от моего государственного жилья и небольшой, сантиметров два на пять, брелок с новым «паспортом».

Генна пообещал, что зайдёт ко мне утром. Я открыл двери, бросил свой почти пустой котомас, поставил бо в уголок и, не особо оглядываясь, нашёл кровать и просто рухнул туда без сил. Есть, мыться и прочее не хотелось. Для начала — спать, спать, спать.

Глава 7. Инспекционная

С утреца разбудили меня крики петухов. В Конохе почему-то такого не ожидал или просто отвык за время перехода. Вспомнилась «родная деревня» без названия. Надеюсь, что с маман всё в порядке. Не то чтобы я сильно привязался к той сумасшедшей женщине, но она была хорошей тёткой. Вообще, по крестьянским меркам, я вполне себе вовремя ушёл. Уже как бы взрослый, могу себе на жизнь сам зарабатывать, а не родительницу объедать. В деревне лет с четырнадцати-пятнадцати уходят на заработки в близлежащие городки или дом начинают свой строить. Ну как «дом», в Стране Травы дома прямо как у Ниф-Нифа: из соломы, бамбука и грязи. В Конохе с деревом и камнем проблем нет, так что тут здания и сооружения более внушительные.

В мире шиноби дожить до сорока уже подвиг, так что народ торопится заводить семьи и всё такое. Это я, по местным меркам, получается, уже почти в преклонном возрасте сюда попал. Дали второй шанс, так сказать.

Девки в деревне — все две штуки, когда я стал «стремительно умнеть», немного на меня заглядывались. Фокусы мои им нравились. Но я волю себе не давал. Так как знал, что всё равно уйду. А потом будет свербеть, что где-то мелкого заделал и как он там. Или поймают на горячем и заставят жениться, и фиг ты куда свалишь из «деревни родной».

Снова завопил петух, уже где-то ближе. Птицы эти вообще-то начиная с середины ночи горланят, но особенно сильно, когда солнце уже встаёт. Тут светает в пять утра и темнеет, как на юге, — около шести вечера: закат и сразу непроглядная ночь без привычных мне сумерек.

Абсолютно все шиноби узнают время по солнцу. Генна также сказал что-то о «внутренних часах», мол, он просто всегда знает, который час. Мне до такого ещё далеко, я и по солнцу только полдень, пожалуй, и отличу. Помню, задал очень глупый вопрос, чуть не спалившись, но вывернул, что видел у одного человека, который останавливался у нашего старосты, наручные часы. Спросил, почему шиноби таких не носят — удобно же. Словил дикий ржач всей команды сопровождения. Генна снисходительно сказал, что мои тикалки на руке услышит метров за пятьсот самый тупой и невнимательный генин. Слух у всех ниндзя, понимаете ли, хороший.

Мне надо приобрести себе будильник и купить настенные часы. У меня пока такой полезной функции, как органический таймер, нет. Интересно, может быть, у Хатаке Какаши эти внутренние часы просто сбоили, поэтому он опаздывал? А признаться в этом было стрёмно. Крутейший дзёнин, а часов нет. Позор же.

Петухи проорали снова, и такое ощущение, что из соседней квартиры. Поэтому я решил, что до прихода Генны мне надо осмотреть моё приобретение. В смысле — жильё. А ещё умыться и принять душ. И оценить местного фарфорового друга.

Я поднялся с кровати, на которую вчера упал. Оказалось, что комплект белья тоже присутствовал — аккуратно сложенный на тумбочке. Две простыни, наволочка, два полотенца средних размеров. Кровать — обычная низенькая «однушка» — была застелена тёмно-зелёным покрывалом в «милых» сюрикенах, на которое я, собственно, и завалился. А нет, это, похоже, вроде стёганого одеяла, им можно укрываться, а спать, видимо, между простынями надо.

В Стране Огня довольно тепло, если не сказать, что жарко. Впрочем, тело было к высоким температурам привычное, дискомфорта я не ощущал и потом не обливался. Страна Травы не намного севернее Конохи, но там немного другая влажность. Здесь климат чуть приятней. Я попал в этот мир в разгар лета, но что-то мне подсказывает, что ниже десяти градусов Цельсия температура на улице не опустится. К тому же батарей тут не наблюдается. Спрашивать о местной зиме у Генны было слишком палевно, потому что я не знал, какая зима в Стране Травы. Конечно, шиноби люди закалённые, но, наверное, не до степени «спим голыми в снегу». К тому же собственного «начёса» у местных людей не наблюдается. В смысле, что когда мы в речке купались, то я понял, что у меня так мало волос в подмышечных впадинах и в паху не по причине малолетства. У взрослых шиноби я не увидел волос на груди или какой-то более-менее приличной «дорожки» на животе. Не говоря уже о «шорсти» в других местах, вроде плеч или задницы. Купались мы все голыми, так что у меня было время на мелкий вуайеризм. Не может быть, чтобы тут все поголовно брились во всех местах. Не могу представить бравых пограничников, которые полируют кунаями ягодицы, чтобы свести с булок повышенную лохматость.

Ладно, хватит о волосах и чужих пятых точках. Итак, инспекция!

И начнём её с санузла[5]. Туалет отдельный, но тесный и узкий. С другой стороны, не плясать же здесь. Фарфоровый друг очень даже фарфоровый. Керамический, как минимум. И белый. Стульчака и крышки не наблюдается. Видимо, чтобы не рассиживать. Шиноби должен делать свои дела за секунды. Раз! И готово. Слив по принципу «дёргай за верёвочку». Бачок и труба. У нас такой же суровый унитаз был в пору моей беззаботной юности. Этот точно так же утробно верещит, когда вода по трубам идёт.

Всегда было интересно, как тут всё «отбычено и отуючено». Похоже, что самая обычная сантехника и канализация, никакого колдунства, фуиндзюцу то есть, не наблюдается. Возможно, потому что трубы надёжнее, а печати, скорее всего, чакрой надо пополнять. А вдруг забудешь? Тогда всплывёт что-нибудь и соседей затопит. Сплошные расходы из бюджетных средств. Если вообще фуиндзюцу возможно применять в подобных утилитарных вещах. А то выйдет, как с расчётом теневого клона. Чтобы утилизировать одну «личинку» надо потратить половину резерва чакры. Возможно, что «волшебные печати» вообще только легендарные Узумаки и могли себе позволить с их-то объёмами. Надо бы как-то по-хитрому Генну к этому разговору подвести, чтобы точно узнать.

Идём дальше. Тут ванная. Не намного больше туалета, надо признать. Сама ванна похожа на выкидыш джакузи. Или всё же это высокий душевой поддон? О, а вот и норма-расход. Вверху было установлено что-то вроде допотопного титана литров на пятьдесят. Или не титана… Надо будет у Генны спросить, что это и как этим пользоваться, я всё же мальчик из деревни, мылся в реке, о таких «чудесах цивилизации» по идее и слыхом не слыхивал. Ладно, унитазом «Маугли» пользоваться «научили» — мы заходили в туалет в приёмной. А то бы пришлось, как чукче, устраивать туалет «за ярангой». Н-да, помывка пока отменяется. Я, конечно, сообразительный, но будет подозрительно, если я тут сам всё крутить и включать начну. Хорошо ещё, что «Маугли» научили пользоваться зубной щёткой — её мне презентовали в Хитори, и я прекратил использовать веточки.

Кухня была просторной и вполне могла сойти за комнату, потому что размером она была примерно как две трети «спальни», почти квадратная. И более личная. Потому что входная дверь как раз вела в комнату с кроватью, которая ещё и была проходной для кухни и ванной — через небольшой коридорчик.

Я бы всё-таки предпочёл отделить себе прихожую, чем быть, как на ладони. Ну и ещё потому, что с прихожей удобно — никто из приходящих по делу, а не в гости, не видит твой бардак в комнате. Я, конечно, не сказать, чтобы совсем «засранец», но мало ли… Могу и раскидать вещи, когда устану или не охота прибираться. Да, надо как-то дверь входную отгородить…

На кухне был обеденный стол, два стула. Раковина в углу. Имелся небольшой холодильник, у нас такой на даче. Работает громко, но уже почти целую вечность. Ещё родителям на свадьбу подарили.

Плита газовая, соединённая шлангом с баллоном. Тот довольно узнаваемый, тоже красный, с белыми иероглифами, разве что высокий — метра полтора, и в диаметре сантиметров пятьдесят. Даже краник подачи газа такой же. Это что, интересно, годовой запас? Тут литров двести пятьдесят минимум выходит. Или чтобы не менять часто? Как его затаскивать-то? Ах да, тут же шиноби живут, действительно, что мелочиться, лучше в промышленных масштабах закупать газ. Кстати, тут значок знакомый. Четыре маленьких ромбика, как в домино или на кубике для цифры «пять», только в верхнем левом углу нет значка. Кажется, это знак Страны Снега. Такой же был и на холодильнике.

Похоже, что вся «цивилизация» оттуда. Но неплохо, что мне выдали квартиру со всей «начинкой». Вряд ли я бы смог себе позволить купить тот же холодильник, даже подержанный. Посудный шкафчик с сушилкой, но без посуды. На стенах открытые полки. Видимо, подразумеваются цветы в горшках или что-то вроде, а может, и оружие сложить, хрен поймёшь. До середины стен, что кухня, что комната, были обиты «вагонкой», покрытой тёмным лаком, а сверху бумажные обои под покраску. Выкрашены в светло-зелёный. Ладно, здесь никаких сюрикенов не нарисовано, а то совсем ржачно было бы. Потолок, кстати, и тут, и на кухне покрыт светлой, почти белой, потолочной плиткой. То, что он не закопчён над плитой, говорит, что либо тут совсем недавно делали ремонт, либо я вообще первый жилец. Слой пыли присутствует, но в нежилом помещении он обычно очень медленно нарастает, по своей бывшей хате знаю.

Вообще, всё расположено довольно компактно и удобно, и окна большие — раздвижные, точно, как в аниме. В углу кухни стояли рамы с сеткой, наверное, чтобы было не так жарко летом, можно было их ставить вместо одного из полотен окна.

Телика в комнате нет, только кровать, тумбочка, комод, шкаф для одежды и книжный стеллаж. Но телевизор, скорее, это либо элемент роскоши, либо вообще какой-то Кишимотовский фейк. Как и «телевидение Конохи», в котором серии обсуждают. Я ткнул выключатель, над кроватью зажёгся светильник. Показался не очень ярким, но это лучше пробовать в темноте.

В двери постучали, и я с облегчением вздохнул. Не знаю, во сколько начинается утро у Дайно Генны, но я уже всё посмотрел, хотел есть и помыться.

Я рывком открыл двери, и улыбка сама собой сошла с лица. Вместо ожидаемого мной парня на пороге стояла девушка. Вишнёвый халатик, розовые волосы, зелёные глаза. Эм… Сколько шансов из ста, что это не та самая Харуно Сакура?!

— З-драсьте… — выдавил я, чувствуя себя дико неуютно под её прожигающим взглядом.

Глава 8. Ознакомительная

Я замер, как кролик перед удавом. Пусть я буду трусом, но зато живым трусом. А к встрече с этой странной девочкой с двумя личностями в розоволосой голове я как-то не был готов. Что она вообще здесь делает?! И что от меня хочет? Истерика — это не по-мужски, но она реально страшная! Не в смысле «страшная» — уродина, нет, Сакура и в свои четырнадцать была ничего так, посимпатичнее деревенских девчонок. Кожа чистая, глаза большие и яркие, губки, маленький носик. И волосы у неё снова длинные — до плеч…

— Прости, я тебя… напугала? — неожиданно таким милым голоском сказала Сакура, что у меня в животе похолодело. Помню, она также мило что-то поведала Саю и врезала почти со всей своей дури. В этом свете моя схожесть с Саске может сыграть со мной злую шутку.

— Н-нет, я просто ожидал увидеть своего друга, — ответил я, старательно подбирая слова, потому что вместо японского в голову приходили только русские маты. А ещё было острое чувство диссонанса. Ты видишь перед собой такое симпатичное аниме-воплощение и при этом понимаешь, что перед тобой сумасшедшая убийца, которая может череп расколоть лёгким подзатыльником. А я только жить начал, в Коноху своей мечты лишь вчера попал!

— Ты же… Сайто, верно?.. — она словно сделала усилие над собой, когда произнесла моё имя. Я осторожно кивнул. Она знает, как меня зовут, и то, что я не Саске. Это несколько обнадёживало.

Сакура же смотрела на мою рубашку, точнее, на вышивку на ней. Ну да, у девочки, наверное, тоже дисбаланс в ощущениях: пришёл в деревню вылитый Саске с учиховским моном, подправленным до редиски. Ещё подумает, что я издеваюсь. Ладно, так, успокоились, вдох-выдох, Сайто. Главное, вести себя спокойно, не задирать Саске, которого я как бы и не знаю. С незнакомцами она вроде не такая цундере, как с Наруто.

— А я — Харуно Сакура, — развеяла она мои последние надежды на совпадение.

— Я… Чем-то могу помочь тебе, Сакура-тян? — поинтересовался я, успокаиваясь, что «прям щас» бить не будут. А значит, мне надо отыгрывать роль пацана, который ни ухом, ни рылом в местных хитросплетениях ху из ху.

— Д-да… — отчётливо смутилась она от моего пристального взгляда и заправила прядь волос за ухо. — Я из госпиталя. Ты вчера сдавал анализы…

— Я чем-то болен? — немного удивился я. — Чувствую себя нормально.

— Ну… Тебе надо пройти дополнительные обследования, — ненатурально улыбнулась она. — Кое-что выяснилось, поэтому надо сделать ещё пару тестов.

— А что выяснилось? — как можно более нейтрально спросил я.

— Эм… Ну, вообще-то я не должна тебе говорить… — заколебалась Сакура, продолжая разглядывать меня таким особым женским взглядом из-под ресниц. Они у неё, кстати, тёмно-коричневые, как и брови. Может, розовый цвет ненатуральный? Да, вопрос вопросов всех фанатов. Впрочем, показывали же мельком её папашу, у того тёмно-розовая шевелюра. Не мог же и мужик краситься!

Щёки Сакуры чуть зарумянились. А эти её взгляды-жесты… Что, типа флирт? Может всё-таки похожесть на Саске и сыграет положительно. Я слегка улыбнулся, немного наклонив голову, показывая заинтересованность, и задержал взгляд на её губах. Старый ловелас своё дело знает. Девчонка вспыхнула, как спичка.

— Правда?.. Как жаль… — протянул я с деланным вздохом.

— Но… Если всё подтвердится, то ты всё равно узнаешь, верно? — словно беседуя сама с собой, пробормотала Сакура. Впрочем, с её-то раздвоением личности она вполне могла «беседовать сама с собой».

Я изобразил живейший интерес и, чуть прикрыв глаза, стал разглядывать её фигуру. Уже не девочка, но и до «девушки» пока с трудом дотягивает. Смотреть особо было не на что, чистая угланка, словно гадкий утёнок, который должен перелинять во что-то более приятное и красивое. Я надеюсь, по крайней мере. Впрочем, есть у меня некоторые подозрения, что большая грудь, конечно, красива и замечательна, но реально куноичи в бою с ней должно быть тяжело. По крайней мере, когда смотришь всякие соревнования по борьбе, там особо титястых не наблюдается. Разве что в фильмах, по мотивам «Мортал Комбат», и то, в основном, — второй-третий размеры, никого типа Памелы Андерсон в бронелифчике. Может, Кишимото вообще всем подрисовал побольше и это — очередной фейк? Как говорится, «ожидание и реальность»?.. У японок фигуры довольно специфические — ни задниц, ни груди. По крайней мере, насколько я видел «там», по работе приходилось бывать в Стране Восходящего Солнца. Не считая, конечно, той интернет-десятки, которая вся переснималась во всяких откровенных фотосессиях, и то, половина кореянки и китаянки, и думаю, что после «пластики». Японцы и кимоно-то придумали, чтобы эти фигуры скрыть и показать «самое красивое» — плечи, шею, голову, запястья, ступни. Эстеты, мать их.

— Ты очень похож на одного человека, — наконец разродилась Сакура, когда я снова сосредоточился на её лице, как самом красивом из всего, — а его клан… Они все имели довольно схожий типаж. Ты сообщил, что, возможно, твой отец шиноби из Страны Огня. В госпитале есть образцы, с которыми мы хотим сравнить твой генетический материал.

Вот это новость! Я вытаращился на неё. Они тут в своём двадцатом веке могут на глазок сравнить ДНК? Впрочем, о чём это я, здесь руки заново отращивают, и медицина способна зияющую рану заживить за минуту.

— В твоей крови есть особые… эм… частицы, — по-своему расценила моё замешательство Сакура. — Мы их сравним, чтобы узнать, кто, возможно, был твоим отцом.

— Ясно, Сакура-тян, — перебил её я. — Ты очень понятно рассказываешь. Но я сначала должен дождаться своего друга — Дайно Генну. Он обещал зайти с утра. Я никого и ничего в Конохе пока не знаю и плохо ориентируюсь. Может, когда он придёт, мы с ним зайдём в госпиталь? Чтобы снова эти анализы сдать. Тебе, наверное, моя кровь нужна, да?

Сакура сосредоточенно обдумывала моё предложение, так, что я заподозрил, что выяснение моей клановой принадлежности её личная инициатива и не очень-то санкционирована начальством. Думаю, что она ищет подтверждение, что я какой-нибудь Учиха. Будет забавно, если в итоге я окажусь старшим братом Саске, неспроста же я так рожей удачно вышел. Но её интерес ко мне может и увянуть, если не подтвердится, что я из этого клана, а в принципе, дружить с Сакурой, если она не бьёт тебя, очень полезно.

— Или… — я пожал плечами, — если тебя это не стеснит, ты можешь подождать здесь. Неудобно, что мы на пороге разговариваем. И, кстати, ты могла бы показать мне, как работает тут купальня? Я с дороги не очень чистый, а Генна сказал, что в комнате можно мыться.

Теперь любые свои знания можно будет списать, что «Сакура-тян показала» или «Генна рассказал».

Девчонка смутилась, но кивнула и вошла в моё жилище.

— Мне только вчера вечером выдали ключи от этой квартиры, — пояснил я. — Так что даже чаю не предложу. Надо ещё разобраться, как всё работает и устроено.

Она показала и объяснила устройство и назначение ванной. Оказывается, «титан» не совсем титан, в него приходит горячая вода из бойлерной, когда ты решаешь помыться, но смысл похожий. В целом хватает на пятиминутный горячий душ или набрать эту ванную и посидеть, скрючившись, там. Сакура пояснила, что в основном все ходят мыться, отмокать и отпариваться на горячие источники в бани, а душевые в квартирах — только сполоснуться от пота перед сном или с утра помыться. И что, скорее всего, мой друг, как принято после миссий, поведёт меня на горячие источники. Стоимость входа в бани меня приятно удивила — всего двадцать рьё, при этом там выдают халат, полотенца, мыло, можно пребывать, сколько хочешь, и потом ещё бесплатно попить чаю, сколько влезет.

— Так неужели ты ирьёнин? — спросил я. Мы сидели на кухне за пустым столом. Меня это немного смущало, не привыкла широкая русская душа так гостей встречать, пусть и незваных, что даже чая не налить.

— Да, я уже год обучаюсь у Цунаде-сама, — скромно ответила Сакура, а я изобразил работу мысли.

— Цунаде-сама? Это же Пятая Хокаге, да? Мне про неё Генна говорил! Неужели ты — её ученица? Круто…

Она зарделась и улыбнулась.

— Слушай, Сакура-тян, а мне Генна рассказывал, что ирьёнином быть самое сложное. Надо чакру как-то делить, да? Но сказал, что вроде бы у ирьёнинов мало чакры, но как тогда Цунаде-сама стала Хокаге, если она — ирьёнин? — засыпал я её интересующими меня вопросами.

— Нет, погоди, Сайто-кун, — перебила меня она. — У ирьёнинов чакры столько же, как у других шиноби, бывает, что и больше. Просто ты же сам сказал, что «мы её делим». Так вот и представь, что у тебя есть объём, скажем, в десять чуу. Из этих десяти, грубо говоря, пять чуу — янь-чакры, а пять — инь-чакры. Ирьёнин, чтобы пользоваться медицинскими техниками, использует только инь-чакру, но я не могу, скажем, потратить весь свой резерв чакры инь до конца, иначе у меня будет перекос и сильный дисбаланс в организме. Поэтому, по правилам, я могу потратить только две третьих объёма инь-чакры, чтобы у меня осталось смешанная чакра и я могла делать другие техники и защищать себя, понимаешь?

— А, — быстро сделал я подсчёты в уме, — то есть выходит, что с резервом в десять чуу ты можешь использовать лишь три чуу для лечения себя или своих товарищей? Примерно тридцать процентов от своего реального резерва?

Теперь мне стало ясно, что за Инфуин на лбу у Цунаде. Она туда складывала не просто чакру, а чакру инь, отсюда и то массовое лечение через Кацую и её «техника божественного бессмертия».

— Да, ты хорошо считаешь, — похвалила меня Сакура, снова чуть покраснев от моей довольной улыбки. — Поэтому есть ещё раздел боевого ирьёдзюцу, где можно тратить простую чакру, используя свои навыки ирьёнина. Но для этого нужно хорошо разбираться в тай и медицине… Вот учитель…

Её прервал стук.

Я открыл дверь.

Обошлось без новых сюрпризов. На пороге стоял Генна.

— Ты готов, Сайто? — и вытаращился на Сакуру, которая вышла следом за мной из кухни, а затем заметно покраснел. Ну да, наш пострел везде поспел. Только заселился, а уже девушка в гостях. Кажется, по местным меркам, Сакура тут считается раскрасавицей, или я чего-то не понимаю?..

Глава 9. Расчётливая

В первый же мой день пребывания в шкуре шиноби Конохи навалилась огромная «туева хуча» дел. И, слава Огню, у меня был Генна, который мне всё по ходу жизни объяснял. Первым делом сходили мы втроём вместе с Сакурой в госпиталь, в котором пустили мне кровь. Сакура на этом удовлетворилась и осталась проводить опыты с выявлением моей родословной. Но с другой стороны, если я всё же окажусь Учиха, это же какой геморрой-то будет! Или, наоборот, это хорошо? Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления, и нет смысла загадывать что-то наперёд.

— Слушай, — вспомнив о реакции на Харуно, я решил немного попытать своего нового друга, — а чего ты так на эту девчонку-ирьёнина странно смотрел? Я чего-то не знаю? Или, может, веду себя неправильно?

— Это была Харуно Сакура — ученица самой Годайме Цунаде-сама, — пробормотал Генна. — Её мать, Харуно Мебуки, тоже работает в госпитале. Пусть Харуно и не считаются кланом, они — потомственные шиноби. В некотором смысле мы родственники, как и многие в деревне. Мой отец был двоюродным братом Кизаши-сана — отца Сакуры.

— То есть Сакура-тян — твоя троюродная сестра? — уточнил я.

— Получается так, — кивнул Генна. — Но не уверен, что она об этом знает. Можно сказать, что наши семьи не общаются. Отец погиб во время нападения Кьюби, мне тогда четыре года было, а моя мать сильно не любит Мебуки-сан. Но вообще я был удивлён не поэтому. Я о том, что она моя троюродная сестра, вспомнил только позже. Просто будь поосторожней с девушками, Сайто, особенно с куноичи. А с куноичи-ирьёнинами — тем более.

— Э? — вытаращился я на друга. — А что такое?

— Ну… Многие куноичи, а куноичи-медики особенно, используют множество различных препаратов. Яды, психотропные пилюли, афродизиаки… А ты довольно симпатичен и наивен. Пока, конечно, с тебя нечего взять, ты не крутой шиноби, у тебя нет денег, лишь достаточно располагающая внешность. Мне не хочется, чтобы ты стал игрушкой в чьих-то руках или своеобразной макиварой, на которой будут оттачивать разные приёмы и препараты. И которую потом могут выбросить за ненадобностью.