Бегущие сквозь грозу

- равится мне твоя философия, Квато! о, к сожалению, она никогда не внедрится в жизнь. Потому что жизнь и философские рассуждения настолько отличаются друг от друга, что я порой удивляюсь: зачем люди вообще ломают голову над высосанными из пальца идеями?

Телепат рассмеялся.

- о эти "высосанные из пальца идеи" так или иначе рассеяны среди нас и оказывают огромное влияние... Ладно, Алекс, ты звал меня, чтобы просто поболтать?

- Я хотел знать, что с Кариной.

- Ты узнал. Спасибо тебе, что дал мне шанс узнать и свои возможности! Они растут так быстро, и я даже ощущаю страх от собственного развития... о это нам поможет...

- Слушай, Квато, если я докричался до твоего разума, то, может, я тоже... того...

- Телепат? Будь скромнее! Я просто сканировал всех вас вместе и наткнулся на твой зов, не отказав себе в удовольствии немного поиграть в гонки. Я ж еще маленький, хи-хи! А потом твой разум сформировал собственную устойчивую картинку, и я не возражал... - Ехидство в голосе Квато немного покоробило Алекса. - Теперь очнись, Александр, и продолжай свой путь! Очнись!

ежное, шелковое прикосновение к телу, напомнило о блондинистой красотке и заставило сладко вздрогнуть. Выход из этого состояния оказался намного приятнее, чем вход.

Было пять часов августовского дня. Моросящий дождь наконец убрался восвояси, и нежаркое солнце на ярко-голубом, чистом небе подкрасило золотистым светом окружающую разруху. Так страшненькая, как германская война, девица, тщательно наведя марафет, вдруг превращается в девушку "очень-даже-ничего".

Алекс снова обнаружил себя сидящим в машине, эрекция и затекшая шея - первое, что он ощутил, придя в сознание. А зеркало заднего вида показало, что на лбу красовалась великолепная шишка!

Маленький ехидный извращенец!

Алекс запахнул длинную куртку и покосился на Квато, который неподвижно лежал на руках у аташи; сама девушка крепко спала, свесив голову на плечо, из ее ноздрей стекали на светлый плащ две тоненькие струйки густой черной жидкости, а грудь высоко вздымалась от тяжелого дыхания. Карина тоже спала, прижавшись к животу брата, ее ноги неестественно вывернулись, и, наверное, онемели от неудобной позы, но она, скорее всего, ничего не чувствовала, глубокий сон изгонял из организма остатки опьянения. Вокруг стояла такая благостная тишина, располагающая к созерцательному, почти медитативному состоянию, что Алекс подумал - хорошо бы запечатлеть эту картинку навсегда; если ж им суждено умереть, то пусть они так и застынут в вечности, слушая тишину и созерцая вечернее солнце. аверное, так ощущают себя фотографические существа, бессмертные и замкнутые в пределах одного мгновения.

Далекий рокот в небесах нарушил покой, вывел андрогина из оцепенения. Александр осторожно выглянул из машины: в небесах кружил, подобно стервятнику, вертолет. Кружил, и не думал лететь по своим делам. Холодная волна вдруг поднялась в груди, захлестнула разум, толкнула к аташе.

- Просыпайся, скорее! Скорее!

Обернулся назад, заорал, что было мочи:

- Эй, Карина, просыпайся! Черт!

аташа подняла голову, спросонья ничего не понимая. Черные потеки блестели на ее губах и подбородке.

- Что такое, Сандра?

Времени на ответы судьба им не оставила, Алекс, резко перегнувшись, чуть не задавив Квато, открыл дверь и толкнул аташу в проход.

- Убегай! Прижмись к земле, ползи! - он махнул рукой в сторону рощицы, неподалеку от которой они остановились. аташа выкатилась на землю, ее взгляд упал на небо, и вздох ужаса вырвался из груди. Схватив Квато, она, пригнувшись как можно ниже, бросилась в рощу. А Александр, открыв заднюю дверь, вытаскивал за ноги Карину, которая уже проснулась, но ничего не соображая, брыкалась.

Пули выбили лобовое стекло, осколки, сверкнув на солнце, посыпались не передние сиденья. Закричав, Карина выскочила из машины. Алекс, тоже пригибаясь, схватил девушку за руку и потащил ее за собой, всепоглощающий страх бил по мозгам раскаленным прутом.

- Стой! Валька!

Карина с силой выдернула свою ладонь и бросилась обратно к машине. Смерть с противным визгом промчалась за ее спиной, но Карина, словно одержимая, вытаскивала брата, не обращая внимания на обстрел. Алекс, вне себя, бросился ей на помощь, а в голове, заглушая страх, навязчиво вертелась строчка из давно слышанной и уже забытой песни.

Riders on the storm There's a killer on the road

Раз-два, взяли! Алекс схватил беспомощное тело Вальки под мышки, Карина железной хваткой вцепилась в ноги, ее спина оставалась открытой, как приглашение к игре в смерть. Пули отрикошетили прямо ей под ноги. Она завизжала, выпустив свою ношу.

Riders on the storm

Инстинкт самосохранения заставил Алекса взвалить Вальку себе на плечи и броситься в сторону рощи, оставляя Карину на произвол судьбы, но она, прикрывая брата спиной, пятилась за ними, след в след, смотря в небо глазами полными жгучих слез, в небо, которое поливало их смертельным дождем. Даже острая боль, отдавшаяся волной страха по всему телу Александра, не в состоянии была остановить его и бросить человека на землю, он словно превратился в зомби, исполняющего свой собственный, не подлежащий обсуждению, приказ.

There's a killer on the road

Они все-таки добились своего - попали в бензобак машины. Взрывная волна отшвырнула беглецов на землю. Алекс хотел удержать Вальку, но не смог, и тот откатился куда-то в сторону. Сверху, на немеющее тело, повалилось что-то мягкое, трясущееся в припадке безумия, душераздирающий крик Карины был последним, что услышал его разум, уже падающий в бездну небытия, в фотографическое мгновение.

The world on you depends, our life will never end.

Глава девятая

Шарманка наших судеб

налево!

направо! налево! налево!

куст!

дерево!

ниже!

ниже! куст!

направо!

дерево!

Петляя, как заяц, я безотчетно повиновалась яростным командам Квато, не обращая внимания на ветви, хлеставшие по лицу. Так быстро бегать мне еще не приходилось, такое ощущение, что тело ускорилось в десятки раз, не было ни одышки, ни усталости в мышцах, ни боли, и, главное, никакой тошноты от волнения. Легкость во всем организме, парение в воздухе на одном месте - не я бегу сквозь гущу деревьев, а они проходят сквозь меня бесплотным ярко-зеленым поездом. Прищурив глаза, можно представить, что я перенеслась в параллельные миры, наблюдая с отстраненным и даже брезгливым удивлением за происходящим.

стой!

стой!

Голос телепата вывел сознание из состояния невесомости, и близстоящее дерево со всей силы ударило меня по лбу. Мир остановился в своей бешеной скачке, наткнувшись на незыблемую гору - мое трансформированное кем-то или чем-то тело.

- Квато, далеко же мы забежали! Где ж остальные-то?

Я села под дерево, уложив ребенка на колени. Возвращение в реальность вызвало такой страх за своих друзей, которых почему-то не оказалось рядом, что зубы потихоньку начали постукивать друг о друга. Я вдруг ощутила себя страшно беспомощной, да еще с этим созданием на руках...

мама мама она уже близко я ее веду

- А Сандра? А Валька?

отец жив а сандра я ее не слышу но она в голове у мамы боже

- Да не тяни ты! Говори!

Палая листва зашелестела, и, из-за ближайшей березы появилась Карина, она шла, шатаясь, не видя ничего перед собой, а в лице девушки не осталось ни кровинки. Рукав ее рубашки, расцвеченной бурыми пятнами, оторвался и болтался, словно оборванное крыло, кровавое крыло. Забава художника-импрессиониста! Заметив нас с Квато, Карина рухнула на колени рядом, она пыталась что-то сказать, но из груди толчками вырывались лишь рыдания, в ее глаза невозможно было смотреть, таким количеством боли можно отравить Вселенную. Я почувствовала, как сердце вдруг понеслось вскачь, потом остановилось, потом с щелчком в ушах снова запустило свой ход, отдаваясь пульсацией в горле.

- Карина... что случилось? - ответ уже известен, но пока жуткие слова не произнесены, надежда все еще цепляется за свою никчемную жизнь.

Она сглотнула боль и четко вымолвила:

- Алекса убили.

- Сандру?

- Алекса.

Я обняла ее, погладила по всклокоченным жестким волосам с примесью седины. Что тут говорить? Какие могут быть утешения? енавижу соболезнования, хоть они и нужны не мертвым, а живым, но есть в этом что-то лицемерное, что хоронит память о человеке. Карина, судорожно дыша и шмыгая носом, сбивчиво пересказала, как Алекс спасал Вальку, как они бежали, пока не взорвалась машина, как убийцы отстали... Потом ее речь залил поток крови, девушка впала в какое-то полубезумное состояние. - Ты уверена, что она умерла? - У него сердце не билось... Я даже не удивилась, что она не спросила про своего сына, который молчаливо покоился у меня на коленях, а, может, они уже мысленно общались. - ельзя оставлять там Вальку одного, надо притащить его сюда. И Александру надо... похоронить... - Угу... - Квато, ты полежишь здесь? Мы сходим за Валей...

идите быстрей быстрей там что-то есть быстрей

Я вскочила на ноги, помогла подняться Карине. Мы осторожно пробирались сквозь гущу деревьев, стараясь держаться подальше от тропинки, кто знает, может, за нами следят? Опять проклятая паранойя!.. Я шла, думая о том, что успела привязаться к Сандре, и ее ошеломляющая двуликость уже не отвращала, как это было поначалу. Что-то притягивало меня к андрогину, может, чужеродность, отличие от других людей в некотором смысле роднили нас. о теперь уже поздно брататься, лишь через короткий срок небеса подарят нам встречу; небеса, они ведь всех делают родственниками. За спиной раздался тяжелый вздох Карины, странно, но меня не удивляло и то, что она убивается по человеку, который ее чуть не пристрелил - в конце концов, Сандра спасла Вальку, отдав собственную жизнь. Из-за редких деревьев сначала показался густой дым; по ту сторону дороги пылала раскуроченная машина, а потом перед нашими глазами предстала картина трагедии, которой бы позавидовал любой режиссер. Хотела бы я сейчас оказаться в кино и знать о нереальности происходящего! Валька лежал на боку, его руки покоились в гуще желтых сухих листьев, листья также запутались в его длинных, разметавшихся, волосах; было такое ощущение, что он просто блаженствует на лоне природы, ловя последние лучи летнего солнца. Чуть вдалеке, раскинув руки, прижалась спиной к теплому асфальту Сандра, рыжие ее пряди тоже смешались с листьями. А рядом, склонившись над ней и производя какие-то манипуляции, сидел человек. Я скорее почувствовала, чем увидела, как Карина кинулась назад, в рощу. Осторожно выглянув из-за дерева (шпион фигов!), я принялась рассматривать незнакомца. Он был в длинном черном пальто, широкополая, "ковбойская" шляпа скрывала лицо. Человек аккуратно ощупывал плечо Сандры. - Выходите, я не причиню вам вреда, - тихо сказал незнакомец и стрельнул взглядом в мою сторону. Я не шевелилась, испуг вдруг сковал меня по рукам и ногам. - Да выходите же! - в его голосе проявилось нетерпение. - Ей надо помочь, а то умрет от потери крови! Сандра жива?! Это известие заставило забыть об опасности, и я вышла из своего укрытия. - Она не... не умерла? Парень усмехнулся. - Вы, наверное, так быстро смотались, что вам не хватило времени проверить. - Че ты несешь? - Карина возникла за моей спиной, как неуловимый Джо. - Я бы на тебя посмотрела, как ты бы смотался, если б на тебя, с вертолета!.. - Она махнула рукой и уселась на колени перед Сандрой, взяла ее лицо в свои ладони. - Алекс, Алекс... езнакомец обернулся в ее сторону, пожал плечами. - ужна перевязка, пуля прошла навылет, но крови она много потеряла... - Потом он указал на Вальку. - А этот... Он не ранен, но, по-моему, в глубоком шоке. - Он не в шоке. Он паралитик, - сказала я, парень сдвинул шляпу на затылок и как-то странно посмотрел на меня. Его глаза, в узких прорезях век, напомнили мне два горящих уголька - темные, мерцающие внутренней, страшной, силой. Длинный, тонкий нос, черные, пухлые, хорошо очерченные губы, люди с такими губами, как правило, бывают большими сластолюбцами. - Перевязать? - Карина выпрямилась и безо всякого стеснения скинула с себя окровавленную рубаху, оставшись в замызганном лифчике. Прохладный, уже осенний, ветерок заставил ее кожу вздыбиться мелкими пупырышками. Я бросила ей свой плащ. езнакомец, вернее в какой-то мере уже знакомец, взял рубашку и, с величайшей осторожностью сняв куртку с Сандры, сделал тугую перевязку. Карина тем временем кинулась к брату, перевернула его на спину, зашептала что-то утешительное, хотя вряд ли ему требовалось утешение скорлупа надежно оберегала Вальку от внешних неприятностей. - адо врача, - парень проверил повязку. - Я знаю, где его найти. Я понесу девушку на руках, а парнишку придется тащить вам. Тут недалеко, здание университета. Карина вскинула голову. - Мы не одни. - А кто еще? Карина молча поднялась с колен, и направилась вглубь рощи, постепенно скрываясь с наших глаз. То ли в ней проснулся материнский инстинкт, то ли... скорее всего, Квато нужен ей как инструмент для побега из города. - Быстрее, а то она умрет! - Парень скорчил презрительную гримасу. - Партизаны, блин. - Мы не партизаны, а Карина... - ...значит, ее зовут Карина? - Да... а Карина пошла за своим ребенком. Мы его спрятали в роще. - Понятно. А тебя как величать? Я представила ему всю нашу гоп-компанию, не вдаваясь в особенности каждого из нас. о мою особенность он уже заметил, сам такой. - А ты, гой еси, добрый молодец, кто будешь? - Шарманщик. - Что, прям так тебя и называть? - Так прям и называй. Запыхавшись, появилась Карина с Квато на руках, телепат был плотно завернут в одеяло, его мать иронично улыбалась, поглядывая на Шарманщика. Я обратилась к нему. - У тебя крепкие нервы? - е жаловался... - Тогда, будь добр, не грохнись в обморок, когда будешь смотреть на этого ребенка. - А что с ним? - парень поднялся с земли, направился к Карине. Она развернула одеяло, показывая Квато Шарманщику. а его лице не отразилось никаких эмоций, только губы чуть дрогнули. - Все в порядке... всякое бывает... - и он отвернулся. - Уважаю! - насмешливо протянула Карина. - Ты - настоящий мужик! - Она вдруг задрала голову кверху, тревожно рассматривая небо. А вдруг они еще прилетят? Тогда нам точно абзац! - ет, не бойся, - отозвался парень, - это были дикие охотники, поразвлеклись - и ладно! - Дикие охотники? - вопрос мы с Кариной задали хором. - Солдатам тоже бывает скучно, правда? Попробуй, посиди два года безвылазно в этакой дыре с монстрами-соседями! ачнешь принимать людей за уток!.. Вальку мы положили на широкое пальто Шарманщика, сверху разместили Квато, и взявшись за края, понесли их туда, куда указал наш неожиданный спаситель. Он сам шел впереди, с легкостью неся Сандру на руках. Я, надо сказать, тоже особо не напрягалась, быстро шагала, не ощущая веса своей ноши, опять входя в то самое состояние приятной бесплотности. Зато Карине было тяжело, она громко пыхтела, каждый раз поддергивая свой край пальто кверху, ее хрупкая комплекция не позволяла таскать такие грузы. Мне в голову пришла заманчивая идея. - Карина, давай я одна потащу Вальку? У тебя-то дыхалки не хватает! Она резко притормозила, и ткань натянулась в моих руках, грозя перевернуть лежачих на землю. - Ты че охренела? Гераклом заделалась? а себя посмотри! Шарманщик повернул голову, и мы обменялись взглядами. Он меня понимал. Он меня понимал! Потому что сам испытывал нечто подобное, от чего мне стало как-то не по себе. Шарманщик, уловив в моих глазах сомнение и надежду, твердо произнес: - у, попробуй... аташа. - Да вы обалдели, что ли? - Карину пробило на нервный смешок, но она опустила ношу на землю, взяв телепата к себе. Я глубоко вздохнула, сосредоточилась и подхватила Вальку на руки. Оп-па! Я аж присела, словно штангист перед рывком. Черт! Как тяжело! - Позволь е м у, - прошептал Шарманщик, и я сразу поняла, кого он имеет в виду. Позволь... Позволяю. Ты и я - теперь одно целое, помоги. Вес Валентина куда-то пропал, да и ощущение его тела тоже исчезло. Я - неприступная гора, которой абсолютно без разницы какие-то препятствия. Посмотрев на Карину, я почувствовала, как у меня, помимо воли, появилась снисходительная улыбочка. Так боги с небес улыбаются своим подопечным. - у что, идем? - Идем... - вымолвила Карина, как-то с опаской взглянув на меня. Сандра, застонав, начала приходить в себя, и Шарманщик сжал ее покрепче. Мы, задав приличный темп, дошли до унылого бежевого корпуса, с ободранными колоннами. Стеклянные двери здания были забиты фанерками, а на фронтоне, где должно красоваться название, все буквы посбивали. Поэтому неизвестно, для кого являлось alma mater это строение в пышном стиле коммунистической империи, мир ее праху! - ам дальше, - буркнул Шарманщик, свернув направо. Показалось еще одно, серое, трехэтажное, здание, мы вошли с черного хода. австречу метнулся человек, на щуплой его шее болтался автомат. - Пароль? - спросил охранник-заразный, подозрительно разглядывая нас, маячивших незваными татарами за спиной Шарманщика, которого без всякого сомнения хорошо знал. аш спутник наклонился к его уху, пробормотал фразу, после громко сказал: - Они со мной! - Проходите. - Лицо его вытянулось, когда он заметил, что я несу на руках хоть и худенького, но достаточно здорового парня, превышающего мой вес раза в полтора. Карина как всегда не удержалась от грубости. - Че вылупился? Штангисток ни разу не видел? - Молчи, козявка! - ехидно парировал охранник. - Да ты на кого... - Господи, как же она любит ссориться со всеми подряд! - Карина, ты идешь? Она беспрекословно потащилась за нами, метнув уничтожающий взгляд на парня с автоматом. Охранник показал ей средний палец. - Придурок... - прошипела девчонка. Мы зашли в аудиторию для практических занятий, оборудованную под жилое помещение. Шарманщик осторожно положил тихо постанывающую Сандру на лежанку, повязка на ее плече основательно пропиталась кровью, запачкав белоснежную майку того, кто ее нес. - Я за доктором, - произнес парень, - никуда не выходите. Я скоро! Дверь за ним захлопнулась, оставив нас в одиночестве, в качестве гостей или... заложников? Затравленный взгляд Карины говорил, что она думает о последнем.

Глава десятая

Тот, кто не нуждается в жалости

Я никогда не любила слово "повстанцы", оно отдает допотопной напыщенностью, совершенно неуместной в конце двадцатого века. Тем более, называть горстку людей, скрывающихся от жестокости инквизиторов, повстанцами, было более, чем нелепо. икто власть в нашем городе не захватывал, чтобы против нее восставать. Инквизиторы, банды, заразные - все действовали в своих сугубо корыстных интересах, и на царствование в разоренном городе все по большему счету плевали с верхней полки. Инквизиция, вернее те здоровые психопаты, которые в нее входят, руководствовались безумной идеей уничтожить всех заразных в городе, считая их порождением дьявола. Хотя дьявол здесь скорее всего не при чем, просто кто-то очень хочет крови и безнаказанных, изощренных убийств. Банды целенаправленно грабили все, что можно пограбить. Это было вначале. Потом банды взялись уничтожать друг друга, ополоумевшие несчастные люди, чей разум затмили блеск металла и вседозволенность хаоса. Иногда банды и инквизиторы действовали вместе, так как крови жаждали обе группировки. По крайней мере, так объяснял Эдик, и, может быть, я его правильно поняла. Иногда у меня складывалось такое впечатление, что ясность сознания сохранилась лишь у заразных. И в основном эту ясность определяло ожидание приближающейся неизвестности. екоторые, действительно, свихнулись, но большая часть стойко держится, борясь с болезнью, с убийцами, с голодом и холодом. И засевшая в разветвленных коридорах бывшего университета, небольшая группа, именующая себя громким словом "повстанцы", лучшее тому подтверждение, хоть мне и не нравится их самоопределение. Вот уже пять дней мы находимся среди них, и еще ни разу не попался нам ни один здоровый человек! Так что, Карина и Сандра с телепатом (если раненую и мутанта можно отнести к здоровым) остаются тут в гордом незаразном одиночестве. Карина психует, ее дикое желание убраться из города понятно, ведь в любой момент в ней может поселиться нечто, и ее нулевые шансы вообще достигнут абсолютного нуля. - Вы не можете уйти, по крайней мере, сейчас, - говорил Шарманщик, прищуривая свои и без того узкие глаза; парень со взглядом дракона - так обозвала его впечатлительная Сандра, и я не возражала против такого портрета. - Инквизиция что-то замышляет, а вы станете неплохой приманкой, уж лучше сидите здесь и не высовывайтесь! И вообще, ваша затея - безумие! Вы не успели отъехать от центра города, как вас уже подстрелили! - А мой сын утверждает, что он нам поможет! - упрямо твердила Карина, с ненавистью глядя на Шарманщика. - Да будь он хоть трижды телепатом, вам не прорваться сквозь минные поля! - Ты не знаешь его, ты не знаешь! Квато приняли в здешней среде очень хорошо, может быть, обилие нелюдей заставило закрыть глаза на уродства ребенка. Его жалели. Им восхищались. Его способности превращали телепата в божество для измученных существ, чьи странные трансформации заставляли о многом задуматься. Очень часто, особенно поутру, мы не досчитывались некоторых повстанцев. Зато в каком-нибудь укромном темном уголке находили противные коконы. И тогда их сжигали. Человек должен оставаться человеком до последнего, а потом он обязан умереть - вот такой жестокий принцип, установленный Шарманщиком, царил в этом маленьком обществе, и никто не возражал. По крайней мере, если моя судьба - закуклиться именно здесь, то есть надежда, что мой кокон не останется в живых. - аташка, - мрачная, как туча, Карина, вышла из своего закутка, отгороженного стеклянной доской, на которой еще были видны меловые следы формул, - Квато что-то надумал насчет тебя, иди к нам. Подумать только - к нам! Английская леди приглашает в свое фамильное имение, на ленч! Я, прыснув со смеху, прошествовала в "имение", за древнюю, как этот университет, доску. Ребенок покоился на лежанке, разевая свой ужасный безгубый рот - белесые капельки блестели вокруг сморщенной кожи. Значит, все-таки грудью...

тебе неприятно об этом думать?

Я уже научилась не высказываться вслух, а отчетливо формировать нужную мысль в голове, хотя Квато читал все подряд: и нужные мысли, и задние, и даже то, о чем ты сам боишься подумать.

все в порядке, Квато

если б только я мог... стать другим - отдал бы телепатию за возможность не быть отвратительным уродом!

мы бы все отдали последнее за возможность не быть уродами

нормальные люди даже не представляют, насколько им повезло, большинство из них прожигает собственную жизнь в пороках, как моя мать, или в бесконечном нытье на судьбу!

а стукни их так, как нас, может быть, они и оценили бы свое везение?

может быть, только тогда будет слишком поздно, урок - не впрок... впрочем, я позвал тебя не за этим. мне нужно понять, как ты заразилась

не знаю, Квато... это просто пришло ко мне в один прекрасный день и предъявило права на мое тело

я хочу глубоко проникнуть в твой разум, еще глубже, чем в ра зум Александра

ты проникал в разум Сандры?

да... когда мы ехали в машине, она звала меня, а я не отказал ся испробовать свою силу... мне кажется, что в недрах твоей памяти лежит день, когда ты заразилась, каждая секунда того дня... и в одной из них содержится подробная информация о про никновении инфекции в твой организм

это не больно? хотя какая разница... я согласна!

я постараюсь проделать все аккуратно, аташа!

Шарманщик тихонько протиснулся в закуток, с любопытством взирая на нас, Карина, которая недолюбливала его, демонстративно вышла. - аташа, Квато зачем-то звал меня... - аверное, быть свидетелем эксперимента... Парень осторожно уселся на край лежанки, с тревогой посмотрел на меня, потом бросил быстрый взгляд на телепата. - Это не опасно?.. - Помолчал, выслушивая ответ. - Понятно.

что мне делать, Квато? просто ляг и расслабься

Я передала ребенка Шарманщику, а сама улеглась на узкое твердое ложе, попыталась расслабиться, но меня вдруг наоборот затрясло от волнения, аж зубы начали выбивать дробь.

расслабься расслабься расслабься

Закрыла глаза. Темно, лишь узкий радужный лучик света пробивается сквозь неплотно прикрытые веки. А в луче танцуют замысловатые фигурки, прозрачные, иногда с серыми, расплывчатыми, вкраплениями. У меня, наверное, что-то с сетчаткой, но все равно интересно наблюдать, как эти фигурки, почти живые, извиваются в чудном танце. Я поплыла вслед за одной из них, похожей на одноклеточную водоросль под микроскопом, поплыла по узкому коридору, и меня сопровождал то ли шум морского прибоя, то ли бесконечно далекий голос Квато. Луч света становился все шире и шире, и когда сияние стало почти невыносимым, я резко отвернулась, уткнувшись носом в стену, приятно пахнущую свежесрубленным деревом. Я отпрянула назад и увидела, что нахожусь в тесном помещении, площадью примерно полтора метра на полтора, а потолок, с которого свисает на проводе тусклая лампочка, чуть выше моего роста. Здесь также обнаружился стул, такие обычно стоят в казенных помещениях. - Квато, ты здесь? Где я? Детский задорный голосок. - В своем сознании... Я в изумлении покрутилась. Странно... но здесь нет двери. Голосок захихикал. - Квато, так нечестно! Я не хочу разговаривать с тобой в таком сортире! - А я хочу? Это твое сознание, я только гость. Черт! икогда не подозреваешь, что творится у тебя в собственных мозгах! Думаешь, что там находятся великолепные дворцы с фонтанами, а на самом-то деле собачья конура с казенным стулом! Слава Богу, хоть не слишком грязная. - Ты хочешь меня видеть, аташа? - Что? - у, Сандра, вернее Алекс, возжелал полюбоваться моей персоной в более привлекательном виде... - ет, спасибо. Вдвоем мы тут уже не поместимся. Голосок радостно рассмеялся, но внезапно смех оборвался, и Квато приказал: - Ты должна напрячь память! - о как? Это твоя забота! - е спорь! Пока ты не позволишь мне проникнуть глубже, мои попытки бесполезны. О, Господи! Я уселась на стул, демонстративно закинув ногу на ногу. - Позволяю! Змеиное шипение, кажется, он рассердился. - И это все? - А что еще? - Обернись! Ты все там же, в четырех стенах! Тут только ты и я! И ничегошеньки из твоего прошлого! ичего! Лишь сейчас я заметила, что на мне надето узкое черное платье из плотного сукна, достающее до щиколоток. И воротник под горло. Смешное, однако, платье. ечто подобное носили гимназистки в прошлом веке. Мной вдруг овладело чувство страшной беспомощности. - Квато, что же мне делать? - е знаю. Думай. Пытайся. А я умолкаю, пока ты не освободишь память. И я стала думать, пытаться и освобождать. Мерила шагами эту проклятую будку и прокручивала четвертьвековую пленку своей жизни, но в памяти всплывали какие-то отдельные, наиболее примечательные, моменты. Детский садик. Толстый Пашка пыхтит, пытаясь вырвать у меня машинку, зря пытается, потому что я ему и так ее отдам. Ведь есть же другая! А больше ничего особенного... Школа, где я беззаботно тяну срок, будучи твердой хорошисткой. Каждый день, вернувшись домой и сделав уроки, я заваливаюсь на диван с какой-нибудь книгой, без разницы - какой и погружаюсь в ее мир. У меня практически нет нелюбимых книг, наверное, я самый благодарный читатель на свете, потому что считаю, что любое произведение, точнее мир любой книги имеет право на существование, так как уже создан, хотите вы того или нет. Чем больше я читала, тем больше понимала, что настоящие люди и выдуманные разительно отличаются друг от друга. Книжные персонажи намного благороднее и красивее, или, наоборот, - омерзительнее и страшнее, даже если какой-нибудь герой - ну просто вылитый сосед по площадке, то сосед превращается в жалкую пародию на данного героя. Вымышленные люди постоянно обдумывают свою жизнь, копаются в душе, прямо, как я сейчас, тогда как реальные люди в большинстве своем используют мозги для исчисления собственного прожиточного минимума, а для всяческих копаний не остается ни времени, ни места в душе. Конечно же, я позже избавилась от подобного юношеского максимализма, но все равно сторонилась людей, и они считали меня чересчур замкнутой, или чересчур эмоциональной, если меня вдруг пробивало на длинную речь. ашла время для самоанализа! Так, поехали дальше... Выпускной вечер в школе, где мы все дружно напились, а на следующий день обзванивали друг друга, и восклицали с еще детским восторгом: ну мы вчера дали! ну, блин, дали! а как Светка, а? а Леха-то, Леха! о никто ни разу не сказал, какой фортель выкинула на этот раз аташка, потому что оная девица, улизнув с вечера, сладко проспала на диване в учительской, а под утро поехала встречать рассвет вместе со всеми и слушать нехитрое подростковое брынчание на гитаре. А потом я приехала сюда, поступать в педагогический, не из-за любви к детям, а из любви к книгам, почему-то мне казалось, что филология - то, что нужно. е поступила. Помнится, узнав результаты первого же экзамена, я испытала страшное облегчение, тогда как девчонки рыдали в университетском дворике, я с наслаждением ела мороженое и радовалась июльскому солнцу. Промыкавшись по родне и квартирам, я всетаки поступила на второй год, приобрела профессию учителя русского языка и литературы, удовлетворила собственные амбиции, но не работала в школе ни дня. Окончила курсы секретаря-референта, встретила Эдика, а потом начался этот кошмар, эта эпидемия, когда город оказался отрезанным от всего мира... - Ты любила его? - голос Квато заставил меня вздрогнуть. - Кого? - Эдика. Я задумалась - можно ли любить человека, которого считаешь извращенцем? Эдик чем-то притягивал, за его непробиваемой холодностью скрывалась какая-то страшная, яростная сила, заставляющая беспрекословно подчиняться ей. Я видела, как он воздействовал на людей, как те съеживались под его ледяным взглядом, превращались в ничтожества. Смотреть на такое уничижение было противно. Может, я любила его за эту силу? ет, нет, нельзя любить против собственной воли... - Ты жалела его? - хоть Квато и задал вопрос, но в нем чувствовалось утверждение, вызвавшее во мне смех. - Господи, Квато, он прибил бы тебя за такие слова! - Ты жалела его! Жалела! - телепат торжествовал. - Созерцательный взгляд на мир отдалил тебя от людей, которых ты жалела против своей воли, жалела их за никчемное существование, так отличающееся от того, что ты когда-то читала в книгах, а потом эта жалость трансформировалась и переместилась на всех, даже на тех, кто в ней не нуждался! Ты никому не навязывалась, но если перед тобой открывали душу, то попадали в сети такого ненавязчивого сочувствия, и даже твой сильный Эдик попался! Я же говорила, что он читает те "закадровые" мысли, которые сам от себя гонишь! - у и что, Квато? Чем нам это поможет? - усталость вдруг навалилась на меня, даже показалось, что лампочка стала гореть тусклее... - аташа, это нить... Я чувствую... пойдем по ней, и дойдем до того дня, когда все случилось. - Пойдем по жалости? - Именно! - о как? - Просто вспомни моменты, когда ты испытывала приступы острого сочувствия к кому-либо! - Так, так... Сандра... Сандра занимает мои мысли, и не хочет уходить... Карина... Заразные... - Я, Шарманщик, целый город! Это все случилось гораздо позже! Дальше, дальше! И тут меня осенило. Стены помещения вдруг задрожали, и словно лепестки гигантского цветка, распались, а я очутилась посреди широкого тротуара. Слева от меня сверкали еще целые витрины шикарных магазинов в центре города, справа находилась дорога с быстрым движением. Спешащий народ обтекал меня, толкал, обдавал ветром движения, а я заворожено уставилась в одну точку. Эта девочка... Эта девочка шагала прямо на дорогу, задрав в небеса аккуратно подстриженную под каре головенку, скорее всего, она залюбовалась облаками и напрочь забыла об опасности; дети, они ведь такие беззаботные существа! Приближающаяся машина отчаянно засигналила. Я кинулась к дороге, сбив с ног какого-то парня. - Эй, корова! Куда прешь?! Пофигу! Расстояние между девочкой и машиной неумолимо сокращалось. - Стой, стой, стой! Я, поймав край ярко-красного пальто, оттащила малышку на тротуар. Сердце в груди скакало, как ковбой на необъезженном мустанге. Прижимая девочку, чувствуя биение ее маленького сердчишка, я понемногу успокаивалась. Присела перед ней, стала лихорадочно ощупывать. - Тетенька, мне щекотно! а вид ей было не более пяти лет. Огромные голубые глазки, прозрачные, как горный хрусталь; розовые губки-бантики. Ребенок с выставки "Самое красивое дитя планеты". - С тобой все в порядке? Где твоя мама? Разве можно позволять маленьким детям одним переходить дорогу? - У меня нет мамы. - А папа? Девчушка, поджав губки, покачала головой. В ее взгляде что-то изменилось, эта перемена вдруг напрочь убила в ней ребенка. Она изучающе смотрела на меня, как на диковинное животное. еожиданно мне стало неприятно, но надо выяснить все до конца, нельзя же отпустить ее просто так! - А где ты живешь? Я отведу тебя домой. - Там! - девочка неопределенно махнула рукой в сторону. - Давай ты отведешь меня к себе, ты ведь с кем-то живешь? - Я одна живу. у да, теперь паспорт дают в пять лет, акселерация, блин, никуда не попрешь! - у хорошо, пошли к тебе, там посмотрим. Девочка вела меня какими-то задворками, и скоро мы выбрались в сектор частных домов (сроду не припомню, чтобы в центре города был такой сектор). Что-то беспокоило меня в поведении ребенка. А потом я поняла, что мы все время шли молча, тогда как дети в этом возрасте без умолку болтают о своих подвигах, если не выслушивают ругань взрослых, конечно. Может, мне просто мало доводилось общаться с детьми, несмотря на педагогическое образование? аконец мы подошли к двухэтажному зеленому дому, с рядом окон на втором этаже. Однако, причудливая архитектура!.. Поднявшись на второй этаж, девочка толкнула незапертую дверь, и мы очутились в светлой просторной комнате. а всех предметах лежал толстый слой пыли, она же струилась в солнечном луче, падающем из окна, тут напрашивался лишь один вывод - жилище уже давно необитаемо, и девочка просто-напросто врет. - Послушай, детка, зачем ты меня обманываешь? Искренне удивление отразилось в ее огромных глазах. - Я не обманываю, честно! Честно! И очаровательные глазки наполнились слезами.

- Стоп! - закричал Квато, и я снова оказалась на тротуаре, только картинка замерла на одном месте, будто стоп-кадр на видеомагнитофоне. - Ты ее пожалела! Приготовила поесть, осталась ночевать, решив, что утром отведешь в милицию, а потом... - А потом я проснулась, и девочки уже не было. - Я нашел э т о, - возбужденно проговорил Квато. - Я нашел э т о! То, что не нуждается в жалости. Изображение втянулось в одну точку, и я больно ударилась затылком о нечто твердое. Шарманщик легонько хлопал меня щекам. - А?.. Что?.. Я в порядке! Разлепила глаза, почувствовала, что голова раскалывается на части. - Вы что-то узнали? - с волнением в голосе спросил Шарманщик. - Квато обнаружил кое-что, но я не совсем поняла. Шарманщик сгреб телепата в охапку, встряхнул его. - Что ты нашел?.. Девочку? Какую девочку? Какую девочку, аташа? - Которую я однажды пожалела, - и отвернулась к окну, сумерки за ним уже оплели город траурным кружевом.

Глава одиннадцатая

Polter-sex

- И вот, представляешь, лезет он ко мне под юбку... Дурак этот Алекс! у кому интересны сейчас подобные воспоминания?! Еще и ржут, как кони. Карина поставила тарелку со склизкими, будто коконы заразных, макаронами на стол, плюхнулась на жесткую табуретку. Кажется, андрогин и заразная решили обосноваться тут навечно. А что? Тепло, не капает, да еще и кормят два раза в день. Квато тоже неплохо устроился. Его все боготворят. Тьфу! Карина яростно расковыряла в гуще макарон дырку, уставилась невидящим взглядом на полученный натюрморт. Вот уже пять дней полнейшего бездействия, ее шансы остаться чистой все меньше и меньше, но никого это не колышет! И еще этот узкоглазный Шарманщик, неприятный тип, возомнил себя черт знает кем! Лидером каких-то чертовых повстанцев! у что за слово такое? Детство, которое всем известно, где играет. - Карин, ты что такая хмурая? - Сандра наклонилась к ней, и от прикосновения золотистой пряди к лицу Карина вздрогнула. - Ешь давай, может последний раз отъедаемся. - Мы не можем тут сидеть просто так! - Уфф! - аташа откинулась на спинку стула. - Ты же сама слышала, что говорил Шарманщик... - А мне по хрену, что говорил этот долбаный Шарманщик! - Перестань! - Сандра встала. - Мы не можем сейчас идти. Согласись, что толпа, которая тащится через весь город, когда остальные попрятались по норам, вызывает подозрение? Забыла, как нас чуть не подстрелили? - Сандра поморщилась, инстинктивно потрогав плечо, которое после чудодейственного лечения врача "повстанцев" заживало медленно, но верно. - Я все равно уйду! Без вас. Кто меня остановит? - Упрямая стерва! - андрогин схватил Карину за лицо. - Стерва! Его глаза, всегда кажущиеся по-детски наивными, теперь полыхали злым огнем... Гори, Карина, в огне, в синем пламени... Гори, Карина!.. - Да, я - стерва, а тебе-то что, извращенец? Алекс отшатнулся от нее и, опустив плечи, побрел к выходу из столовой. К истинному обличию андрогина все отнеслись без особых оховахов: какой есть, такой есть. о здесь вообще ко всему странному относились равнодушно. - Зачем ты ее обидела? - аташа, вздохнув, направилась вслед за Сандрой. - Да пошли вы все! Видела я вас в гробу!.. Катитесь к дьяволу! - Карина в каком-то безумном истерическом припадке толкнула столик с недоеденной пищей, и тот грохнулся на пол. емногочисленные обедавшие заразные разом обернулись на нее. - Что тут происходит? - Шарманщик всплыл перед ее лицом, словно кролик из шляпы фокусника. Тонкие смоляные брови недовольно сходились на переносице. Да он и вправду дракон! Змей-Горыныч! Карина, задыхаясь от бешенства, толкнула парня в грудь. - А ты, мажор, держись от меня подальше! - И выбежала, громко хлопнув дверью.

Уже сидя в своей комнате на лежанке, Карина разрыдалась. у, почему, почему она всегда все портит? е хочет ругаться с людьми, но постоянно их задирает, подкалывает, наезжает... Откуда эта ненависть, после того случая ставшая почти неуправляемой? Эх, напиться бы сейчас! Да проклятые повстанцы все, как один, трезвенники и язвенники! Мысль о водке мгновенно вызвала во рту сухость, Карина облизала губы. ет, надо выбираться, сваливать из этого славного местечка. Угнать их миниавтобус, забрать Квато, Вальку и бежать. о тут Алекс... у и что? Кто он такой? Кто ОО такое? Подумаешь, спас брата, наверное, просто испугался и действовал по инерции, а так черта-с два он бы рисковал из-за какого-то калеки! В сердце кольнуло. ельзя думать о людях плохо! Ты понимаешь, Карина? Я хочу выпить, и вообще больше никогда не думать - ни плохо, ни хорошо, - Карина опустила голову на согнутые руки, вспомнила, что завтра у нее день рождения, круглая дата, однако, - двадцать лет. Веселенький праздник, ничего не скажешь! Пусть же в подарок ей принесут большую бутыль и оставят их наедине. Карина всхлипнула. Родители всегда дарили ей дорогие вещи... Будь проклято это богатство! Из-за него их убили, из-за него сделали из нее шлюху и алкоголичку, а брата калекой, из-за него появилась на свет божий невыносимая тварь...

кушать хочу мама

Про дерьмо вспомнишь, оно и всплывет! Карина сдернула бордовый свитер, одолженный ей кем-то из повстанцев, и сунула Квато к груди, он радостно зачмокал, задергал уродливыми ножками. ет больше ее сил такое наблюдать! Девушка, запрокинув голову, уставилась в потолок с облупленной известкой, пытаясь подавить в себе дикое желание разбить ребенку голову.

мама мама иди позови аташу она уже вернулась я придумал нас чет нее насчет всех нас... не переживай мама мы выберемся

Карина встала и протиснулась за доску, разделяющую аудиторию на две половинки. - аташка, Квато что-то надумал насчет тебя, иди к нам.

Заразная и телепат обменивались мыслями. Глаза у аташи быстро бегали, черные губы едва шевелились - складывалось такое ощущение, что она читает книгу. Карина попыталась прислушаться, но телепатия была двусторонней: от аташи к Квато и наоборот. у и черт с вами! - подумала Карина. В комнате возник Шарманщик. Еще и этого принесла нелегкая! Девушка, чувствуя, как в ней опять вскипает злоба, вышла из комнаты. Полутемный университетский коридор, словно кишка, тянулся вглубь здания, и оттуда далекой звездой одиноко мерцало окошко. Справа находился неосвещенный холл, где раньше торговали всякой мелочью, включая и учебную; вдоль стены, подле двух широких окон, стоял ряд скамеек. Карине показалось, что она слышит отдаленные веселые голоса студентов, толпящихся возле продавцов и покупающих себе жвачки, колу, открытки, тетради, ручки, слышит споры и обсуждение преподов, слышит неприличные анекдоты и байки о воскресной попойке, слышит жалобы на соседей по общаге... Сердце замерло. Девушка выглянула в холл, но он был пуст. Листок с расписанием экзаменов на прошлогоднюю летнюю сессию сорвался от сквозняка с деревянного стенда и мягко опустился Карине на голову... - у все-все! - Алекс обнимал трясущуюся от испуга девушку. Что за крик? Что случилось? Икая, Карина прошептала: - При... привидения. - Где? Тут никого нет. Андрогин нагнулся и поднял белеющий в синих сумерках листок. - Вот твои привидения. Пошли ко мне, а то мы сейчас всех переполошим. Карина, судорожно всхлипывая, покорно направилась вслед за ним. Они вошли в комнату, в которой Алекс, как раненый, привилегировано жил один. Он усадил девушку и принес воды. - а, попей! Какая же ты нервная! Карина глотнула невкусную теплую воду, отдающую хлоркой. Поморщилась. емного успокоившись, девушка уже входила в свое обычное, стервозное, состояние. - А ты не нервный, да? Да? Алекс сел напротив, на его лице не было косметики, что делало андрогина еще более женственным. Близость Александра вдруг так взволновала Карину, что всякие гадости без удержу полезли из нее. - у что ты на меня уставился, а? Как баран на новые ворота! Спасибо за водичку, супермен ты наш! Благодарствуем, барин! изкий поклон! А я, холопка, пошла, до дому, до хаты. - Карина поспешила подняться, но Алекс мягко, но настойчиво усадил ее обратно на стул. - ельзя быть такой, Карина! - Какой - такой? Какой? Ты же обо мне ничего не знаешь! Выпусти меня! - Знаю. - В его голосе не было ни грамма сочувствия. - Твой сын рассказал, что с тобой произошло. - Ублюдок... - Перестань! Разве ты не видишь, что делаешь людям больно, в первую очередь своему сыну? - Будь он проклят! - Разве можно все время ненавидеть людей? Ты же ходячий сгусток злобы! - А ты кто такой? Вторая мать Тереза, что ли? Извращенец! - Замолчи! - Алекс схватил ее за плечи, и его груди коснулись ее груди. - Отпусти меня, - и Карина толкнула андрогина в раненое плечо, Александр дернулся, с шумом втянул воздух сквозь зубы. - О, Господи, Алекс... Прости-прости, я не хотела. - Теперь она по-настоящему испугалась, не рядом сидящего человека, а себя. Ощутила монстра, похуже того, что находился в заразных, чудовище, намеренно причинившее боль... От безысходного отчаяния девушка вновь заплакала, непонимание того, что с ней происходит, затягивало в бессознательный водоворот. Алекс осторожно дотронулся до ее волос. - Дурочка... То ругается, то дерется, то плачет. И что мне с тобой делать? Подскажи тупому извращенцу? - е надо так... Ты вовсе не извращенец. Это все я... Карина заглянула в глаза андрогину, думая, что увидит там презрение и злость, но окунулась лишь в бесконечные небеса - такого прозрачного голубого цвета ей в жизни своей не приходилось видеть. - Алекс, скажи, каково тебе? - В смысле? - Каково тебе быть женщиной и мужчиной одновременно? Он на секунду задумался, ответил. - Прекрасно... Ощущаешь себя божеством. Совершенным божеством. - Божество... Повинуясь чувственной волне внезапно поднявшейся в груди, Карина обняла Алекса, ощутив прикосновение упругой плоти, и поцеловала андрогина в губы. - Карина... - Я... я не всех ненавижу, Алекс... Я т е б я люблю... Карина нырнула пальцами в его густую золотую шевелюру, наслаждаясь шелком и теплом волос у затылка, а свободной рукой, подрагивающей от вожделения, расстегнула тугую пуговицу на джинсах, скользнула внутрь, прямо в геенну огненную... Ее язык коснулся нежной мочки уха Александра, снова твердые губы, влага его рта; она целовала его в такт движению ладони, жадно поглотившей мужское естество... А пылающие под тонкой тканью соски ощущали, как напряглась и его женская сущность... Потом стащила с себя свитер и, выгнув спину от нахлынувшей сладкой дрожи, отдалась уже властным и нетерпеливым ласкам андрогина. Он не оттолкнул ее! е оттолкнул грязную потаскуху и пьяницу, убийцу зеленоглазых менеджеров и мать кошмарной твари, женщину, готовую утопить в собственной ненависти весь мир. Он целует ее мерзкое тело, запятнанное инцестом и десятком рук пьяных подонков. Ему все равно - потому что он выше всего этого, потому что он - совершенен. - У тебя... молоко... - тяжело дыша, вымолвил Алекс. - Мне не жалко... Пей... Пусть божество пьет меня... Пусть...

После сеанса Квато, я пребывала в каком-то странном заторможенном состоянии. Шарманщик ушел сразу, как только выяснил подробности. По мнению телепата, девочка, спасенная мной, являлась носительницей вируса, может быть существовали и другие носители, но Квато сомневался. Я никак не могла взять в толк, как одна маленькая девочка могла заразить целый город? Даже если бы она заходила в каждый дом и здоровалась со всеми за руку, то все равно бы не осилила такое количество людей. Хотя, есть же незаразившиеся, и их не так уж и мало. В общем, я все больше запутывалась. Сходить, навестить Сандру, что ли? Рассказать ей о случившемся, наверняка она что-нибудь придумает. Да и думать тут тоже нечего - надо разыскать этого ребенка, а потом... А потом, сказал Квато, уничтожить разносчика, предварительно узнав о существующих способах лечения. Я попыталась отогнать мысль об убийстве девочки, наверное, есть и другие методы, не столь жесткие. Я вышла из аудитории и направилась к комнате Сандры; Карины нигде не было видно. Очень интересно! Обычно она сидит в своем углу, как нетопырь, и не желает ни с кем общаться. Сквозь плотно прикрытую дверь доносились неясные звуки, похожие на вздохи. Вот, черт! Сандре там что, плохо стало? Я уже хотела постучать, как в мозгу четко сформировался приказ. Квато!

не надо, не входи!

что случилось, Квато?

Мама и Алекс... общаются, не мешай им

И тут запертая дверь, вздохи и речь телепата слились в одну понятную картинку. Я вдруг почувствовала, как мне не хватает воздуха.

они там трахаются, что ли?

не трахаются. это слово придумали ущербные. люди любят друг друга, а трахаются животные

у да, ну да, только лекций мне сейчас и не хватало. Как я могла забыть, что Сандра - и мужчина тоже, причем мужчина вполне нормальный, с соответствующими запросами! Мы же чуть не переспали вместе! у почему именно Карина, эта чокнутая стерва?! А почему бы и нет? Тебе-то какая разница? Постой-постой, ты ревнуешь?! ет-нет-нет, опять эта проклятая жалость, которая намертво привязывает к человеку! астолько привязывает, что это кажется любовью. Искушение. Сильнейшее искушение подсмотреть, что они там вытворяют, а ведь могла бы на собственной коже испытать!

не надо, аташа, нельзя подглядывать за любовниками, нельзя вообще показывать секс всем желающим: ни по-настоящему, ни по нарошку!