Помоги проекту - поделись книгой:
И ведь автор статьи не соврал: наличествовал и старший офицер в чине капитана второго ранга, и мнение, и подчинение лейтенанту, если только с небольшими неточностями. Крейсер относился к средним, командовал им капитан-лейтенант, пусть и достаточно молодой для этого звания, но тут все определяли заслуги. И с высказыванием, которое не приводилось, тоже не все было столь однозначно. Звучало оно, как оскорбление памяти тех, кто погиб во время конфликта между Союзом и Самаринией.
— Извини, — Злобин тяжело оперся о край стола, опустил голову. — Паскудно на душе.
— Мы это прогнозировали, — ровно отозвался Орлов. Спокойно встретил ершистый взгляд Бориса.
С Соболевым тот был знаком дольше Орлова, да и сталкивался чаще, возглавляя до недавнего времени один из оперативных отделов службы собственной безопасности Флота. Ударная армада входила в сферу его контроля, контактировал с адмиралом плотно.
— Чего ты хочешь? — Орлов все-таки не сдержался. — Знаешь ведь, прервать поток грязи несложно, только дать команду, а дальше? Пока они пытаются избавиться от Соболева подобными методами, можно считать, что адмирал в безопасности.
— Да понимаю я, — махнул рукой Злобин, отходя от стола, — но — противно. — Посмотрел на Орлова… оценивающе: — Не уверен в своем решении?
— Уверен, — твердо ответил он. — Но, как ты говоришь, на душе паскудно.
— Элизабет — не единственный вариант. Аналитики такого уровня…
— Элизабет полностью готова к работе, — довольно резко оборвал его Орлов. Извинился взглядом: — Ханаз со мной согласен, Лазовски — тоже. Если мы будем тянуть и дальше, она перегорит, окончательно потеряет кураж.
— А может, так оно и лучше? — с горечью усмехнулся Злобин. — Не женское это дело!
— Не женское, — не стал спорить Орлов, — но война не станет делить на мужчин и женщин. Она просто придет…
— Ты отдал приказ об отмене перехвата? — прервал его Злобин, давая понять, что обо всем остальном говорить не стоит.
— Да, — усаживаясь в кресло, подтвердил Орлов. Еще раз посмотрел на принесенные Борисом распечатки, бросил их в утилизатор, — так что будь готов.
— Вроде и так готов, — усмехнулся Злобин. — Это тяжело, выставлять на рубеж тех, кто тебе дорог? — неожиданно спросил он, застыв точно в том месте, где не так давно стоял Орлов.
Своей семьи у Злобина не было… так получилось, из близких лишь дочь друга, которую тот опекал. Не по документам — рано лишившись родителей, Аксинья предпочла интернат приемной семье, а по сути.
— Тяжело, — не вдаваясь в подробности, ответил Орлов. — Я хотел тебя попросить…
— Да, — коротко отозвался Злобин, тоже предпочтя обойтись без уточняющих вопросов.
— Ты прекращай обрывать разговор об Элизабет стоит появиться Лазовски. В отношении нее он адекватнее нас всех.
— Адекватнее? — переспросил Злобин. — Это возможно? — Недоумение было искренним.
— Он никогда не забывал, что она — оперативник, — вновь переведя взгляд на стол, небрежно бросил Орлов. — А для нас она все еще его жена.
Злобин скривился, качнул головой:
— Не понимаю я вас, контрразведчиков! То ли вы…
— То ли, — Орлов поддержал попытку пошутить. — И не говори, что у вас было проще, — добавил он, откинувшись на спинку кресла. — Мне Воронов рассказывал, как вы с ним…
— Этот расскажет! — возмутился Злобин, но вяло, «сливая» тему. — Но ловить на себя это ваша фишка.
— Когда без вариантов, — вздохнул Орлов. — Ненавижу такие минуты! — неожиданно вырвалось у него. — Сейчас бы напиться!
— Это уже серьезно, — пристроившись на краю стола, недовольно качнул головой Злобин. — Мне доложили, ты предпочитаешь ночевать в кабинете. Не доверяешь или…
Орлов словно и не услышал:
— С Соболевым все понятно, — выпрямился он в кресле. Посмотрел на Бориса: — Его дочь им не достать, родни никого. Близких друзей — единицы, но и до них не доберешься, все с чинами и регалиями. Женщина…
— Без долгих отношений, — продолжил Злобин. И сам предпочитал переводить мысли в слова. Оценивались четче. — Армада рассредоточена, места дислокации подразделений, входящих в ее состав, известны ограниченному кругу высших офицеров Штаба. Все проверены и перепроверены.
— Эхтандраев тоже был проверен и перепроверен, — огрызнулся Орлов, намекая на бывшего главу сектора военной разведки, отвечающего за Приам.
О том, что тот являлся одним из руководителей антиправительственной организации «За будущее Галактики», узнали лишь благодаря проколу его помощника.*
Случайность, но из тех, что сродни закономерностям. Когда все работают на результат…
Орлов поморщился, встретил понимающий взгляд Злобина. О том, кто и при каких обстоятельствах спас во время той операции Элизабет Лазовски, Борису было известно. О причинах, побудивших самаринянского жреца прийти ей на помощь, тоже.
— Устранять Соболева физически они не будут, волна пойдет серьезная, и самих потопит.
— Мне бы твою уверенность, — не то, чтобы возразил, но выказал свою озабоченность Орлов. — Если мы его потеряем…
— Как считаешь, кого будут двигать на его место? — сбил накал Злобин.
Эту тему уже поднимали, и не раз, но без особой конкретики. Оставляли на время, которое придет.
Как частенько оказывалось в их буднях, вчера было еще рано, сегодня… едва ли не поздно. По прогнозам реализацию схемы по адмиралу Соболеву спецы из «… будущего Галактики» должны были начать не раньше, чем через месяц.
По причинам подобных подвижек вопросов не возникало. Главной среди них значились успешные действия Службы внешних границ и лично адмирала Искандера, которого консультировал Соболев.
Укрепления его позиции их противник допустить не мог.
— Аналитики…
— Отчет аналитиков я уже читал, — соскочил со стола Борис. Отошел к псевдоокну, передернул плечами: — Тебя не раздражает эта серость?
— Я отвык от осени, — отозвался Орлов. — А от такой, тем более.
— А я раньше как-то не обращал внимания, — пытаясь разглядеть сквозь влажную муть озеро, под которым находился эвакуационный комплекс, произнес Злобин. — Дождь, так дождь. Снег, так снег. Моложе был, наверное.
— Все мы были моложе, наверное, — не без раздражения ответил Орлов. — Я склоняюсь к адмиралу Далину. Но не исключаю и Воротникова.
— Сашку? — резко развернулся Злобин. — Он, конечно, тип неприятный, но не из сук. — Борис помолчал, глядя куда-то в пустоту, потом качнул головой… категорично: — Нет, на Воротникова даже не думай. Об этом мало кто знает, но Соболев еще тогда, во время конфликта, вытащил его из-под трибунала. Сашка не забыл, хоть они и не общаются. Тот случай, когда вроде и без дружбы, но есть что-то не меньшее.
— Этого нет в деле, — вопросительно посмотрел на него Орлов.
— Зато есть в моей памяти, — хохотнул Злобин. — С Далиным, кстати, я тоже встречался. И не раз. Вот где падаль! Двуличен, хитер. Друзей нет, одни шакалы вокруг вьются в надежде на подачку. Но при этом его любят женщины. Причем истово, до готовности разорвать любого, кто против их Макса.
— Шикарный портрет! — язвительно заметил Орлов. — С таким только в адмиралы!
— Вот в этом как раз и вся заковыка. При всех моих нелестных характеристиках, мужик головастый. Умен, изобретателен. В бою беспощаден, и не только к другим, но и к себе. Но люди его не интересуют, не жалеет он людей. Только результат!
— Я видел его послужной список, — кивнул Орлов. О чем сказал Злобин он сообразил. И про одно, и про другое. — Не хотелось бы мне…
— Код «экстра» для Службы маршалов, — не дал ему закончить голос оперативного дежурного. — Опознаватель из списка особого контроля…
Два генерала лишь переглянулись, на этот раз предпочтя обойтись без слов.
Элизабет Лазовски предстояло пройти боевое крещение.
Им… ждать и верить…
* «Космический маршал. В списках не значится»
— Жив? — я угрюмо посмотрела на вошедшего в кабинет Ханаза. От пластин биопластыря его физиономия выглядела пятнистой. Да и видеть его не в элегантном костюме было непривычно, но познавательно. Одеждой с ним поделились СБешники, полевка не позволяла лгать о безобидности, подчеркивая то, о чем мне было доподлинно известно: этот тип был весьма опасен.
Того, что доволен, Шаиль даже не скрывал. Не тем, что выбрался… что поучаствовал.
Наше проклятье! Мы стремились сохранить мир вокруг себя, но просто существовать в нем не умели. Нам было тесно, душно, некомфортно.
Не для наших крыльев… Не для наших душ, не знающих покоя.
Порывисто поднялась, подошла к нему, остановившись на грани. Между тем спокойствием, которое ощутила, узнав, что группа быстрого реагирования из ведомства Злобина сумела отбить и Шаиля, и команду экспертов, и пониманием, что это — лишь начало.
— Жив, — протянул он с усмешкой. — Уже похоронила?
— Успела обрадоваться, что избавилась, — огрызнулась я, делая шаг навстречу. — Попробуй только сдохнуть! — полузадушенно рыкнула, попав в его крепкие объятия. — Пристрелю сама.
— Потому и вернулся, что помнил об угрозах, — отпустив меня, без малейшего намека на улыбку ответил Шаиль. — Про пристрелю — в первую очередь.
— Об этом забудешь, — смягчая повисшую вдруг паузу, чуть слышно произнес Дарош.
Когда я обернулась… резко… в последней момент ловя себя на том, что сдержанность последних нескольких часов нашла лазейку, пытаясь выплеснуться с трудом контролируемым гневом, шутливо поднял руки, словно сдаваясь.
Их прошлый опыт пасовал не перед смертью, перед возможностью потерять. Как и мой.
В этом мы с ними тоже были похожи. Свое небытие не страшило, страх «не успеть» не давал сглотнуть вставший в горле ком.
— Закончили? — в очередной раз заставив эмоции заткнуться, уточнила я, переведя взгляд с одного на другого.
Не хватало только Валева, но и его ждали с минуты на минуту.
— Наемники так не работают, — принимая невысказанное мною предложение, Ханаз отошел к столу, сел напротив Звачека. — Нанести удар, дождаться реакции и ударить снова. Это тактика террористических организаций — он переглянулся с Дарошом, тот качнул головой. — Вот и я об этом давненько не слышал, — продолжил Шаиль, намекая, что ни в одном из крупных секторов Галактики, которые обменивались информацией об антиправительственных объединениях, подобные схемы в обозримом прошлом не применялись.
— Так действуют вольные при минимальном прикрытии, но…
— Это не наша проблема, — оборвала я его. Хотелось просто стоять и смотреть… чувствуя, как отпускает что-то внутри, давая возможность просто быть, вырвавшись из той реальности, в которой каждое слово, каждый вздох звенели напряжением. Вместо этого вернулась к своему рабочему столу, подняла внешку, тут же сняв с нее две копии и перебросив их Ханазу и Звачеку: — Наша задача — оперативный поиск. В приоритете шестеро. Барберян, если Валев докажет реальность его присутствия в порту, Измайлов, Суховей, Джаресян, Нури и Радис.
— И ни одного в основном списке, — поднял на меня взгляд Ханаз.
— Орлов поделился, — разглядывая лицо на экране, ответила я. — Виктор Измайлов. Пятьдесят четыре года, подполковник, снабженец по вооружению. Последнее место службы — внеорбитальная база «Сугури», контрольный сектор одноименной системы. Попал в разработку через контакты с генералом Абериным. Когда начались аресты, находился в отпуске. Скрылся. Предположительно Союз не покинул.
— Это же вотчина ОСО? — нахмурился Шаиль. Потом поднялся, отошел к закутку, где стояла кофе-машина.
— Тебе кофе запретили, — равнодушно, насколько это было возможно, произнесла я.
— Кофе — да, — не стал он со мной спорить, — коньяк — нет.
Он был прав, про коньяк никто и ничего не говорил.
— Тогда — всем!
— На четверых, — поправил меня Дарош. — Валев здесь.
— На четверых, — подтвердила я, усмехнувшись. В нашей практике такое было впервые.
Впрочем, все когда-то случалось в первый раз.
— Так что там про ОСО? — вернувшись, напомнил Ханаз.
— Лазовски считает, что мы готовы взять на себя часть их нагрузки, — приняла я один из двух бокалов. — Орлов с ним согласен.
— Они бы часть нашей нагрузки взяли на себя, — недовольно буркнул Дарош.
После ранения на Приаме он так и не восстановился полностью. Сгусток плазмы попал в плечо, поражение оказалось глубже, чем диагностировалось медиками на месте. По словам наших эскулапов, процесс выздоровления шел успешно, но функционал левой руки был все еще ограниченным.
— Устал? — язвительно поинтересовалась я, продолжая крутить бокал в руке. — Отправить в отпуск?
Собственное состояние выводило его из себя. Происходило это нечасто, но требовало решительных действий. Мой сарказм среди методов борьбы с его самоедством пока стоял на первом месте.
— Кого в отпуск? — невинно уточнил ввалившийся в кабинет Валев. Несмотря на запыленную одежду и серость под глазами, свой кураж он словить успел.
— Да вот Дарош просится, — поддержал меня Шаиль, передавая бокал Николя. — Не хочешь составить ему компанию?
— Я? — как умел только он, совершенно невинно, по-детски, Валев посмотрел на меня.
Воспоминание не ударило под дых, как это было раньше, лишь отдалось тоской, от которой пришлось стиснуть зубы.
Бар на Зерхане, Николя, изображавший случайно попавшего в вертеп разврата студента, Иштван Руми — журналист, навечно вписавший свое имя в историю этой планеты, и… Валесантери Горевски, передающий мне слот с информацией по будущей операции Римана.
Тогда мы со старшим Исхантелем были врагами. А теперь?!
— За то, чтобы мы всегда возвращались, — подняла я бокал, заканчивая с душевными терзаниями.
— За то, чтобы нам не пришлось терять друзей, — повторил за мной Звачек.
— Трудно быть самым младшим, — шмыгнув носом, выдал вдруг Валев, окончательно разряжая обстановку. — Все самые правильные слова успевают сказать другие.
Поделиться книгой: