Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Мое сокровище - Тереза Ромейн на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

– Ага… Угадали… – пробурчал мужчина. Он отпустил ее, но не сразу – сначала осторожно прислонил ее спиной к стене. – Ну а вы, как я понимаю, своенравная дочь графа Аллингема, верно?

– Я?.. Да, верно. А где же…

– Тот субъект, что был с вами, в полном порядке, – сообщил незнакомец. – А находитесь вы в Йорке, на постоялом дворе «Гоут и Гонтлит».

– В Йорке?.. – пролепетала Одрина. Ее ноги совсем ослабели, и она, сползая по стене, обвела взглядом комнату, в которой находилась. Скорее это была даже не комната, а коридор с грязным затоптанным полом. А по бокам от нее находились две двери; за одной из них слышался шум дождя, а за другой – голоса людей, говоривших с североанглийским акцентом…

– Боже мой, Йорк… – пролепетала Одрина.

– Вы, должно быть, проголодались, – предположил незнакомец. – Сейчас я покажу вам, где умыться, после чего вы сможете присоединиться к нам за ужином.

– К кому это… к вам?

– Ко мне и моему отцу. – Мужчина засмеялся, но в его смехе было мало веселья. – А еще на ужине будут присутствовать ваш собственный отец, одна сварливая графиня и несчастный слуга, едва держащийся на ногах.

Ее отец находится здесь? Как же он сюда попал? Одрина в замешательстве помотала головой.

– А сами вы… кто? – спросила она.

– Меня зовут Джилс Резерфорд. – Незнакомец улыбнулся, но в его улыбке не было особой учтивости. – И имейте в виду, принцесса, теперь вашим приключениям пришел конец.

Глава 2. В которой граф избавляется от своей дочери

Если эта графская дочка являлась образцом юной английской леди, то здешнее высшее общество явно деградировало с тех пор, как его отец Ричард Резерфорд увез отсюда свою аристократическую невесту. Эта взбалмошная девушка, доставившая беспокойство стольким людям – графу, графине, ливрейному лакею, а также двум и без того занятым американцам, – смотрелась довольно-таки неприглядно. Впрочем, ее помятый и изможденный вид был, в общем-то, понятен, поскольку она не один день провела в дороге. Но как она держалась после того, как пришла в себя… Хм… довольно забавное зрелище. Вероятно, она еще не вполне осознала, где находилась и какие последствия мог иметь ее поступок. Похоже также, что она пьяна…

И вот он, Джилс, должен с ней возиться, пока другие будут спокойно ужинать.

Тяжко вздохнув, Джилс прислонился к стене рядом с дверью комнатушки для умывания, где эта юная леди приводила себя в порядок. Хм… вообще-то он бы сейчас с удовольствием выпил. После чего уже не обращал бы внимания на то, что не ощущал пальцев на замерзших ногах.

Карета лорда Аллингема подкатила к постоялому двору незадолго до прибытия беглецов, так что граф лично присутствовал при том, как его невменяемую дочку и ее возлюбленного выволакивали из экипажа. Затем он, Джилс, сопроводил плененного джентльмена по черной лестнице на самый верх и запер в одной из комнат. А граф распределил между работниками заведения пригоршню монет – с тем, чтобы те оставались глухи к стукам и крикам, доносившимся из того помещения.

– Этих мер пока достаточно, Резерфорд. – Граф не просто говорил, а скорее провозглашал. – Чуть позже я решу, что с ним делать дальше.

У лорда Аллингема был широкий, тонкогубый рот, а седые брови нависали над глубоко посаженными глазами. В руке он сжимал рукоятку увесистой трости, которая, вероятно, служила не столько для опоры, сколько для того, чтобы вразумлять слуг и прочих простолюдинов, не желавших ему подчиняться. Впрочем, в трости едва ли возникала нужда – граф обладал столь крупным телосложением, что вряд ли кому-то захотелось бы ему противоречить. Джилс тоже был не из мелких парней, и обычно именно он возвышался над окружающими, но сейчас ему, по правде говоря, было не очень-то комфортно стоять напротив этой аристократической «глыбы» со скрещенными на груди руками и грозным взглядом.

Но Джилс-то и сам по материнской линии был как-никак внуком маркиза… Конечно, сей факт никоим образом не влиял на его повседневную жизнь, но при общении с надменными аристократами данное обстоятельство помогало ему держаться с достоинством.

– В таком случае, сэр, если вам понадобится моя помощь… Надеюсь, вы меня об этом уведомите, – учтиво произнес Джилс, не пытаясь, однако же, сгладить свой американский акцент. – Для меня огромная честь быть вовлеченным в ваши семейные дела, – добавил он, явно давая понять, что говорит это лишь из вежливости.

Граф вскинул подбородок и заявил:

– Возможно, мои дела станут и вашими, молодой человек. Мне известно, для чего вы и ваш отец прибыли в Англию, и я могу помочь вам.

Известно?.. Ну нет, об истинной причине граф вряд ли догадывался. Все полагали, что Резерфорды посетили Англию лишь для того, чтобы повидаться с родственниками покойной леди Беатрис. Ну и еще, разумеется, ради ювелирного бизнеса; планы Резерфорда-старшего насчет открытия магазина в Лондоне были известны. А вот что касается предполагаемого источника финансирования…

– Сомневаюсь, что вы способны нам чем-то помочь, – проговорил Джилс. Никто, кроме него и отца, не мог знать об их затее. Но лишь отец верит в ее успех.

– Видите ли, я на многое способен, – сказал граф. – И я действительно смогу помочь вам, если и вы поможете мне.

– Если мы поможем вам?.. Но я уже помог. – Джилс указал на запертую дверь, в которую с обратной стороны колотил незадачливый жених. Как там его?.. Вроде бы Ллуэлин, да? – Я помог вам заточить этого беднягу, приложив определенные усилия… и скрепя сердце, должен заметить. Так что теперь, насколько понимаю, моя очередь ожидать ответной услуги.

– Все зависит от того, что будет с моей дочерью.

– Сэр, что вы имеете в виду? Повторяю, я уже помог вам вернуть дочь, лишив свободы того парня, который горел желанием на ней жениться. По вашей прихоти, сэр, я разрушил планы влюбленных, поэтому вы теперь должны помогать мне всегда и во всем.

– Какая неслыханная дерзость! – возмутился граф и плюнул на пол.

Они стояли в узком коридоре, сверля друг друга взглядами, – этакий поединок насупленных бровей, стиснутых челюстей, пронзительных взглядов и приподнятых плеч. При этом лорд Аллингем сжимал в руке весьма увесистую трость. Со стороны они, наверное, выглядели забавно, и в иной ситуации Джилс просто рассмеялся бы и, развернувшись, ушел, но сейчас… Сейчас был совсем не тот случай – ведь граф, возможно, действительно что-то знал об их делах и мог дать какую-то ориентировку…

– На какую помощь вы намекаете, ваша светлость? Что именно вам известно? – спросил Джилс, стараясь придать своему лицу почтительное выражение.

Однако граф не оценил его учтивости. Ничуть не смягчившись, он скрипнул зубами и проговорил:

– Присмотрите за моей дочерью, пока она не протрезвеет, после чего оба приходите ко мне в мою гостиную. – С этими словами, постукивая тростью, граф направился в сторону вышеупомянутого помещения (которое, между прочим, изначально являлось их с отцом гостиной, поскольку именно они заняли ее несколько часов назад, надеясь спокойно отдохнуть, а также поужинать).

У Джилса засосало под ложечкой при мысли о куске вареного мяса и огромном ломте хлеба. Этот разговор с графом имел место не более пятнадцати минут назад, после чего его светлость ушел, оставив несостоявшегося зятя взаперти и вверив свою нетрезвую дочь заботам практически незнакомого человека. Но откуда он знал, что ему, Джилсу, можно доверять?.. Впрочем, и сам Джилс не знал, можно ли доверять графу… Невольно поморщившись, он спросил у себя: «А может быть, не следует вмешиваться в чужие дела и участвовать в подобном «приключении»? И, кстати, не слишком ли долго эта девушка находилась в комнатушке для умывания? Может, уже сбежала?..

Джилс решительно постучал в дверь:

– Эй, леди, с вами все в порядке?

– Да, сэр, – тотчас же отозвалась его подопечная. Затем дверь распахнулась, и девушка добавила: – Я в полном порядке.

Джилс взглянул на нее с некоторым удивлением. Представшая перед ним особа была совсем не такой, какой он ожидал ее увидеть. От кареты он вел ее, поддерживая под мышки, – девушка так и норовила осесть на землю, – и, будучи довольно крупной, вес имела немалый. Кроме того, ее черные волосы были тогда в полнейшем беспорядке. Побыв некоторое время в уединении, она, конечно же, сумела привести свою прическу в порядок, а также вымыла руки, ополоснула лицо и немного разгладила свое помятое темно-красное платье. Однако произошедшее в ней изменение оказалось чем-то большим, нежели простое устранение складок и грязи. И теперь, проходя мимо, она смерила его высокомерным взглядом – и словно обожгла холодом. После чего едва заметно пожала плечами. Казалось, она видела каждую заштопанную дырочку на его шерстяных чулках.

– Ну так что, сэр?.. Может, мы проследуем в гостиную, где накрыт ужин? Или вам необходимо время, чтобы прийти в себя? – осведомилась девушка.

«Неужели она и до того была такой же высокой?» – внезапно подумал Джилс. Макушка ее вскинутой головы располагалась где-то на уровне его глаз. И что это за чудесная комната, куда можно войти в совершенно плачевном состоянии, едва держась на ногах, а выйти – с таким горделивым и надменным видом? Джилс заглянул в глубины таинственного помещения, но не увидел там ничего волшебного – лишь кувшин, тазик и небольшую ширму.

– С вашей стороны очень любезно, что вы интересуетесь моим состоянием, но я тоже в полном порядке. – Джилс как можно непринужденнее прислонился к стене, хотя и знал, что его сюртук почти наверняка измажется в побелке. А его мокрые сапоги при этом слегка хлюпнули. – Скажите, вы ничего не забыли? – спросил он, усмехнувшись.

– Возможно, и забыла. Вы имеете в виду что-то конкретное?

Черт возьми, какое спокойствие… Своим тоном она словно давала понять, что его помощь ей совершенно не требовалась. А впрочем… Наверное, ничего удивительного. С чем-то подобным он уже сталкивался на протяжении довольно долгого времени – с тех пор, как заболела его мать леди Беатрис.

Джилс снова усмехнулся и пояснил:

– Я имею в виду то обстоятельство, что человека, который терпеливо ожидает даму, чтобы сопровождать ее в незнакомом месте, не мешало бы и поблагодарить.

– В самом деле?.. Даже не представляю за что. И вообще, сторожить даму около комнаты для гигиенических процедур… Знаете, это не очень-то прилично.

Тут Джилс наконец-то отделился от стены и проговорил:

– Как вижу, принцесса, вы уже в полной мере восстановили и остроту ума, и остроту языка.

– Меня зовут леди Одрина Брэдли, – заявила девушка. – А вы, если не ошибаюсь, мистер Резерфорд?

– Вы запомнили мое имя?.. Стоило ли так себя утруждать?

Джилс прекрасно понимал, что его манеры были несколько грубоватыми, – но ведь это оттого, что он был немного не в себе, не так ли? И действительно, сначала им помыкают люди, которых он знать не знает, а теперь еще и эта пикировка с увядшим цветком, внезапно превратившимся в розу с колючими шипами. Кроме того…

Следовало признать, что после разговора с графом Джилс снова задумался о перспективах какого-либо прогресса в поисках драгоценностей своей матери. Когда она, дочь маркиза, дебютировала в высшем свете, ей были подарены и бриллиантовая парюра, и серьги, и ожерелье – и бог знает что еще. Все эти украшения стали чем-то вроде семейной легенды. Возможно, та история и впрямь была всего лишь легендой, поскольку на протяжении тридцати лет эти побрякушки никто не видел. Когда родители юной леди Беатрис заподозрили – причем вполне обоснованно, – что она намерена сбежать со своим поклонником, они изъяли все более или менее ценное из того, что находилось в ее комнатах, а также на ней самой. Однако те самые – «легендарные» – драгоценности вроде бы не были ими обнаружены. Резерфорд-старший полагал, что его будущая супруга успела их спрятать, прежде чем они перебрались в Америку, и он ничуть не сомневался в том, что сумеет их найти. И вот теперь Джилс с отцом объехали все владения дедушки-маркиза – и никакого результата.

Возможно, они добились бы успеха, если бы могли заниматься поисками в открытую. Но увы, поскольку леди Беатрис вышла за своего американского возлюбленного без родительского благословения, их отношения с английскими родственниками были довольно прохладными. Эти не слишком приветливые аристократы, конечно же, предоставили им с отцом кров, но что касается драгоценностей леди Беатрис, то позиция семейства была совершенно однозначной: считалось, что украшения, разворованные прислугой много лет назад, проданы, переделаны-переплавлены и восстановлению не подлежат. Так что искать их бессмысленно и даже неприлично (причем именно в этом – но только в этом – Джилс был склонен согласиться со своими чопорными родственниками).

– А что с тем человеком, который… путешествовал вместе со мной? – послышался вдруг голос графской дочери, прервавший размышления Джилса.

– Он наслаждается одиночеством в запертой комнате. Хотя… Возможно, «наслаждается» – не совсем верное слово. Но, как бы там ни было, он сейчас находится взаперти.

Девушка сделала глубокий вдох – отчего ее плечи сначала приподнялись, а затем опустились, – после чего, кивнув, проговорила:

– Что ж, очень хорошо. Просто отлично. Значит, мы находимся в Йорке, и на этом мои приключения закончились, – я правильно вас поняла?

– Почти. Ваш отец тоже здесь. Так же, как и мой. И присутствует еще одна дама – графиня…

– Моя мать? – Девушка нахмурилась.

– Она величает себя леди Ирвинг, – ответил Джилс.

– О господи!..

– Примерно так же отреагировал и я.

– А вы встречались с ней и до сегодняшнего дня?

Джилс утвердительно кивнул, и леди Одрина с усмешкой проговорила:

– Тогда давайте присоединимся к остальной компании, раз уж в ней только старые проверенные друзья. – Она направилась к ближайшей двери.

– На этот счет не стоит питать иллюзий, – сухо заметил Джилс.

Девушка пристально взглянула на него, и он, улыбнувшись, добавил:

– К примеру, мы с вами – всего лишь случайные знакомые. А после того как я отыграю свою роль в ваших неприглядных делах, наши пути разойдутся. Да, кстати, вы не туда пошли. Наша гостиная находится в противоположном направлении. – Наверное, ему не следовало так с ней обращаться. Да, конечно, он устал, продрог и проголодался, – но ведь в схожей ситуации пребывала и она, не так ли?

Леди Одрина остановилась и пристально взглянула на него, вскинув подбородок. Джилс невольно вздохнул. Извиняться не очень-то хотелось, но все же он попытался это сделать.

– Послушайте, леди Одрина, я вовсе не имел в виду…

– Мне кажется, мистер Резерфорд, – проговорила она ледяным тоном, – что у вас сложилось обо мне превратное представление.

Ее надменность отбила всякую охоту извиняться, и Джилс пробормотал:

– Наверное, вы правы, принцесса. Возможно, я действительно полон заблуждений и ошибочных впечатлений. Однако я именно тот человек, который знает, где находится нужное нам помещение. То самое, где вас с нетерпением ожидает ваш отец.

На лице девушки вновь отразились и растерянность, и смущение, и испуг. «Да, принцесса, необдуманные поступки не могут не иметь последствий…» – подумал Джилс, но говорить этого, конечно, не стал – надо же, какая выдержка! Он лишь молча вытянул руку в нужном направлении.

Последовав за ним, девушка пробурчала:

– Во-первых, я не принцесса, а дочь английского пэра, так что, обращаясь ко мне, по правилам нужно говорить «миледи». А во-вторых, я отнюдь не дурочка, накачавшаяся ликером. Меня опоили опием, воздействие которого еще ощущается. И в-третьих… В общем, имейте в виду, я прибыла сюда вовсе не по своей воле.

Леди Одрина высказала все это, опираясь рукой о стену. Казалось, сей монолог стоил ей огромных усилий, однако голос ее ни разу не дрогнул.

– Ну… что ж… – Джилс немного смутился. – Я все понял, миледи. Признаю свою ошибку. Точнее – три ошибки. – Он откашлялся. – Извините, мне очень жаль.

Девушка кивнула и вполголоса добавила:

– Мне тоже жаль, что нам обоим пришлось оказаться в подобной ситуации.

– Так значит, в действительности вы не сбегали с этим узколицым субъектом? – осведомился Джилс. Наверное, не стоило ему задавать этот вопрос.

– Вот уж действительно – узколицый… – Одрина презрительно фыркнула. – Нет, я с ним не сбегала. Я вообще не желала с ним общаться. – И она принялась рассказывать о настойке опия, о своей служанке (разумеется, у нее имелась собственная служанка), а также о том, как очнулась уже в карете, как получила очередную дозу опия и…

В конце концов Джилс поднял руку и пробормотал:

– Стоп-стоп, довольно… Мне необязательно все это выслушивать. Лучше расскажите об этом своему отцу, а я тем временем буду сидеть у камина, вкушая ужин и подсушивая сапоги.

– Но вы ведь мне верите? – осведомилась леди Одрина, вскинув подбородок, и сейчас она была очень похожа на своего отца.

Уклоняясь от прямого ответа, Джилс заметил:

– Ваш отец уверен, что вы сбежали.

– В самом деле?.. – Она приподняла брови. – Скажите, сэр, а ваш родитель всегда бывает объективен по отношению к вам?

Джилс невольно вздохнул и честно ответил:

– Нет, не всегда.

– В таком случае не стоит слишком уж серьезно относиться к родительской точке зрения, не так ли?

«Надо же, какая своенравная!» – мысленно воскликнул Джилс. А ведь эта девушка находилась совсем не там, где ей положено было находиться. Впрочем, и его самого отделял сейчас от родного дома целый океан. Что же касается его нынешних помыслов и устремлений, то они были столь же далеки от реальности, как опиумные галлюцинации…

Девушка стояла под настенным канделябром, и Джилс, шагнув к ней, заметил некоторое напряжение на ее лице. У нее были темно-зеленые глаза, в которых угадывалась настороженность, а пухлые губки едва заметно подрагивали. Каждая черточка ее лица выражала аристократическую гордость, но было и что-то еще… Может, стыд, смущение? Да, возможно. И еще казалось, что она чувствовала себя обманутой и преданной… В общем, выражение ее лица было отнюдь не безмятежным.

Невольно смутившись, Джилс отступил на шаг и пробормотал:

– Я верю вам, миледи. Мне очень жаль… – Разумеется, эти его слова являлись не столько извинением, сколько выражением сочувствия, и Джилс, подумав об этом, мысленно усмехнулся – его отец был бы доволен проявлением подобной учтивости со стороны своего старшего отпрыска.

Тут он снова протянул руку, указывая верное направление, и они двинулись в сторону гостиной – изначально отведенной им, Резерфордам, но в данный момент являвшейся мини-владением графа Аллингема.

– Вот они! Наконец-то! – резанул по ушам знакомый женский голос, едва Джилс открыл дверь. – Резерфорд, вы, наверное, очень рады, что заставили нас голодать? Ну, теперь мы можем приступить к трапезе?

Это была леди Ирвинг. Джилс встречался с ней всего один раз, когда они с отцом находились в Лондоне. Резерфорд-старший тогда полагал, что стоит только бросить клич, пошелестеть долларами – и английская знать тут же понесет ему свои старомодные украшения, которым он придал бы новый вид.

Сейчас леди Ирвинг, как и тогда в Лондоне, была облачена в яркие шелка, не имевшие цветовых аналогов в природе – ее платье и тюрбан прямо-таки резали глаза своими красно-оранжевыми переливами. Эта дама была примерно того же возраста, что и отец Джилса, однако, в отличие от него, она вовсе не казалась приветливой и добродушной, – напротив, была весьма агрессивной, и даже голос ее звучал ужасно неприятно – резко и пронзительно.



Поделиться книгой:

На главную
Назад