Помоги проекту - поделись книгой:
И вот теперь он лежал передо мной, доживая свои последние минуты. Несса теперь моя.
Фермер закашлялся, отхаркивая сгустки мокроты и крови. Долго он не протянет. В считаные мгновения Старый Роулер умрет.
На то, чтобы доставить двух девушек их родне, уйдет не меньше недели. После этого Несса станет моей. Я смогу силой отправить ее на север, на невольничий рынок, а по пути буду не спеша лакомиться ее кровью.
Внезапно старик принялся шарить дрожащей рукой по карманам пальто. Наверно, ищет оружие, решил я.
Но нет, он вытащил коричневую записную книжицу и карандаш. Затем, даже не глядя на страницу, дрожащей рукой стал что-то писать. Для умирающего он сумел написать довольно много слов. Закончив, старик вырвал листок и протянул его мне. Я осторожно подвинулся ближе и взял его.
– Это для Нессы, – прошептал Роулер. – Я написал ей, что делать. Ты можешь взять себе все что хочешь – ферму, домашний скот и Нессу. Помнишь наш договор? Главное – отвези Сюзан и Бриони к их тетке и ее мужу. Ты сделаешь это? Ты обещаешь?
Я быстро пробежал глазами записку. Закончив читать, я свернул листок пополам и положил его в карман пальто. Затем улыбнулся, показав лишь самые кончики зубов.
– Мы заключили договор, и я даю слово чести, что выполню свои обязательства, – сказал я.
Я ждал, когда Старый Роулер умрет. Ждать пришлось дольше, чем я предполагал. Хватая ртом воздух, пытаясь дышать, он как будто не хотел уходить из жизни, хотя и испытывал жуткие мучения. Солнце уже опустилось за линию горизонта, когда он наконец испустил дух.
Я не сводил с него глаз. Любопытство не отпускало меня. Семь лет назад я заключил со Старым Роулером договор, но плоть и кровь непрозрачны и скрывают истинную душу, заключенную в их оболочку. Я часто думал о том, каким упрямым, храбрым, а порой вздорным бывал старый фермер. И вот теперь наконец я узнаю, каков он на самом деле.
Я ждал, когда его душа отлетит от тела, – и не был разочарован. Над смятым пальто начал вырисовываться серый силуэт. Едва различимый, он был гораздо меньше самого Роулера, слегка светился и имел форму завитка. Мне и раньше доводилось видеть человеческие души. Я любил дожидаться того мгновения, когда душа прощается с телом.
Интересно, кто он, Старый Роулер?
«Верх» или «низ»?
Я ловец душ. Я хватаю их и, извлекая из них энергию, пополняю ею мой собственный дух. Поэтому я приготовился протянуть руку и схватить душу старого фермера. Сделать это не так-то просто, даже при полной сосредоточенности. Это получается, только если душа ненадолго задерживается в нашем мире. Но эта душа не стала медлить.
С еле слышным свистом она по спирали устремилась в небеса. Такое не часто увидишь. Обычно души стонут, или воют, или ныряют в землю. Так что Старый Роулер несомненно был «верхом». Я упустил новую душу, – хотя какая разница? Он умер, и мое любопытство было удовлетворено.
Я принялся обыскивать его. Нашлась лишь одна монета. Возможно, та самая, которую я дал ему за чашку воловьей крови. Затем я снял с него саблю. Рукоятка слегка заржавела, но мне нравился вес этого оружия, да и лезвие было острым.
Я несколько раз взмахнул саблей. Она хорошо лежала в руке, и я осторожно спрятал ее за подкладку пальто. Закончив, я мог приступить к главному делу этой ночи.
Дочерям Старого Роулера…
Глава 2
Никаких манер
Когда я добрался до фермы, уже начало темнеть. Сегодня ночью луна не появится. Единственный источник света был в доме – слабое мерцание свечи за старыми занавесками передней спальни.
Я в два прыжка подскочил к двери и трижды громко постучал. Для этого я воспользовался черной колотушкой, украшенной головой одноглазой горгульи. По идее, она должна была отпугивать всех чудовищ, прячущихся в ночи. Конечно, это все чепуха и суеверия. Мой тройной стук эхом прокатился по всему дому.
Ответа не последовало. У этих девчонок плохие манеры, подумал я.
Рассердившись, я встал на четвереньки и трижды обежал вокруг дома против часовой стрелки. Всякий раз, пробегая мимо двери, я издавал леденящий душу вой.
Затем я вернулся к входной двери дома и увеличил себя до размеров втрое больше человеческих. Прижался лбом к холодному стеклу окна спальни и закрыл один глаз.
Левым глазом в узкую щелку между занавесками я смог увидеть мое наследство – Нессу и двух ее сестер. Они сидели на кровати, прижавшись друг к другу.
Несса сидела посередине, обняв за плечи Сюзан и Бриони. Я и раньше не раз тайком подглядывал за ними. Думаю, не было ничего такого, чего бы я о них не знал.
Нессе исполнилось семнадцать, Сюзан на год ее моложе. Но Сюзан потолще Нессы, и волосы у нее цвета спелого зерна. На невольничьем рынке за нее дали бы самую большую цену. Что до Бриони, то она еще ребенок, лет восьми, не больше. Если готовить ее на медленном огне, то ее мясо будет сочным, даже вкуснее молоденького однодневного цыпленка, хотя многие кобалы предпочли бы такое нежное мяско в сыром виде.
Увы, самое печальное, что из них троих Несса была дешевле всех. Зато продав ее, я выполню мой долг согласно закону Биндоса. Уговор дороже денег, я всегда держу слово. Поэтому я съежился до человеческих размеров и одним мощным ударом левой руки выбил входную дверь.
Дерево разлетелось в щепки, дом содрогнулся, замок развалился, и старая дверь со стоном распахнулась внутрь. Не дожидаясь приглашения, я шагнул через порог и поднялся по деревянной лестнице.
Мне было стыдно, что я оставила отца умирать на пастбище в полном одиночестве. Но я так испугалась зверя, что ничего не могла с собой поделать. Вбежав в дом, я заперла все двери и отвела Сюзан и Бриони в мою спальню. От душевной боли и ужаса я почти полностью лишилась дара речи, но, оказавшись дома, молчать не могла.
– Отец мертв! – заплакала я. – Его забодал вол!
Сестры разрыдались. Мы забрались на кровать, и я обняла их, пытаясь утешить, насколько это было возможно. Вдруг мы услышали снаружи какие-то пугающие звуки. Сначала кто-то трижды громко постучал в дверь, потом раздались леденящие кровь завывания, от которых волосы на затылке встали дыбом.
– Закройте уши! Не слушайте! – велела я сестрам.
Мои руки лежали у них на плечах, поэтому сама я была вынуждена слушать этот страшный вой. За окном кто-то тяжело задышал, и на какой-то жуткий миг мне показалось, будто через щелку между занавесками меня разглядывает гигантский глаз.
Но разве такое возможно? Зверь был не настолько огромен. Я видела его раньше, когда он приходил к нам на ферму, и он казался не выше отца.
Внезапно снизу донесся страшный удар. Мое сердце забилось еще быстрее. Я точно знала, что это такое. Это зверь выбил входную дверь.
На лестнице раздались громкие шаги. Он явно направлялся к нашей спальне. Дверь была заперта, но по сравнению с входной, уже выбитой им, она была хлипкой. Эта преграда его не остановит. Я задрожала всем телом.
Дверная ручка медленно повернулась. Я в ужасе не сводила с нее глаз.
– Несса! – прорычал зверь. – Открой дверь и впусти меня. Теперь я твой отец. Будь послушной девочкой и впусти меня!
Я оторопела от ужаса. Как может это чудовище утверждать, что стало моим отцом?!
– Твой отец оставил эту ферму мне, Несса, – продолжал зверь. – Вместе с тобой. И если ты будешь послушной, я не стану обижать твоих пухленьких сестер. Он попросил меня отвезти их к вашей тетке и ее мужу, чтобы они жили там и ни в чем не знали нужды. Я пообещал ему это сделать, а я всегда держу слово перед мертвыми. Но ты теперь моя, Несса! Почему ты не отвечаешь? Или ты мне не веришь? Тогда прочти вот это, это завещание твоего отца.
Я не могла поверить ни единому его слову. Сестры рыдали в ужасе. Как мог отец согласиться на такое?! – думала я. Я всегда считала, что он любит меня. Неужели ему было все равно, что с нами будет?!
Зверь сунул под дверь листок бумаги. Я слезла с кровати, подняла его и начала читать.
Хотя письмо было написано дрожащим неровным почерком, я узнала руку отца. И все же мне пришлось перечитать написанное трижды, прежде чем смысл его дошел до моего помутившегося сознания. На листке были пятна крови – должно быть, отец писал эти строки в последние мгновения жизни.
Мысли путались у меня в голове, однако я понимала, что должна выманить зверя из дома. Если я не соглашусь исполнить завещание отца, эта жуткая тварь разнесет в щепы дверь спальни и, возможно, убьет нас всех. Поэтому, прежде чем заговорить, я сделала глубокий вдох и заставила себя успокоиться.
– Я принимаю условия отцовского завещания, – сказала я. – Но мои сестры напуганы. Поэтому прошу тебя: уйди и на время оставь нас одних. Пожалуйста, не заходи пока на ферму.
– Я согласен, Несса, – ответил зверь, удивив меня неожиданной покладистостью. – Тебе, конечно, требуется время, чтобы пережить смерть отца. Но ты должна прийти ко мне завтра перед закатом. Я живу в самом большом дереве гханбала на том берегу реки. Его нельзя не заметить. Мы поговорим о том, что нам предстоит сделать.
На следующий день я сдержала данное зверю обещание и пошла к нему. Мне было страшно. Еще больше меня пугало то, что он велел мне явиться к нему в конце дня, перед самым закатом. Весь день я занималась привычными делами на ферме, вдобавок к тем, что обычно выполнял отец. Но, несмотря на это, мне так и не удалось избавиться от страха и горестных мыслей о будущем. Скоро стемнеет, и я окажусь наедине с чудовищем, всецело в его власти.
Время от времени наши соседи куда-то пропадали, но отец всегда отказывался говорить об этом. Однажды я спросила его, не думает ли он, что к этому как-то причастен зверь.
«Никогда не говори таких вещей, дочь! – предостерег он меня. – В нашем доме мы в безопасности, так что будем благодарны за это».
Увы, оставаться в доме уже было небезопасно. Если я не приду в логово зверя, он вернется на ферму. Что может быть страшнее этого? Не исключено, что он сожрет меня прямо на месте. В конце концов, отец отдал меня ему в собственность в обмен на жизнь сестер.
Я сказала Сюзан и Бриони, что если я не вернусь до рассвета, то пусть они бегут к соседям на другой конец долины. Хотя даже там им будет грозить опасность. Кто поручится, что зверь сдержит слово?
Дойдя до берега реки, я приблизилась к броду. И тотчас поняла, что логово зверя именно здесь. Он был прав – такое нельзя не заметить. Его жилище было в два раза больше остальных деревьев в округе – гигантское дерево гханбала с широким стволом и огромными переплетенными ветвями. На фоне угасающего дня оно показалось мне зловещим.
Я зашагала к дереву, и когда подошла к нему ближе, уже почти стемнело. Его крона была такой плотной, что скрывала последние лучи света. Неожиданно где-то сзади раздался мягкий удар. Я в ужасе обернулась и оказалась лицом к лицу со зверем.
– Здравствуй, Несса! – произнес он, обнажив в мерзкой улыбке острые зубы. – Какая же ты славная, послушная дочь! Сдержала обещание. Завтра, в доказательство моей признательности, я похороню твоего бедного отца, чтобы крысы не успели окончательно его обглодать. Боюсь, что глаз он уже лишился, хотя они ему уже больше и ни к чему. К сожалению, крысы успели отгрызть и два пальца на ногах и три на руках. Но ничего страшного! Его тело скоро будет предано земле. Я обложу его могилу камнями, чтобы его ненароком не выкопало какое-нибудь голодное животное, так что не беспокойся. Ему будет тихо и спокойно в темноте, где его будут медленно глодать черви, как то, собственно, и положено.
От этих бесчувственных и жестоких слов к моему горлу подкатил комок. Я едва не задохнулась. Я понурила голову, не желая встречаться со зверем взглядом. Мне было стыдно, что я не нашла в себе мужества вернуться на Северное пастбище и похоронить отца. Когда же я подняла глаза, он еще раз нахально ухмыльнулся, вытащил из кармана ключ, трижды на него плюнул и вставил в замок в стволе дерева.
– Я редко пользуюсь этой дверью, – пояснил он. – Но для тебя это единственный способ проникнуть в мое жилище целиком. Иди вперед, а я следом. Ты моя гостья. Добро пожаловать!
Опасаясь, что он может напасть на меня сзади, я все же повернулась к нему спиной и вошла в дверь.
– Большинство моих гостей уже были мертвы, когда я притаскивал их сюда, но ты, Несса, гость особенный. Я сделал все что мог, чтобы украсить мой дом к твоему приходу!
Его слова повергли меня в ужас. Сердце затрепетало, но все же я с любопытством огляделась по сторонам. Просто невероятно, что внутри дерева может находиться такое прекрасное, отлично обставленное жилище. Я насчитала тринадцать свечей, каждая в причудливом подсвечнике. Они стояли на обеденном столе, столь искусно отполированном, что в него можно было смотреться как в зеркало.
– Не желаешь бокал вина, Несса? – спросил зверь своим грубым голосом. – На многие вещи проще смотреть через дно бокала.
Я попыталась отказаться от его предложения, но когда открыла рот, то лишь испуганно ахнула. Его слова заставили меня вздрогнуть – это была одна из поговорок моего отца. Кроме того, я заметила, что это отцовское вино. Я знала, что прошлой осенью он продал зверю десять бутылок. Сейчас они выстроились на столе в ряд позади двух бокалов.
– Вино – вторая вещь после крови из всех, что есть свете! – заявил он и вновь показал зубы. Он уже открыл все бутылки, и теперь они были неплотно заткнуты пробками. – Мне жутко хочется пить, и я надеюсь, что ты не выпьешь больше положенного. Четырех бутылок для человека достаточно, ты согласна?
Я покачала головой, отказываясь. Внезапно во мне вспыхнула искорка надежды. Если он предлагает мне вино, значит, в его планы не входит меня убивать?
– Это хорошее вино, – заметил зверь. – Твой старый отец сам делал его. Так что я буду только рад, если ты выпьешь со мной. Мы же не захотим, чтобы оно пропало зря, верно, малышка Несса?
И вновь у меня не нашлось слов, но я еще внимательнее оглядела комнату, старясь запомнить самые незначительные мелочи. Ряды бутылок и банок на полках. Длинный стол в дальнем углу, украшенный, как мне показалось, черепами маленьких животных и птиц. Наконец мой взгляд остановился на трех ковриках из овчины, брошенных на пол. Причем каждый был ярко-алым. Вряд ли это краска. А если нет – значит… кровь?
– Вижу, тебе нравятся мои ковры. Требуется немалое умение, чтобы они сохраняли свой цвет. Вне тела кровь недолго остается красной.
При этих словах меня с головы до ног пробрала дрожь.
– Скажу честно, Несса, я был бы не прочь испить сейчас твоей крови. – Я в страхе отшатнулась, но зверь невозмутимо продолжил: – Но как бы то ни было, придя сюда, ко мне, ты оправдала мое доверие. Я убедился в том, что ты станешь выполнять условия договора, который я заключил с твоим отцом. Именно поэтому я и пригласил тебя сюда. Ты с честью выдержала испытание, убедив меня в том, что ты человек слова и умеешь его держать. А еще с твоей стороны было благородно отказаться от вина, так что я оставлю все десять бутылок себе. И позволю тебе вернуться домой.
Будь готова завтра к закату, – сказал он мне, когда я задышала более или менее свободно. – Забей и засоли трех свиней, а всю их кровь до последней капли собери и наполни ею бидон из-под молока – во время поездки мне наверняка захочется пить. Возьми в дорогу сыр, хлеб, свечи и два больших котелка. Смажь маслом колеса самой большой вашей повозки. Я приведу лошадей, но ты должна приготовить запас овса.
И захвати побольше теплой одежды и одеял. Снег может пойти еще до конца недели. Мы доставим твоих сестер к родственникам, как я и обещал. А после я отвезу тебя на север и продам на невольничьем рынке. Твоя жизнь будет короткой, но полезной для моего народа.
Я медленно шагала домой, оглушенная тем, что узнала. Но мне нужно было продумать массу мелочей – например, что делать с нашим домашним скотом. Разумней всего отдать его кому-нибудь из соседей. Мне предстояло сделать немало дел, прежде чем моя жизнь изменится до неузнаваемости. Я стану рабыней зверей и вряд ли проживу долго.
Глава 3
Темная башня
Я как и обещал, пришел на ферму на закате, и с радостью обнаружил, что все три сестры Роулер готовы к путешествию.
Во дворе стояли три массивных дорожных сундука. На самом маленьком, нервно выдергивая нитки из шерстяных варежек, сидела Бриони. Позади нее, обиженно надув губы, стояла Сюзан. Несса нетерпеливо расхаживала туда-сюда по двору. С каждой минутой становилось все холоднее. Они благоразумно надели самую теплую одежду, но их пальтишки были тонкими и изношенными и не слишком защищали от холода.
Я остановился в открытых воротах, посмотрел на девушек и едва сдержал слюну. Приглядевшись внимательнее, я понял, что плоть самой юной из них так нежна, что ее и правда лучше употребить в сыром виде. Даже без всякой варки и жарки она будет легко отделяться от костей. Что касается Сюзан, то на ее костях мяса будет побольше, а ее кровь даже слаще. Мне потребуется все самообладание, чтобы выполнить условия нашего с Роулером договора.
Выбросив эти мысли из головы, я дал шпоры моему вороному жеребцу. Цокая по булыжнику копытами, тот вошел во двор. За собой я вел белую кобылу и здоровенного тяжеловоза. Его предстояло запрячь в повозку, в которой поедут младшие сестры. Всех трех лошадей я украл в этот же день.
Прежде чем остановиться, я трижды объехал двор по кругу, после чего наклонился к сестрам и довольно осклабился. Сюзан и Бриони съежились от страха, однако Несса храбро подошла ко мне и указала на сарай позади хлева.
– Повозка стоит там, – сказала она, гордо вскинув подбородок. – Мы уже погрузили в нее припасы, но сундуки слишком тяжелы для нас…
Я спешился и прямо у нее перед носом сжал и разжал волосатый кулак, так, что хрустнули суставы. Затем буквально за минуту запряг в повозку тяжеловоза и закинул в нее сундуки. Ну и слабаки же эти люди! Их сундуки были легкими как пушинки.
Вдруг Несса заметила у меня на поясе остро отточенную саблю, ту, что раньше принадлежала ее отцу. Я нагло усмехнулся.
– Это сабля моего отца! – воскликнула она.
– Она ему больше не нужна, – возразил я. – Да и вообще – у нас нет времени копаться в прошлом. Кстати, эта белая кобыла для тебя, Несса. Я специально ее выбрал.
– Мои сестры поедут в повозке? – спросила она.
– Разумеется. Согласись, это лучше, чем идти пешком! – заявил я.
– Но ведь Сюзан не умеет обращаться с лошадьми. Ей будет трудно управлять повозкой, тем более зимой! – возразила Несса.
– Не бойся, малышка Несса, тяжеловоз послушен моей воле и не причинит вреда твоим сестрам. Они могут просто сидеть в повозке.
Для меня было минутным делом дохнуть тяжеловозу в ноздри и с помощью магии добиться его послушания. Конь будет идти вслед за мной, причем лишь тогда, когда я буду двигаться, и останавливаться тоже вместе со мной.
– Ты обещал похоронить моего отца, – внезапно укорила меня Несса. – Но утром его тело все еще лежало на пастбище. Можешь не беспокоиться, – мы все сделали сами. Но я поняла, что ты не держишь своих обещаний.
– Я честно выполняю условия договора, Несса, но это совсем другое дело, просто любезность с моей стороны, и я намеревался ее выполнить. К сожалению, я был занят поиском лошадей и мне не хватило времени. С другой стороны, даже лучше, что ты сама предала его тело земле. Считай это компенсацией за то, что ты убежала, оставив его умирать одного.
Несса ничего не ответила, но по ее щекам скатилось по слезинке. Отвернувшись от меня, она кое-как забралась в седло, а ее сестры залезли в повозку. Вскоре мы уже ехали в сторону перекрестка. Между тем стало еще холоднее, а трава от мороза побелела.
Поделиться книгой: