Помоги проекту - поделись книгой:
Михаил Тырин
Законник
— А ну подобрали сопли, покойнички! — Кореец шлепком ладони насадил шлем поглубже и вжался в спинку кресла. — Ныряем в ад!
Челнок вошёл в атмосферу, словно отбойный молоток в породу — с натугой, грохотом и тряской.
Продирало до печёнок. Команда визжала и улюлюкала, подбадривая себя. Когда уже казалось, что внутренности просятся наружу, рванули выхлопы из тормозных дюз. Навалилась перегрузка, заскрипели страховочные ремни, заныли комариным голосом гироскопы-балансиры, но скоро всё кончилось.
— Подъём, покойнички! — Кореец первым освободился от ремней и пинком помог открыться люку. — Пора гулять…
Крюгер трясущимися руками стащил с головы шлем и поднялся. Его шатало, хотелось скорее вдохнуть чистого воздуха.
— Давай, шевелись, малахольный, — кто-то чувствительно хлопнул его по спине. Сквозь гул в ушах он вроде как узнал Марию.
Команда разминалась, отойдя от пышущего жаром челнока, на котором ещё похрустывали пластинки теплового щита. С реки дул ветер, принося странный терпкий запах, в груди немного покалывало.
— Слушать меня, покойнички! — Кореец звучно хлопнул в ладоши. — У вас десять минут, просушить трусики и поплакать в платочек. Кому поплохело — кислородные маски в подсумках. Я встречаю груз и сразу вас запрягаю. Иван, пробуй связь с терпилами. Рой, начинай консервировать челнок…
Он отошёл в сторону с биноклем и командирским пультом, уставился в небо, где виднелись прямоугольник грузового модуля и три его оранжевых парашюта.
Иван раскрыл параболическую антенну.
— «Лючия» — «Коробочка»… Я «Коробочка», прошу ответить…
Крюгер застыл, уставившись на висящий над горизонтом полукруг Зо — спутник Плазы. Он был огромный и пугающе близкий, покрытый трещинами, словно дно высохшего пруда.
— Первый раз на Плазе?
— Что? — Крюгер обернулся и увидел экспедиционного врача, массивного и длиннорукого громилу, которого все звали Санта. — Ага… Я вообще в дальнем первый раз.
— Ну мы тут и сами… только второй. А ты вроде следователь?
— Инспектор. Инспектор по корпоративному юридическому сопровождению экстерриториальных протоколов.
— Ишь ты… Это серьёзно. А делать что умеешь?
— В каком смысле? Я юрист общего профиля с красным допуском. Всё могу: сделку оформить, протокол составить, дознание провести. Полномочия — от регистрации брака до ареста орбитальной станции.
— Оу! — Санта обернулся к Марии. — Эй, подруга, слышала? У нас есть законник! Если найдёшь себе тут женишка, он вас распишет.
Мария замахнулась на Санту шлемом.
— Себе лучше женишка найди, принц чудесный!
Грузовой модуль лёг на грунт метрах в двухстах от челнока, придавив горячим брюхом рощицу кривых низкорослых деревьев и оцарапав бок о гранитный валун.
— Ау, покойнички! — голос Корейца доставал везде. — Техника пришла. Заканчиваем пудрить носики, все за работу! Мария — со мной. Ведёшь машину, я на связи. Тащим припасы. Иван, Рой — вы сами знаете… Амигос! Эй, амигос, хватит шмаль тянуть, и так уже дураки!
Рамон и Уго бросили окурки и нехотя подошли.
— Вы берёте трак с пулемётом, за собой цепляете генератор. Поняли? Вперёд!
— Иван прозвонил частоты, связи нет, — доложила Мария.
— Хреново… — Кореец сплюнул. — Запустим воздушку?
— А смысл время терять? Всё равно нам туда ехать.
— Тоже верно… — Кореец вдруг заметил Крюгера. — Э, а ты чего стоишь?
— А что делать? — удивился Крюгер.
— А что умеешь? — тут Кореец с досадой поморщился. — А, ну да… ты же следователь…
— Инспектор, — поправил Крюгер.
Из модуля уже выкатили первый трак — небольшой, приземистый, большеколёсный. За ним тащился прицеп с тюками, окольцованными широкими нейлоновыми ремнями.
— Ну… раз ты инспектор, — Кореец вздохнул. — Сходи за кустики, пока не тронулись. Дорога дальняя, а я из-за тебя колонну останавливать не хочу.
— Почему дальняя? Сказали же, сядем рядом…
— Вот ты принц чудесный! — усмехнулась Мария. — Двадцать восемь световых лет пролетел, а ещё сотня километров — и расстроился. Часов десять нам идти. По берегу, а то и вплавь, — она стукнула локтём в широкое ребристое колесо трака.
— Алле, покойнички, заканчиваем стонать, — Кореец привычно хлопнул в ладоши. — Едем на прогулку.
Автоколонна ползла по пологому берегу, то разметая колёсами речную гальку, то вспенивая воду, то приминая низкорослый рыжий кустарник. Крюгер упёр ноги в пол, чтобы не болтаться на ямах, и теперь разглядывал шершавые коричневые валуны, остроконечные утёсы, рощицы узловатых деревьев между ними, буруны и водовороты на поверхности воды… Всё было одновременно и смутно знакомое, и чужое — от этого возникало какое-то странное ирреальное чувство.
Санта сначала с улыбкой косился на него, держа руль, потом проговорил:
— Мы, когда в первый раз сюда прибыли, геологов-разведчиков охраняли. Все очень местного зверья боялись.
— А тут есть зверьё?
— Ага, есть. Только зашуганное какое-то. Бывает, в кустах зашуршит, или зарычит, или завизжит… Ну раза три пришлось в воздух пальнуть на испуг, — Санта похлопал по автоматическому дробовику, висящему в зажимах на потолке кабины. — Только так никого и не увидели. А у тебя оружие есть?
— Найдётся, — Крюгер провёл пальцами по кобуре, вшитой в куртку.
— О, пистолет… И всё-таки что ты тут делать собрался?
— Первичный осмотр. Съёмка, забор образцов, оценка ущерба, дознание.
— И кому это надо? — фыркнул Санта.
— В первую очередь — страховой компании. Во-вторую — корпорации. Как-никак сто восемьдесят тонн груза в хлам. Если повезёт, то и причины обнаружим.
— Да чего ты теперь обнаружишь… Грузовик был автоматический. Болт отвалился — вот и причина. И что толку?
— За каждым болтом есть чьё-то имя. И если его установишь, новой аварии не будет. Поэтому лучше сразу. Через год там всё зарастёт, тогда точно не найдёшь.
— Ну не знаю, вам виднее, в ваших корпорациях…
Вдруг ожила рация.
«Хорошие новости, покойнички! — прохрипел голос Корейца. — „Лючия“ отозвалась, там полтора десятка выживших, ждут не дождутся нас, любимых! Больше ничего сказать не успели, у них связь дохлая, похоже…»
Эфир разорвало ликующими криками, Санта тоже заметно повеселел.
— Вот и работёнка! Помогать будешь, следователь?
— А чего помогать, кому?
— Да хотя бы мне! У нас госпиталь в прицепе, его разобрать надо. Обычно Рой помогает, он тоже врач… Да тут все универсалы. Вон, хоть Мария — замкомандира, но ещё и суперповар!
Крюгер искоса посмотрел на грубые, массивные руки Санты.
— Не очень ты похож на врача, кстати.
— Хм… Похож — не похож, а шесть полевых специальностей. Ты вон тоже на вид пацан сопливый, а сам следователь с допуском.
— Инспектор…
С гор сползли фиолетовые сумерки, укрывая мелкие штрихи пейзажа. Утомлённый и разбитый дорожной тряской, Крюгер пытался задремать, но тщетно.
«Оживайте, покойнички! — прохрипела рация. — Мы почти на месте. Скорость — семь узлов, и ищем, где приткнуться…»
Ещё десять минут ворчания двигателей, возни по хрустящей береговой гальке — и траки сгрудились перед стеной кустарника, за которой поднимался голый каменистый склон.
«Покойнички, на выход! Не забываем ружья, аптечки, фонари и связь!»
Команда привычно собралась в кучу, разминаясь и тихо переговариваясь.
— «Лючия», я «Коробочка», — устало бубнил в рацию Иван.
— База — там! — объявил Кореец, сверившись с картой. — Машины по склону не пройдут — топаем ножками. Амигос, остаётесь сторожить груз, остальные — за мной.
Темнело, крупные валуны в сумраке выглядели угрожающе. Крюгер обратил внимание, что команда держит наготове дробовики, и достал пистолет. Но, заметив насмешливый взгляд Корейца, смутился и убрал обратно. Подъём закончился уступом, на который пришлось карабкаться, помогая друг другу.
И тут все увидели базу. Кто-то присвистнул, а Санта растерянно обронил:
— Вот это расколбас…
Базы фактически не было. На фоне темнеющего неба громоздилась мешанина из скрюченных балок, покорёженных стен ангаров и боксов, груд мусора, скрученных в спираль трапов, мачт и остатков подъёмного крана. Отдельно выделялся изуродованный корпус грузовика — он прокатился по постройкам и развалился пополам у подножия скалы. Все выглядело страшным, неживым. Ветер доносил запах кислятины и гари.
— Ну, допустим… — пробормотал Кореец. — А где народ?
— Командир, позволишь?..
— Заряжай.
Мария сменила магазин дробовика на кассету с ракетницами и направила ствол в небо.
— Кто не спрятался — я не виновата!
Серия рваных хлопков — и в небе повисли пять ярких солнышек, от которых по земле протянулись резкие тени.
— Ау, «Лючия»! — крикнул Кореец, сложив ладони рупором. — Встречай гостей!
— Ребята! — в стороне захрустели ветки. — Ребятки… не стреляйте, я — Лори, бригадир.
Лучи фонарей образовали яркое пятно в стене кустарника. Прикрывая глаза от света, к команде вышел человек — худой, обросший, в оборванном рабочем комбинезоне, с тлеющим факелом в руке.
Вторая рука держала карабин, но человек использовал его, как костыль, царапая дульный срез о камни под ногами.
Всё это выглядело настолько дико, нелепо, первобытно — особенно факел, — что Мария горестно вздохнула:
— Ох ты, принц чудесный, бедолага, да что ж это такое…
— Ребятки… дорогие вы мои… Мы уже попрощались, уже не надеялись. У нас ничего — ни еды, ни света, ни лекарств, ничего…
— Прости, отец, дорога дальняя, — буркнул Кореец.
— Да какой я отец, мне двадцать восемь!
— Давай, веди к своим, бригадир. Всё будет хорошо. К вам на машинах подняться можно?
— Можно-можно, я покажу. Пойдёмте скорее…
Команду ждали. Полдюжины человек, гревшихся у костра, вскочили, бросились к спасателям. Выглядели и держались они не лучше бригадира Лори, но тут в них словно вплеснули сил. Люди кричали, смеялись, рвались обниматься, жать руки. И Крюгер тоже пару раз обнялся, стараясь не обращать внимания на запах давно не мытых тел, грязную одежду и болячки на лицах и руках строителей.
— А где остальные?
— Остальные — неходячие, в палатке. Кто отощал, кто ранен. Вон там…
Крюгер увидел «палатку» — сарай, собранный из железных листов, профиля и прочего хлама. Включил фонарик, зашёл внутрь, преодолев тяжкий запах.
В луче света блеснули глаза строителей, лежащих на грязном тряпье.
Поделиться книгой: