Помоги проекту - поделись книгой:
Глубоко рыть рудокопу не под силу: подземные воды мешают. Он и так работает по колено в воде. Все труднее становится и его помощникам крутить бревно, тянуть наверх бадью с рудой. Покопает рудокоп немного в одном месте — и бросит. Поднимется наверх и начинает рыть вторую дудку, неподалеку от первой.
Близ Тулы и других богатых рудой мест и сейчас можно найти следы работы рудокопов-одиночек.
Когда строители Магнитогорского металлургического комбината на Урале впервые поднялись на вершину горы Атач, они увидели, что эта гора, богатая железной рудой, вся в ямках, словно в мелких оспинках.
Руда лежит здесь совсем близко от поверхности. Местные жители в старину добывали ее вручную и возили санным путем за много верст — на Белорецкий металлургический завод.
Рудокопы получали за свой тяжелый труд всего-навсего полторы копейки с пуда.
Это была нищенская плата.
Добывалась в ту пору лишь руда, которую взять легче. Тяжелые глыбы оставались на месте. Руками такие не поднимешь, а подъемных механизмов в то время не было.
В 1738 году были открыты богатые залежи железной руды на уральской горе Благодать.
Вот как это произошло.
В тот год эти места посетил большой знаток железных руд горный техник Ярцев. Местный житель Степан Чумпин, по национальности вогул, показал Ярцеву кусок найденного на этой горе магнитного железняка. Внимательно осмотрев месторождение и обнаружив, что руды здесь видимо-невидимо, Ярцев немедленно же отправился с докладом в Екатеринбург (сейчас Свердловск), где находилась Государственная горная канцелярия. Владелец многих уральских рудников — горнозаводчик Демидов, узнав об открытии и опасаясь, что разработка новых руд будет передана другому, отправил за Ярцевым вооруженную погоню. Хозяин всего Урала, всесильный Демидов, хотел захватить для себя и это новое месторождение. Ярцеву с трудом тогда удалось уйти от преследователей.
Степан Чумпин — открыватель нового рудника — получил от Горной канцелярии небольшое вознаграждение. Вскоре Чумпин был кем-то убит.
Памятник древнему рудознатцу Степану Чумпину и сейчас стоит на самой вершине горы Благодать.
Железные руды уральской горы Высокой были открыты другим местным жителем, Яковом Савиным, — таким же простым крестьянином, как и Степан Чумпин. Судьба Савина также оказалась печальной. Заводчик Демидов, воспользовавшись своими связями с царским двором, захватил этот рудник и прогнал Савина. Открыватель рудника на горе Высокой умер в безвестности и бедности.
Советские рудознатцы — геологи — идут на поиски железных руд уже не с голыми руками, как в те далекие годы. В их распоряжении — самые разнообразные приборы. Они помогают разведчикам недр не только обнаружить руду, но даже определить, велики ли ее залежи, стоит ли строить здесь новый рудник.
Некоторые из этих приборов основаны на свойстве магнита притягивать железо.
Эти приборы устанавливают на самолет и вылетают на разведку ископаемых.
Магнитные стрелки сразу и резко отклоняются при приближении к большим массам железных руд.
В нашей стране даже существуют специальные отряды геологической авиации. С самолета можно быстро обследовать большие пространства земли.
Существуют и другие способы разведки.
Иногда геологи производят на месте поисков небольшие взрывы — искусственные землетрясения. По тому, как распространяются подземные толчки, геологи узнают, есть ли здесь залежи железных руд.
Когда руда будет обнаружена, произведут глубокое бурение, возьмут из глубины пробы руды и пошлют в лабораторию на исследование.
Работники лаборатории сразу скажут: много ли в этой руде содержится железа, богатые или бедные руды удалось обнаружить геологам.
История одного незнакомца
Перед нами кусок железной руды — небольшой железный камешек. Он претерпел удивительные приключения, пока с тысячами других таких же попал сюда, на большой и просторный рудничный двор металлургического завода.
Он лежит здесь под открытым небом. Поливают его дожди, обдувают ветры. Камень как камень. Пожалуй, если положить с ним рядом перочинный ножик, или школьное перо, или даже обыкновенный гвоздик, трудно будет поверить, что неказистый кусок руды и так хорошо знакомые нам предметы — ближайшие родственники.
А ведь из таких кусков руды были добыты сначала чугун, затем из чугуна — сталь, из стали…
Впрочем, об этом расскажем чуть позже. Узнаем пока место рождения нашего незнакомца.
У двух рудных камней могут оказаться совершенно разные и по-своему интересные истории.
Вот каков был путь куска руды, родина которого — Керченский полуостров, что находится у Черного моря на юге нашей страны. Лежал этот камешек совсем недалеко от поверхности земли и если бы мог слушать, то, верно, услышал бы и скрип колес крестьянской арбы, проезжавшей по дороге, и даже негромкие возгласы возчиков, погонявших медлительных, ленивых волов.
А раз этот кусок руды лежал неподалеку от поверхности — значит, и добыть его было сравнительно нетрудно.
Это сделал водитель экскаватора, добывающего руду. Но сначала сюда прибыли другие экскаваторы, чтобы подготовить ему дорогу. У каждого из них стальная рука-стрела и на конце ее — ковш, похожий на огромную горсть.
Вместительная эта горсть! Кинет экскаватор лишь несколько таких горстей — и большой вагон уже заполнен до отказа. Первый электровоз отъезжает и дает место другому, который нетерпеливо подает сигналы.
Экскаваторы быстро сняли мягкий, податливый грунт, прикрывавший пласты руды, словно крыша — дом от непогоды. Этот грунт и называется кровлей.
Грузовики увезли остатки кровли в отведенные для этой цели места — отвалы, иногда за много километров от рудника.
Там успели вырасти целые горы из такого грунта и пустой породы, то и дело встречающейся рядом с рудой.
И только когда кровля была снята, на месте появились экскаваторы-рудокопы. У этих машин — по нескольку ковшей, расположенных рядышком один за другим, совсем как гусеницы у трактора или танка. Такой экскаватор можно было бы назвать многоруким.
Жадно и быстро гребут его стальные горсти, добывая руду. Едва успев опрокинуть свой груз на бегущую рядом с экскаватором ленту-дорожку, они спешат за новым. А лента-дорожка несет добычу прямо к вагончикам местной электрической дороги.
Но вот поезд загружен, кондуктор дает свисток, совсем как на обычном вокзале, и состав с рудой направляется прямо к зданию обогатительной фабрики.
Эта фабрика называется обогатительной потому, что может самые бедные по содержанию железа руды сделать насыщенными железом — богатыми. Человек как бы поправляет здесь ошибки природы — «самой большой фабрики на свете».
Механизмы нашей обогатительной фабрики раздробят тяжелые глыбы руды и затем хорошенько промоют каждый камешек.
Вода разлучит здесь железо с его вечными спутниками — песком и глиной. А затем наш камешек сведет знакомство с огнем.
Впервые это произойдет в цехе спекания.
В огромной печи-конвейере испекут из руды, мелкого угля и известковых камешков в качестве приправы длинный, многометровый рудный «пирог».
Новый камешек и есть небольшая частица этого необыкновенного пирога, избавленная от многих примесей, тщательно промытая, насыщенная железом.
До чего, однако, все, что здесь рассказано о нашем камешке из Керчи, не похоже на историю другого куска руды, доставленного, скажем, с рудников близ Тагила. У нашего уральского железного камня характер, прямо скажем, куда более суровый. Добыть этот камень горнякам было нелегко. Правда, и в этих местах руда расположена неподалеку от поверхности. Однако уральский грунт так крепок, что и экскаватору снять его сразу не под силу.
Когда требуется вскрыть кровлю, прикрывающую руду, здесь сначала зовут бурильщиков.
С помощью станков, приводимых в действие электричеством, бурильщики пробурят в грунте глубокие скважины. Затем наступает очередь запальщиков. Замечательная у этих людей профессия! Она требует не только знания дела, но и смелости. Запальщикам все время приходится работать со взрывчатыми веществами. Они быстро заложат в скважины взрывчатку, протянут от места будущего взрыва электрические провода, а сами отойдут в укрытие.
Все это запальщики сделают четко, умело. Сейчас им осталось лишь включить ток и произвести взрыв. Но прежде они обязательно дадут предупредительный сигнал — ударят в колокол; это для того, чтобы никто не подошел близко к месту взрыва.
И вот пробил колокол, а затем раздался сильный гул. Взрывчатка легко подняла на воздух десятки тонн грунта. Так была здесь снята прикрывающая руду кровля.
Прошло еще некоторое время — и сюда подошли экскаваторы. Эти машины быстро убрали грунт и обнажили первый слой руды. Теперь можно было начать добычу. Но и руда здесь — «крепкий орешек». Стальными зубами экскаваторов его не разгрызть.
Снова пришли бурильщики с запальщиками. Опять зазвенел колокол на всю округу — и снова раздался привычный здесь гул взрыва. Теперь надо было раздробить огромные глыбы на части, а затем направить руду на металлургический завод. Но мелочь, или, как говорят здесь, «крупу», оставшуюся после взрыва, все же пришлось сначала обработать. Ее доставили на рудную мельницу и там перемололи, превратили в порошок.
В этом порошке еще содержались вместе с железом песок, глина и многие другие примеси. И вот движущаяся лента-дорожка с рудным порошком — под магнитным барабаном. Магнит притянул к себе частицы, богатые железом, а песок и глину оставил на ленте. Осталось лишь снять железо с барабана и направить в цех спекания.
А как «железная пекарня» изготовляет многометровые рудные «пироги», ты уже узнал из этой книжки.
Затем вагонетки рудничной железной дороги доставили наш искусственный железный камень к огромным хранилищам, которые называются бункерами. Отсюда большой товарный поезд повез его на рудный двор завода.
Много различных механизмов служит сейчас горняку: и бурильные молотки, и экскаваторы, и электровозы…
А когда-то были у него всего-навсего два друга: кирка да лопата. Трудясь до седьмого пота, добывал руду забойщик.
В старину гонщиками, или возчиками руды, работали подростки.
Нелегкая это была должность.
«Я работал гонщиком с десяти лет, — вспоминает о былых временах старый уральский горняк Григорий Константинович Двойников. — …Выезжали в пять утра. Работа продолжалась до шести вечера. Платили за всё четвертак. Устанешь в тележку руду бросать, встал отдохнуть, а хозяин сразу ругать: „Давай подкладывай, не стоять сюда приехали!“».
Прочитаешь эти строки из книги «Были горы Высокой», написанной уже в советские годы старыми горняками, и словно видишь перед собой юного рудокопа — бледного, с красными от бессонницы глазами, в измазанной глиной одежде.
Недолог был век горняка. Уже к сорока годам забойщик, как правило, становился инвалидом, и нужда заставляла его посылать на рудник подростка-сына.
Тяжело добывать руду на поверхности, но еще тяжелее это делать внизу, в шахтах, которые приходилось рыть, если пласты руды лежали глубоко.
Сырая и холодная шахта постоянно была на запоре. Оттуда горняк не мог выйти, пока не кончится упряжка. Так называлась тогда смена у горняков.
Руду в шахте рабочие возили на себе. Они впрягались в санки и на четвереньках по низкому ходу шахты тянули непосильный груз. Отсюда и произошло это страшное, унизительное слово — «упряжка».
Тускло светила шахтерская лампочка — единственный источник света в этой «подземной тюрьме». Крепление шахт было плохое: владельцы их жалели крепежный лес, и здесь нередко случались обвалы.
А наши современные, советские шахты — это настоящие подземные города.
На много километров тянутся их улицы-туннели, ярко освещенные электрическим светом. К самому забою, где добывают руду, горняков доставляет теперь подземный трамвай.
Все делается для того, чтобы облегчить труд наших шахтеров.
В Криворожском железнорудном бассейне есть шахта «Гигант». Она одна дает стране тысячи тонн руды в сутки. На передовой советской шахте горняки добывают руду способом обрушения.
Горняки вначале осторожно подрубят рудный пласт и затем продвигаются со своими врубовыми машинами и молотками дальше. Время «созревания» подрубленного ими пласта руды длится обычно около месяца. Руда обрушится от собственной тяжести, как спелый плод, когда приходит его пора.
А руде уже давно подготовлена здесь дорожка. Руда и устремится по ней, словно вода по вырытому для нее искусственному руслу.
Механические лопаты подгребут обрушившуюся руду к месту погрузки. Погрузочные машины быстро заполнят вагонетки. Электровоз доставит тяжелый состав к подъемнику, который и поднимет руду наверх.
Может создаться впечатление, что здесь всю работу выполняют одни машины.
«А где же люди?» — спросишь ты.
Действительно, на наших рудниках и шахтах работает сравнительно немного горняков — куда меньше, чем в былые годы, когда все делалось вручную. Но люди здесь, конечно, есть: без них были бы мертвы механизмы, за работой которых надо неустанно следить. Только в шахтах вместо забойщика с его киркой теперь трудится бурильщик. Рядом с ним работают машинисты электровозов, электрослесари, механики.
О таких профессиях на старых шахтах и рудниках даже не слыхали. От горняка требовались лишь сильные, не знающие усталости, руки. Он даже мог и вовсе не знать грамоты и ставить, как это было тогда принято, вместо собственной подписи крест. Эти крестики можно и сейчас увидеть на старых горняцких бумагах — ведомостях, свидетельствах и других документах, хранящихся в заводских архивах.
Поделиться книгой: