Кто прислал мне письмо?

Глава 4

В половине шестого вечера я выключила компьютер и посмотрела в большое, незашторенное окно офиса на освещенный жилой дом напротив. Люди уже возвращались домой, и я поняла, что у меня просто не осталось сил на спортзал. Я знала, что идти туда надо: не хотелось возвращаться в пустой дом, но Марк не освободился бы по крайней мере до восьми, будь мы еще вместе, так что мне пришлось бы идти домой одной.

– Хватит! – простонала Надя, одна из моих коллег, и потянулась. – Господи, что за неделька выдалась. Сегодня налью себе самый большой в мире бокал вина. Джуд заваривает чай и укладывает Лили спать, так что я свободна – на целый вечер! А что у тебя в планах на вечер пятницы, Софи?

– Спортзал, а потом ужин.

– Марк ведет тебя в какое-нибудь милое местечко? – Она достала из стола косметичку.

Я не смогла заставить себя рассказать сотрудникам на работе, что мы разошлись. Уже заранее видела жалость на их лицах и знала, что они сразу подумают: «Бедняжка, вот и исчез ее последний шанс завести ребенка…» Существуют намеки, которых одинокие женщины, пересекшие определенный возрастной рубеж, просто не в силах избежать.

– Вообще-то я поужинаю дома. Марк… в отъезде.

– Что? – Надя наморщила нос, глядясь в зеркальце. – Наплюй на это. Пошли лучше в паб! Бен сегодня проставляется. Пойдем, пойдем, будет весело!

Я задумалась. Прочитала напоминание в электронной почте, но не была уверена, что мне понравится провести шумный вечер в баре на вечеринке в честь какого-то парня, с которым лишь здоровалась. Правда, я ни от кого не зависела. Мне нужно выбираться на люди и хоть что-то делать. Если бы я это запланировала, то пошла бы, но теперь мне стало труднее поддерживать экспромты друзей. Они случались во время чаепития или когда я возвращалась из бассейна, с балета или с футбола. Почти все мои друзья рассмеялись бы, если бы я сейчас обзвонила их и спросила, не хотят ли они со мной выпить.

Семейный круг тоже не представлялся подходящим вариантом. Имоджен и Эд готовились давать какой-то безумный ужин на десять персон. Имоджен отчаянно цеплялась за мысль, что восьмимесячный ребенок не помешает им жить полноценной жизнью. Оставалась Алиса, но я уже отказалась отправиться на концерт в Камден, куда она меня любезно пригласила.

Я взглянула на свою офисную юбку и блузку, размышляя, смогу я изменить свое решение или нет. Не смогу, разве что мне захочется выглядеть не первой молодости фанаткой сериала «Безумцы», стоящей посреди толпы подражательниц Алексы Чанг. Значит, оставались: мама и игра с ней в скрабл, ехать домой одной или же наблюдать, как Бен наберется для того, чтобы начать оскорблять кого-нибудь из начальства, у кого не хватит ума уйти после стаканчика «из вежливости».

– Давай, давай, – уговаривала меня Надя, чувствуя, что я поддаюсь. – Ну хоть на пару кругов.

Я нерешительно посмотрела на нее:

– Последняя «простава», на которой я была, закончилась тем, что парень из отдела продаж въехал башкой в живот директору по маркетингу.

– Да, но если честно, тот целый вечер обхаживал его подружку, и никто и подумать не мог, что они встречаются, потому что она из отдела кадров, а это устраивало старого козла – он же женат. Ну, так что, ты идешь?

Я вздохнула:

– Ладно, но только ненадолго.

– Вот это класс! – Надя расплылась в широкой улыбке, а я каким-то странным образом почувствовала себя старой, выжатой как лимон, и мне вдруг захотелось домой. Где же теперь Марк? Как он проводит вечер пятницы? Нет, это надо прекращать.

Прошло две недели с того вечера, когда я вернулась домой позднее обычного и услышала, как он кричит по телефону на Клодин, причем опять по-французски. У меня упало сердце – то, что я дала ему ключ от дома, обернулось палкой о двух концах. Я села за кухонный стол, налила себе чего-то выпить и принялась слушать, как он орет. Как всегда, Клодин на полуслове сбросила вызов, и я снова слушала, как Марк прошествовал в кухню – все еще в офисной рубашке и брюках – и стал разоряться, как он зол, потому что она забрала детей из школы, чтобы отправить их на экскурсию куда-то в Италию, а он об этом ничего не знал. Клодин не отдает себе отчета в том, насколько она безответственна и эгоистична! Она никогда ни над чем всерьез не задумывается – вот в чем ее проблема. Всегда получала, что хотела и когда хотела. Когда же Клодин поймет, что к ней относятся те же правила, что и ко всем остальным? Она следовала лишь желанию привлечь внимание, зная, что на это последует реакция, что Марку придется позвонить ей.

Он сел, устало уронил голову на руки, и с моих губ сорвались слова:

– Как ты думаешь жить дальше, Марк, пока ты еще женат?

Он поднял голову:

– Ты же знаешь, каких усилий мне стоило заставить ее согласиться на развод!

– Я не говорю о листке бумаги.

– Тогда о чем же? – нахмурился он.

– Первое, что ты мне сказал среди всего прочего, когда мы познакомились, что тебя вполне устраивают отношения с бывшей женой. Прошло восемь месяцев, и я не знаю, как ты теперь это охарактеризуешь, но подобные отношения однозначно не устраивают меня.

Он наклонился ко мне и с жаром ответил:

– Меня данное положение вещей устраивает не больше, чем тебя, но я вынужден говорить с ней. У нас с ней общие дети. Дети, которых я люблю больше всего… или кого.

– Именно так и должно быть, – заметила я. – Сейчас я веду речь о другом.

– Тогда о чем же? – Марк откинулся на спинку стула и закрыл глаза. – Я только что поругался с ней – и с тобой мне тоже нужно поругаться?

Вот она, проблема в двух словах: я всегда была второй по счету.

– До тебя так и не доходит?

– Нет. – Он раздраженно вздохнул. – Послушай, я не понимал, что мы тут связаны временными рамками…

– Этого я тоже не имела в виду.

– Правда? Я сказал, что люблю тебя. Познакомил тебя с детьми… Чего еще ты хочешь, что произошло бы на сегодняшний момент? Чтобы я переехал к тебе? Я перееду!

Воцарилась долгая пауза.

– Ух ты! – наконец воскликнула я. – Вот это романтично. Да, пожалуйста…

– Ладно, извини. Я не хотел, чтобы так все получилось. Помню, что тебе тридцать девять лет, и…

– Что-что? – ахнула я, пораженная в самое уязвимое место.

– Да ладно! – устало бросил он. – Значит, я ошибаюсь? Дело вовсе не в этом?

– По-твоему, я должна замолчать и быть благодарной за все, что получаю? – Я встала. – Знаешь, Марк? Клодин тебя с радостью примет назад.

Я так на него разозлилась, что сказала это на полном серьезе.

– Я не твой бывший, – четко произнес он. – Не моя вина в том, что он оказался бесхребетным ублюдком, у которого не хватило духу признаться, что он никогда на тебе не женится.

Если Марк расценивал это как попытку примирения, то ошибался. Сдержавшись, чтобы меня не перекосило от такой четкой характеристики Джоша, я ровно и спокойно проговорила:

– Намек на то, что я ждала, пока сказочный принц снизойдет до того, чтобы сделать мне предложение, пока «еще не поздно», является в высшей степени оскорбительным. К твоему сведению, я совершенно самодостаточна.

– О господи, – закатил глаза Марк. – Я тоже не желаю выслушивать лекцию Жермен Грир. Я никогда не считал, что ты не самодостаточна. Ты просто переигрываешь.

– Ты сказал именно это. А что касается Джоша, никто и никогда по-настоящему не знает, что происходит во взаимоотношениях других, кроме самих участников этих отношений. Не задирай слишком высоко нос и не думай, будто понял все, что случилось у нас с Джошем, основываясь на тех крохах, что я позволила тебе узнать.

– Но ты прекрасно понимаешь нашу с Клодин ситуацию! – Он снова начал заводиться. – Я не могу с ней расстаться, потому что все еще в нее влюблен… Так ты думаешь? И наплевать, что я вывернулся наизнанку, чтобы получить развод!

– Ты еще злишься на нее за то, что она наговорила, и…

– Чушь собачья! – Марк вдруг вскочил со стула и схватил пиджак. – Я не желаю слушать, как ты мне тут мораль читаешь!

– А я не готова быть чьим-то запасным вариантом! – крикнула я ему вслед, потом встала, подождала… но тут хлопнула входная дверь. В тот вечер он не вернулся.

И на следующий день тоже.

Я не позволила себе позвонить Марку. Я не только чувствовала себя уязвленной, но и считала, что заслуживаю извинений. Я сказала то, что думала: мне не хотелось ощущать себя чьим-то утешительным призом. Не намеревалась снова вступать на эту стезю. Но на следующее утро моя решительность исчезла, когда я получила эсэмэску: «Извини, но я не могу этого сделать. Мне нужно побыть одному».

Все, что мы пытались выстроить за прошедшие восемь месяцев, слои нашей жизни, которые бережно сплетали вместе, – все с треском разорвалось прямо посередине. Я глазам своим не верила, прочитав сообщение. Черт подери, именно такое можно писать после лучшей части года, проведенной вместе? Ему необходимо постоянно находиться одному? Это он хотел сказать? Или Марку нужно время для размышлений? Я сразу попыталась позвонить ему, но он не ответил. Совершенно расстроившись, сообщения я не отправила. Марк явно не желал со мной разговаривать.

Я позвонила Лу:

– Что мне делать? Просто ждать?

– На твоем месте, если бы не получила от него вестей еще пару дней, я бы разорвала отношения.

– Неужели? – Я удивленно вскинула брови.

– Да, моя дорогая Софи, – вздохнула Лу. – Обычно люди оставляют тех, кто плохо с ними обошелся. Они не ждут десять лет в надежде, что все наладится. Я бы прибила Марка за то, что он с тобой сделал!

– Дело было не совсем так. Я сказала ему, что не готова быть чьим-то запасным вариантом. Заявила открытым текстом.

– Ну, это хоть что-то, по крайней мере.

– Но думаю, что могла быть дать ему побольше времени, чем пара дней, а потом посмотрю, что из этого выйдет.

– Наверное, – произнесла она с нарочитой настойчивостью, на которую я намеренно не отреагировала. – Поступай так, как ты считаешь нужным.

Невероятно: прошло две недели, и ничего…

Две недели и один день, если уж совсем точно.

Я оглядела паб, пока Надя призывно размахивала двадцатифунтовой купюрой перед носом скучавшего бармена, который слегка кивал в такт оглушительной музыке, уверенно наполняя из крана стоявшие рядком пивные кружки. Парочка больших бокалов вина, которые мы уже пропустили, начинали потихоньку цеплять, и я ощутила прилив гордости за себя, что не слиняла домой.

– Прошу прощения. – Над нашими головами протянулась рука в пиджаке, чтобы подхватить две кружки светлого, которое пролилось мне на запястье и на ладонь.

– Аккуратнее там! – нахмурившись, воскликнула я… и увидела Рича, мужа Лу, удивленно таращившегося на меня.

– Софи! – крикнул он, отведя в сторону руку с кружками, когда чуть наклонился и легонько чмокнул меня. Я уловила запах спиртного и одеколона на сандаловом масле, когда Рич царапнул меня по щеке своей щетиной. – Извини, – кивнул он на пятно у меня на рукаве. – Я уж подумал, что в ухо получу.

Я широко улыбнулась:

– Прощаю. Что ты здесь делаешь?

– Сегодня объявлен окончательный список получателей бонусов в знак признания достижений тех работников отдела продаж, кто превысил свои целевые обязательства.

Я скорчила гримасу.

– Мы всех их притащили сюда, чтобы авансом «отпраздновать» перед официальным оглашением победителей на следующей неделе. Вообще-то неплохая компания подобралась. Двадцать из них из заграничных филиалов с мужьями или женами отправятся в какое-то экзотическое место на долгие выходные – пятизвездочная гостиница, гольф, спа-салоны…

– А высшее руководящее звено увязывается за компанию?

– Да, – подмигнул Рич. – Хотя Лу уже заявляет, что в этом году не хочет никуда ехать. – Он вздохнул. – Все это будет в Нью-Йорке, а она говорит, что там слишком далеко от детей. Лу тоже сегодня вечером собиралась сюда, но няня почему-то не пришла.

Старая отмазка, чтобы не ходить. Больше похоже на то, что Лу решила всех послать, а сама развалилась в пижаме у телевизора, задрав ноги.

– Вообще-то очень важно, чтобы она пришла – разумеется, не именно сюда, а потому, что жены всех остальных тут. Она сказала, что попытается найти еще кого-нибудь и все-таки вырваться, но… – Рич пожал плечами.

Уж если кто и может в самый последний момент разыскать приходящую няню, так это Лу. Она бы нашла, если б захотела.

Я улыбнулась и дипломатично промолчала.

– А ты-то как? Грустно слышать, что у вас с Марком так все вышло.

Улыбка сползла с моего лица. Я ведь специально предупреждала Лу никому ничего не рассказывать.

– По-моему, ты поступила правильно, Софи. Этот парень – просто козел. Ты что пьешь?

– Спасибо, мне сейчас подруга передаст, – кивнула я в сторону Нади, которая увлеченно с кем-то разговаривала, все еще держа в руке двадцатифунтовую банкноту.

– Ну, давай я тебя пока угощу. Извини, приятель, еще бокал шампанского, пожалуйста, – обратился он к бармену, кивнувшему в ответ.

Рич повернулся и передал кружки, которые держал в руке, плюс стоявшие на стойке, кому-то из своей компании, а потом протянул мне бокал.

– За свободу и новые старты! Ладно, мне пора идти и вести светские разговоры. – Он вдруг помрачнел. – У Лу это получается лучше, чем у меня. Вот чертова няня… Ладно, увидимся еще! – Рич наклонился и снова чмокнул меня, а потом начал пробираться сквозь толпу посетителей.

– Кто он?.. – приблизившись ко мне, поинтересовалась Надя.

– Рич.

Она смерила меня многозначительным взглядом.

– Нет! – рассмеялась я. – Это муж Лу, моей лучшей подруги.

– Неужели? – Она повернулась и посмотрела на удалявшегося Рича. – По-моему, он себя слишком фамильярно ведет для мужа лучшей подруги!

– Я его сто лет знаю. Мы вместе в университете учились. Я с ним встречалась, прежде чем он переключился на Лу.

– Ага, – удовлетворенно кивнула Надя, словно я только что решила за нее задачку.

– Когда я говорю «встречались», имею в виду двухнедельное увлечение. Да в то время все встречались со всеми. Четыре мои подруги из одного общежития в разное время трахались с одним и тем же парнем – он просто появлялся за завтраком. Но ведь в двадцать лет все так себя ведут.

– Ну, ты-то уж точно! – рассмеялась она. – Вот какие подробности о людях узнаешь! Ладно, держи свою выпивку.

Я замялась, а потом взяла бокал.

– Вы только полюбуйтесь на нее! – воскликнула Надя. – Мадам «Мне сразу парочку». А я-то не понимала, что значит «по одному в руку». Марку нужно тебя почаще отпускать с нами!

Я на мгновение замерла, а затем сделала большой глоток шампанского. Не стану думать о Марке. Надо же, Рич сказал, что он козел. У меня раньше такого впечатления не создавалось.