Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции,самоубийств и других "отклонений"

УДК 343.9

ББК 67.51

Г 47

Редакционная коллегия серии

«Политика и право»

Ю. Н. Волков (отв. ред.), Я. И. Гипинский (отв. ред.), В. Н. Кудрявцев (отв. ред.),

А. В. Федоров (отв. ред.), Р. М. Асланов, Ю. В. Голик, Г. Н. Горшенков,

И. Э. Звечаровскип, П. А. Кабанов, И. И. Калькой, И. Ю. Козлихин,

В. В. Колесников, А. И. Коробеев, Г. В. Овчинникова, А. В. Поляков,

В. П. Сальников, Д. А. Шестаков

Рецензенты:

Н. Г. Скворцов, доктор социологических наук, профессор

Д. А. Шестаков, доктор юридических наук, профессор

Гилинский Я.

Г 47 Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. – 520 с.

ISBN 5-94201-320-9

В книге излагаются теоретические основы и история формирования девиантологии – социологии девиантности и социального контроля. Подробно рассматриваются основные формы девиантности – преступность, коррупция, терроризм, наркотизм, пьянство и алкоголизм, самоубийства, проституция, сексуальные отклонения, социальное творчество и др., а также теория и основные направления социального контроля над девиантностью. Широко использована отечественная и зарубежная литература.

Книга рассчитана на специалистов – юристов, социологов, политологов, психологов, а также широкую читательскую аудиторию. Может быть использована в качестве учебного пособия по курсу «Социология девиантности и социального контроля», а также при изучении криминологии, общей социологии, политологии, психологии.

ББК 67.51

© Я. Гилинский, 2004

ISBN 5-94201-320-9 © Изд-во «Юридический центр Пресс», 2004

УДК 343.9

ББК 67.51

Г 47

Editorial Board of the Series

"Politics and Law"

Yu. N. Volkov (managing editor), Ya. I. Guilinsky (managing editor),

V. N. Kudryavtsev (managing editor), A. V. Fedorov (managing editor),

R. M. Aslanov, Yu. V. Golik, G N. Gorshenkov, I. E. Zvecharovsky, P. A. Kabanov,

I. I. Kalnoy, I. Yu. Kozlikhin, V. V. Kolesnikov, A. I. Korobeev, G. V. Ovchinnikova,

A. V. Polyakov, V. P. Salmkov, D. A. Shestakov

Reviewers:

Doctor of Sociology, professor N. G. Skvortsov

Doctor of Law, professor D. A. Shestakov

Guilinsky Ya.

Г 47 Deviantology: Sociology of Crime, Narcotism, Prostitution, Suicide, and Other "Deviations". – St. Petersburg: "Yuridichesky Center Press", 2004. – 520 p.

ISBN 5-94201-320-9

The book sets out theoretical basis and history of formation of deviantology – sociology of deviantness and social control, deals in detail with main forms of deviantness – crime, corruption, terrorism, narcotism, drunkenness, alcoholism, suicide, prostitution, sexual deviation, social creative work, and so on, as well as theory and main directions of social control over deviantness. The author widely uses both domestic and foreign literature.

The book is addressed to specialists – lawyers, sociologists, political observers, psychologists as well as a wide audience of readers. It can be used as a manual in the course "Sociology of Deviantness and Social Control", and when studying criminology, general sociology, political science and psychology.

ББК 67.51

© Ya. Guilinsky, 2004

ISBN 5-94201-320-9 © Yuridichesky Center Press, 2004

Часть I. ТЕОРИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ

В этой части мы постараемся раскрыть теоретические основы социологии девиантности и социального контроля (девиантологии) как отрасли социологических знаний. Наша задача осложняется тем, что девиантология – весьма юная особа, и не всеми в научном мире воспринимается как вполне зрелое и самостоятельное существо.

Мы остановимся на основных методологических предпосылках изучения девиантности и методах эмпирических исследований девиантных проявлений. Наконец, в этой части будут продемонстрированы некоторые закономерности девиантного поведения, выявленные в результате отечественных исследований.

Глава 1. Социология девиантности и социального контроля (девиантология): предмет, основные понятия, место в системе наук

Каждое высказанное мною суждение надо понимать не как утверждение, а как вопрос.

Н. Бор

§ 1. Первое знакомство с предметом

Во все времена общество пыталось устранять нежелательные для него проявления человеческой жизнедеятельности, отклоняющиеся от принятых в данном обществе правил (норм), путем воздействия на носителей этих проявлений. Методы и средства воздействия определялись социально-экономическими отношениями, общественным сознанием, идеологией господствующих в обществе сил (государства, классов, церкви), обычаями и традициями.

Время от времени создавались пособия и методики, помогающие выявлять, распознавать их, дабы своевременно уничтожить или изолировать во спасение здоровых членов общества – нас. Так, в 1487 г. доминиканцы Г. Инститорис и Я. Шпренгер создали печально знаменитый трактат «Молот ведьм» (лат. Malleus Maleficarum) – своеобразное пособие по охоте за ведьмами и уничтожению несчастных.

А вот рекомендации прогрессивного для своего времени «Саксонского зерцала» (XIII в.): «Вора надо повесить... Всех тайных убийц и тех, которые ограбят плуг*, или мельницу, или церковь, или кладбище, а также изменников и тайных поджигателей, или тех, которые выполняют чужое поручение в своих корыстных целях, – их всех следует колесовать... Кто убьет кого-нибудь, или (незаконно) возьмет под стражу, или ограбит, или подожжет... или изнасилует девушку или женщину, или нарушит мир, или будет застигнут в нарушении супружеской верности, тем следует отрубить голову... Христианина – мужчину или женщину, – если он еретик, и того кто имеет дело с волшебством или с отравлениями... следует подвергнуть сожжению на костре»**.

* Выпрягут и украдут лошадей или волов из плуга.

** Саксонское зерцало. М., 1985. С. 54-55.

В XIX в. вышла книга Ч. Ломброзо «Преступный человек» (1876), давшая обобщенный портрет преступника (сплющенный нос, редкая борода, низкий лоб, огромные челюсти, высокие скулы, приросшие мочки ушей...), а также портреты различных типов преступников – убийцы, насильника, вора, поджигателя и прочих. Оставалось только «опознать» их и – принять меры...

Постепенно закрадывавшееся сомнение в эффективности наказания, репрессии привело к мысли о приоритетах превенции, предупреждения преступности и иных проявлений девиантности*. Идея профилактики нежелательных для общества явлений была значительным шагом вперед по сравнению с концепциями мести, воздаяния, подавления. Однако, во-первых, провозглашенный примат профилактики отнюдь не исключал репрессий и зачастую очень жестоких. Во-вторых, благие идеи превенции оставались практически не реализованными или слабо реализованными. И что самое главное: с первых шагов человечества и до сегодняшнего дня люди весьма негативно реагируют на всех, кто «не такой, как все», не такой, как «мы», так что в темницу, на виселицу или костер могли угодить не только Джек-потрошитель и Ванька-Каин, но и Дж. Бруно, Г. Галилей, Ф. Достоевский...

* Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955. С. 231.

Известный российский криминолог А. М. Яковлев пишет: «Идея качественного, существенного отличия преступника от остальных людей, персонификация зла, меняя свое обличье, остается одной из самых устойчивых социально-психологических категорий»*. Этот далеко не безобидный социально-психологический феномен берет начало от фундаментального исторически сложившегося противопоставления «мы» и «они»**. «Они» – это все, кто не «мы», это – «чужие», а следовательно, подозрительные, таящие угрозу. Так, младенец может заплакать, увидев чужого (не «своего»). Ребенок, видя на экране телевизора сражающихся, интересуется: «Это – наши или... (фашисты, немцы, белые...)?». В годы советской власти тоталитарный режим пытался всех делить на «нас» и «буржуев», «нас» и «врагов народа», на «советский народ» и «чуждых советскому народу»... Отсюда же поиск «козлов отпущения», виновных в голоде и чуме, недороде и засухе, войне и поражении. «Козлом отпущения» могут стать мужчины для женщин (и наоборот), молодые для пожилых (и наоборот), «инородцы» или «лимитчики» для коренного населения, «лица кавказской национальности» (хотя таковой в природе не существует), наркоманы, проститутки, гомосексуалисты для морализирующих обывателей и главарей тоталитарных режимов, «сионисты» и «неверные» (последние для мусульман), «убийцы в белых халатах» и т. д., и т. п., и несть им числа. «Козел отпущения» позволяет «все социальные беды, несчастья и просчеты, конфликты и противоречия общества... объяснить моральными пороками, злой волей определенной категории людей. Козел отпущения меняет свое обличье, но его функция воспроизводится вновь»***. И мы вновь и вновь, ничему не научившись, ищем и ищем виновных... И еще: чем благополучнее общество, чем выше его респонсивность (А. Этциони) – способность удовлетворять потребности членов общества, тем меньше нужда в «козле отпущения», тем терпимее граждане, тем меньше нежелательных отклонений.

* Яковлев А. М. Теория криминологии и социальная практика. М., 1985. С. 27.

** См.: Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., 1966. С. 78-84.

*** Яковлев А. М. Указ. соч. С. 36. См. также: Mellema G. Scapegoats // Criminal Justice Ethics. 2000. Vol. 19. N 1. P. 3-9.

Если раньше «им», «чужим» грозили кулаком, палкой, копьем, топором (в том числе палач), то сегодня угрожают не только тюрьмой и электрическим стулом, но и танками, авиацией, баллистическими ракетами, оружием массового поражения. И хотя сторонники расширения оснований уголовной ответственности, усиления репрессий, увеличения сроков лишения свободы, сохранения смертной казни, восстановления каторги, конечно же против войны (разве что «точечные удары» или «восстановление конституционного порядка»...) и исходят из самых благих намерений – «ликвидировать» преступность (или – проституцию, распространение и потребление наркотиков, сексуальные «извращения») – все же есть нечто общее у всех борцов с «ними», не такими как «мы»: уверенность в своей правоте, в знании «что такое хорошо, и что такое плохо» и прочная убежденность в возможности «простых решений» сложнейших социальных проблем – с помощью запрета, силы и репрессий.

Очень ценю строчки А. Галича:

Не бойся тюрьмы, не бойся сумы,

Не бойся мора и глада,

А бойся единственно только того,

Кто скажет: «Я знаю, как надо»!

Проблемы социального «зла» всегда привлекали ученых. Философы и юристы, медики и педагоги, психологи и биологи – каждый с позиций своей науки изучали и оценивали различные нежелательные явления, «отклонения» – преступность, пьянство и алкоголизм, наркотизм, самоубийства, проституцию, гомосексуализм и иные сексуальные «извращения» и т. п. При этом, однако, отсутствовал общий подход, позволяющий объяснить казалось бы различные феномены социального бытия как проявления некоторых общих его закономерностей.

Становление социологии как науки об обществе, его структуре и функционировании сопровождалось исследованием и негативных, нежелательных, нарушающих общественный порядок явлений. Их изучению отдали дань Г. Тард и Э. Дюркгейм, А. Кетле и Г. Зиммель, П. Сорокин и Р. Мертон.