Словоплёт

— Быть моим колдуном.

— Зачем?

— В обмен я освобожу тебя, как ты и хотела.

— В обмен на то, что я буду служить тебе до конца твоей жизни? — голос кляксы сочился ядом. — Спасай тебя, потом служи тебе… Нет уж, как-нибудь без меня.

— Ладно. Мы можем вернуться к начальному списку условий: я тебя освобожу, а ты поможешь мне выбраться отсюда и победить моих врагов, плюс обещаешь не причинять вреда мне и моим близким даже после того, как основная сделка завершится. Но что ты будешь делать потом? Тебе же будет скучно!

— Придумаю что-нибудь.

Но что-то в голосе твари дрогнуло. Едва заметное. Но достаточное, чтобы теперь королевна замолчала выжидая.

— Ладно, — наконец, буркнула клякса после продолжительного молчания. — Стану я твоим колдуном. Но обещай, что будешь меня уважать и прислушиваться к моим словам.

— Хорошо, — Сантинали была готова пуститься в пляс, но боязнь того, что тварь может передумать заставляла сидеть смирно и даже не улыбаться.

— И я не буду выполнять твои приказы если буду считать их глупыми или они мне не будут нравиться.

— Договорились. А ты не будешь никого убивать или пытать, или насылать порчу и болезни или что-нибудь ещё в таком духе без моего указания или разрешения.

— Только людей.

— Только людей и их скот.

— И их скот. Ещё что-нибудь?

— Ну, и дома тоже не рушь без веской на то причины.

— Что-то ты добренькая. В чём подвох? Может, вы живёте по пять тысяч лет? — с подозрением поинтересовалась тварь.

— Нет. В любом случае ша живут дольше, чем мы.

И клякса молча с этим согласилась. Прошло ещё несколько минут тишины. Луны уходили за гору и в комнате стало стремительно темнеть.

— Ну, если мы обо всём договорились — начинай, — предложила клякса.

— Что? — Сантинали всё это время пыталась разобраться в хитросплетении цепей. Ведь нужно как-то их отодрать от стены. Хватит ли ей сил?

— Мы должны закрепить сделку, — как маленькой, пояснила темнота. — Чтобы никто не мог нарушить слова.

— Как?

— Что «как»? Ты не знаешь, как закреплять сделки?! С кем я вообще связываюсь? С беспомощным младенцем?

— Прекрати ёрничать и объясни лучше что мне делать?

— Ты ещё спроси меня, как снять цепи!

— Ну…

— О боги, светлые и тёмные. Как хорошо, что вас нет и вы не видите моего позора.

Сантинали обиженно засопела. Она ничего не смыслила в сделках с потусторонними сущностями.

— Повторяй за мной. Только поменяй слова по смыслу. Я, Шанаран, признаю Сантинали Рилиэль своей госпожой, и обещаю служить ей, защищать и оберегать от невзгод и болезней, в обмен на покровительство и защиту пока смерть не прервёт эту сделку.

— Это же обычная вассальная клятва.

— Твоя очередь, маленькая королевна.

— Я, Сантинали Рилиэль, признаю Шанаран своим вассалом и обещаю ей свои покровительство и защиту в обмен на верное служение, пока смерть не прервёт эту сделку. Это всё?

— Нет. Я слышу запах твоей крови. Намажь ею руку и проведи по стене вот здесь, — светляк Сантинали вдруг резко прыгнул к стене и замер. Как раз под местом где перед этим горели два алых огонька глаз твари. Колдунья провела пальцами по уху ещё раз. Крови было совсем чуть.

— Так достаточно?

— Да. Теперь скажи «уговор закреплён моей кровью и моим духом», прикоснись к стене губами и дохни посильнее.

— А я не умру после этого?

— Нет. Кто тогда освободит меня?

Сантинель скептически поджала губы. Ей категорически не нравилась часть про дух: вот так колдуны и теряют души. Но что ей оставалось делать? Королевна послушно сделала всё, как сказала клякса.

— Теперь мы связаны. Освобождай меня и пошли отсюда.

— Я ничего не чувствую, — Сантинель прислушивалась к своим ощущениям, но ничего внутри не изменилось. Может, это была просто выспренняя клятва с дурацким ритуалом?

— А что ты ожидала? Что распустятся цветы и запоют птицы?

— Неплохо бы.

— Пффф. Давай, не отвлекайся.

— Что мне делать? Не развалятся же цепи просто потому, что я скажу какое-то волшебное слово?

— Ты права. Вот эта цепь, — клякса опять переместила светляк, подсветив один из выступов на стене. — Она основная. Разбей её, и дальше я справлюсь.

— Разбить. Хорошо.

Что ж, разрушить одну цепь было не так сложно, как распутывать весь этот золотой барельеф. Сантинали принялась за работу. Самым простым вариантом оказалось расплавить одно из звеньев. На это ушло минут двадцать. Под конец королевна опять была вся мокрая от пота. Она даже не подозревала, что может так чётко управлять огненными заклятиями. Чего только не сделаешь, чтобы добиться такой близкой, такой желанной цели! Наконец, звено растаяло, оплыв золотыми каплями по кладке. Цепи задрожали, как живые, и пятно шевельнулось. Сантинали отошла от стены и теперь завороженно смотрела, как клякса сжимается, словно подбирая щупальца. Наконец, там, где колдунья поцеловала барельеф, появилась выпуклость и тварь довольно быстро начала вытягиваться, сжимаясь всё сильнее и сильнее. Как червь выбирается из земли. Невыносимая жуть разлилась в воздухе. Сантинали сморгнула пот: о, боги, кого она выпустила на волю?! Сердце опять заколотилось, как бешенное. Тварь заболтала её, заставила расслабиться, поверить в её человечность. Хотелось бежать прочь, что было сил, но колдунья не могла даже двинуться с места, поднять руку или пискнуть. Она замерла перед стеной, как кролик перед удавом. Вырост наклонился вперёд и быстро добрался до пола. Ещё несколько секунд, и на стене не осталось черноты — только рядом стоял подрагивающий столб, то ли слепленный из роя мелтешащих чёрных точек, то ли мелко дрожащий. Ещё чуть-чуть, и столб стал похож на высокого человека, плотно завернувшегося в плащ. Там, где у него должно было быть лицо под капюшоном, моргнуло два тускло светящихся алых глаза.

— Аааааххххх, — раздался вздох удовлетворения и колдунье на мгновение показалось, что жуткая фигура потянулась, разминая мышцы. В воздухе разлилась могильная сырость и королевне всё мерещились какие-то тихие голоса, словно кто-то шепчется на грани слышимости. Это конец. Сейчас тварь её съест. Жутко захотелось в туалет. — Пойдём, минья, разделаемся с твоими врагами.

Силуэт двинулся вперёд. Сантинали зажмурилась, ожидая удара, но тень проплыла мимо лишь задев её краем «плаща».

— Не отставай, минья, потеряешься.

Колдунья отругала себя за трусость и бросилась следом за быстро удаляющейся фигурой, Тварь скользила по коридору, как туман стелится по воде, плавно и бесшумно. Было видно, что она хорошо ориентируется в подземельях. Сантинали еле успевала держаться рядом.

— Шана, — задыхаясь от быстрого бега, позвала колдунья. — А что значит «минья»?

— Девочка. Малышка. Звать тебя госпожой у меня язык не поворачивается.

Надо же, и тут уела. Но обижаться на бегу было очень тяжело. Впереди показалась та самая проклятая дверь. Шана даже не притормозила: тяжёлая створка распахнулась, как пушинка и захлопнулась за ними едва не ударив Сантинали по пяткам. Лязгнул возвращающийся на место засов. Какая хозяйственная тварь. Интересно, в подземельях есть ещё какие-то опасности, о которых лучше не знать? Двое гвардейцев, дежуривших чуть дальше по коридору, вскочили им на встречу, но даже не успели схватиться за мечи, как Шана смела их с ног, только каски зазвенели кувыркаясь по каменным плитам. Сантинали успела только мельком глянуть на рассыпающиеся прахом тела стражников, а тварь уже мчалась дальше, вверх по лестнице, в жилую часть замка. Как она различит кто враг, а кто свой? Колдунья собрала оставшиеся силы и сделала ещё один рывок. В горле саднило, а мочевой пузырь буквально сводил с ума, но призрачная шепчущая фигура маячила где-то впереди, и нельзя было упускать её из вида.

— Куда мы бежим? — задыхаясь, из последних сил прохрипела Сантинали, когда они мчались по очередной лестнице. Неужели она столько пробежала несколькими часами раньше, когда спасалась от убийц? Кажется, этот замок состоит из сплошных лестниц!

— Спасать твоих воинов, — тварь не обернулась, но глаза каким-то магическим образом оказались у неё на затылке и теперь смотрели на колдунью. — Они держат оборону, но не думаю, что им долго осталось.

— Откуда ты знаешь?!

— Я хорошо чувствую живых, а там их много. И ещё кровь, — глаза исчезли, видимо, тварь опять смотрела вперёд. — Поторопись.

Наконец, они пробежали мимо трапезной и Сантинали поняла, где они находятся. Ещё один лестничный пролёт и они оказались на этаже, где была её спальня. Теперь и колдунья слышала чьи-то голоса и глухие удары: кажется, кто-то ломал дверь.

— И р-раз! И р-раз! — разносилось по коридору. Бум! Бум! Теперь понятно, где вся стража и почему кроме тех двух незадачливых охранников им больше никто не попался по дороге — пытаются выкурить забаррикадировавшихся Роэля и его людей. Причём, все собрались ровно в том коридоре, откуда Сантинали ещё совсем недавно убегала. Неужели их всех разместили рядом? Нужно было догадаться проверить соседние комнаты, прежде чем отправляться бродить неизвестно куда! Колдунья мысленно застонала: ну почему она в последнее время делает ошибки одну за другой! Причём такие! Ведь найди она Роэля сразу, всё могло сложиться совсем иначе! Она никогда бы не оказалась в подавалах и не связалась с Шаной. Вся её жизнь была бы намного проще. Шанаран врезалась в толпу стражников беззвучно, как туман накрывает деревья. Несколько долгих секунд никто не понимал, что происходит. Часть воинов продолжала выбивать дверь, остальные толпились вокруг них взведёнными арбалетами наготове, только дожидаясь пока прочное дерево наконец поддастся. А потом кто-то услышал стук доспеха об пол и обернулся, чтобы встретиться взглядом с алыми точками глаз.

— ША!!! — раздался полный ужаса крик. Воины пытались бежать, кто-то пытался сражаться, но тень скользила между ними, сквозь клинки и руки, забирала жизни одну за другой. Сантинали вжалась в стену и крепко зажмурилась: на происходящее невозможно было смотреть. Сейчас она очень жалела, что ещё не умерла. Стоило не просыпаться тогда в постели. Лучше бы её молча зарезали, чем всё это. Лучше бы она умерла обычной смертью, чем столкнуться с этой запредельной жутью. Ей уже не казалось странным, что страж, который увидел тварь, знал, что она такое. В конце концов — этот хребет назывался Наран-Ша. Наверное, здесь много историй о ша. Если она останется живой — обязательно узнает что это за существа. И узнает, что значит «кровь ша». А пока что она вздрагивала от каждого хруста, от каждого стука, будто бы это её режут, её ломают, её рвут на части. Наконец, всё затихло, и Сантинали осмелилась приоткрыть один глаз. В коридоре в разных позах, кто ближе, кто дальше, валялись стражники, в странных изломанных позах, как разбросанные тряпичные куклы. Она лишь мельком взглянула на их серые лица, застывшие глаза, открытые в крике рты. Наверное, они будут преследовать её до последнего дня. И нигде ни капли крови. Ни одной. В самой гуще тел стояла высокая призрачная фигура. Не прозрачная, но и не плотная, она подрагивала, будто огромный рой насекомых. Колдунье опять послышался потусторонний шёпот.

— Можешь сказать своим людям, что всё кончено, — довольно мурлыкнула тварь. — А нам нужно найти прежнего колдуна. Никто из них не обладал и каплей старой крови. Я ведь правильно понимаю, что я не могу стать твоим колдуном, пока прежний колдун воеводы жив?

— Не совсем, но нам всё равно нужно найти и его, и прежнего воеводу. Мне есть много чего сказать. Роэль! — Сантинали повернулась к двери. — Роэль, это я! Ты жив там?

— Госпожа? Это вы? — донеслось неуверенное из комнаты.

— Да. Можно выходить, всё в порядке. Мы тут всех… победили, — колдунья непроизвольно вздрогнула. — Я нашла себе колдуна. Только не пугайтесь, как увидите её. Она… необычно выглядит. За дверью завозились, видимо, разбирая баррикаду.

— Мы пойдём пока что поищем Каранниэля, у меня к нему есть кое-какие вопросы.

— Вы справитесь вдвоём? — спросили из-за двери. — Может, подождёте нас?

— Не волнуйся, мы справимся, — королевна посмотрела на ша. — Ты знаешь, где он?

Тень утвердительно кивнула.

— Хорошо. Тогда веди.

Глава 2

Сантинали сидела в кресле воеводы и пыталась совладать с собой. Каранниэль, точнее, то, что от него осталось, грудой обтянутых кожей и тряпками костей лежал на полу. Шана отправилась охотиться за колдуном — видимо, тот почувствовал что-то неладное и попытался сбежать раньше, чем они до него добрались. Правда, после того, что королевна успела узнать об освобождённой ею сущности, сомнений в том, что минуты её уже бывшего противника сочтены, не оставалось. Итак, что она имеет? Из хорошего: раскрытый преступный заговор против короля, воеводство в полном её распоряжении, ша в роли личного колдуна и ни одного потерянного воина. Четверо были ранены, но никто из них серьёзно. С горничными тоже всё оказалось в порядке — отделались лёгким испугом. Что не очень хорошо: она без понятия кто такие ша и что с ними делать; с Каранниэлем и его людьми тоже не очень красиво получилось, отец обязательно спросит за самовольное убийство почти двух десятков людей без суда. Да и объяснить появление ша… это будет сложный разговор. Может, умолчать о ней? О нём? Клякса ввела Сантинали в заблуждение там, в подземельях, но теперь колдунья не сомневалась, что имеет дело с чем-то иным, совершенно нечеловечным. Возможно, понятие пола к ней вообще не применимо. Просто написать, что нашла подходящего колдуна, без деталей? Сантинали сомневалась, что так поступать правильно, но слишком сильно гневить отца за один раз, да ещё и после прошлых провинностей… пусть Шана пока что останется её маленькой тайной.

Приоткрылась дверь и в кабинет беззвучно вплыла призрачная фигура. На кляксу она больше не походила. Сытая довольная и невообразимо опасная.

— Ну как, обживаешься? — Шана «устроилась» в кресле. Прямо будто настоящий человек из плоти и крови. Сантинали на мгновение закрыла глаза, силясь прогнать наваждение — Шана — иная сущность, и эти маленькие трюки, чтобы выглядеть человечнее больше не подействуют.

— Да. Каранниэль не успел передать мне дела. Завтра придётся заняться бумагами и людьми, понять насколько здесь всё прогнило, что да как. На это уйдёт куча времени, — колдунья вздохнула. — И, похоже, теперь мне придётся отправлять отцу отчёт, а не ему, — она ещё раз посмотрела на тело на полу.

— Ужасно, — хотя было видно, что Шане совершенно всё равно.

— А скажи, как называются горы, где мы находимся? — вдруг спросила Сантинали. Её давно интересовало, почему Шанаран и Наран-Ша — будто одно имя, только слоги слегка переставили. Может, Шана специально взяла имя местности, чтобы не называть своего настоящего имени, и тогда сделка не имеет силы? А может, у неё просто не было вообще никакого имени до того как они встретились?

— Сарандан, значит «гряда золотого солнца», - не задумываясь откликнулось существо. — Почему ты спрашиваешь?

— Просто сейчас она называется не Сарандан, а Наран-Ша, и мне было интересно, почему у вас одинаковые име… — Сантинали опять не закончила предложения: Шана смеялась. И на этот раз не в голове у колдуньи, как «говорила» до этого всё время, а на самом деле. Кажется, это был первый звук, который ша издала с момента встречи с королевной. Жуткий, похожий на сход лавины, на бьющиеся камни обвала, на треск льда под ногами. Колдунья просто физически чувствовала, как стремительно седеют её волосы.

— А до меня всё никак не могло дойти, как у них это получилось. Почему даже спустя столетия люди повторяют и повторяют моё имя… — наконец, выдохлась ша. — Твари. Но изобретательные, не буду спорить.

— Это нужно было, чтобы твоя темница продолжала работать?

— Именно так. Они хорошо постарались, чтобы обезвредить меня. Чтобы все забыли обо мне, но при этом не дали освободиться. Хорошо постарались… — Шана затихла, словно задумавшись или вспоминая что-то. А Сантинали костерила себя на все лады: уж если древние враги этого существа сподобились даже переименовать целую местность, чтобы заточить его на веки вечные, уже если они использовали столько золота, чтобы создать надёжные оковы… А она всю эту работу разрушила одним махом. Что теперь будет? Пусть даже не сейчас, пока Шана развлекается игрой в личного колдуна королевны, а потом, после её смерти?

— Госпожа? — в дверь постучали.

— Роэль, заходи, — Сантинали попыталась положить руки на стол, но поняла, что так крепко вцепилась в подлокотники, когда Шана начала хохотать, что теперь не может разжать пальцы. Она бросила косой взгляд на тварь и на мгновение потеряла дар речь от удивления: ша больше не выглядела, как густая тень с алыми глазами-точками. Теперь это был вполне обычный высокий человек, плотно закутавшийся в плащ. Низко надвинутый капюшон скрывал лицо. — Знакомьтесь, Роэль Танарин, капитан, командир моих воинов. Это Шанаран, мой новый личный колдун.

— Рад знакомству, — Роэль церемонно приложил руку к левой стороне груди. — Вы без приуменьшения спасли нас сегодня.

К изумлению Сантинали фигура в кресле шевельнулась и повторяя движение Роэля из-под плаща показалась худая затянутая в чёрную перчатку рука.

— Передай ему, что радость взаимна, — произнесла Шана. — Он меня не услышит.

— Радость от знакомства взаимна, — немного смущённо повторила Сантинали. — Шанаран не может разговаривать. Мы общаемся с помощью магии.

Роэль кивнул: ему было не привыкать к чудачествам колдунов.

— Мы убрали тела. Оставшиеся в замке гвардейцы сдались без боя. Я думаю, нам всем стоит сейчас немного отдохнуть — завтра будет тяжёлый день.

— Да, ты прав, пойдём, — Сантинали, наконец, смогла оторвать руки от подлокотников и торопливо поднялась. Сможет ли она заснуть сегодня? Ша тоже встала:

— Вы ведь спать? Я тоже хочу свою комнату.

— Хорошо. Думаю, подберём какую-нибудь рядом с моей, там должны быть свободные.

Роэль недоумённо посмотрел на них, но ничего переспрашивать не стал.

Остаток ночи прошёл спокойно, никто больше не крался в ночи, никто не дрался в коридорах, но Сантинали задремала только с рассветом: всё время прислушивалась, пытаясь понять, что делает за стеной Шана — соседние покои оказались свободными, и ша заявила, что хочешь быть поближе к королевне. Но то ли стены были слишком толстыми, то ли новая соседка, как всегда, совершенно бесшумной, то ли вообще отправилась разведать что изменилось в мире за время её отсутствия.

Из беспокойного сна Сантинали вырвал настойчивый стук в дверь. Роэль выглядел бодро и подтянуто. Ну да, не он же полночи бегал по подземельям и торговался с иными сущностями.

— Завтрак готов, — отрапортовал капитан, будто был гувернёром, а не начальником охраны. — Я подумал вам будет приятно, если я составлю вам компанию.

Конечно, теперь он будет следить за каждым её шагом в надежде загладить прокол прошлой ночи: не уследил за безопасностью госпожи. Если король узнает, три шкуры спустит. Лично. Сантинали молчаливым кивком предложила зайти и подождать, пока она соберётся, благо времени нужно было немного: после всех ночных приключений королевна просто побоялась раздеваться, так и спала с кинжалом в обнимку.

— Шанаран уже проснулся? — поинтересовался Роэль дожидаясь, пока колдунья закончит умываться, но та лишь пожала плечами в ответ: она хотела поправить его и сказать «проснулась, а не проснулся», но вовремя прикусила язык — она сама не знала «он» Шана или «она». Ей было удобнее думать о твари, как о «ней», но у Роэля, видимо, были свои причины считать её «им», несмотря на то, что вчера Сантинали говорила о ней, как о «ней».

— Шана, ты спишь? — на всякий случай спросила Сантинали, но призрачный голос в голове не откликнулся. Может, ша должна её видеть, чтобы слышать, а может, действительно спит.