Помоги проекту - поделись книгой:
— В какой валюте, эфенди? Если в долларах, то пятьсот.
Я покачал головой.
— Побойся Аллаха, за такую цену я закажу по почте. Будто он тебе сколько то стоил. Плачу пятьдесят долларов.
— Вай, эфенди, может, я и выгляжу как глупый ишак, но у нас есть в городе интернет и я знаю, сколько эта вещь стоит! Только из уважения к вам я предложу ее Вам за четыреста американских долларов. Американский прицел — за американские доллары. Хорошая сделка, эфенди, клянусь Аллахом…
— О, Аллах, помоги мне! Твое уважение подобно глотку воды в пустыне — он так мал, что почти и не замечаешь его. Только потому, что ты так долго вез свой товар, я дам тебе за него ровно сто американских долларов. Сто — и ни центом больше!
— Эфенди, мои дети хотят есть, а накормить их большая проблема, ибо я хоть и молод, но у меня их уже трое. Прибавьте к вашей цене еще двести долларов, и пусть Аллах приведет в порядок дела ваши…
— Аллах накажет тебя за желание содрать с меня лихву. Я накину не более чем сто долларов от той цены, что назвал — и только ради твоих детей.
Торговец покачал головой.
— О, Аллах, мой дядюшка Мирза прибил бы меня за мою доброту. Забирайте, и пусть это будет вам к пользе…
Дядюшка Мирза, значит… Я отсчитал двести долларов, забрал коробочку и бросил в небольшой рюкзак за спиной.
— Пусть Аллах будет с тобой в обратном пути…
Торговаться — правильно. Прицел, который я купил — стоит в два с половиной раза дороже, а то и в три. И кроме того — если ты не торгуешься, тебя никто не будет уважать.
Я поднялся на ноги.
— Эфенди!
…
— Не хотите ли купить что-то еще? Посмотрите, сколько товара! Выбирайте!
— Благодарю, но я уже обут и одет, хвала Аллаху.
— Посмотрите, эфенди. Это настоящая американская форма, носите, и ей не будет сноса!
— Ты хочешь, чтобы меня пристрелил снайпер на обратной дороге или как?
Засмеялись все, даже торговцы на соседних местах. Торговец не сдавался.
— Тогда посмотрите вот эти башмаки! Все смотрят на форму, но никто не смотрит на обувь, которую ты носишь. Обувь нужна всем. Клянусь Аллахом, за сто долларов вы не найдете обуви лучше! Она будет радовать ваши ноги, и в ней вы не почувствуете усталости!
— Сто долларов, говоришь?
— Именно, эфенди! Всего то сто долларов. Примерьте!
Я взял ботинки, посмотрел с сомнением. Сунул руку внутрь… ага, одна стелька немного не так лежит. Отогнул — и увидел углубление, а в нем — похоже на флешку…
— Клянусь Аллахом, который накажет меня за транжирство — с этими словами я начал расшнуровывать свой ботинок — пятьдесят долларов на эти ботинки я все же найду.
— Восемьдесят. Восемьдесят, эфенди, они же совсем новые!
В подошве моих кроссовок (а она толстая) — было углубление. В нем — два золотых слитка, обкорнанных так, чтобы влазить в ботинок. Поверьте, носить такое — дело нелегкое…
Оставив кроссовки, я незаметно пододвинул их к торговцу, зашнуровал ботинки. Притопнул, вручил честному торговцу семьдесят долларов.
— Клянусь Аллахом, нет больше!
— Носите новое, эфенди и пусть вас сопровождает Аллах в вашем пути!
— Пусть и тебе Аллах пошлет удачу. Тебе и твоему дому…
Все, контакт состоялся.
Стараясь ступать осторожнее, иду к машине. Торговцы — смотрят на меня с удивлением: видимо, не понимают, кто я, неверный, но торгующийся лучше любого правоверного. С удивлением вижу идущего навстречу Дэна… ну какого хрена, сказал же сидеть в машине! Заставь дурака Богу молиться! До меня не сразу доходит, что на плече у Дэна автомат Калашникова… и вдруг он вскидывает его и целится прямо в меня…
Выстрел!
Новички — обычно в случае нападения первым делом хватаются за оружие, отвечают огнем на огонь. Те из них кто остается жив, понимают, что это полная ерунда. Увидев оружие, первым делом следует прыгнуть в укрытие. Какое угодно. Или, по крайней мере, упасть на землю, чтобы минимизировать себя как цель. И только после, потом — отвечать огнем на огонь…
Я падаю. Плашмя, вперед. Толкнувшись, переворачиваясь, выхватывая пистолет. Двое — за мной в нескольких метрах. Бородатые, в пуштунских рубахах — но судя по росту никакие это не афганцы! Один уже лежит, второй оседает, из шеи хлещет кровь…
Твою мать! Убью!
Каким-то чудом, толкнувшись от земли и не выронив пистолет — оказываюсь на ногах. Теперь надо валить и валить быстро. Афганские военные может, и побоятся стрелять на территории чужого государства, а вот местные…
С хрипом, с соплями в глотке — бежим как два вспугнутых лося к машине. Самое главное — отвалить, разборки потом. Но удача покидает нас — мы видим нашу машину, видим, как на стоянку, поднимая пыль, вламывается Крайслер-300, совершенно неуместный здесь седан серого цвета, а за ним — идет старый-престарый ЗИЛ. В кузове ЗИЛа — колхозника — вооруженные до зубов люди, несколько человек. Приехали, б… такая!
Дэн, не дожидаясь команды, на бегу открывает огонь из автомата. И хорошо бьет! Срывает атаку — у противника падает один, второй, третий! Я, пользуясь моментом, резко сворачиваю в сторону — чтобы ряд машин хоть немного прикрыл меня. Проскакиваю мимо Нивой и старой Волгой. Те, кто приехал за нами, тоже не лыком шиты — прямо на меня, пригибаясь, бегут двое. Но у них автоматы в руках, а у меня — пистолет в вытянутой руке, в боевом положении. Зиг разражается грохотом — и двое падают как сбитые кегли в боулинге.
Прикрывая, проскакиваю до этих. Хватаю автомат первого — это АКС-74У. Не самое лучшее для общевойсковика — но вот в ближнем бою отличная штука. Перещелкиваю на АВ — и шквальным огнем накрываю ЗИЛ и тех, кто рядом с ним — выпускаю все, что есть в магазине одной очередью. Бросаю трофейный автомат, забрасываю на спину второй, АКМ — и открываю беглый огонь из пистолета.
— Пошел!
Дэн проскакивает вперед. Уже слышен вой милицейской сирены — тут у ментов и пулеметы есть, как говорят. Сильно сомневаюсь, что нам уйти на машине — менты разбираться не будут, тупо расстреляют машину и всё.
Но вот пешком — думаю, шанс есть.
— Пошел!
Перезаряжаюсь на бегу, тоже стреляю. ЗИЛ взрывается… это не похоже на взрывы в голливудских кинофильмах. Просто хлопок и пламя в районе борта. На земле — в беспорядке валяются тела, там же оружие…
— Пошел!
Показывается старый, милицейский УАЗ, верхние части дверей сняты, из окон торчат автоматы. Все, время вышло…
— Пошел!
Из-под ног — заполошно кудахтая, летят куры. Кишлак — бывший госхоз — принимает нас в свои объятья…
— Ты какого хрена стрелять начал?
Я тяжело дышу, переход по горной местности — уже не по моему возрасту. Дэн как огурец — все-таки в Альфе физо — на уровне.
— Я их узнал.
— Кого?
— Это Бараев с братом.
— Бараев?!
— Нет, не тот. Исматулла Бараев. Его брат держал генерала Шпигуна, мы работали по нему и его окружению.
— А стрелять то, какого хрена начал?
— Они догоняли вас.
Я устало выдыхаю.
— Дэн, я не заказчик. Без «вы».
— Понял.
— Я был не прав? — типичный вопрос бывшего бойца спецназа, привыкшего действовать исключительно по приказу. Увы… в нашем деле никто приказывать не будет. И правильным — чаще всего бывает то решение, которое пришло на ум первым. Потому что если не сделать хоть что-то — уже никогда ничего не сделаешь.
— А хрен его знает. Все равно ничего уже не поправить.
Я достал спутниковый телефон, активировал, посмотрел.
— Сигнал плохой. Надо встать повыше.
— И еще. Они пытались убрать меня.
— Кто? — не понял я.
— Чехи. Подошли двое, спросили, продаю ли машину. Потом — один без лишних слов — попытался ножом…
— И?
— Там лежат.
— Вот, это хорошо. А как узнал, что чеченцы?
Дэн пожал плечами.
— Чех он и есть чех.
— Интересно. А пуштуна, к примеру, опознать сможешь?
— Я их вживую не видел.
— А если увидишь?
— Чего сложного. Признаки то одни.
Я посмотрел на часы, поправил ремень автомата. Надо еще найти место, чтобы вертолет мог сесть. Не на своих же двоих.
— Пошли…
Арлекин
Министерство обороны России
Главное разведывательное управление Генерального штаба
Особо секретный фонд
Документ особой важности
Копий не снимать
Вскрыть только с согласия Начальника управления
Арлекин
Действующий источник
Особо ценный источник
Включению в справочные материалы не подлежит!
117
Агент Арлекин сообщает, что в северных провинциях Афганистана ведется работа по созданию долгосрочной инфраструктуры для подготовки террористических групп для действий на постсоветском пространстве. Так, близ г. Мазари-Шариф под видом укрепленного лагеря Афганской национальной армии создается база для подготовки террористов на две тысячи человек. В самом г. Мазари-Шариф замечены лица, разговаривающие на славянских (возможно, украинский, польский, белорусский) и тюркских диалектах.
Гражданскими подрядчиками на аэродром Баграм с территории Турции и Ливии доставляются активные боевики организации Исламское государство, далее они отпускаются в целях ведения подрывной и разведывательной работы против правительства Афганистана в среде малых наций и народностей Афганистана (таджики, туркмены, узбеки, хазарейцы), создания террористических групп, проникновения на территорию Узбекистана, Таджикистана, Туркменистана. Большинство боевиков принадлежат к тем же этническим группам, владеют языками национальных меньшинств и навыками активной пропаганды.
Со стороны США указанную работу координирует начальник станции ЦРУ в Кабуле, Кристофер Уолтер СТАРК.
Пометка — доложено Президенту Российской Федерации, министру обороны Российской Федерации
27 октября 201… года
Кыргызстан
Авиабаза ОДКБ[10] Кант
Кант. Частичка России в киргизских горах. Когда-то считалось, что это бессмысленная трата денег и демонстрация флага — но после Сирии никто так не считает. Южнее — в Мары находится первая в мире индийская военная база за пределами Индии[11]. Мы находимся здесь для того, чтобы попытаться собрать воедино, остановить расползающийся под нашими пальцами старый добрый мир…
Два транспортника — сняли нас с посадочной площадки, как только стемнело, и перебросили на базу Кант. Ночь — мы уже провели среди своих, в настоящей, нормальной постели. И пусть это была всего лишь армейская койка в комнате отдыха летного состава — это настоящий рай для тех, кто не мог позволить себе нормально поспать трое суток.
Проснулся я, когда на часах было двенадцать. Двенадцать часов следующего дня, который для кого-то наступил, а для кого-то — уже нет.
Хлопнула дверь. В комнату зашел Дэн, он был в сером спортивном костюме. Не армейском.
— Проснулся? Нас в штаб.
— Москва?
— Прилетели утром. Что-то серьезное.
Я зевнул, потом одним движением, без рук — встал.
— Дай нам Боже и завтра того же… — пробормотал мудрость уже родных осин я.
— Как думаешь, что там произошло? — спросил Дэн.
— Не морщи мозг насчет этого.
Поделиться книгой: