Дар-2: Северный пик

Анна Владимирова

Дар-2: Северный пик

Пролог

Вечер в предгорном северном городке Манире выдался жуткий. Как и день. Не смотря на то, что весна уже должна была вступить в свои права, в этом году она как будто забыла об этом. И вот, с приходом ночи стихия снова пустилась вразнос. Острая мелкая крошка сыпалась с небес и, подхватываемая сильным ветром, неслась по земле, рисуя ленты на блестящем снегу, мелко постукивая в стекла окон, подтачивая надежду на скорое тепло…

В городской таверне, у которой испокон не было названия, кроме как «Огонек», которое нигде не было начертано, а лишь передавалось в устной форме, собралось вечером много народа. Все спешили в «Огонек», как в единственное место, где вообще можно было посмотреть друг на друга, так как на улице было не видно ничего на расстоянии вытянутой руки вот уже много дней. Хозяин непогоде был рад и не спешил скрывать это. Раскрасневшийся от хлопот, он тем не менее живо навещал столики, собирая отзывы о стряпне и последние новости. В помощь ему по залу также суетилось две девчушки, словно мышки, снующие между плотно составленными столами.

— Ну и сколь это безобразие будет продолжаться? — возмущался за одним столиком пожилой эльф, зарабатывающий на жизнь охотой в местных лесах. — Собственных ног не видно! Какие там следы?

Он тряхнул кружкой в знак протеста и со стуком опустил ее на деревянный стол.

— Даррен, кружка-то при чем? — добродушно пожурил посетителя хозяин, — тебе еще подлить?

Охотник раздраженно махнул рукой в знак согласия.

Возле огромного камина в большом кресле восседал глава города и расслабленно курил трубку, прислушиваясь к разговорам. Грузный и коренастый, он полностью заполнял собой массивное кресло, не оставляя зазоров между ним и подлокотниками. Он все чаще кивал головой и задумчиво хмурил тронутые сединой патлатые брови. Выводы напрашивались неутешительные. За каждым из столов сидели представители всех основных занятий города и все они были крайне возмущены. В городе замерла вся жизнь в ожидании лучших времен. А если учесть, что зиму Манир пережил как обычно, и, как обычно, в ожидании весны распустил пояса, то теперь перспективы прямо скажем не радовали.

— Может, мага какого нанять? — потерев подбородок, подал голос главный лекарь города. Щупленький мужичок, человек лет пятидесяти, он сидел на стуле и чуть ли не задвинул его в самый камин в погоне за теплом. К его сапогам то и дело подскакивали угольки, заставляя лекаря лишь поджимать ноги, но не сдавать позиции.

— Да где ж его сейчас дождаться? — покачал головой глава, — все тракты замело. Черт-те-что делается…

Он неприязненно покосился на ближайшее окно.

— Думаешь, сниматься придется с мест? — проследил его взгляд лекарь.

Глава аж поперхнулся и закашлялся. Но только он собрался возмутиться такому предположению, как здание таверны сотряслось. И тут же как волной ее окатило жутким ревом.

Глава так и замер, выпучив глаза. Все разговоры вмиг утихли. Все замерли, кто как был: кто с недонесенной до рта ложкой, кто с зажжённой спичкой у самой трубки. Рев повторился, и в окна таверны как будто ударило снежным вихрем. Дверь внезапно распахнулась и внутрь влетел мальчишка лет пятнадцати, посланный в пристройку за дровами. Лицо и щеки красные от мороза и снега, глаза большущие от перепуга. Захлопнув двери, он поспешно отскочил от нее.

— Тттттам… — он, заикаясь, пятился и хватал ртом воздух, — д-д-д…

— Демон?! — подскочил к нему хозяин и тряхнул пацана за грудки.

— Д-д-дракон! — наконец выпалил тот, — огромный!!!

Народ посмелее рванул из таверны, хватая мечи и оружие. Деревянная дверь домика обреченно заскрипела под натиском мужчин. Каждый не желал пасовать перед соседом, и в результате вся таверна опустела. Самые ретивые запоздало осознали свою ошибку: места всем на крыльце не хватило, и они оказались дальше всего от двери по колено в сугробах.

Их взору предстала ночная улица города. Снег прекратился, и теперь в небе светила луна, разливая по земле причудливые лужицы — тени от домов и частоколов. Народ от неожиданности разом вздохнул, но тут в небе над ними пронеслось что-то огромное, закрыв на миг ночное светило. С неба пахнуло холодным ветром. Кто-то вскрикнул, хрупнуло замерзшее крыльцо под натиском сапог…

В небе висел огромный белый дракон. В свете луны он казался темным, как ночь. Он шумно хлопал крыльями по воздуху и изгибал длинную шею, осматривая землю.

— Преясный Серентий! — пискнул лекарь, — какой здоровый!

Дракон вновь взревел и, сложив крылья, бросился к земле. Народ заорал на разные лады и ломанулся обратно в таверну, падая в снег и сбивая друг друга с ног. Исполин извернулся виртуозно у самой земли, раздался хлопок крыльев, и дракон опустил тяжелые лапы в снег.

У порога остались только глава города, лекарь и охотник. Но зверь не обращал на них никакого внимания. Он выглядел настороженным: всматривался в темноту, крутил огромной башкой и фыркал. Из домов поблизости тоже, было, повалили жители, но стоило им рассмотреть ночного гостя, как двери за ними стремительно захлопывались.

И вдруг воздух расколол звук сухого треска промёрзшей земли. Под лапами дракона задвигались снежные пласты, и из образовавшихся трещин повалил пар. Брюхо зверя полыхнуло отсветами огня. Он насторожено переступил с ноги на ногу и заревел.

— Бежим, батюшка! — лекарь рванул остолбенелого главу и потащил его с крыльца.

— Дык куда бежать то? — вытаращился тот на происходящее, — земля разверзается!

Он вдруг нахмурился и вытянул наполовину скрывшегося с собой лекаря в двери обратно.

— Собрать всех срочно!

И он развернулся к народу, толпящемуся за порогом таверны:

— Быстро по домам за своими! Собрать всех! Баб с детями первых на сани и в Сосновье!

Пока глава раздавал указы, зверь оттолкнулся огромными лапами от земли и взмахнул крыльями, обдав жителей вьюжным ветром. На том месте, где он стоял, ширились трещины, заливая красными отсветами заснеженную землю. Дракон оглянулся на город, оставшийся под крылом. Жители метались по дворам и улицам, повсюду начали загораться факелы… Зверь фыркнул. Он знал, что ничего страшного сейчас пока не произойдет. Да, трещина пошла, но еще не поздно все изменить… Было бы только кому.

1

Дельфи сделала глоток горячего чая и, зажмурившись от удовольствия, вдохнула свежего вечернего воздуха.

Жаркое и полное событий лето подходило к концу. Вечера становились все холоднее, но еще не были лишены летнего уюта и тепла.

Дельфи сидела на ступеньках нового дома Флорантиль, своей приемной матери. С крыльца открывался вид на степные просторы. Казалось, только лучшие кварталы не заглядывают окнами друг другу в глаза. Но нет, новый квартал Залатара вырос этим летом из беженцев сожжённой деревни. Все здесь было необустроенно, вместо улиц — поросшая ковылем земля, совершенно непригодная для земледелия. Но выбора особого беженцам не предоставили. За стенами — и то скажите спасибо.

Старая эльфийка жила одна. Все утро и день Дельфи помогала ей с вещами в новом доме.

Домик был не большой, но очень уютный. Квадратная гостиная на весь первый этаж с камином и теплой большой лежанкой, а на втором — маленькая спаленка с балконом. Кухня стояла особняком. То, что зимой в нее сновать будет не удобно, оказалось самым большим недостатком. А в общем жизнь налаживалась.

— Нравится? — улыбнулась Флорантиль, подсаживаясь к Дельфи с чашкой, — это особенный чай. Я составляла его более тридцати зим.

Дельфи улыбнулась в ответ и повернула к ней голову. Флорантиль была обладательницей шикарных белоснежных волос, которые она неизменно заплетала в тугую косу, перекинутую через плечо. Светлая кожа и небесно-голубые глаза достались ей от отца, чужака для этих земель. От матери она унаследовала невысокий рост и любовь к ручному труду. Флорантиль увлекалась сборами разных растений и составлением целебных и просто приятных напитков.

— Спасибо тебе, — сказала Дельфи, — за то, что нашла меня вновь…

Флорантиль положила ей руку на плечо.

— Тебе стоило сообщить мне раньше, — грустно проговорила она, — я очень беспокоилась, Дельфиэль. И была безумно рада, когда увидела тебя на городской площади.

Дельфи опустила глаза:

— Прости.

Она выбиралась иногда в город. И, хотя Кросстиссу это не нравилось, продолжала поддерживать отношения с эльфами своей деревни. Отношения не клеились. Не столько из-за происшедшего, сколько из-за ее новой жизни, окутанной слухами. Анс, кстати, никому ничего не рассказал о ее спасителе по своему возвращении. И она была благодарна ему за это. Он всего раз заговорил с ней, встретив ее в новом квартале, и лишь поинтересовался, все ли у нее в порядке.

Флорантиль улыбнулась вновь.

— Не будем снова об этом, — махнула она рукой, — Расскажи лучше, что произошло? Я слышала много невероятного о тебе…

Дельфи ждала этого разговора весь день. Она потеребила колечко на пальце, и оно послушно отозвалось игрой чешуек на солнце.

— Я замуж выхожу, — сказала она. Начинать так начинать.

— Вот этого я не слышала, — улыбнулась Флорантиль и выжидательно замерла.

— Он… — Дельфи пыталась подобрать слова, — он живет в храме у горной цепи…

Флорантиль смотрела на нее внимательно.

— И когда же? — спросила она.

Дельфи пожала плечами.

— Мы пока не говорили об этом, но мне кажется, что очень скоро… Он очень этого хочет.

— А ты? — вдруг спросила Флорантиль.

Дельфи отхлебнула чая.

— Я боюсь, — сказала она, — Он не такой, как все…

— Какой же он? — спросила Флорантиль.

Дельфи пристально посмотрела на эльфийку.

— Он…н… маг, — сказала наконец она.

Флорантиль задумчиво хмыкнула.

— И только? — улыбнулась она.

Дельфи мысленно застонала, закусив губы. Вот как ей сказать, что она выходит замуж на нага? Еще и не простого, а совсем непростого! Даже для нага…

— Он некромант, — выпалила Дельфи.

Флорантиль уважительно кивнула и улыбнулась.

— Ну и что? Это редкий дар, у него всегда будет много работы, — практично заключила она и всмотрелась в Дельфи, — Может, все слишком скоропостижно для тебя?

«Ага, всего-то четыре сотни зим они этого ждут», — усмехнулась Дельфи про себя.

— Может, — уклончиво кивнула она.

Эльфийка мягко улыбнулась и обняла ее за плечи.

— Как его имя?

— Кросстисс.

Флорантиль помолчала.

— Странное, — пожала наконец она плечами, — но ты его любишь?

— Очень, — не задумываясь выдохнула девушка.

Пожилая эльфийка довольно усмехнулась.

— Ну тогда я за тебя очень рада, — сказала она, — наконец у тебя будет настоящая семья…

Дельфи накрыла своей ладонью ее, пробежавшись пальчиками по сухой шершавой коже.

— Ты — тоже моя семья, — прошептала она.

Они помолчали некоторое время. Флорантиль благодарно сжимала ладонь Дельфи.

— Приедете ко мне как-нибудь? — вдруг спросила она, — И место вам теперь найдется в домике.

Дельфи смущенно пожала плечами, стараясь отогнать стремительно крепнувшую в воображении картинку их с Кросстиссом визита в Залатар.

— Может, ты к нам? — обескуражено пролепетала она.

Флорантиль задорно улыбнулась, ободряюще похлопав ее по плечу.

— Холодает, — заметила она следом, окинув взглядом квартал. Окна новеньких домов в округе засветились, стремительно сгущая вечерний сумрак. — Пойдем?

Дельфи поежилась от налетевшего вечернего ветерка. Она не сказала Кросстиссу, что задержится. И от этого на душе было тревожно.

* * *

Кросстисс стоял на ступенях храма, сложив руки на груди. Лучи восходящего солнца тонули в жидком огне его глаз. На рельефных мускулах рук и груди ширились лужицы цвета расплавленного золота.

Он простоял тут всю ночь, прислушиваясь к тому, что происходило снаружи и внутри. Никакой опасности для нее не было. Но все менялось вокруг. И дело было совсем не в приближающейся зиме…

* * *

Дельфи подогнала сонного жеребца, слегка стукнув его каблучками сапог. Животное всхрапнуло и перешло на трусцу.

Кросстисс настоял, чтобы она обзавелась новой лошадью для своих вылазок в город. Вернее, он просто презентовал Дельфи черного коня однажды поутру, когда она в очередной раз собралась в город. Животное было так испугано, что сначала шарахнулось от нага в сторону, но стоило тому поймать взгляд жеребца, как он покорно позволил передать себя в руки новой владелице. Откуда он взялся, Кросстисс так и не сказал. Вернее, он считал, что сказав, что это подарок, он исчерпал информационный повод.

— Давай, Чёрный, — похлопала Дельфи его по шее, извиняясь за спешку, — а то мне точно в углу стоять на горохе…

Она усмехнулась. Не в углу, конечно, и не на горохе… И вообще не стоять, а валяться в кровати, приходя в себя после «наказания» за опоздание… Кросстисс обычно еще пол дня услужливо носил ее на руках, не доверяя ее трясущимся ногам. Но Дельфи казалось, что он просто успокаивался, держа ее так близко к себе, как только можно. Его глаза в эти моменты переставали полыхать пламенем, и лишь тихо тлели угольками радужек.

Она вновь подстегнула жеребца.

И как разорваться теперь между Кросстиссом и обретённой Флорантиль? Хотя они расстались с ней очень тепло, холодок в душе все же сохранялся. Дельфи чувствовала вину перед ней. Сможет ли она бывать у нее чаще?

Дельфи тревожно вглядывалась в горную цепь на горизонте. Но чем ближе становился храм, тем спокойнее она себя чувствовала. Солнце всходило над землей, отгоняя зябкие предрассветные сумерки. Было тихо. Степь полнилась запахами прелой травы и поздних цветов, раскрывающихся с приходом дня. Из-под копыт Черного то и дело выскакивали мелкие птицы, шумно возмущаясь. Дельфи сделала лишь одну небольшую передышку, чтобы напоить коня, и вновь поспешила вперед.

Уже к полудню она добралась до храма. Спрыгнув, она взяла Черного под уздцы и повела по ступеням наверх. Вместе они углубились в привычный прохладный полумрак. Черный цокал копытами по плиткам, разнося гулкое эхо по коридорам и залам, пока они не дошли до его стойла. Под него была отведена небольшая зала в правом крыле храма. Дельфи привязала коня к каменному столбику, отметив наличие свежей воды и корма.