Помоги проекту - поделись книгой:
Анатолий Митяев
ВЕТРЫ КУЛИКОВА ПОЛЯ
Рассказы о воинской доблести предков
СЛАВНАЯ РЕКА РОСЬ
Название родительского дерева — славяне. Они расселились в далекие времена между Днепром и Лабой — Эльбой, между Карпатскими горами и Балтийским морем. От славянского дерева, прикрывшего своей кроной огромные пространства Европы, отходили в самостоятельную жизнь многочисленные, как побеги, племена.
Молодые дубки укреплялись на земле. Одни счастливо жили. Иные же погибали. Так, под натиском германцев исчезли бодричи, руяне, лютичи, хижане, стодоряне, смолинцы… Памятью о них остались лишь названия основанных ими поселений.
Русь — предшественница России — дала росток в юго-восточном краю славянской земли, в Приднепровье, в том числе в Поросье. Через всю теперешнюю Киевскую область, пересекая ее с запада на восток, течет река Рось. На берегах этой реки и жили люди, которых звали росами или русами.
О том, что они есть, знали в далеких от Роси странах. Сирийский историк в VI веке, перечисляя народы к северу от Черного моря, упоминает народ hros — рос. Готский историк тогда же делает запись о росомонах, населяющих Приднепровье.
Волгарями, волжанами называют тех, кто живет у Волги, донцами называют казаков с Дона. Нет ничего особенного в том, что людей, живших на берегах Роси, называли росами.
А что значит рось?
Любопытное исследование этого слова есть у советского поэта Сергея Сергеевича Наровчатова. В лесах у Роси и ее притоков Росавы и Роськи водились в большом числе медведи. Ни в русском языке, ни в украинском этот зверь своим точным именем не называется. Называется иносказательно: мед ведающий или мед едящий[1]. Так, иносказательно, называли только священных животных, от которых племя будто бы вело свой род. Назвать священное животное точным именем — значило навлечь на себя страшную беду. Истинное название зверя поэтому забылось. А можно ли восстановить его, если с той поры прошло полторы тысячи лет? Можно. И с достаточной достоверностью.
Надо обратиться к языкам, родственным славянским.
На латыни медведь ursus, по-французски ours, по-итальянски — orso, на древнеперсидском — arsa. Очень схоже с «рось». Зная это, можно предположить: «рось» — «медведь»… Интересны местные названия реки Рось: Россь, Росса, Русь и Урсь. Росью в старину называлась река Оскол. Один из притоков Сейма назывался Русой. Такие же названия имели и другие реки в том районе. Так что мы можем думать, что наши далекие предки считали своим прародителем и покровителем медведя зверя сообразительного, сильного.
Каким образом арабские историки узнали о существовании русов? Ведь на Роси, судя по древним документам, арабы не бывали. Славяне сами навещали южные края. Их корабли плавали в Средиземное море. От главного города русов — Родень, что стоял при впадении Роси в Днепр, путь в Средиземное море не близкий: сначала но Днепру, лотом по Черному морю, через пролив Босфор в Мраморное море, оттуда через Дарданелльский пролив в море Эгейское…
На глазах у многих народов проходили торговые и военные плавания наших далеких предков. И надо было действительно иметь силу, храбрость, мужество, чтобы выдержать морские бури, отбиться от врагов.
Не меньшего мужества требовала от русов жизнь в родных местах. К югу от лесостепного Поросья до моря лежала широкая степь. По ее просторам из Заволжья к Дунаю, к богатым черноморским городам двигались, сменяя одна другую, орды кочевников — с медлительными стадами, скрипучими повозками, юртами, с быстрыми конными отрядами впереди. По пути они были не прочь разграбить селения русов, выжечь, истоптать нивы, угнать в полон людей… Есть разница в значении слов «плен» и «полон». Старое слово «полон» страшнее: оно означало рабство до конца дней несчастного полонянина или полонянки, продажу на торгу, изнурительную работу, жизнь без радости и надежды.
Так, вынужденное своим местоположением постоянно быть готовым к битвам, племя русов окрепло настолько, что стало во главе союза славянских племен, который назвался Русью, Русской землей.
Русь стала щитом, прикрывшим от сабли и стрелы кочевников своих единокровных соседей, живших севернее, — полян, древлян, дреговичей, северян, поломан, кривичей.
Русь успешно отбила нашествие обров — аваров. Это было губительное нашествие. Перед ним не устоял другой военный союз славян — во главе с дулебами, жившими в Прикарпатье.
Побежденные до конца испили горькую чашу. Множество славянских воинов и их вождь Маджак были убиты. Не зная, чем потешиться, обры запрягали в телеги женщин и заставляли везти себя и поклажу…
Ко многим племенам и народам природа была ласковее, чем к восточным славянам. В теплых странах не нужно заботиться о зимней одежде, запасать корм для лошадей и волов; поля давали там по два урожая в год. А тут, чтобы прибавить клочок пашни, надо было вырубать лес, корчевать пни… Но в постоянном преодолении трудностей заключалось и благо: в характере русов закладывались стойкость, терпение, мужество. Унынию от первой неудачи, как и радости от случайного успеха, тут не могло быть места.
Византийский император и писатель Маврикий в VI веке писал об этих качествах восточных славян: «…Они любят свободу и не склонны ни к рабству, ни к повиновению. Храбры, в особенности в своей земле, выносливы; легко переносят холод и жару, недостаток в одежде и пище. Юноши их очень искусно владеют оружием». Другой византиец, историк Лев Диакон, несколькими столетиями позже вновь отметил главные черты характера русов: «Сей народ отважен до безумия, храбр, силен». Выразительный портрет русов нарисовал сирийский историк Ибн-Русте: «Русы мужественны и храбры… Ростом они высоки, красивы собою…»
Нет, не была природа мачехой нашим предкам. Была она строгой и требовательной матерью, готовившей своих детей к долгой жизни, наполненной великими трудами и свершениями.
Верно, не заняла бы Россия такого почетного места среди народов земли, каким оно есть теперь, если бы не еще одно качество русского характера, заложенное и воспитанное издревле. Это уважение к другим народам. У Маврикия находим запись о славянах: «Находящихся у них в плену они не держат в рабстве, как другие народы, в течение неограниченного времени… предлагают им на выбор: желают ли они за известный выкуп возвратиться восвояси или остаться там, где они находятся, на положении свободных и друзей».
Таким было наше далекое прошлое, а лучше сказать — таким было наше начало.
ПОХОД НА ЦАРЬГРАД
Купцы съезжались в Царьград со всех концов земли: венецианцы, арабы, евреи, болгары, скандинавы, русские — все везли сюда товары, а домой увозили товары купленные. На царьградском рынке меч, выкованный франками, соседствовал с китайским шелком, индийский перец с русским медом, сирийская сабля с греческим вином. Соседствовали потому, что Царьград располагался на главном торговом пути из Западной Европы в Индию и Китай, из стран, лежащих по берегам Черного моря, в страны Средиземного моря. Он стоял на берегу неширокого Босфорского пролива, отделяющего Европу от Азии, у выхода в Мраморное море.
Город, а жило в нем сто тысяч — число очень большое по тем временам, — был надежно укреплен: его окружали земляные валы, рвы, высокие каменные стены. Дополнительной защитой служили воды пролива Босфор и бухты Золотой Рог, омывавшие подножия крепостных стен. Вход в бухту в случае опасности перегораживали толстой железной цепью, непреодолимой для кораблей.
Византийцы имели большое войско: конницу, пехоту, отряды метательных машин — баллист и катапульт, бросавших тяжелые копья, заостренные бревна, многопудовые камни и сосуды с горючей жидкостью. Для морских боев и перевозки десантов у них были корабли-триеры с парусами и веслами. Воины Византии, их начальники сражались искусно и беспощадно, бывали и невероятно жестокими. Однажды, напав на соседнюю Болгарию, они взяли в плен пятнадцать тысяч человек, всем им выкололи глаза и слепых отпустили домой. Расчет был прост: о таком жутком деле узнают соседние с Византией народы и будут ее бояться.
Византийские императоры сами жили в постоянной тревоге. В империи часто восставали бедняки и рабы, выходили из повиновения завоеванные страны, дружины разных племен направлялись в Царьград за добычей. Беспокоило их и то, что у восточных славян образовалось свое государство. Им правил князь, у князя была большая дружина. Называлось государство Киевской Русью.
Его центром, главным городом, стал Киев, построенный, как и древний Родень, на берегу Днепра, но севернее километров на двести.
Почему это беспокоило византийцев? Им не хотелось иметь рядом сильного, полноправного соседа. Так или иначе с ним придется считаться, в чем-то уступать, что-то делить — хотя бы то же Черное море. Раньше у моря было греческое название — Понт Эвксинский, море Гостеприимное. Теперь же зовут его многие народы Русским морем — так часто и в большом числе плавают по нему русские суда.
Внешне поддерживая с Киевской Русью мирные отношения, Византия скрытно подговаривала кочевников нападать на ее города и села. На своих рынках византийцы брали с русских купцов огромные пошлины. А часто товары отнимали, купцов и мореходов убивали.
Девять больших походов, защищая право на свободное мореплавание и торговлю, совершили русские дружины на Царьград. Самый грандиозный из них возглавил летом 907 года князь Олег.
Еще с зимы в разных землях Руси начали готовиться к походу. Оружейники нова ли копья и боевые топоры, вязали из проволочных колечек кольчуги. В лесах вали ли толстые дубы, обтесывали их, выдалбливали середину — делали основания ладей. Затем наращивали борта досками. Шили паруса. Тесали мачты и весла. Меньшая часть войска пойдет к Царьграду по суше на конях. Основная — в ладьях. От того, сколько успеют сделать кораблей, будет зависеть сила войска. А народу собирается много. Не только дружинники, дело чьей жизни — война и походы, но и вой — крестьяне и горожане, умеющие владеть копьем, топором, луком.
В конце весны, пока в малых реках была высокая вода, из Смоленска, Любеча, Чернигова, из других местностей поплыли в Киев ладьи. Никогда еще не собирались на Днепре корабли в таком числе — по свидетельству летописца, их было две тысячи! И люди были разные: поляне, на чьей земле Киев, древляне, северяне, кривичи, радимичи, дулебы, вятичи, хорваты, словене с Ильмень-озера, воины неславянских племен — чуди и мери, отряд воинов-варягов.
В июне бесконечной вереницей ладьи двинулись вниз по реке. Киевляне провожали их, стоя на высоком берегу, и тревожились: сила большая, но и путь далекий, море грозное, Царьград неприступный…
У крепости Витичев ладьи сделали остановку. Несколько дней ждали, пока подтянутся отставшие. И снова двинулись в путь. С холмов Витичева, со сторожевой башни, далеко просматривается степь. Видно, если появятся хазарские всадники. На этот раз чисто в степи, только орлы парят в небе, будто удивляются несметному числу кораблей и воинов. Разве безумцы решились бы напасть сейчас на русских!
Широк Днепр, полноводен. Весело плыть вдоль его зеленых берегов. Но есть на реке места, где стремительная вода бежит по мелям, между камней. Тут люди выходят из ладей, а те, что остаются, сильные и искусные, проталкивают ладьи шестами. Девять таких порогов. Предпоследний — самый опасный. Зовется Ненасытцем: сколько бы ни потопил судов, сыт не бывает. Ненасытец обошли берегом. Вытаскивали ладьи из реки, ставили на катки и шестьсот шагов катили по земле. На плечах несли продовольствие и другие припасы.
Вскоре за Ненасытцем — большой остров Хортица. Ладьи причалили к его каменистым берегам. Здесь отдых после трудной работы. Но сначала не отдых. У русских много богов: Волос — скотий бог; Даждьбог — бог солнца; Семаргл — бог подземного мира, где покоятся предки; богиня Мокошь, ведающая хозяйством, и самый суровый — Перун, бог грозы, войны, покровитель дружинников. В поселениях вокруг идолов Перуна горят неугасимые костры. Погаснет костер — быть беде… Под огромным дубом, росшим на острове, дружинники и вои, по обычаю, просили Перуна успокоить море, даровать победу над византийцами. В дар богу воткнули вокруг священного дерева стрелы, разложили куски мяса и хлеб. В благодарность за будущую победу принесли в жертву петухов. Бросали жребии, по которым определяли, что желательнее Перуну — зарезать ли петуха, выпустить ли у дерева живую птицу.
Ничем не нарушив заведенного порядка и тем успокоив себя, доплыли через четыре дня до острова Березань, что в устье Днепра. Здесь опять отдыхали. Чинили ладьи, ставили мачты с парусами — отсюда путь по морю, вдоль его западных берегов. До самого Царьграда.
Девятьсот километров прошли по Днепру от Киева. Морем идти еще семьсот.
В начале второго месяца пути перед войском Олега возникли очертания византийской столицы. И византийцы увидели русских — на море и на суше. Чтобы не подпустить дружинников к городу, они разрушили легкие мосты, перекинутые через рвы, наполненные водой, а вход в бухту Золотой Рог перегородили цепью.
Конные отряды русских преодолели рвы и осадили город со стороны суши. Ладьи не могли проникнуть в бухту и подойти к крепостным стенам — из-за цепи. Тогда мореходы в том месте, где цепь крепилась на берегу, вытащили ладьи из воды и, как прежде камни Ненасытца, обошли препятствие — протащили ладьи на катках по берегу и снова спустили в воду[2]. Русский летописец рассказывает: «Повеле Олег воем своим колеса изделати и востановити на колеса корабля, и бывшу покосну (попутному) ветру, вспяша (подняли) паруса с поля, и идяше к граду».
Потревоженные византийцы смотрели со стен и башен, как с распущенными парусами движутся ладьи по земле…
Опустив ладьи в бухту, русские замкнули кольцо вокруг города. Потрясенные грозной силой, императоры (их было два одновременно) и военачальники не решились воевать в осаде и предложили Олегу покончить дело миром.
Мир был принят. И был заключен договор. Византия обязалась не препятствовать плаванию русских по морю. Пошлины на товары русских купцов отменялись. В Царьграде торговым людям отводились дома. По полгода купцы Руси получали от города мясо, рыбу, овощи, хлеб, вино. В обратную дорогу снабжались продовольствием, парусами, веревками, другими необходимыми вещами. Ограничение устанавливалось одно — русские должны входить в город без оружия и не более пятидесяти человек одновременно.
Прочность договора подтвердили взаимными клятвами. Византийцы, как христиане, целовали крест. Русские, как язычники, клялись мечами и богом Перуном.
За снятие осады войско Олега, по свидетельству летописца, получило с византийцев дань — по 12 гривен на воина, а также богатые дары Киеву, Чернигову, Смоленску, Ростову, Любечу и другим городам, участвовавшим в походе.
Дань византийцы уплатили очень значительную. В войске Олега, как считают военные историки, было 80 тысяч человек. А гривна — кусок серебра — весила 160 граммов или 400 граммов. Если иметь в виду меньшую гривну, и то общий вес серебра составит полтораста тонн! Вынужденные отдать такое добро, византийцы не посмели противиться и тому, что боевой щит Олега был прибит над главными воротами города.
За время похода под ветром и дождями ладейные паруса обветшали, изорвались. Царьград, чтобы поскорее избавиться от грозных гостей, выдал им новые паруса: на ладьи простых воинов — полотняные, на ладьи знатных дружинников — шелковые.
До холодов и бурь русское войско вернулось на родину.
ОБОЮДООСТРЫЙ МЕЧ СВЯТОСЛАВА
Отец Святослава был убит древлянами, когда хотел взять с них чрезмерно большую дань. Доведенные до крайнего гнева, древляне истребили княжеский отряд, а самого Игоря подвергли жестокой казни. Изощренно, по преданию, отомстила за смерть мужа Ольга. Она потребовала с древлян пустяковую дань — по голубю и ласточке с каждого дома. Воины Ольги прикрепили к лапкам птиц паклю, подожгли ее и выпустили голубей и ласточек на волю. Птицы устремились к своим гнездам под крышами. Селения древлян, их главный город Искоростень (теперь Коростень) сгорели во всеобщем пожаре.
В карательном походе Ольги будто бы был ее четырехлетний сын Святослав. Когда две рати сошлись на широкой поляне среди дремучего леса, из киевской дружины выехал вперед на коне маленький мальчик и бросил копье. Это, как повествует легенда, послужило сигналом к сече, в которой древляне были разбиты.
Византийский историк оставил достоверное описание Святослава зрелого возраста. После сражений на Дунае Святослав вел переговоры об окончании войны с императором Византии Цимисхием.
«Видом он был таков: среднею росту, не слишком высок, не слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с густыми длинными волосами на верхней губе. Голова у него была совсем голая, но только на одной ее стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие, и весь стан довольно стройный. В одном ухе висела у него золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами, с рубином посреди их вставленным. Одежда на нем была белая, ничем, кроме чистоты, от других не отличная».
Переговоры проходили у реки. Русский князь сидел на скамье ладьи, причалившей к берегу, а византиец приехал на коне. Император был в золоченых доспехах. Золоченая сбруя украшала коня. Блистала дорогим убранством многочисленная свита. Внимание византийцев привлекли «волосы на верхней губе» и «локон» на бритой голове Святослава. Это усы и оселедец. Длинные усы и оселедец впоследствии будут украшать головы запорожских казаков.
То, что Святослав не отличался от своих воинов одеждой, дело не случайное. Кроме серьги с жемчугами и рубином, богатый князь не хотел обременять себя ничем, мешающим походной жизни. Суровый и простой быт во все времена отличал многих знаменитых военачальников. Задолго до Святослава Александр Македонский делил в походах со своими воинами жару и холод. Намного позже Святослава Александр Суворов, даже будучи стариком, спал на охапке сена, покрываясь плащом, и не надевал теплого мундира до тех пор, пока зимнюю одежду не получали его солдаты.
Князья и дружинники приобщали своих сыновей к воинскому делу сызмальства. Совсем маленьким мальчикам дарили мечи. В присутствии закаленных бойцов первый раз сажали на коня — совершался обряд посвящения в воины.
Поделиться книгой: