НеОн (СИ)

- Отставить, офицер!

Я продолжала улыбаться. А вот и сам заказчик. И не кто-то там, а родной брат и личный советник Императора. Его вкрадчивый бархатный голос не перепутать ни с чьим. Каждый житель материка узнает его. Именно этим голосом нас уверяют, что Республике не грозит опасность, что последствия катастрофы на Острове С устранены, а отголоски восстания нам больше не страшны, так что все мы можем наслаждаться жизнью, которая принадлежит Родине и Императору. Императору, которого я ненавидела, и который убил моего отца.

- Оставьте нас одних.

- Но, господин Советник… она.

- Ничего не сделает. Слишком хочет жить. Верно, Марана?

- Верно, - весело ответила я и тряхнула грязными волосами, когда Майл убрал руку. – Она хочет. Она вообще много чего хочет.

- Желания имеют свойства исполняться, Мара. Считай, что я добрый волшебник и пришел сюда, чтобы превратить твою жизнь в сказку.

Я запрокинула голову на мягкую спинку и поудобней устроилась в кресле.

- В сказку? Никогда не любила сказки. Кошмары намного честнее.

Советник сел напротив, ухмыляясь уголком узкого рта и демонстративно разглядывая меня. С явным интересом. Не мужским, а каким-то едко-опасным интересом. Так обычно разглядывают товар, который требует больших вложений, и раздумывают, стоит ли оно того или нет.

- Ешь, еда не отравлена. Как ты понимаешь - ты мне нужна, иначе тебя бы уже давно превратили здесь в кусок гниющего, непотребного мяса, коим ты и являешься по своей сути.

Я, слегка прищурившись, посмотрела ему в глаза, а потом подумала, что так и есть – я ему нужна, иначе он не притащил бы сюда свою тощую хитрую задницу. А он нужен мне, иначе я убила бы его незамедлительно прямо сейчас. Например, десертной ложечкой, торчащей из вазочки с джемом.

Советник протянул мне горячую булочку, и я с наслаждением откусила кусок, застонав от удовольствия.

- Боже-е-е, это - ка-а-айф. - Отпила прямо из графина ледяного вина.

- Ты слишком эмоциональна для женщины-воина из братства «Аспида».

- А вы знали много женщин, состоявших в братстве?

Я набила полный рот и высматривала, что б еще такого съесть после того, как прожую булку с вареньем.

- Ни одной, - честно ответил он, продолжая меня рассматривать.

- Я бы не отказалась от шоколада, - пробормотала с полным ртом, делая еще один глоток вина.

- Шоколад надо заслужить.

- Интересно как?

- Например, для начала убрать грязные ноги со стола.

- Вам не нравятся мои ноги, Советник? Разве они не красивы? Или женские ноги вас не привлекают?

Я закинула ногу на ногу, и улыбка исчезла под седыми усами Советника, взгляд черных глаз стал непроницаемым. Нет, я не испугалась, сделалось любопытно, что это его так насторожило, или он стесняется своих нежно-голубых наклонностей, о которых и так всем известно?

- Красивые. В тебе все красивое, Мара. Ты прекрасно об этом знаешь. Это же твое основное оружие и приманка. Старик Джен не зря вложил в тебя немало средств. Идеальная шлюха, идеальная убийца. Именно поэтому ты мне подходишь.

За шлюху я могла бы сейчас убить его так быстро, что даже охрана за дверью не успела бы глазом моргнуть. Но тогда уже завтра меня бы разрезали на ровные части и оставили их гнить в сточной канаве или бросили бы псам, охраняющим здание Конгресса.

- Для чего подхожу?

- Очередной заказ. Ничего особенного.

Звучит слишком просто. Мне никогда не нравилось, если что-то звучало слишком просто – это всегда означало подвох.

- Если ничего особенного, то зачем вы здесь? Разве в Свободной Республике не хватает солдат-наемников, готовых выполнить любой приказ брата Императора?

- Ничего особенного для тебя, Мара. Для других невозможно.

- А если я откажусь?

Советник откинулся на спинку стула, протянул холеные длинные пальцы к блюду с лесными ягодами и, выбрав ярко-красную, самую спелую, отправил её в рот. Капли сока брызнули на его белую бороду, и он осторожно промокнул губы салфеткой.

- Ты знаешь, что особо опасных преступниц вроде тебя даже не судят? Приговор выносит Комитет.

Этого я не знала. Либо недавно вышел новый свод законов, о которых не торопились объявить во всеуслышание, либо он блефует. Советник Шан открыл ящик стола, достал черную папку, медленно раскрыл и протянул мне ровный, идеально гладкий лист бумаги с многоугольной печатью Комитета.

- Ознакомься.

Я пробежалась взглядом по бумажке и почувствовала, как внутри все сжалось, а вдоль позвоночника побежали мурашки. От одного слова «Остров» меня бросило в холодный пот. Что угодно, только не это проклятое место.

- Как долго ты сможешь продержаться там среди головорезов без рейтингов и помощи с материка? Сколько раз тебя пустят по кругу, продадут из рук в руки, пока, в конце концов, не убьют или не превратят в грязную, дешевую потаскушку, готовую переспать с кем угодно за кусок хлеба?

Я его почти не слышала…Меня не пугало ничего из того, что он сказал… Меня пугало само слово «Остров». Я слышала о нем. Джен рассказывал. Оттуда не возвращаются. Никогда.

- Приговор утвержден. Ты отправишься туда в любом случае. Согласна ты на мое предложение или нет, никого не волнует. Но! В случае согласия я могу гарантировать, что тебе помогут продержаться, не сдохнуть, и, если ты выполнишь заказ, тебя вернут обратно. Получишь новые документы и заживешь нормальной жизнью.

Я вскинула голову и внимательно посмотрела на Советника.

- Зачем вам я? На острове хватает головорезов и отморозков. Любой из них исполнит ваш приказ.

- На острове иные законы и правила, и не все так просто, как тебе кажется.

- Разве там нет действующей власти?

- На острове произошел бунт заключенных. Многое вышло из-под нашего контроля.

- Вот как…

- Не задавай лишних вопросов. Если согласна, тебе всё расскажут позже.

- Согласна на что?

- Работать на Корпорацию, Мара.

- Смотря что Корпорация может предложить мне взамен.

- Жизнь. Корпорация предлагает тебе новую жизнь.

Звучало более чем заманчиво, да и выбора он мне не оставил.

- Я хочу увидеть объект, прежде чем дам своё согласие.

Советник пожал плечами и повернулся к прозрачному тонкому экрану телевизора. Протянул руку, нажимая пальцами на сенсорные кнопки, набирая код доступа. В кабинете погас свет, и я увидела, как камера, словно в стремительном полете, приближается сверху-вниз к клочку земли. Самый дальний из цепочки островов и самый близкий к Мертвой зоне. Половина острова скрыта цензурной мозаикой, а вторая красочным зеленым пятном выделяется на бирюзовой глади океана. На вид райское местечко. Только я давно уже привыкла, что в этом мире все далеко не такое, каким кажется. Остров Д дикий. На нем никогда не было цивилизации. Одному дьяволу известно, какие твари водятся там. И я сейчас далеко не о фауне.

Камера проехалась по густым джунглям и выхватила в одичавшей, буйной гуще деревьев мини-арену, на которой друг напротив друга стояли два парня, окруженные толпой мужчин и женщин.

- Это запись. Сделана более месяца назад.

Камера вначале выхватила лицо светловолосого, заросшего щетиной здоровенного детины с обезумевшим звериным взглядом. Я не совсем понимала, что там происходит, но это весьма напоминало мне бои без правил.

- Что это?

- Бой провинившихся. Так захотели зрители. Игроков засадили в медвежью яму без еды и воды на трое суток. Они могут выиграть себе свободу в бою. Из ямы выйдет только победитель.

- Игроков?

- Игроков. Заключенные автоматически становятся игроками, подписав договор с Корпорацией на согласие принять участие в шоу.

- А побежденный?

- Побежденный умрет. Видишь внизу индикаторы? Это рейтинги. Если рейтинг победителя увеличится, то рейтинг проигравшего упадет ниже синей отметки – это значит, что все ставки на него обнулятся и перейдут тем, кто ставил на второго.

Над индикаторами высветились имена заключенных, и мне показалось, что пол подо мной завертелся с такой скоростью, что меня затошнило. Я была благодарна темноте в кабинете, потому что точно знала - сейчас моя кожа имеет бледный, синеватый оттенок, а подбородок слегка подрагивает, и я не могу контролировать эту дрожь.

Камера медленно двинулась к другому заключенному, увеличивая изображение, а у меня внутри затикал персональный часовой механизм отсчитывая последние мгновения до смертоносного взрыва. Сейчас меня раздерет на части…

Но нет… не разорвало, только руки сжались в кулаки, и ногти вспороли кожу на ладонях. В камеру смотрели ярко-зеленые неоновые глаза, сверкающие из-под густых бровей…

Больно. Невыносимо больно разъедало изнутри узнаванием и пониманием, острыми, как осколки, обрывками воспоминаний. Найса завыла, беззвучно раскрыв рот в вопле агонии, а я смотрела на экран, вздернув подбородок, и чувствовала, как, несмотря на прохладу в кабинете, над верхней губой выступили капельки пота от нечеловеческого усилия держать себя в руках.

- Вот твой объект. Подберешься к нему поближе, добудешь нужную нам информацию, а потом убьешь его.

Камера снова вернулась к белобрысому, и я вздрогнула, когда увидела, насколько он больше и сильнее Мадана.

- Разве Неон не проиграл этот бой Багару? - сказала я и не узнала свой голос. Нет, он определенно не изменился… но это голос Мараны… а я в эти самые секунды чувствовала, как плачет внутри Найса… Найса, которая не хотела верить, что её любимый предатель-брат умер во время восстания, которая искала его и надеялась, что он жив.

- Не проиграл. Ублюдок никогда не проигрывает. Он, сука, неубиваемый. - Я быстро посмотрела на Советника, а тот нервно кусал тонкие губы. - Видишь ставки? Он разделался с врагом в считанные секунды. Для него Багар не соперник.

«Бабочка… красивая, яркая… такая безумно красивая. Моя бабочка».

На экране игрок по кличке Неон перерезал горло противнику леской. Я видела, как тонкая нить входит в плоть белобрысого, как в масло, а в ушах эхом режет наше прошлое…

«Я убью каждого, Най, каждого, кто скажет о тебе плохое… каждого, кто не так посмотрит. Я сдохну за тебя, бабочка. Ты мне веришь?».

Белобрысый дергался в предсмертных конвульсиях. Индикатор рейтинга щелкал, словно накаляясь, до красного цвета и пожирал второй, где рейтинг стремительно падал, пока не достиг нуля.

«Мы уедем. Посмотри на меня. Мы уедем туда, где никто не узнает о нас. На любой из островов. Начнем новую жизнь. Только не плачь, бабочка. Никогда не плачь…Ты мне веришь?»

Бабочка поверила, и теперь её нет. Ей оборвали крылышки, и она мучительно долго умирала. А потом возродилась из пепла и мутировала в смертоносную, ядовитую змею.

- Убей его, чтобы выжить, - вкрадчиво сказал Советник, и экран погас, погружая кабинет в кромешную тьму.

- Убью, - сказала Марана, а Найса затихла и медленно растаяла.

ГЛАВА 4. Марана

Правительственный шатл быстро пересекал пространство над океаном. Мне не было видно, где мы сейчас, я смотрела в окно, а там только небо с насыщенно-сизыми облаками. Лихорадочно вспоминала галогенную карту, показанную мне Советником. Он не ответил мне на много вопросов…но больше всего меня беспокоило другое - почему почти половина скрыта мозаикой? Что нам не показывают? О чем не говорит он мне?

В записях с онлайн трансляций – то же самое. Если камера снимает остров сверху, зрителю видна лишь южная его часть, а северная скрыта. Советник сказал, что это не важно, и его разделяет стена. Что за стеной - нам знать не положено, и нас не касается. Мне не понравилось, как он тут же сменил тему, словно я спросила у него нечто весьма мелкое и не имеющее никакого значения. Я вернулась к вопросу еще несколько раз, но он снова ловко уходил от ответа, и тогда я поняла, что за стеной есть нечто, что напрягает и самого Советника.

Единственное, о чем он все же упомянул, это то, что стена под током, и никто не может проникнуть за ее пределы. На вопрос – «а из-за ее пределов?» он мне опять не ответил.

Перед посадкой нас дежурно спросили, готовы ли мы. К чему? К смерти никто и никогда не готов. Потому что готовых она обычно не забирает, она уносит тех, кто хочет жить. Меня когда-то не взяла. Я пришла на свидание во всем черном. Я даже ей цветы принесла – красные, как она любит, но она решила, что ей удобнее жить во мне, чем уводить с собой.

Советник дал мне время обдумать свою стратегию. Когда я вошла в зал суда, вздернул одну бровь и криво усмехнулся уголком узкого рта. Ему понравился новый образ. А мне нет. Я не была уверена ни в чем.

Проблема в том, что я могла обмануть кого угодно. Обвести вокруг пальца, одурачить практически любого, но не Мадана. Он слишком хорошо меня знал. Меня настоящую. А я… мне кажется, я его не знала никогда. Все эти дни подготовки к отплытию на Остров я думала о том, что он жив… и что хуже всего - я поняла, каким образом он остался в живых. Этого я ему никогда не прощу. Я бы многое могла… даже то, как он поступил со мной. То, во что превратилась моя жизнь, то, во что превратилась я сама без него, то, чего я была вынуждена лишиться и отдать. Но не предательство. Не трусливое, мерзкое, гнилое предательство всей нашей семьи.

Хотя какая-то часть меня выла от дьявольской радости, что он выжил, что дышит проклятым, ядовитым воздухом вместе со мной, что смогу увидеть его еще раз. Когда-то я молилась об этом, выпрашивала один единственный разочек, краем глаза, мельком, но увидеть… Пусть во сне или в мечтах… хотя бы где-нибудь. Я была согласна даже сойти с ума, лишь бы его образ являлся мне и изводил по ночам. Но он мне не снился, не виделся в других мужчинах, не приходил призраком, чтобы истязать. Я слишком замерзла, чтобы чувствовать его. Слишком многого лишилась, кроме него. Меня просто окружала пустота. Глухая и зловещая пустота, в которой не осталось ничего из прошлого, и в которой я не видела своего будущего. Иногда мне казалось, что я живой мертвец. Такой, как меты. Зараженная, бездушная и бессердечная оболочка, которую надо уничтожить, чтобы она не отравила смертью остальных. А потом воскресала Найса, и я корчилась от боли. Вот она уже не была пустой. Ее наполняло отчаяние. Она приносила мне его и пытала часами напролет, вскрывала мне грудную клетку холодными дрожащими пальцами, показывая, что сердце осталось, что душа кровоточит и разодрана в клочья, что я не мертвая… но лучше бы умерла. И тогда мне хотелось, чтобы он пришел ко мне… ненадолго. На секунды и мгновения. Я бы даже простила ему все, что он сделал с нами. Я бы смогла… наверное.

Кто-то там наверху услышал мои молитвы… Но кому от этого легче? Не мне. Сейчас я бы предпочла, чтобы Мадан все же был мертв. Я уже его оплакала, попрощалась. Я уже научилась жить с этим… И вдруг он воскрес. Это жестоко. Это настолько жестоко, что мне казалось, я задыхаюсь от понимания, насколько судьба посмеялась надо мной. Это будет самое страшное задание за всю мою жизнь, и я не была уверена, что справлюсь. Если Мадан поймет, кто я и зачем на Острове - я сама превращусь в добычу. Ведь мой брат был одним из самых лучших учеников Джена. До меня. До того, как умерла Найса. Раньше братство называлось иначе, являлось элитным подразделением армии Свободной Республики и подчинялось Корпорации, пока их всех не казнили после попытки переворота.

Именно тогда Джен сбежал в горы и организовал братство «Черного аспида» без ведома и разрешения Корпорации. На самом деле я прекрасно знала, что правительство продолжает пользоваться его услугами. Именно поэтому Никто пришла к Джену несколько лет назад.

Пошевелила руками за спиной - магнитные браслеты включены и прилипли друг к другу намертво. Под кожей на затылке саднил шрам от вживленного чипа и свежей татуировки телесного цвета, которая прятала мою змею.

Будут отслеживать нас, твари. Я даже не сомневалась в этом. Только не знала, каким образом, пока мне не вогнали пластину. На экране дисплея появилась синяя звездочка с моим именем, и Советник удовлетворенно прищелкнул языком.

Нас было шестеро. Новичков, вывезенных в полный хаос и неизвестность. Одного я сразу сбросила со счетов. Загнется, едва ступит на землю. Чужая слабость, как и сила, ощущаются почти на физическом уровне. Ты видишь по глазам, кто сломается, еще до того, как судьба ударит по-настоящему. Впрочем, я могу и ошибаться.

Как вот этот борзый отморозок по кличке Штырь, с «ежиком» на голове. Смотрит на меня и плотоядно облизывает губы. Он тоже ошибается во мне.

- Как только мне освободят руки, я первым делом оттрахаю тебя в твой пухлый ротик, куколка. Говорят, на Острове мало телок. Станешь моей – обеспечу охрану. Ну как, по рукам? Пахнешь мармеладом. Я люблю вылизывать мармелад. М-м-м.

Подвигал бедрами, имитируя толчки, закатывая глаза, и прищелкнул языком. Я усмехнулась про себя: «Попробуй. Рискни». Бросила взгляд на свою соседку – мускулистую, светловолосую девчонку с множеством тонких косичек и острым длинноватым носом. Беззвучно шевелит губами. Сжимает и разжимает пальцы. Ей страшно. Еще бы. Мне тоже страшно, даже несмотря на то, что я приучена выживать в любых условиях. Но никто не знает, какие именно условия ждут нас на острове. А точнее - полное отсутствие этих самых условий.

Бросила взгляд на ноги белобрысой в мокасинах с грязными шнурками, на руки с обгрызенными ногтями. Она из резервации. Когда зачитывали статью, она тогда еще что-то шептала. То ли молилась, то ли напевала.

- Что уставилась, сука? Что-то интересное увидела?

Я отвернулась и медленно выдохнула, успокаиваясь. Маране рано выходить на сцену. Её не должны вообще почуять. Для всех я дочка богатеньких родителей-ученых, расстрелянных за передачу секретной информации главарям Сопротивления. То бишь я политическая. Маленькая девочка с невинными глазами, пухлым ртом и модельной внешностью. Любимая роль Джена. Всегда четко срабатывает и почти со всеми. Этот образ вызывает доверие. Потенциальная жертва для таких, как Штырь, и бельмо на глазу для таких неудачниц с резервации, как белобрысая Лиса. Да, я запомнила их имена. Я вообще все отлично запоминаю. Я видела бледное лицо наркомана, трясущегося в абстинентном синдроме – загнется сразу же. Такие не выдерживают. Он свое испытание на прочность прошел как раз до того, как вколол себе в вену дурь. Тогда же и сломался.