Осень Мендосы (СИ)

Кадна упрямо блеснула глазами.

-Или никак, - легко согласилась она. - Или за того, за кого хочу я, или никак. Навязанного не потерплю.

Женщина вздохнула. Эх, романтический максимализм юности, который затем жизнь чаще всего ломает. Жаль.

-Ну что ж, давай-ка смотреть экспозицию, пока наш гостеприимный хозяин не потерял терпение и не выгнал всех вон... Ого, что-то новенькое! Материалы из личного архива Мендоса ещё не выставлял!

Стерео-кадры из экспедиций и лекций в вузах, с курортов, светских мероприятий, интервью…

-Да-а, выглядит он отлично. Говорят, добыл что-то вроде эликсира молодости, на Алитаве либо ещё где.

Кадна пожала плечами, обсуждать Мендосу ей не хотелось.

-Он не боится, что кто-нибудь что-нибудь украдёт?

Археологическая дама неприлично фыркнула.

-Святая наивность! Начнём с того, что весь дом под видеонаблюдением и сигнализацией. Далее, большинство экспонатов – это копии, а оригиналы хранятся в недоступном месте. И малознакомых, непроверенных лиц хозяин сюда не приглашает. Это в городской его квартире толпами маячат и коллеги все подряд, и племянники, и учащиеся…

Кадна остановилась перед портретами. Молодые мужчины, один другого красивее, словно нарочно, на все вкусы. Брюнеты, блондины, рыжие…

-Диана Павловна, вы знаете тех, кто тут изображён? Это родственники Романа Августовича? Или его студенты? Они в этом доме бывают?

С одного стерео-портрета внимательно смотрел молодой человек, похожий на отца Кадны, такой же светловолосый и светлоглазый. Серьёзное лицо, без жестокости и цинизма. Глубокий и в то же время открытый взгляд. Тонкие черты одухотворённого лица удивляют изысканной, прямо-таки античной, вневременной красотой.

-Нет, милочка, что ты! Никого из них я не знаю. Родственники, коллеги, студенты, рабочие из составов экспедиций, это может быть кто угодно. А что, тебя кто-то заинтересовал?

Кадна умела тонко чувствовать. Она не ощущала в Диане Павловне враждебности. Соперница? Пфе! Да ни разу, ни капли, ни грамма! Пусть заберёт себе Мендосу и радуется.

-Да. Вон тот блондин с утончённым лицом. Мендоса ведь не скажет, кто это, и уж тем более не познакомит нас!

Женщина лукаво прищурилась.

-Я могу узнать для тебя. Мой двоюродный брат работает в полиции.

Они заговорщически посмотрели друг на друга и заулыбались.

В зале приёма усилился шум.

-О! Кажется, все уже расходятся, и нам тоже пора!

Кадна чуть не подскочила в нетерпении убраться отсюда подальше. Забыв попрощаться, она устремилась к двери, где ожидала мать, которой были неинтересны археологические диковинки.

Камеры наблюдения повернулись, провожая девушку пристальными взглядами багровых глазков.

Диана посмотрела вверх, ехидно сморщила нос и вышла следом за матерью и дочерью. Дверь зала автоматически закрылась.

9.

«Молодым везде у нас дорога,

Старикам везде у нас почёт…»

Почтенные гости, видимо, решили, что дорога для молодых может подождать, и столпились у крыльца. Или Мендоса специально так подстроил. Он улыбался, неспешно и церемонно прощаясь по очереди со своими степенными гостями.

Нинианна и Кадна остановились в дверях, потому что никак не могли пройти к дорожке, которая вела через сад за ворота и дальше, до остановки аэробуса. Мать нервничала и крепко держала за руку дочь, готовую наплевать на правила приличия и ринуться вперёд, расталкивая людей.

Наконец, почти все разошлись и погрузились в машины. Мендоса с непроницаемым лицом обернулся к двум оставшимся.

Женщина задвинула дочь себе за спину, пошла вперёд и вниз, по тёмным ступеням, заговорила на ходу.

-Простите мою девочку, Роман Августович! Дайте ей время, она молода и не всегда полностью осознаёт последствия своих поступков! Она просто пока не готова, я поговорю с ней снова, ещё ничего не решено, она переменит…

Кадна дёрнула мать за локоть, получила в ответ грозный взгляд, вырвала свою руку из захвата и побежала через сад со всех ног.

-Я подумаю над этой ситуацией, - холодно перебил женщину Мендоса. – До свидания.

Нинианне ничего не оставалось, кроме как уйти.

Мужчина застыл перед входом в дом, словно памятник самому себе. Он смотрел вслед разлетающимся гравимобилям и кипел от гнева.

Его не задевало равнодушие высокомерных чиновников, к которым приходилось идти на поклон, чтобы выбить финансирование для очередной экспедиции. Его не задевало снисхождение некоторых светских львиц. Почему же так сильно зацепило неприятие именно этой девочки? Что такое особенное она из себя представляет?

Может, потому, что из-за её отторжения он разом ощутил себя старым? Не знаменитым учёным на гребне успеха, не полным сил элегантным мужчиной, который пользуется бешеной популярностью у женщин, а никчёмным стариком, болтовню которого даже послушать толком не хотят, потому, что он повторяет одни и те же мемуарные байки, как антикварная заезженная грампластинка.

Да ещё Дианка. Умеет бить по больным местам, нечего сказать.

Он для развития экзо-археологии сделал многое, но превзойти отца не сумел и, несмотря на все свои достижения, в научных кругах оставался Мендосой-младшим.

Дианка, конечно, умеет не только насмехаться, но и сочувствовать по-настоящему. Она наверняка выдаст целую тираду о том, что не всё потеряно, что он не мужчина, раз проявил так мало настойчивости, что девочку можно со временем влюбить в себя, если достанет изобретательности и упорства.

Но его чутьё подсказывало, что больше ничего сделать нельзя. То самое чутьё, которое помогало избежать опасности в экспедициях, отыскать подход к власть имущим, обаять женщин. Нынче что-то категорически не совпало. Девушка не переменит решение, это ощущается в ней чётко и однозначно.

Обманутые надежды…

Что ж, не в первый раз. Он переживёт.

Кое-каким интересным образом.

10.

Несколько дней прошли тихо и мрачно, мать с Кадной почти не разговаривала.

Девушка целыми днями просиживала возле унибука, ожидая вестей от Дианы Павловны, слушала в наушниках шаманские песни, улыбалась, занавесив лицо волосами от взгляда матери, и вспоминала стерео-портрет.

Дама-археолог на связь не выходила. Кадна беспокоилась, но не сильно, понимая, что на поиск нужно время.

И вот однажды утром раздался сигнал. Девушка глянула на экран, где высветилось имя, и отскочила от унибука, словно от ядовитого насекомого.

Звонил Мендоса.

Мать, наоборот, опрометью бросилась к электронному устройству, выхватила у дочери наушники, о чём-то защебетала. По бессвязным междометиям ничего понять было нельзя, и Кадна в нетерпении ёрзала, ожидая, когда закончится разговор.

-Роман Августович просит нас посторожить дом во время очередной его поездки! – радостно сообщила Нинианна, нажав на кнопку «отбой». – Ему нужно, чтобы в доме кто-то присутствовал, и это было заметно со стороны. Разумеется, он разрешил пользоваться всем, что не заперто, удобствами, бассейном, спортзалом, библиотекой и прочим. Можно есть продукты, какие найдём в холодильниках, ночевать в любой свободной комнате…

Кадна оцепенела от изумления.

-Решено, ты немедленно едешь туда! Собирайся и не вздумай отказываться, капризов я больше не потерплю!

Девушка отмерла и спокойно посмотрела на мать.

-Хочешь сказать – м ы едем туда?

Нинианна бросила ей рюкзачок.

-Нет. Туда едешь т ы.

Девушка громко фыркнула.

-Ни за что не поверю, что посторожить дом больше никого не нашлось!

Женщина засмеялась.

– Ну, разумеется, это предлог, дурында ты! Вероятно, он хочет, чтобы для начала ты привыкла к его жилищу, а затем уже и к нему самому.

Кадна исподлобья посмотрела на мать.

– Если он подкараулит меня там и изнасилует, если даже он поймает меня и запрёт в подвале, я всё равно за него не выйду!

Нинианна принялась укладывать в рюкзак самые кокетливые платья дочери. Кадна демонстративно прибавила к ним газовый баллончик.

– Не ударяйся в параноидальные фантазии, Мендоса не монстр. Он звонил из космопорта и уже улетел с Чирринеша. Так ты едешь или мне тебя… сопроводить?

«Отконвоировать», наверное, ты хотела сказать, подумала Кадна.

– Еду. Я с превеликим удовольствием покопаюсь в его библиотеке.

Это была почти правда.

Если брат Дианы Павловны не добудет нужную информацию, вполне возможно, что она, Кадна, разыщет её сама.

11.

Дневной аэробус был наполовину пуст. Те, кто спешил на работу, уже разъехались, те, кто отдыхал, в основном оставались дома.

Кадна нервничала и, чтобы как-то занять себя, принялась разглядывать немногочисленных попутчиков. Они ей не нравились. То ли усталые, то ли не в настроении, то ли, в самом деле, некрасивые. И это при современном уровне коррекции внешности! Наверное, у них нет достаточно денег. Прямо как у неё – школу закончила, в вуз пока не поступила, хоть стипендия была бы…

Впрочем, вон там виднеется исключение – мужчина, выше толпы на целую голову, статный, с выразительными, чёткими чертами лица. Тайрианин. Генетически жители Хинн-Тайра подобны людям, только выше ростом и гораздо красивее. А цивилизация их намного старше…

Нет, так нельзя, осадила девушка сама себя. Нельзя заглядываться на других мужчин, когда уже полюбила одного, вполне конкретного.

Аэробус приземлился неожиданно. Оказывается, Кадна уже приехала.

Девушка подхватила рюкзачок, не оглядываясь, выбежала из салона гравимобиля и пошла по дорожке, замощённой пружинистым металлобетоном.

Свежий ветер качал ветви деревьев под высоким ослепительным небом, нёс одуряющие ароматы цветов. Кадна не замечала окружающей красоты. Она шагала всё медленней и, наконец, остановилась перед высокими массивными воротами ограды, окружающей сад и знакомый особняк.

Ворота среагировали на облик или на глазную сетчатку, торжественно открылись автоматически.

Кадна взяла наизготовку газовый баллончик и вошла. Жаль, что на оборонительное оружие посерьёзней надо получать разрешение. Например, на парализатор. Да и стоит он дорого.

Сад под силовым куполом, без птиц и насекомых, с недвижными кустами и деревьями, вызывал опасения, но, в то же время, царящая тут полная тишина позволяла легко улавливать подозрительные звуки.

Девушка пошла вдоль дорожки, по траве, прячась за кустами. Она держала баллончик на вытянутой руке перед собой, то и дело поворачивалась во все стороны и, не моргая, до рези в глазах и слёз ручьём, вглядывалась в заросли. Как в кино.

За деревьями никто не поджидал, чтобы внезапно наброситься.

Невозможно вечно бродить на цыпочках по саду, да и глупо, в конце концов. Кадна приблизилась к ступеням входной лестницы, хоть и далеко не сразу. Некоторое время стояла, приглядываясь и прислушиваясь. Потом устало вздохнула, решилась и поднялась к дверям особняка.

Двери мигнули бледным глазком видео-камеры, пискнули и распахнулись.

Холл внизу был пуст, спрятаться тут особо негде. Однако, это ведь ничего не значит, правда? Укрытие может быть за раздвижной панелью. Но из стен, к удивлению девушки, тоже никто не выскочил…

Она обошла весь огромный дом, не обнаружила ни единой живой души, устала, точно ездовая собака, и даже задыхаться начала, оттого, что нервничала. Мимоходом выбрала комнату, самую маленькую, привычного размера, вещи раскладывать не стала. Ощутила, что зверски хочет есть, и так и пошла разыскивать кухню, с рюкзаком за плечами и баллончиком наготове.

Кухня обнаружилась на первом этаже, огромная, по меркам Кадны, с отдельной дверью для выгрузки подвезённых продуктов, с мини-лифтами, с помощью которых доставляют приготовленные блюда на верхние этажи, с несколькими плитами и холодильниками, множеством шкафов, шкафчиков, полочек…

Кадна бегло осмотрелась и вздохнула, не зная, хотелось бы ей распоряжаться таким обширным хозяйством, с которым наверняка много возни, или не хотелось бы. Девушка открыла ближайший холодильник, высмотрела прозрачный пластиковый контейнер с роллами, взяла его подмышку.

Дверь подсобного помещения открылась, и кто-то сделал шаг в кухню.

Кадна высунулась из-за дверцы холодильника и нажала на кнопку баллончика, целясь в лицо. Она жала на кнопку до тех пор, пока не закончился заряд газа, и яростно кричала на весь дом.

А потом увидела, что это робот-официант.

И тут же, кашляя, была вынуждена со всех ног сбежать из кухни.