Королева Марго пенсионерка

— У вас, что сантехника никогда не ломалась? — удивилась я.

— А, вы это имеете в виду! Так Людмила Викторовна с фирмой по договору работала, разные слесаря приходили. Заявку делаем и всё. А что такое?

— Понятно, подожди… — тут я увидела вышедшего из ворот кладбища мужчину. На мгновение он остановился и чиркнул зажигалкой, закуривая сигарету. Думая, что это Никита, я быстрым шагом направилась к нему. Но мужчина, увидев приближающуюся мою фигуру, стал незаметно прибавлять шаг. Я побежала за ним.

— Никита, Никита, — кричала я ему, но он, не оборачиваясь, убыстрял свой ход.

— Никита! — я дотронулась до куртки мужчины. Он остановился и, вынув сигарету изо рта, тихо ответил:

— Женщина, вы ошиблись, я не Никита!

— Подождите, я видела, как вы положили на могилу Людмилы цветы! — я опять попыталась остановить его, схватив за рукав куртки. Но он резко одернул мою руку и тихо, но твердо произнёс:

— Положил, но вы ошиблись, я не Никита.

Отвернувшись от меня, он быстро пошёл к стоящей на обочине легковушке, открыв переднюю дверь, нагнулся к водителю, видно договариваясь с ним о цене и маршруте поездки. Пока он садился в неё, пытаясь закрыть за собой дверцу автомобиля, я успела ему крикнуть, что завтра в девять утра буду у могилы.

— Ради памяти Людмилы, вы обязаны прийти, мне есть, что вам сказать!

Машина не успела тронуться с места, как вдруг, за моей спиной возник здоровенный парень, который легонько отстранил меня в сторону. В это же время, легковушке перегородила дорогу иномарка. Кажется, «Мазда» из неё выскочили двое парней в кожаных почти одинаковых куртках, не церемонясь, вытащили пассажира и усадили в свой автомобиль. Один из похитителей сел за руль, а двое других с предполагаемым мной Никитой сели на заднее сидение. Машина быстро умчалась в сторону области.

— У 324 ВК 155, — машинально я прочла номер машины, не успев запомнить его.

— Марго! Что случилось? Что происходит? — запыхавшийся Олег резко дотронулся до моего плеча и испуганно стал закидывать меня вопросами!

— Ой! Господи! — Вскрикнула я от неожиданности, — испугал как! Ой! Номер!

— Какой номер? — удивлённо спросил Олег.

— Ты слышал я, вслух прочла номер! «У», а дальше? — громко спрашивала я бедного ничего, не понимающего Олега и напрягая свою память.

— Откуда я знаю, как дальше?

— Что ты за человек? Ты подошёл, я номер вслух читала, какой? «У», а дальше?

— Кажется, ты сказала триста сорок два.

— Нет, — ответила я, — триста двадцать четыре. Точно! У меня отличная зрительная память. Кажется, так: «У» триста двадцать четыре… буковки там БК или ВК были, регион точно наш сто пятидесятый или сто пятьдесят пятый. Олег, ты всегда так, как гаркнешь, всё из головы вылетает, — возмущалась я всю дорогу до автобуса.

Дорогой до кафе нам крупно не повезло. Перекрыли Ленинградское шоссе. Видно кто-то куда-то ехал из правительства и расстояние, на которое можно по Кольцевой дороге проехать за минут пятнадцать, мы потратили полтора часа. Олег смотрел в окно, делая вид, что очень обижен на меня. Я его не трогала своими извинениями, потому что постоянно думала о неизвестном похищенном мужчине.

— Возможно, это и был Никита. Тогда почему его похитили? Наверняка это бандюги. Что Люда могла знать такого, за что и её убрали и этого мужика заполонили? Никанор. Надо узнать, что связывало его с Людой. Факт, я просто убеждена, что он имеет отношение к гибели Людмилы.

— Наконец, разродились! — ругался водитель, — тронулись, теперь авария за аварией будет. О, что я говорил! Вон впереди уже поцеловались! Идиоты! Когда же это прекратится? Опять пробка будет, — справедливо возмущался водитель автобуса.

Но наконец, мы выехали на Дмитровское шоссе и уже спокойно подъехали к кафе. По скорбному случаю, в зале все зеркала были задрапированы тёмной тканью. На отдельном столике стояла большая фотография Людмилы украшенная цветами. Пока стояли в пробке, все порядком замёрзли в трясущемся небольшом автобусе. Горячий бульон с кусочками курицы и только что испечёнными пампушками согрел холодные наши тела. Немного посидев в кругу сослуживцев Люды, мы с Олегом собрались уходить. Попрощавшись со всеми, Олег остановил такси.

— Я думаю, Люда была бы довольна проводами, — грустно сказала я, когда почти подъехали к моему дому.

— Марго, ей уже всё равно, — заметил Олег.

Откуда нам знать всё равно или нет? Всё гадаем, что там, да как там? Но тайну эту откроет каждый для себя сам, когда придёт время. А мне хочется, чтобы Люда видела и знала, что её не забыли, не оставили. Не позволили похоронить за счёт домкома или кого-то ещё не понятно, как и где. А в последний путь проводили, как и принято отправлять в последний путь дорогих друзей.

— Ничего Людочка, я и завтра к тебе с утра приеду. Всё честь по чести, — думала я.

— Рит, прекращай свои расследования, это опасно. Всё выискиваешь что-то по ночам, носишься за мужиками незнакомыми, — выйдя из машины, и помогая войти мне в подъезд, сказал Олег.

— Что Мишка нажаловался? Ябеда, — устало ответила я.

Мне так жалко стало, бывшего моего красавца. Нежно поцеловав его в щеку, я так же нежно приободрила его:

— Отдохни Олежек, у тебя очень усталый вид. Созвонимся.

— Да и у меня видок не очень, — думала я, глядя на себя в зеркало кабины лифта, — спать, спать, завтра напряжённый день.

Глава 8

В десять утра я припарковала своего «Форда» у входа на Митинское кладбище. На могиле около фотографии Людмилы лежали гвоздики. Весь холмик побелел от шедшего ночью снегопада. Красные тюльпаны выглядывали из-за тонкого белого покрывала и были похожи на капельки крови, разбрызганные по всему холмику. Мне стало жутко от такого сравнения. Постояв немного, я положила принесённые цветы на могилку и тихо сказала, обращаясь к приставленной к кресту фотографии Людмилы.

— Вот так подруга, сидели, болтали обо всём, только не о важном. О чём ты мне хотела поведать? Просто так вокруг тебя не вились бы разные слесари и бандиты. И почему ты мне тогда о Никаноре ничего не рассказала? Где теперь я раздобуду информацию о нем?

Мне показалось, что свежий чуть морозный воздух смешался с запахом табака и резким ароматом мужского отвратительного парфюма, смешанного с чьим-то амбре. Я повернулась и испуганно отшатнулась. За моей спиной стоял парень с физиономией, о которой обычно говорят: «бандитская морда».

— Господи! Чего надо? — сразу перешла я в наступление.

— Мне? Это тебе чего надо, старая? — Прошипел он.

От наглости тёмной личности я прямо-таки поперхнулась.

— Это я старая? Ах ты, бандит недобитый! А ну вали отсюда, сейчас милицию позову!

— Если успеешь, — тихо процедил он сквозь зубы мне на ухо. Ты лучше бросай вынюхивать, а то рядом ляжешь. Поняла? Смотри, больше повторять не буду.

Вокруг не было ни одного человека. Мне стало не по себе, и я быстро пошла к выходу из кладбища, к месту, где оставила свой автомобиль. Рядом стояла уже знакомая мне «Мазда». Я посмотрела на её номер, и поняла, что вчера память меня не подвела. Пока хозяин автомобиля замешкался, прикуривая сигарету и находился на приличном расстоянии от парковки, у меня созрел жестокий план мести этому нахалу.

Ну не могла я ему простить такое унижение! Пугать меня надумал! Щас!

Проходя мимо сверкающего новизной автомобиля, незаметно для хозяина, брелком, который мне перепал от Михаила, у него такой же — большая золотистая буква «М» с короной наверху, я процарапала на двери новенькой «Мазды» хорошую жирную черту. Увидев, что тётка наглеет прямо на его бандитских глазах, вышедший из кладбищенских ворот мужчина, в сердцах бросив недокуренную сигарету, кинулся к своей уже дефектной «Мазде».

Вожу машину я всегда аккуратно, соблюдая все правила дорожного движения. Но видя, с каким настроем, парень заскочил в свой раненный автомобиль, я поняла, что мне надо срочно учиться быстрой езде.

Моё место на дороге — крайний правый ряд. Но сейчас я показала мастер класс по вождению. Удачно маневрируя между автомобилями и как только у меня это получилось, наверное, от страха попасть в лапы этого странного молодого человека с бандитской внешностью, я свернула с кольцевой дороги и въехала в город. Блуждая по улицам, я думала, что, наконец, оторвалась от преследования. Но не тут-то было. Глянув в зеркало заднего вида, невдалеке я заметила, как машина преследователя мечется среди спешащих и не пропускающих её вперёд автомобилей. Недолго думая, я влетела под арку ближайшего дома. Быстро осмотревшись, увидела вокруг дворового сквера несколько припаркованных машин. Поставив свой «Форд» между ними напротив подъезда, выключив мотор, я выскочила из автомобиля, не забыв включить сигнализацию. Из-за ствола раскидистого большого дерева, спрятавшего мою фигуру, мне было удобно наблюдать за происходящим.

Взъерошенный преследователь выскочил из машины и влетел в открывающиеся двери подъезда, сбив выходившего из него пьяненького мужика.

— Подумал, что я в подъезд забежала? — выскочив из своего убежища, я быстро подошла к «Мазде». Дверь автомобиля была незакрыта, а ключи в замке зажигания.

— Ну, прости! Я тебя об этом не просила, ты мальчик, сам догадался! — подумала я, и резко сдав назад, а потом, рванув вперёд, чуть не сбила бедного мужика, которому уже и без меня досталось от моего преследователя. Выехав со двора, я несколько метров проехала вдоль дома по тротуару, счастье, что на моём пути почти никого не оказалось, завернула за угол и остановилась у следующей арки, напротив той, откуда я выехала. Но въезжать во двор я не стала. Оставив закрытую машину у стены дома перед входом в арку, я из прежнего укрытия наблюдала за последующими событиями.

Выскочив из подъезда, мой преследователь несколько секунд стоял в недоумении и соображал, что произошло. Машина, за которой он гнался, стоит, а его новенькая, но уже исцарапанная «Мазда» куда-то исчезла. В недоумении он развёл руками и удивлённо спросил всё у того же пьяненького местного бедолаги, куда делось его средство передвижения. Тот в сердцах послал его по известному всем в России адресу.

От обиды и злости оскорблённый парень с яростью ударил мою машину по колесу. Взвыла сигнализация. Уставший от наших проделок житель подъезда, быстро подскочил к нему и со всей своей неопохмелённой силы ударил в лицо. Тот не ожидая такого поворота событий, упал на рядом припаркованную машину. Раздался вой сигнализации. Окрылённый удачным ударом местный мужичок, подскочил к ещё не успевшему опомниться от первого удара человеку и врезал ему ещё раз. Побитый парень, ещё не поняв, что с ним происходит, замахнулся, но тут же передумал и не стал отправлять в нокаут и без того не твёрдо стоящего на ногах мужичонка. Видно уставший удивляться и получать по физиономии он, оглядываясь на тщедушного выпивоху, из которого в другое время сделал бы отбивную котлету, быстро вышел со двора.

Всеми силами, одолевая приступ смеха я вытащила из сумочки тысячную купюру и подошла ко всё ещё недовольному поведением чужаков, мужичку. Он продолжал что-то громко доказывать кому-то не видимому, бурно жестикулируя при этом. Вложив в его руку купюру, я сказала: — Молодец, вот тебе по пятьсот за каждый удар!

Выезжая со двора и посмотрев в зеркало заднего вида, я заметила, что мужик так и стоит с поднятой рукой, держащей тысячную купюру, с открытым ртом от удивления и провожающим меня непонимающим, что произошло взглядом.

Наконец отделавшись от преследователя, сполна получившего за нанесённые мне угрозы и унижения от народного мстителя, я выехала на Ленинградское шоссе и помчалась в Шереметьево.

— Только бы не было вечного затора в Химках, опоздаю в аэропорт, обид не оберёшься! Мужчины такие обидчивые. Это женщинам нельзя задерживаться, опаздывать, долго собираться, — распыляла я себя ненужными воспоминаниями.

Мне сегодня повезло ещё раз. Ремонт моста я проскочила без проблем и скоро завернула на Шереметьево. Михаил, естественно стоял уже надутый как английский индюк. Он нервно теребил в руках шляпу и глазами выискивал меня среди входящих в зал отлёта людей. Что странно — смотрит в мою сторону, но меня не видит! За день я не могла ни похудеть, ни измениться. Я стояла недалеко от него и с удивлением, будто давно не видела Мишу, смотрела на своего друга. Вдруг нахлынуло непонятное чувство, смешанное с нежностью, тревогой, жалостью.

— Он всё больше стал походить на своего отца. Высокий, с сутуловатой спиной. Какие у него в последнее время грустные глаза, словно что-то хочет сказать, но боится огорчить. Мне так стало жаль Михаила, я боялась разреветься от переполнявших меня чувств.

— Миша! — крикнула я ему. В ответ — ноль реакции, — Майкл! — решила я воспользоваться своим знанием английского языка. На удивление сработало. Наверное, не подвело произношение.

Простившись с Мишей, я передала ему подарки для родителей и долго смотрела на удаляющуюся сутулую спину моего английского кавалера. Так грустно стало на душе. Глядя на постоянно оборачивающегося Мишу, я только сейчас поняла до холодка, пробежавшего по спине, что мы: Миша, Олег, я, уже перешагнули ещё один возрастной порог, который может быть последним в нашей жизни. Мне почему-то стало очень грустно, жаль до боли в сердце его и нас всех. А вдруг эта наша последняя встреча?!

— И чего я старая клюка, подкалываю его всё время? Может человек, общаясь со мной душой отходит. Он всегда с теплом относится к нашей семье, особенно к детям. Внуков моих очень любит. Уважает Олега, как товарища. Просто так бы не приезжал. Что-то в нас его притягивает. А я язва молодая была, а с возрастом стала эгоистичней! Всё, буду мягче, нежнее, внимательнее. Определённо надо сделать сюрприз и прилететь к Михаилу с внуками. Он с родителями давно просил меня об этом, — уже по обычаю преодолевая невероятные пробки, думала я, дорогой на дачу.

Так коря и ругая себя, я подъехала к своему дачному участку. По дороге заметив, что Дима — предприниматель задался целью к летнему сезону восстановить и открыть свой обновлённый магазин. Работа по его восстановлению кипела.

— Вот и прекрасно. Назло всем врагам! — порадовалась я за него и Галину.

Оставшись одна, вдали от городского шума, сделав себе чашечку зелёного чая с мятой, я стала внимательно перебирать бумаги Людмилы. Взяв в руки одну из потрёпанных записных книжек, ничего интересного для себя не нашла. Видно эта книжка предназначалась для деловых контактов. Всякие оптовые магазины, интернет магазины, фирмы и тому подобные телефоны и адреса. Во второй книжке я нашла аккуратно написанный адрес в Геленджике. Номер телефона указан не был. Только выведено почерком Люды: «Папа, Надежда Ивановна. Краснодарский край, г. Геленджик, улица Подводников 26». Пролистав ещё раз книжку, я заметила инициалы Н.Н. и уже знакомый номер мобильного телефона, ниже адрес: СПб, ул. Подбельского 28, кв. 56.

— Вот и адрес Никиты — второго её мужа — пригодится, подумала я, листая книжку.

Не зная, что мне делать дальше и с чего начинать выяснение отношений Людмилы со своими родственниками, я поплелась в ванную, решив, что завтра с утра съезжу в районный центр и узнаю о пришлых сектантах. Только я ополоснула себя водой, как зазвенел видеофон. Пришлось, накинуть на себя махровую простынь, бежать к домофону. На экране появилось извиняющееся лицо бабы Лизы.

— Маргоша, открой это я на одну минуту, — проворковала она.

— Баб Лиз, заходи сама! Я открыла. Проходи, садись, я в ванну только зашла. Посиди чай себе налей, если хочешь, — ответила я ей в микрофон и скрылась в ванной.

— Баб Лиз, — громко крикнула я ей, выходя из ванны, — может, чайку сообразим?

Но на кухне никого не было. Тут до меня дошло, что я опрометчиво впускаю в свой дом людей Никанора. Я кинулась в столовую, где на столе лежали бумаги Людмилы. Всё на месте, как я и оставляла.

— Неужели я так долго плескалась, что баба Лиза не дождалась меня? Странно! Всё странно в королевстве Марго!

Я выглянула на улицу, но никого там не увидела.

— Не хотите, и не надо, — я закрыла свою крепость на все электрические запоры и уставшая от дневных событий удалилась в свою комнату

Глава 9

Собравшись ехать в отделение милиции, я не нашла на месте своих ключей от дома, которые висели в ключнице, куда я всегда их вешаю по приезде.

— Куда же я могла их сунуть, хорошо есть запасные, — стала ругать я свой ранний склероз.

Обычно, при входе в дом, моя рука по многолетней привычке сама тянется к ключнице, чтобы повесить на крючок связку с брелоком. Но сегодня их не было.

— Всё! Началось. Старость начинается со склероза.

Ровно в десять утра я вошла в здание районного УВД. Выяснить у дежурного к кому мне надо обратиться по своему вопросу так и не удалось. Меня «футболили» по кабинетам, как могли, и кто хотел, и уже за час с небольшим мои вопросы надоели многим.

— Ладно, раз так, начнём с начальства.

Увидев на дверях табличку начальника, не задумываясь о последствиях, я решительным жестом открыла дверь кабинета. Она оказалась слабой и с грохотом стукнулась о стену. На звук удара в своём кабинете, от стола поднял голову мужчина с тремя большими звёздами на каждом погоне. Решив, что раз звёзды большие и их так много на погонах мужчины, значит он точно генерал, я как можно вежливее обратилась к нему.

— Извините. Разрешите обратиться, товарищ генерал? — в кино военные всегда так обращаются к генералам.

— Обращайтесь, — чему-то улыбаясь, ответил мужчина приятным баритоном, — присаживайтесь, — он кивнул на стул рядом с его столом.

— Значит так! — здесь я растерялось, и совсем забыла подготовленную речь, которую до этого постоянно повторяла про себя, — хотелось бы узнать, что вы думаете и как вы собираетесь избавить нас от секты, которая уже почти овладела нашей деревней, — выпалила я.

Щёки мои горели, казалось, что я стала багровой, как ростовский помидор.

Медленно подняв голову и удивлённо уставившись на меня, уже не улыбаясь, генерал спросил: — А вы собственно кто и откуда взялись?

— Я, Маргарита Сергеевна Колобова, у нас в деревне поселились сектанты. Ходят по домам книжки свои всем суют. А скоро лето, дети, внуки приедут они и им книжки свои совать будут? А если что случится?! Эти сектанты уже у двоих пенсионеров дома отобрали. А одну пожилую женщину охмурили своей болтовнёй, дом её тоже себе под свои нужды определили, и теперь у нас козьего молока не будет! Где мне его брать прикажете? А внуки за столько лет уже привыкли к …к…озьему м…олоку, — тут я чего-то испугалась.

Генерал стал, как и я, красный и так удивлённо на меня смотрел.

— И долго вы так смотреть на меня будете? Ещё успеете насмотреться, я с вас теперь не слезу, пока вы это безобразие не прекратите!

Мою речь прервали звуки ударов Биг-Бэна. Я вздрогнула от неожиданности, совсем забыв, что это позывные Михаила, а издаёт их мой танцующий в сумочке мобильник.

— Алло, не слышно! — крикнула я в трубку. Услышав где-то вдалеке вежливый голос Миши, я крикнула громче, чтобы он меня услышал, — Майкл, ты уже в Англии?! Что в Лондон сутки летел что ли?! Да что ты мямлишь, говори громче! Я где? В милиции, здесь у них связь плохая! Кого забрали? Да не меня! Майкл, успокойся я по поводу сектантов пришла. Всё, потом позвони, я занята! Пока! — Генерал с недоумением смотрел на меня, только краска на его лице стала гуще, а глаза округлённее.

— Надо же разобраться с этим? — продолжила я свою тираду, убирая телефон в сумочку.

Но, как мне стало понятно, терпение начальника лопнуло, и он остановил мою речь движением руки.

— Успокойтесь, успокойтесь! Вы знаете, — он стал как-то странно покашливать себе в большущий рабоче-крестьянский кулак, — в принципе я всё понял. Особенно про сектантов. Я про козье молоко не совсем уловил, и про Лондон, — и тут этот чудик со звёздами склонил голову на свои здоровенные руки и давай ржать на всё отделение!

Потом выяснилось, нормальный мужик оказался! Переспросил, я ему подробно всё объяснила, сказал, что проверит все факты и возьмёт под свой личный контроль. На дорожку добавил:

— Не переживайте, детей и внуков без козьего молока мы не оставим. И другу из Лондона привет, если он не Березовский, конечно! Только для сведения, я не генерал, а пока только полковник.

— У меня глаз намётанный, Вадим Петрович, знать им будете, — улыбаясь, ответила я ему.

Задав ещё мне несколько вопросов, мы обменялись телефонными номерами. Посмотрю, на что способна наша теперь уже полиция.

Вернувшись, я увидела приоткрытую калитку на своём участке, и опять вспомнила не добрым словом свой стремительно надвигающийся склероз. Взяв пакеты с покупками, приобретёнными по дороге на дачу, я вошла в дом через гараж. Так мы сразу попадаем на кухню. Каким-то неуловимым чутьём я поняла, что в доме кто-то есть. Не на шутку испугавшись, вообще-то я не из пугливых, но недавняя встреча с бандитом всё-таки, меня озадачила, я тихо вошла в кухню. Стараясь не шуметь, взяла металлическую кочергу, которая всегда стоит около печи и осторожно прокралась в столовую. Спиной ко мне за нашим большим семейным столом сидела Мария и рассматривала бумаги Людмилы.