Мироздания… неконченное дело

Он не хотел быть бесенком, пусть и «золотушным».

Не хотел быть мелким и извиваться, путаться под ногами. В мутной стихии всеобщего идолопоклонства, он – бес. Одаренный, бесстрашный, волевой.

Жизнь для него была палладиумом его души, оазисом его сердца, к которому он непрерывно направлял, словно по легендарному шелковому пути, караваны мыслей, чувств и настроений. Мудрец сказал однажды:» Мы легко прощаем другим их недостатки, ибо это наши недостатки»

Державин порой любовался своей непристойностью, смаковал ее как предмет гастрономии, как пищу, грубочувственно:

«А ныне пятьдесят мне было… прекрасный пол меня лишь бесит… Амур едва вспорхнет и нос повесит».

Лукавый секретарь Екатерины, грозный губернатор, слащавый сенатор, надменный министр и одновременно патриарх, окруженный многочисленными чадами и домочадцами, стадами и овинами.

А вот он властный вельможа, заставляющий ждать в приемной:

«…жаждут слова моего: А я всех мимо по паркету Бегу, нос вздернув, к кабинету И в грош не ставлю никого».

И народную массу считавший чернью:» Чернь непросвещенна и презираема мною».

Да, такая откровенность царедворца сравнима с мужеством воина на поле битвы. Именно ее впустил в свою душу, «алого цвета зарю», Есенин.

Единственное препятствие, встреченное им на пути – смерть, возможность уничтожения, превращения в ничто. Препятствие было непреодолимым – и это упрямец Державин понимал. Хотя и негодует, возмущается вихрем, топает ногами – он не хочет мириться, он отказывается принимать смерть!

Льются, буквально низвергаются горестные сентенции, да так, что Всемирный потом кажется детской затеей:

Вся наша жизнь не что иное, Как лишь мечтание пустое.

И обрушивается металл булавы на наковальню души истерзанной:

Иль нет! – тяжелый некий шар На нежном волоске висящий…

***

За три дня до смерти Гаврила Романович Державин буквально трубой Иерихонской «прогрохотал» на все миры и окраины его своим откровением, сродни Откровению Иоанна.

И облек ее в тугой непроницаемый саван загадочности, тайны. Тайны восьмистишья, печать которой еще предстоит вскрыть:

Р ека времен в своем стремленьи У носит все дела людей И  топит в пропасти забвенья Н ароды, царства и царей. А  если что и остается Ч рез звуки лиры и трубы, Т о вечности жерлом пожрется И  общей не уйдет судьбы.

***

Державин хотел следовать природе, «чтоб шел природой лишь водим». Он хотел, чтобы художник изобразил его «в натуре самой грубой».

И здесь же наивно шутит:

«Не испугай жены, друзей, придай мне нежности немного».

Державин поэт дома, домашности:

«Счастлив тот, у кого на стол Хоть не роскошный, но опрятный, Родительский хлеб и соль Поставлены…» («О домовитая ласточка)

Это было творчество, может быть, единственного в России поэта, к которому можно применить эпитет «принципиально не интеллигент».

Державин принимал мир не в отвлеченных соображениях «разума»и «здравого смысла», а как факт. Как вещь упрямую, с которой не поспоришь и которую не изменишь.

Подчас он был недоволен жизнью, но считал, что ее нужно принимать такой, какая она есть – ведь прелести жизни так быстротечны.

Воспитанный в казарме, солдат, низших чинов офицер, спесивый царедворец, властный губернатор и амбициозный министр, он писал стих по – плебейски грубо и прямо, но писал – то языком русским! Языком, который живо дышал простодушием, свободой и независимостью.

Державин понимал свободу, как свободу от страстей и тревог. То есть так, как понимали ее эллинские мудрецы: бородатые греки и бритые римляне.

Он был предшественником Пушкина, «столпом Мелькартовым», в этом внутреннем понимании свободы;

«Он ведает: доколе страсти Волнуются в людских сердцах. Нет вольности…»

Эта державинская антиномичность была воплощена Пушкиным в «Цыганах».

У Державина свой самобытный, личный язык, слабо согласованный с общими правилами грамматики того времени. Он создает лексические обороты по своим правилам, идущим от жизни, от души и сердца.

Он не хочет поступать по – светски, говорить, как принято. Он вихрь, он ломает все условности. Его напору нет стены равной.

В этом его магнетическая прелесть, фосфоресцирующая нетленность и магия обаятельности.

Он неповторим и невоспроизводим в своем антидиалектичном примитивизме: у него все незыблемо, все просто, все упрощено, все не гибко; явления не текуче, не переходят друг в друга, не взаимопроницаемы, одноплановая наивность.

Одическому риторству своего соперника, стоявшему за его спиной Ломоносову, он противопоставлял свою «простодушную» натуру, домашность, приватность.

У Державина в срезе действительности есть что – то от священного чудака, философа и пророка.

Он и дурачится, и обучает и прорицает. Стремится «истину царям с улыбкой говорить», шутя и балагуря учить царей: « И в шутках правду возвещу»

Державин —предвестник века «золотого» русской поэзии, разглядевший в кучерявом отроке при посещении Царскосельского лицея будущую поэтическую гениальность масштаба Вселенной.

***

25 июня 1815 г. они встретились впервые: 72 – летний Державин, приехавший в лицей принимать экзамен, и 15 – летний Пушкин. Здесь патриарх русской поэзии произнес пророческие слова, что русская поэзия в лице Пушкина начинает свой рост.» (Державин нас заметил» – Пушкин). Под словом «нас» – муза и поэт. Встреча была единственная.

В 1815 году поэта пригласили почетным гостем на публичный экзамен в Царскосельский лицей. Ни одно важное событие культуры не обходилось без присутствия «старика Державина».

Поэт был стар и дряхл. Он знал, что жить остается недолго и, никогда не страдавший от скромности, мучился оттого, что «некому лиру передать». Нет в России поэта, достойно продолжившего бы его дело.

Державин дремал, сидя за столом экзаменаторов и знатных гостей. И не сразу понял, откуда взялись великолепные строки стихов, звучащие в парадном зале. Кудрявый юноша читал их звонко и взволнованно.

О чем тогда подумал старый поэт? Что появился тот, кому не страшно и не совестно передать свое первенство в русской поэзии?

Что наконец – то можно спокойно оставить здешний свет?

Вот как сам кудрявый лицеист, А. С. Пушкин, вспоминал позднее этот экзамен: «Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтобы дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую Водопад. Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвисли: портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности.

Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной.

Наконец вызвали меня. Я прочел мои Воспоминания в Царском Селе, стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом…

Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал.

Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять. Меня искали, но не нашли».

Державинские бесхитростность, искренность, наивность – те самые прелести и очарования, ценности поэта, прошедшие чрез врата вечности и ставшие моральной вершиной человечества:

«Где слава? Где великолепье? Где ты, – о сильный человек?»

Сегодня Гаврила Романович Державин звучит как великий поэт, переведенный на множество иностранных языков – ведь он судил о своей жизни не по урожаю, который собирал, а по тем семенам, что посеял.

Человек и поэт, образ неподдельной естественности, который так старательно выложила природа – художник.

Список использованной литературы:

1. Г. Державин. Стихотворения. 1947

2. Г. Державин. Оды. 1988

3. В. Ф. Ходасевич. Державин. 1988

Грибоедов Александр Сергеевич

(1795 – 1829)

«Русский Шекспир комедии»

По свидетельству Пушкина, Грибоедов был – « один из самых умных людей в России» (знал все основные европейские языки – английский, французский, немецкий, итальянский, восточные – арабский и персидский; был прекрасным пианистом, сам сочинял).

Принадлежность к родовитому, но оскудевшему дворянству, кровная родственная связь со всей фамусовской стародворянской Москвой и в то же время социальное одиночество «певца истинно – вдохновенного в том краю, где достоинство ценится в прямом содержании к числу орденов и крепостных крестьян» (письма Грибоедова к Бегичеву), гениальное художественное дарование, выдающаяся образованность и вместе с тем всю жизнь – крайняя материальная стеснительность, «ненавистная» чиновничья служба «из хлеба» – вот в таком противоречивом социальном водовороте предстает перед нами Грибоедов.

Для полноты портрета – отдельные факты.

Дрался на дуэли в Тифлисе с будущим декабристом Якубовичем, ранившим его в руку.

Во время следствия по делу декабристов был арестован и помещен в каземат (тесно дружил с поэтом и декабристом В. К. Кюхельбекером). Существует предание, что генерал Ермолов предупредил Грибоедова об аресте и тем дал ему возможность уничтожить компрометирующие документы.

Был оговорен Г. Оболенским и Трубецким, но держался смело, все отрицал. Вскоре был освобожден с денежным вознаграждением и повышением по службе.

Назначенный полномочным послом в Персию, погиб в январе 1829 г. со всем составом русской дипломатической миссии во время нападения обезумевшей толпы.

Полное печатное издание «Горе от ума» и постановка пьесы на сцене – при жизни Грибоедов не увидел, все произошло после его смерти.

***

В июне 1826 года, после освобождения из – под следствия по делу декабристов Александр Грибоедов вернулся к дипломатической деятельности, ему было поручено ведать сношениями с Турцией и Персией (ныне – Иран).

Грибоедов вел мирные переговоры с наследником персидского престола, закончившиеся заключением выгодного для России Туркманчайского мирного договора. А после его подписания, Грибоедов получил от царя крупную денежную сумму и блестящее назначение полномочным послом России в Персии.

Грибоедов, бывший перед этим « нищий, слуга государю из хлеба», «вмиг сделался знатен и богат». Его «пламенная страсть… к делам необыкновенным», «к замыслам беспредельным» теперь нашла себе исход.

В Персии завязывался один из самых трудных узлов мировой политики: неминуемо сталкивало Россию с Англией.

В Тегеране основной задачей Грибоедова было добиться от шаха выполнения статей мирного договора и прежде всего – выплаты контрибуций по итогам русской – персидской войны. В качестве посла он проводил твердую политику: « Уважение к Росси и к ее требованиям, вот мне что нужно – говорил он.

Ненависть к послу в придворных кругах подогревали английские дипломаты, которым не нравилось усиление России в Азии.

Грибоедов глубоко осознавал, что исход дипломатического поединка с Англией будет всецело зависеть от экономического завоевания Персии русским капиталом. Он выдвинул грандиозный проект создания «Российской закавказской компании (РЗК)», содержащий « исполинские предначертания к капитализации страны русским капиталом». Проект острием вонзался в Ост – Индийскую торговую компанию, через которую Англия проводила политику захвата всех природных ресурсов в Персии, и разрушал ее монополию.

Англичане сразу почувствовали в Грибоедове опаснейшего противника, заменившего, по отзыву современника, « единым своим лицом двадцатитысячную армию».

Подстрекаемые Англией, реакционные тегеранские круги, недовольные миром с Россией, натравили фанатически настроенную толпу на русскую миссию

11 февраля 1829 года толпа фанатиков напала на русское посольство в Тегеране и перебила всех находившихся там (сумел спастись только секретарь). Это событие вошло в историю, как «резня в русском посольстве в Тегеране» – массовое убийство сотрудников русского посольства исламскими фанатиками.

Во время резни погиб и глава дипмиссии Александр Грибоедов (было ему полных 34 года). Его тело было настолько изуродовано, что позднее он был опознан только по следу на кисти левой руки, полученному в дуэли с Якубовичем

По показаниям персидских сановников, в тот трагический день у посольства находилось около 100 тысяч человек. И хотя конвой миссии из 35 казаков оказал яростное сопротивление, но силы были неравны.

Супруга Грибоедова, Нина Чавчавадзе, узнав о смерти мужа, из – за переживаний потеряла ребенка.

Тело Грибоедова было перевезено в Грузию, в Тифлис и предано земле близ церкви Святого Давида, согласно желанию самого писателя.

Впоследствии на могиле мужа Нина поставила часовню, а в ней – скульптурный памятник, на котором начертана надпись: « Ум и дела твои бессмертны, но для чего пережила тебя любовь моя?».

Останки 35 казаков, защищавших миссию, были захоронены в братской могиле во дворе армянской церкви в Тегеране

Резня в русском посольстве вызвала дипломатический скандал. Персидский шах послал в Петербург официальную миссию, возглавляемую его внуком. Послы принесли не только официальные извинения России за смерть ее посланника, но и в возмещение пролитой крови, в числе богатых даров, преподнесенных ими Николаю I, был и знаменитый алмаз «Шах» – один из самых драгоценных камней в мире (сегодня он сияет в коллекции Алмазного фонда московского Кремля).

В 1912 году на собранные русской колонией в Персии средства скульптор Беклимешев создал бронзовый памятник Грибоедову, который был поставлен рядом со зданием посольства, где произошла резня.

Последним годам жизи А. Грибоедова был посвящен роман Ю. Тынянова « Смерть Вазир – Мухтара» (1928), по мотивом которого в 2010 году был снят телесериал.

***

Грибоедов – типичный «автор одной книги», с которой сразу и навсегда вошел в историю мировой литературы.

По словам Пушкина, комедия Грибоедова « произвела неописуемое действие и вдруг поставила его наряду с первыми нашими поэтами».

Сам Грибоедов писал, что что в связи с его комедией « грому, шуму, восхищенью, любопытству конца нет».