— Кто были те люди, возле дома?
— Предполагаю, из секретных спецслужб.
— А в доме?
— Наши соперники, из другого братства.
— Но ведь они не отступят, ни те, ни другие.
— Совершенно верно.
— Погибнет много людей!
— Вы предлагаете прокладывать себе дорогу с помощью Артефакта?
— Как вы можете такое говорить?
— Тогда нам остается вверить свои судьбы воинам нашего братства, их верности и непоколебимости.
Они меняли много машин, частных самолетов, шли с караванами по горным тропам. Погоня где-то незримо присутствовала все время сзади. Иногда в отдалении вдруг вспыхивали ожесточенные и кратковременные бои. Стринг ни о чем не спрашивал. Он уже стал забывать о своей прежней жизни.
Книга подмышкой постоянно держала его в напряжении, наполняя иногда чувством первобытного ужаса. Только во время сна книга позволяла себе поменять место, обычно устроившись в изголовье.
Лишь однажды Йохиму пришлось применить Артефакт. Причем, сознательно. Единственный проходимый перевал был блокирован, по-видимому, отрядом специального назначения. Поэтому пройти его у них не было никакой возможности, несмотря на наличие нескольких отрядов братства. И стоять на месте было нельзя — погоня отставала лишь на один день пути.
— Господин Стринг, вы должны освободить перевал.
— Но я не знаю, как это сделать.
— Пробуйте. Бич признает только вас.
Йохим открыл книгу и долго смотрел на ворсистую плеть. Несколько раз протягивал руку и каждый раз отдергивал. Наконец, коснулся плети. Прежний ворсистый верх, мягко ласкающий кожу. И — ничего.
Он попробовал подцепить ногтем плеть, как когда-то раньше, и опять почувствовал легкий укол. На пальце выступила капелька крови, которую ворсинка впитала в себя.
И сразу же Бич стал меняться. По нему прошла волна, древние письмена заискрились. Основание Бича отделилось от страницы и легко легло в ладонь Йохима, обретя твердость рукояти.
Плети Бича вздрогнули, и, выходя со страниц книги, тонким жгутом взмывали в небо, выписывая круги и спирали.
Стринг поймал внимательный и восхищенный взгляд Ахмеда и повернулся к перевалу. Он вытянул руку, и больше ничего ему делать не пришлось.
Бич удлинялся и летел вперед, пока не достиг перевала. Там его светящийся конец-жало вспыхнул яркой звездой и обрушился вниз.
Даже на таком расстоянии был слышен гул разлетавшихся камней. На самом перевале бушевал огненный вихрь — ничему живому там не могло быть места.
— Хватит.
Это Ахмед коснулся плеча Стринга. Тот вздрогнул и сжал рукоять. Опять раздалось знакомое шипение, и тонкий хлыст с красной бахромой, продолжающей впитывать кровь, стал укладываться на отведенные страницы книги, принимая прежние узоры и завитки. Ахмед как-то странно посмотрел на Стринга и неожиданно склонил голову.
— Ты чего?
— Завтра все расскажу, что понял. Сегодня надо уходить через перевал.
Они шли по хрустящей под ногами щебенке, в которую превратил горную дорогу Бич Ангела. Все камни были покрыты бурыми пятнами. Местами попадались лохмотья мяса. Стринга почему-то перестало мутить от их вида.
Отряд прикрытия также следовал молча: там шли ко всему привыкшие бойцы братства.
Когда перевал остался позади, Ахмед остановил группу.
— Господин Стринг, перевал надо закрыть. Иначе нам никогда не избавиться от погони. Там еще достаточно крови, чтобы насытить Бич.
— Что это значит?
— Да вы уже и сами начали это понимать. Бичу нужна живая кровь. Он ей питается. Вот видите, вы уже не вздрагиваете при этом слове. Значит, сами все поняли… Сейчас на перевал взойдет первая группа погони.
— Я должен их убить?
— Убиваете не вы — Бич. Для него это — пища. Но вы входите в зависимость. Кстати, почему, Бич подчинился только вам? Вы это хотели знать?
— Да.
— Помните ту каплю крови, когда вы первый раз укололись о Бич? Он ее впитал — и она совпала с тем составом крови, которым обладал Хозяин Бича.
— …
— Не надо ничего мямлить. Вы — не Хозяин, вы — Слуга Бича. Вы — потомок того, кто когда-то по приказу Хозяина пускал его в ход. Для этого нужно было опознавание — капля крови. Бич ее получил.
— И что дальше?
— Не зарывайтесь. Скажите, в последний раз, когда мы чистили перевал, что вы почувствовали?
— Вы знаете, это было странное чувство. Что-то вроде удовольствия, морального удовлетворения, чувство радости, победы. Кроме того, я испытывал прилив сил…
— Вот этого я и боялся. Хозяин может подчинить себе Бич. Слуга же следует его желаниям. После каждого применения Артефакта ваша радость будет усиливаться. В конце концов, Артефакт начнет вами управлять.
— И?
— Я не знаю, что тогда произойдет. Возможно, придет конец всему миру.
— Но ведь есть же какое-то ограничение?
— Да — количество применений Артефакта. Я не знаю это число. Но в данном случае у нас нет другого выхода. Погоня как раз взошла на перевал, и нам надо ее остановить. Иначе нам придется отбиваться только Артефактом — практически все отряды прикрытия уже погибли. Закрой перевал полностью.
В этот раз над перевалом были не просто вспышки огней. Там бушевало сплошное пламя. Трещали и рушились скалы. Бич урчал и временами отрыгивал. Однако, Стринг в этот раз не испытывал никаких отрицательных эмоций. Наоборот, все его тело было в эйфории. Даже прикосновение Ахмеда он игнорировал, пока смутные контуры скал не стали единым пологим отвалом.
Перевала больше не существовало. Сколько людей осталось погребенными под его остатками, никто не знал.
После того, как Бич улегся снова в книгу, Йохим, непонятно чем удовлетворенный, спросил Ахмеда:
— Посмотрим, что там, наверху?
— Не стоит. Нам надо торопиться.
— А я хочу посмотреть.
— Туда сейчас не подняться. Дороги все завалены. Даже спецотрядам понадобится несколько суток, чтобы преодолеть бывший перевал. За это время мы успеем уйти и запутать свои следы. Дорога у нас еще дальняя. Правда, теперь появилась надежда, что нам удастся дойти до конца. Хотя, после того, что я видел, я не знаю, что за этим последует. Полностью управлять Артефактом способен лишь Хозяин, но Вершители Знаний ничего не говорят о сроках его пришествия.
— А кто Хозяин?
— Когда дойдем до места, там тебе все расскажут.
Через неделю они вошли в глубокое и узкое ущелье. Дальше тропу преграждал высокий валун, обойти который не было никакой возможности. Раздался гортанный окрик, и из-за валуна вышел высокий монах, больше похожий на воина. Они обменялись с Ахмедом несколькими жестами, потом монах сделал шаг в сторону, и левая половина валуна без единого скрипа вошла в скальную стену, открыв узкий проход. Сначала Йохим, а затем Ахмед протиснулись в него. За валуном открылась довольно просторная ниша, в углах которой, едва различимые в темноте, угадывались фигуры, по меньшей мере, еще двоих человек.
Прежде, чем закрыть проход, встречавший их монах внимательным взглядом окинул долину, из которой они только что вышли. Что-то привлекло его внимание и он, окликнув Ахмеда, показал ему куда-то вдаль. Некоторое время они стояли молча, потом Ахмед бросил какое-то отрывистое слово, которое прозвучало как приказ. Монах кивнул в знак согласия и задвинул проход. В наступившей темноте вспыхнул огонь масляного факела, который осветил ступени лестницы, ведущей куда-то вверх. Монах ступил на нее, велев жестом Ахмеду и Йохиму следовать за ним. Йохим насчитал около тридцати ступеней, когда они остановились. Здесь опять была ниша. В свете факела в противоположной стене что-то матово блеснуло. Монах и Ахмед по очереди приникали к этому месту, обмениваясь короткими фразами. Потом Ахмед обратился к Йохиму:
— Подойди… Посмотри — это что-то вроде подзорной трубы.
Перед лицом Йохима оказался кружок окуляра, и он приник к нему. Прибор был настроен хорошо, и Йохим сразу крупным планом увидел долину и вьющуюся по ней тропу. По тропе, уже в самом начале подъема, мерным шагом продвигались несколько всадников. Сомнений не было — это были остатки погони, сумевшей каким-то образом прорваться через перевал. Ахмед мягко отстранил Йохима:
— Садись. Будем ждать.
Йохим уселся, прислонившись спиной к каменной стене. Книгу он положил на колени. Не поворачивая головы, спросил:
— Может, Бич?
— Ни в коем случае.
Похоже, что в этой ситуации Ахмед имел право отдавать приказы. Он опять что-то коротко сказал монаху, тот кивнул, и гортанным возгласом подозвал одного из воинов. Тот поднялся по ступенькам, выслушал приказ и спустился снова вниз. Вспыхнул яркий прямоугольник прохода, воин вышел наружу, и снова наступила темнота. Погасили и смоляной факел.
В подзорную трубу было видно, как воин шагал по тропе навстречу всадникам. Достигнув самой крутой и узкой излучины, он стал ждать. Всадники, приблизившись к этому же месту, остановились метрах в пятнадцати. От группы отделился один, подъехал к воину, и они о чем-то начали разговаривать. Наконец воин махнул рукой, повернулся и пошел вверх по тропе. Всадники двинулись следом. Неожиданно воин вскинул руки крестом над головой, однако развернуться на узкой тропе было невозможно.
Ахмед что-то отрывисто крикнул, и монах, стоявший рядом, стал крутить рычаг, выступавший из стены. Сначала раздался глухой скрежет, а потом извне докатился глухой гул, сопровождаемый камнепадом.
Монах и Ахмед поочередно приникли к окуляру, удовлетворенно переглянулись. Ахмед кивнул Йохиму, приглашая сделать то же самое.
Целого участка тропы, по которой они поднимались несколько часов назад, больше не существовало. Теперь протяженную скалу с образовавшимся отрицательным уклоном мог преодолеть лишь опытный отряд альпинистов, вооруженных специальным снаряжением.
— Йонг, отдельная дорога поверху сюда есть?
— Есть, но она крайне опасна, и знают ее лишь единицы.
— Нам надо чего-нибудь перекусить. Мы давно не ели, а дорога еще не близка.
Йонг кивнул, отошел в угол, развернул какой-то холст, больше похожий на грязную тряпку и жестом пригласил к импровизированному столу. На холсте лежала разломанная на части лепешка, и стоял кувшин с жидкостью. Это оказалась обыкновенная вода. Лепешка была абсолютно безвкусной.
— Ешь, она даст много сил. Я не собираюсь потом тащить тебя на себе.
Йохим с трудом проглотил несколько кусочков, запивая холодной водой.
— Скажи, Ахмед, тот воин, на тропе, знал, что он погибнет?
— Да, знал.
— Йонг ему приказал?
— Здесь нет приказов — есть лишь чувство долга.
— Перед кем?
— Перед будущим… Перед прошлым… Это долго объяснять. Это целая философия.
— … Я могу вернуться домой?
— Уже нет. Провидение изменило твою судьбу. Неужели ты еще этого не понял?
— … Я хоть жить-то буду?
— А тебе это разве так важно? Впрочем, извини, тебя воспитывали по-другому… Не знаю, твое будущее пока закрыто плотной завесой. Извини, что я перешел на «ты», но здесь условности совершенно более не уместны.
Ахмед встал.
— Пойдем. Йонг, у тебя есть еще пища? А то эти остатки я хочу взять с собой — мой спутник плохо поел.
— Бери, ты же знаешь, что пищи всегда достаточно. Отдыхать не будете перед дорогой?
— Нет. Похоже, мы и так в чем-то опаздываем.
— Да, мне тоже так кажется. Мы просто получили временную передышку. Сейчас важно, что скажут Видящие. Мнение Хранящих мы уже знаем.
— Ладно, ты уже сообщил, что мы идем?
— Да.
— Тогда открывай лабиринт сразу до Первого Пояса. Хотя, я знаю, это запрещено.
— Настоятель уже дал такое распоряжение.
— Тогда мы пошли. Стринг, вставай.
И Ахмед шагнул прямо в открывшийся в стене проем. Стринг покорно поплелся следом, по-прежнему сжимая книгу подмышкой. Кстати, книга изменилась: она вроде бы потяжелела. Временами по ней проходила дрожь, и тогда книга ласково прижималась к его телу, и словно волна проходила по каждой клеточке его естества, неся любовь, радость и успокоение.
Дорога все время шла на подъем. Лишь смоляной факел освещал каменные своды, сухие, местами покрытые тонким слоем инея. Они ни разу не вышли на солнечный свет за свой долгий путь. Штольни сменялись каменными лестницами, переходами через расщелины. Иногда дорога шла на спуск, но это было крайне редко. Йохим быстро выдохся. Пришлось делать привал и доедать остатки той лепешки, что Йохим так опрометчиво пренебрег. Ахмед дождался, когда Стринг все доел.