Русалка и гламурный пират

Он достал стеклянную бутылку из холодильника и начал озираться по сторонам, видимо, в поисках открывалки. Вот же она лежит, на самом виду, на подносе, рядом с чайными ложками! Разве не логично искать ее там? Я взяла открывалку и бросила в его сторону. Он поймал, открыл бутылку, подошел к столу и налил лимонад в стакан.

— Если ты не против, я все же забегу в душ на пару минут. — Сказал он, протягивая мне стакан. — Неудобно общаться с девушкой взмыленным, как конь.

— Я уже ухожу, — сказала я, отпивая лимонад из стакана.

— Уже?

— Вот только лимонад допью.

— Не торопись, а то поперхнешься, — он внимательно смотрел, как я пью, так что я, действительно, чуть не поперхнулась.

Я поставила стакан и развернулась, собираясь уйти.

— А можно узнать, зачем ты приходила?

Он все-таки спросил.

— Лимонаду попить.

Я вздохнула. Он хмыкнул.

— Ну и подтвердить свое поражение. Я мухлевала, так что ты выиграл.

— И ты пойдешь со мной на свидание?

— Пари есть пари.

— Только поэтому?

— Нет, конечно. Приходится признать — ты неотразим.

Он ошалело уставился на меня. Видимо, не ожидал подобного заявления.

— Э-э, ну, значит, завтра вечером?

— А чего тянуть? Давай сегодня. Еще не поздно.

— Отлично. Я… очень рад.

— Встретимся в восемь возле причала.

— А почему не в гостинице?

— Потому.

Я развернулась и ушла.

Глава 4

Наряжаться я не собираюсь. Подумаешь, первое свидание за последний год или около того. Для меня это ничего не значит. У меня нет намерения ему понравиться, хотя выглядеть оборванкой тоже ни к чему. Так что надену эту пышную юбку в цветочек и топ с открытыми плечами — достаточно просто, но в то же время романтично (ха-ха, он же любит романтику!) и уместно в любой ситуации. Хотя какие там могут быть ситуации, скорее всего он поведет меня в ресторан. А куда еще? Не на ночное купание же. Думаю, на сегодня он накупался, да и я тоже.

Море давно успокоилось, шторм, грозно надвигавшийся с утра, покинул наши берега. Во второй половине дня пляжи снова были плотно забиты отдыхающими, подставлявшими свои розовые облезающие тушки жаркому солнцу. Даже сейчас, когда солнце почти опустилось в море, на пляжах довольно людно.

А вот и он. Стоит у причала, как обычно, улыбается во все свои восемьдесят восемь зубов. Озирается по сторонам с таким видом, как будто он — наследный принц, а все окружающие — верные подданные, готовые в любой момент пасть ниц к его ногам. Заметил меня. Заулыбался еще ярче. Аж слепит. Идет навстречу.

— Прекрасно выглядишь, — успела выпалить я, пока он переводил свои губы из режима улыбки в режим речи.

— Э-э… я то же самое хотел сказать.

— Не успел, — констатировала я с довольным видом.

— А я все-таки скажу. Ты очаровательна. Свежа, как утренняя роза.

— И романтична, — добавила я.

— Это само собой, — кивнул он. — Прогуляемся?

И взял меня за руку. Что-то события развиваются слишком стремительно.

Мы пошли на пирс, любимое место прогулок и фотосессий туристов. Вот и сейчас народ облепил ограждения и спуски и активно делает селфи на фоне яхт. Пирс уходит далеко в море, а по его бокам пришвартованы разные мелкие и крупные суда, от катеров и буксиров до яхт и теплоходов. Самые большие и красивые яхты группируются в самом конце, уж не знаю почему. Здесь любители морского транспорта гуляют с распахнутыми от удивления и восторга ртами.

Я тоже иногда люблю здесь прогуляться, правда, не в самый разгар курортного сезона, когда яблоку негде упасть. Мне нравится пирс и вообще наш город осенью, когда большая часть туристов убирается восвояси, и становится легче дышать.

Как раз о небывалом наплыве туристов мы и разговаривали, продвигаясь к концу пирса и продолжая держаться за руки. Мне показалось, что я разгадала намерения Аркадия — пирс заканчивается небольшим рыбным ресторанчиком, видимо мы шли именно туда. Меня это немного удивило: ресторан хороший, рыба там местная и очень вкусная, но я была уверена, что он поведет меня в более пафосное место, вроде нового заведения на крыше пятизвездочного отеля «Ривьера» или претенциозного ресторана «Сан-Мишель», где подают устрицы, доставленные самолетом прямо с побережья Атлантического океана. Мне лично скользкие, пахнущие водорослями моллюски совершенно не по вкусу, но Аркадий как раз похож на человека, который заглатывает живых дорогостоящих гадов на завтрак, обед и ужин.

Почти у входа в ресторанчик Аркадий потянул меня в сторону яхты, самой последней из ряда белоснежных красавиц. Матрос у входа уже откинул трап и приветливо улыбался нам, делая приглашающий жест рукой. Вот оно что! Мы шли вовсе не в рыбный ресторан. Ну что ж, яхта — это очень романтично. Как я об этом сразу не подумала?

— Только не говори, что это очень романтично, — прочитал мои мысли Аркадий.

— А я как раз собиралась!

— Я тебя опередил. Ты произносишь слово «романтично» таким тоном, что его значение меняется на противоположное. Я теперь, пожалуй, никогда не смогу его использовать по назначению.

— Ну хоть какая-то польза от нашего знакомства!

Ступив на палубу, я пожалела о том, что в последний момент решила все же надеть туфли на шпильках. Яхта, конечно, шикарная, и пол здесь, естественно, ровный, но ходить на каблуках все равно неудобно. Недолго думая, я сняла темно-вишневые «лодочки». Аркадий взял их из моих рук и потянул меня дальше, на самый нос судна. У яхт этого класса на носу обычно находится зона отдыха, и эта посудина не была исключением: встроенный диван, с отделкой, не боящейся морских брызг, столик, на котором разместилась бутылка шампанского в ведерке, бокалы и легкие закуски. Романтично, ничего не скажешь. В самом прямом, первоначальном смысле этого слова. И гораздо лучше, чем в ресторане.

Аркадий смотрел на меня с видом пса, нашедшего палку, которую хозяин забросил в непролазные кусты — он ждал похвалы. Что мне, жалко что ли? Пожалуйста.

— Обалдеть, — сказала я. — Совершенно не ожидала такого поворота. Это прям жуть как романтично.

— Кхе-кхе, — отреагировал Аркадий. — Мы, кажется, договорились не употреблять это пошлое слово.

— Я не договаривалась. Предлагаю вернуть ни в чем не повинному слову его законное место в лексиконе.

Я плюхнулась на диван и оторвала виноградину от грозди, свисавшей из вазы. Яхта тем временем плавно тронулась с места. В чем прелесть данной конструкции — команду, обычно состоящую из двух человек, вообще не видно — один рулит наверху, второй орудует на корме. А мы на носу, в иллюзии абсолютного уединения.

Мы плыли навстречу солнцу, которое готовилось к погружению в море. Все вокруг стало малиновым: небо, море, облака. Даже Аркадий приобрел малиновый оттенок. Я, видимо, тоже отсвечиваю этим красивым цветом. Надеюсь, он мне идет.

Пробка вылетела с глухим хлопком, над горлышком бутылки на секунду появилось белое облачко, и шампанское заструилось в бокалы, пенясь и пузырясь. Солнце коснулось воды как раз в тот момент, когда Аркадий протянул мне наполненный бокал.

— За чудесный вечер, — произнес он, и наши бокалы соприкоснулись с глухим звоном.

Вечер, и правда, был чудесный: теплый бриз, ровная гладь моря, яхта, скользящая по поверхности как опытный фигурист по льду. И Аркадий, поглядывающий на меня то украдкой, то совершенно беззастенчиво.

— Ты определенно умеешь очаровывать девушек, — произнесла я.

— Да ничего подобного, — начал отнекиваться Аркадий.

— Не отпирайся, опыт и навык не скроешь.

Аркадий засмеялся.

— Ну и что, действует?

— А как же. У меня от твоих прекрасных глаз и романтической обстановки прямо-таки колени подгибаются. Если бы не сидела, так и упала бы в твои объятия.

Не буду лукавить — это все чистая правда, но саркастический оттенок в моем голосе не позволит ему об этом догадаться.

— Должен признать, мое сердце тоже бьется с перебоями.

— Тахикардия? — поинтересовалась я.

— Ты, — ответил он.

И уставился на меня своими серо-зелеными глазами. Слишком пристально, я бы даже сказала, нагло. Меня от его взгляда бросило сначала в жар, а потом в холод. О чем я не преминула ему сообщить.

— Ты так смотришь, что я просто таю.

Сарказм — вот мое спасение.

— Не мог бы ты положить льда в мой бокал? — добавила я.

— Если я скажу, что никогда не встречал девушку с такими необыкновенными, синими, как море, глазами, ты меня высмеешь?

Аркадий скорчил жалобную мину.

— Непременно. Но продолжай. Люблю лесть.

— Ты вообще ни на кого не похожа, — провозгласил он. — И ты невыносима.

— А то.

Я запихнула в рот сразу две шоколадные конфеты и начала сосредоточенно жевать. Надеюсь, это немного разрядит накалившуюся атмосферу. Воздух уже трещит от искр, которые между нами летают.

Нет, не помогло. Мне по-прежнему хочется, чтобы он сел еще ближе, обнял меня левой рукой, той, по которой змеится хвост дракона, а правой убрал волосы с лица. А потом прижался губами к моим губам… Так, хватит!

А, почему, собственно, хватит? Может, как раз наоборот? Мои потребности кричат о себе так громко, что их просто невозможно игнорировать. Да и незачем, пожалуй. Мне давно пора завести роман, все так считают и не стесняются об этом говорить. Особенно Ника.

Мой язык бежал немного впереди моих мыслей, так что я выпалила:

— Так, значит, ты предлагаешь завести ни к чему не обязывающий курортный роман?

Аркадий чуть не поперхнулся шампанским.

— Я? Ну… да.

Он смотрел на меня с опаской, как сапер на бомбу. Если перережешь не тот проводок — рванет.

— Хотелось бы оговорить условия, — меня было уже не остановить.

— О, господи, — вырвалось у Аркадия.

— Я тебя пугаю?

— Есть немного. Предлагаешь пойти к нотариусу?

— Э-э… нет.

— Фух, — выдохнул он. — Так что тебя тревожит? Не может же быть такого, что ты меня боишься.

— Ну… мало ли. Вдруг ты псих или маньяк. Они, говорят, очень милые на вид люди.

— Сразу хочу заявить: я против принуждения. Это относится к любому моменту нашего романа. Вот, допустим, когда-нибудь я тебя поцелую.

Он замолчал, я почувствовала, что он смотри на мои губы. Нет, ну это просто невыносимо! У меня голова кружится.

— Не сразу, конечно. Не на первом свидании. На пятом или, может, на двенадцатом.

Что?! На двенадцатом?!

— А тебе вдруг покажется, что я целуюсь как жаба, — продолжал Аркадий. — Ты плюнешь в меня и уйдешь. И я ни слова не скажу. Только сделаю вот так. — Он поднял обе руки в жесте «сдаюсь». — Конечно, мое жабье сердце обольется горькими слезами. Я буду рыдать в подушку, но ты этого не увидишь.

Я расхохоталась.

— Ты об этом хотела поговорить?

— Вообще-то, нет. Когда ты уезжаешь?

— У меня пока нет обратного билета, — промямлил он. — Это зависит от… обстоятельств.

Он запнулся, а в его взгляде промелькнула какая-то мысль, по всей видимости, неприятная.

— То есть ты можешь задержаться здесь, допустим, до конца лета?

— Ну… все может быть. А ты? И, кстати, из какого ты города?

О, черт. Он до сих пор не знает, что я здесь не отдыхаю, а живу.