Помоги проекту - поделись книгой:
- Что это? – сказал он, прерывая речь Морриса о том, как дядя Мартин мог разбогатеть на продаже грога как крысиного яда.
Шум был ритмичным, словно кто-то открывал и закрывал дверь с ржавыми петлями. Каэл прижался лицом к решетке и склонил голову, чтобы понять, откуда исходит звук.
Огромная каменная структура вырастала из земли перед ними, и Каэл узнал в ней мельницу. Две лопасти были сломаны, а на третьей не было ткани. Четвертая лопасть была сломана пополам и едва держалась. Изорванная ткань хлопала на слабом ветру, и, раскачиваясь, сломанная лопасть скрипела.
Каэл оглянулся на Лисандра и Аэрилин. Они задремали, став друг другу подушками. Он посмотрел в противоположное окно. С той стороны тоже была мельница, но ее состояние было еще хуже – всю вершину сдуло, и она напоминала огромный глиняный горшок.
- Галехерд, - сказал Каэл, сопоставив мельницы с рисунком на карте.
- Ага. То, что осталось, - отметил Моррис. Они миновали несколько заброшенных домов, но относительно целых. – Те маги хорошо их отделали.
- Я одного не пойму, - сказал Каэл, отвернувшись от окна. – Я думал, что великаны – великие воины.
- Так и есть. Поверь, проще бороться с акулой в море, чем с великаном в его долинах.
- Тогда как Титус одолел их, если они так сильны?
Моррис фыркнул.
- Сила здесь ничего не решала. Титус пришел сюда с армией
Каэл понимал это. Он долго молчал, смотрел, как за окном проносятся разрушенные дома. А потом понял, что так сейчас выглядел и Тиннарк.
Он не хотел думать, что его деревня превратилась в развалины. Он не хотел думать, что дом Роланда скорее всего сожгли, что тоники Амоса разбили о землю, что на месте Зала может быть большой черный кратер. Ему не нравилось думать об этом, и он не думал.
Он стиснул зубы и сосредоточился на задании.
Они прибыли к деревьям за час до заката. Телегу завезли в чащу, постарались спрятать. Она содрогнулась, когда Каэл спрыгнул и прошел к двери.
Ужасный свист сопровождал шаги возницы. Он возился с замком дольше необходимого. Когда он открыл дверь, мужчины уже ворчали.
- Вечерок добрый! – сказал Джонатан, скорчив гримасу. – Давайте уже разводить костер, а то я скоро начну грызть свои сапоги.
- Сначала мы расставим лагерь, а потом поедим, - крикнул Лисандр. Он помогал Аэрилин пройти мимо Тельреда. – Мы не в море, но я все еще капитан. И нам нужно укрытие, чтобы разжигать костер!
После долгих споров они решили, что Джонатан поведет их по долинам. Если его заметят люди Гилдерика, Джонатан сможет заболтать их и уйти. А если солдаты не поверят его бредням, он всегда мог заиграть на скрипке.
А от его ужасных песен убежал бы даже самый опасный великан.
Хотя они были уверены, что Джонатан сможет провести их по долинам, у этого решения был один побочный эффект: скрипач возомнил, что его новая власть позволяет ему быть ужасно надоедливым.
Он отдавал приказы. В первую ночь, когда они остановились, он громко заявлял, что слишком устал, чтобы устанавливать палатку, и приказал Тельреду сделать это за него, и он, к удивлению, послушался. Хотя поставил ему палатку в колючем кустарнике и спрятал колотушку.
Джонатан спал снаружи до полуночи, пока дождь не заставил его убежать в палатку. Когда он проснулся, то забыл, где был, и случайно перевернулся. Половину утра он вытаскивал колючки из зада.
Этой ночью Джонатан заявил, что у него затекло тело, и он не может разгружать вещи, но это не мешало ему надоедать всем.
Он ходил за Лисандром, эхом повторял его приказы. Когда Лисандр вежливо спросил, не хочет ли он продолжить без языка, Джонатан понял намек. Он развлекал себя, становясь за людьми и стегая их кнутом, а потом он сделал это с Аэрилин.
Она выхватила у него кнут и забросила на самое высокое дерево, где он и повис. Пираты радовались.
- И как я вас повезу без кнута? – кричал Джонатан поверх аплодисментов.
- Никак, - просто сказал Лисандр. – Придется тебе доставать его.
Джонатан жаловался, пока ему не сказали, что другой вариант для него – соскребать мозоли с подошв Морриса. Он поразительно быстро полез по дереву, как для человека с затекшим телом.
Они путешествовали весь день, ночь обещала быть ясной, и многие решили не ставить палатки, а достать только спальные мешки. Как только они устроили лагерь и развели костры, Каэл вызвался проверить, не видно ли их с дороги.
До дороги нужно было бежать, но он не был против, было приятно размять ноги. Он смотрел на красные горы вдали, пока бежал. Они были отмечены Красным хребтом на его карте, хотя они были не такими высокими, как Беспощадные горы, они были длиннее. Гряда тянулась от морей, разделяя пустыню и долины.
Как только Каэл добрался до дороги, он повернул и отметил, что лагерь скрылся. Деревья здесь были короткими, верхушки словно придавило грузом небо. Они стояли через промежутки, и между ними было много колючих кустов. Пираты, расчищая место для лагеря, снесли колючие ветви к деревьям и сделали из них стену.
Укрытие не было идеальным, но заметить с дороги их было сложно. Они были довольно далеко от дороги, чтобы патрулю захотелось проверить. Да, основная частью людей осталась в деревне, пока Каэл и маленькая компания пиратов отправилась разбираться с лордом Гилдериком.
Каэл хотел вернуться, когда увидел, как из-за стены колючек появилась Аэрилин с мешком еды в руке. Она прижала другую руку ко лбу, закрывая глаза от садящегося солнца, и заметила его.
- Я подумала, что можно устроить пикник, - сказала она, когда он подошел ближе.
Он не хотел оставаться наедине с Аэрилин даже для пикника. Он быстро соображал.
- А разве не стоит поужинать с Лисандром? Ты не увидишь его еще несколько недель.
- Для этого будет ночь, - сказала она, покраснев при этом. – Нет, я бы хотела поужинать с тобой, если можно.
Он ворчал, но согласился.
Они устроились спиной к лагерю и лицами к закату. Каэл был насторожен, но после пары минут счастливой болтовни Аэрилин он начал расслабляться. Они жевали сушеное мясо и сухари, запивая из фляг.
- Моррис согласился завтра взять меня на охоту, - сказала Аэрилин, пока жевала. – Я видела пару зайцев в зарослях неподалеку. После этого засоленного мяса будет приятно поесть свежего.
- Осторожнее со стрелами. Если закончатся, Ноа будет нести их тебе несколько дней, - сказал Каэл. Сухарь застрял в горле, и ему пришлось сделать большой глоток. Такое часто бывало. Еда не ладила с ним. – И осторожнее с зайцами. Стрелу легко разбить о камень…
- Я знаю. Хватит переживать, - она легонько ткнула его локтем, - ты хорошо меня учил.
Он сомневался, что это было связано с ним. Аэрилин хорошо стреляла, и когда он убедил ее послушаться своих инстинктов, она стала неплохим охотником. Он знал, что она могла прокормить караван.
Они говорили, хотя еда закончилась, а тени сгущались. Каэл подумывал, что это из-за леса.
А потом наступила пауза, тяжелое молчание, которое Аэрилин не спешила заполнить. И Каэл понял, что грядет. Он попытался сбежать.
- Думаю, мне надо…
- Я скучаю по ней, Каэл, - взгляд Аэрилин стал далеким, она смотрела на солнце так, словно пыталась увидеть вдали потерянную подругу. Она повернулась и одарила Каэла тяжелым взглядом. – Я знаю, что и ты по ней скучаешь…
- Нет, - стена поднялась в его сердце от одной мысли.
Лисандр обещал, что она вернется. Каэл, как дурак, поверил ему. Несколько недель он рано вставал и выглядывал из окна, надеясь, что увидит, как она прибыла из своего путешествия, или заметит на пристани чужой корабль. Но этого не случилось.
Но он не оставлял надежды. Он обыскивал поместье. Он ходил по коридорам задолго до того, как просыпались слуги, надеясь, что услышит ее голос из одной из комнат. Но слышал лишь скрипы старого дома и свои тяжелые шаги.
Он спускался пару раз в подвал, надеясь обнаружить ее у печи. Но там каждый раз был запертый в печи огонь и холодная наковальня. То, что было живым и ярким, теперь было темным… и ужасно пустым.
Дни становились неделями, а потом месяцами, и правда начала давить на него. Она терзала грудь день и ночь, медленно выгоняя надежду из его сердца. И он знал, что если ничего не сделает, правда убьет его.
И он выстроил стену в сердце. Он скрыл ее за ней, закрыл кирпичами воспоминания о ней, прогнал их в угол сознания.
Там он и хотел хранить их. Там и должен был хранить их.
Но Аэрилин не понимала.
- Расстраиваться – нормально, - сказала она, коснувшись его плеча. – Ты имеешь право обижаться. Ты заботился о ней…
- Нет.
- …но ты убиваешь себя, пытаясь оградиться от этого, - она крепко сжала его руку, и он нахмурился. – Ты должен выпустить это из сердца, Каэл. Выпустить чувства. Выплакаться…
- Я не буду плакать, - сказал он, стряхивая ее руку. – В моей деревне рана, которая не забрала жизнь человека, - повод для праздника, а не скорби. А она не мертва, - он поднялся на ноги. – Но и не вернется. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше.
Он побежал, отчаянно пытаясь подавить волну гнева, но услышал крик Аэрилин:
- Ошибаешься! Она вернется к нам! Вернется!
Каэл не мог сказать ей правду. Он не мог никому сказать, потому что ему было стыдно. Но он знал без тени сомнений, что она ошибалась. Килэй не вернется.
И это была только его вина.
Глава 3
Узлы
Сон угасал, как туман над прудом, медленно возвращался на глубину. Килэй прибыла слишком поздно. Она не видела, как туман поднялся, не знала его значения… но знала, что он там был. Ее пальцы сжимались и разжимались, пока ускользали последние обрывки.
Она открыла глаза.
В холодной тьме комнаты она поняла, что случилось. Кто-то произнес ее имя. Она подождала, повторится ли зов.
- Леди Килэй?
Она просила жителей не называть ее так. Она была многим, но точно не леди.
- Входите, - сказала она, выбираясь из одеял.
- Нет, миледи. Это неприлично.
Она улыбнулась, поискала рубашку, но нашла поношенную тунику и натянула через голову. Она достала ей почти до колен, в таком виде можно было выйти.
Ее глаза быстро привыкли к темноте. Она видела тени множества предметов на полу ее комнаты. Там была одежда и оружие, начатые ею проекты, которые она так и не закончила. Просто у нее было мало времени и мысли, занятые другим.
Она винила в этом то, что была взаперти всю зиму и слишком хорошо питалась.
Килэй перешагнула груду одежды и опасного вида двусторонний топор, а потом оказалась у двери. Она открыла дверь, и человек за ней вздрогнул.
Это был мужчина средних лет с узким лицом. Он держал свечу в одной руке, а другую прятал за спиной. Бледное сияние огонька делало тени на его лице еще темнее, а недовольный хмурый вид – еще отчетливее.
- Миледи, - сказал он, отводя взгляд от ее мятой туники. – Простите, что разбудил среди ночи, но во дворе нужно ваше внимание. Боюсь, врата снова шалят.
- Спасибо, Крамфелд, - она попыталась пройти его, но он преградил путь. – Что-то еще?
- Уверен, вам виднее, - начал он с неодобрением. – Но леди Коппердока не должна расхаживать снаружи в ночной рубашке.
Ох, Крамфелд. Она устала убеждать себя, что ей будет не хватать его, когда она уйдет, но он добавлял сложностей с каждым мигом.
Она не знала, откуда он пришел. Она просто спустилась по лестнице однажды утром и обнаружила мужчину в черном, наводящего порядок в Насесте. Он заставил поваров подавать еду горячей, заставил служанок все отмыть, как-то заставил людей починить все, даже не убирая руку из-за спины.
Из углов Насеста доносилось ворчание, никто не хотел ничего делать. Килэй забавлялась тем, как они слушаются Крамфелда, пока тот не накинулся и на нее. Он хотел сделать ее настоящей леди. Но Килэй казалось, что он просто рушит ей веселье.
Его правила были смешными. Ей не позволяли одеваться, как она хотела, она не могла ходить вне Насеста без сопровождения, а еще запрещалось оставлять добычу у двери кухни.
- Но мне нравится, как повар готовит, - сказала она, когда Крамфелд поймал ее, протаскивающую тушу оленя в замок.
Он не слушал.
- Тогда скажите охотнику, что вы хотите, и он поймает добычу за вас. Пока у вас не будет обязанностей при дворе, вы сможете участвовать в охоте. Но, - он поджал губы, глядя на оленя, - я не позволю леди Коппердока проходить тайком с окровавленным трупом. Это мое последнее слово.
Она хотела возмутиться. Но его строгий взгляд заставил ее передумать. Когда он сказал ей пойти наверх и смыть кровь с волос перед ужином, она ушла, проворчав:
- Ладно.
Но сегодня было не так. Килэй была недовольна, что сон прервали, так что не собиралась слушаться Крамфелда.
- Хорошо, - сказала она и сделала вид, что уходит в комнату. Она резко развернулась и проскользнула мимо него.
- Что вы делаете, миледи? Вернитесь и оденьтесь!
- Не смеши, Крамми. Это займет много времени, - отозвалась она, спускаясь по лестнице. – Воздух прохладный, и я не могу заставлять людей ждать, пока я наряжусь.
Крамфелд не бегал, он мог лишь быстро идти. Килэй вскоре оторвалась от него.
Ее босые ноги шлепали по холодному каменному полу, она бежала по залу. Дыры в крыше обеспечивали сквозняк, но ей нравилось, что дыры пропускали солнце, хотя в такое время было видно только серый туман. Она глубоко дышала на бегу, ощущала жаркий день, скрытый за холодным рассветом.
Уже третий день. Прохладная зима прошла. Это означало, что ее друзья уже должны были отправиться в путь в долины. Перемены происходили быстро, и наступало время ей исполнить ее роль.
Она так долго ждала приключений.
Поделиться книгой: