Ша Форд
Хрупкость тени
Серия: Забытый судьбой - 2
Перевод: Kuromiya Ren
Пролог:
Только гонец
Перед сумерками было тихо. Солнце опускалось к горизонту на западе, двигалось уверенно, как нож убийцы сквозь плоть. На миг все королевство окрасилось в красный.
Зима отступала, и весне уже спешил сюда, зеленые листья уже появлялись на самых высоких ветвях Великого леса. Скоро в воздухе будет слышно пение птиц, а лед, сковывающий воду лошадей, растает сам по себе. Но, что важнее, дороги снова будут заполнены торговцами.
Для одного торговца казалось, что весна приближается медленно. Он чуть не попал на ужин, чуть не раскрыл себя, и если он хотел, чтобы это продолжалось, ему нужно было быстро двигаться. Он спешил по темному коридору, рассеянно кивая слугам, пока не попал в безопасность своего кабинета. Он закрыл тяжелые дубовые двери и выдохнул с облегчением.
Комната была маленькой: стол, стул и камин как раз влезли в нее. Но все равно это было убежище.
В этом месте его не касались тревоги королевства. Его жена могла ворчать, жаловаться тем, кто слушал о том, как она сама управляла домом все время, пока он торговал. Но в кабинете он ее не слышал. Ничто не беспокоило его, даже слуги или ссоры сыновей.
Нет, слышно было только веселый треск огня в камине, и все проблемы могли решить деньги.
Стопка писем ждала его на столе, и он весь день собирался открыть их. Он устроился на стуле и достал маленькую шкатулку из верхнего выдвижного ящика. Она была для пера и чернил, но он нашел шкатулке другое применение. Вместо пера лежала трубка, а вместо чернильницы – пачка его любимого вишневого табака.
Он щедро насыпал табака в трубку и пошел к камину, чтобы зажечь ее. Только когда воздух заполнил аромат сладкого дыма, он открыл письмо.
Так он предпочитал проводить вечера: курить, читать и думать. Он читал первое письмо, все было по делу. Никаких ссор и воплей жены. Письмо пришло от хозяина магазина в Белокости, который заявлял, что рабочие барона снова подняли цены. Он хотел провести переговоры и договориться о скидке.
Торговец посмеялся и обмакнул перо в чернила.
- Вечер добрый, Рэндалл.
Хвостик «е» Рэндалла взлетел по странице, когда он вздрогнул. Он увидел фигуру у окна, и трубка чуть не выпала из его рта.
Она выглядела как разбойница в легкой броне и маске, что скрывала нижнюю часть лица. Броня была черной и хорошо сделанной, обычный бандит не мог себе такого позволить. Поверх узких брюк была красная юбка, цвет сочетался с шарфом, что был ниже ее маски.
Ее можно было назвать красивой. Черные волосы ниспадали свободно ниже плеч, были такими чистыми, что блестели в свете огня. Ее фигура была обещающей. Но та часть лица, которую было видно, отгоняла такие мысли из головы Рэндалла.
Ее темные брови были так низко, что почти касались глаз, они были сдвинуты так, что придавали ей суровый вид, усиливали ее взгляд.
- Что… как это понимать? – осведомился Рэндалл, убирая трубку и хмурясь. – Кто вы?
- Хмм, - пробормотала женщина. Она вытащила клочок пергамента из-за воротника и развернула его. Быстро взглянув на него, она снова посмотрела ему в глаза. – Вы – Рэндалл Оуклофт, верно?
- Я, - рявкнул он, сунув трубку в рот.
- Тогда вы должны все понимать. Я пришла от лица графини Д’Мер.
Ах, снова. Он не собирался с этим мириться, в этот раз он хотел все прояснить. Рэндалл затянулся трубкой.
- Это из-за дурацкого моста на реке? – женщина кивнула, он выпустил дым. – Я уже говорил ей: мне все равно, что ее отряды идут на тысячу миль дольше, я не дам ей расширить мой мост. Его хватает для моих телег, должно хватать и ей.
Женщина молчала и смотрела на него.
У Рэндалла закружилась голова. Он думал, что это от стресса, он пытался сделать так, чтобы слова звучали твердо. Он вдохнул дым снова… чтобы успокоиться.
- Она разрушила землю Уильямсона, - продолжил он. – И не исправила. Так что простите, но я не хочу ее рабочих, ломающих мой мост…
- Прощения не будет, - сказала женщина. Маска приглушала ее голос, но слова от этого менее резкими не становились. Она смяла пергамент рукой и бросила в огонь.
Значение было понятным.
- Мое убийство вам не поможет, - прорычал Рэндалл. Он злился сильнее, чем боялся. Какая наглость! Он был так зол, что начал потеть. Он смахнул капли со лба в нетерпении. – Если я умру, поместье перейдет моей жене, а она лучше сунет руку в печь, чем позволит чему-нибудь случиться с мостом. Ее отец построил его, это все, что у нее осталось от него.
Темные глаза женщины стали полумесяцами. Она… улыбалась? Он так подумал. Но маска мешала понять. Дым обжигал глаза, видимо, потому что его зрение затуманилось.
- Я пришла не убивать вас, - сказала она, словно это была шутка. – Я только гонец.
- Правда? – Рэндалл протер глаза. – Тогда… - он закашлялся, горло вдруг сдавило, - зачем все это? – пролепетал он.
Он указал на опасного вида ножи, что были прикреплены к ее рукам, она легонько дотронулась до одного из них.
- Это моя защита, мистер Рэндалл, - тихо сказала она. – Королевство – опасное место… особенно для дамы. Нет, я не пришла вас убивать. Но и не пришла прощать. Я пришла попросить вас передумать, - она сцепила ладони за спиной. – Вы продадите мост графине?
- Нет, - твердо сказал Рэндалл. Он закашлялся снова, в этот раз выдавить слова было сложнее. – Нет, ни… за что! А теперь… - он закашлялся так, что трубка выпала из руки. Она стукнула по столу, тлеющие листья рассыпались по полированной поверхности. – Прочь… из моего… дома!
Женщина кивнула.
- Как пожелаете, - она была на пути к окну, но замерла и вскинула палец, словно что-то забыла. Она подошла к огню и снова полезла за воротник. В этот раз она вытащила флакон с прозрачной жидкостью.
- Вы же не против? – она бросила флакон в огонь. – Нет, конечно, нет. Наслаждайтесь вечером, мистер Рэндалл.
Окно открылось, но он не смотрел, как она уходит. Он смотрел на флакон.
Он перестал кашлять, потому что не мог даже вдохнуть. Голова болела. Рэндалл понял, что это не от дыма. Его отравили!
И флакон с противоядием он должен был забрать.
Он слез со стула, смог пройти пару шагов. А потом его конечности задергались, тело обмякло. Он смог в последний раз поднять голову, хотел подвинуть себя вперед… но не было сил. И Рэндалл затих.
Послание графини было доставлено.
Глава 1
Два вора
Горацио отложил письмо. Он вытер слезы со щек краем грязного фартука и улыбнулся.
Казалось, только вчера Аэрилин просила его отпустить ее в путешествие. Она не знала мира, и Горацио не хотел выпускать ее из виду. Он не думал, что сможет отпустить ее, не был уверен, что Килэй сможет защитить ее.
Когда она поклялась уберечь Аэрилин, он поверил. У него не было привычки доверять изгоям, но было что-то в странных зеленых глазах Килэй, что убедило его.
А еще он видел, что она умеет делать с мечом.
Он снова поднял письмо, скользнул взглядом по множеству страниц и дошел до любимого места. Было сложно поверить, что девочка, которая обычно вопила из-за того, что запачкала платье, прошла ужасную бурю. Но изображение, нарисованное Каэлом на обратной стороне страницы, было очень убедительным.
Угольные завитки волн, неровные линии молний словно оживали на пергаменте. Они терзали кораблик, попавший в эту бурю, рвали паруса, бросали его, и хотя он знал, что все закончилось хорошо, Горацио задерживал дыхание.
Для такого тихого мальчика, Каэл обладал многими талантами.
Нет, Горацио был рад, что Аэрилин отправилась в свое приключение, все прошло хорошо. Его беспокоило только, как часто в письме мелькал этот капитан Лисандр. Он был почти в каждом абзаце: доблестный Лисандр сражался с бурей, лучше капитана не найти, он был способен на все.
Горацио не помнил, чтобы Аэрилин упоминала, что именно сделал этот Лисандр. Он перевернул страницу и нахмурился, там был его портрет, нарисованный Каэлом. Он был красивым, да, но, наверное, слишком жуликоватым для торговца. Что-то в его улыбке вызывало тревогу, сразу хотелось проверить, не пропали ли монеты из кармана.
Это было хуже всего.
Он был погружен в свои мысли, когда входная дверь распахнулась с такой силой, что он чуть не вывалился из кресла. Он услышал шаги в прихожей, собрался с силами.
- Что…? – из-за угла появились два мальчика и врезались в живот Горацио. Они отлетели. – Спокойно, парни! В чем дело?
- Графиня! – старший парень, Чэни, оттолкнул брата.
- И она хочет увидеть Гаррона! – добавил Клод, отцепляясь от Чэни.
Горацио схватился за бок. Селезенка подсказывала ему, что беда на пороге.
- Идите, парни. Идите к отцу. Скажите, чтобы он не выходил из дома, пока графиня не уйдет.
Братья закивали и побежали прочь. Когда задняя дверь захлопнулась за ними, Горацио выдохнул. Но потом он услышал то, от чего его живот снова заболел.
Изящные шаги, две пары туфель стучали по отполированному полу из дуба. Они направлялись к кабинету.
Горацио сунул письмо Аэрилин в угол стола и едва успел развернуться, когда шаги остановились.
В дверях стояли две женщины. Первая была милой молодой женщиной из леса. Хотя она была в тесном красном платье с кружевом, она стояла, расставив ноги, словно была готова ударить по ногам каждого, кто осмелится напасть на нее.
Ее черты были изящными, но не взгляд. Темные брови были сдвинуты в предупреждении. Горацио замер, пока она скользила взглядом по комнате. Когда она закончила, то пропустила вторую женщину.
Эта была среднего возраста с длинными золотисто-каштановыми волосами и ледяными глазами. Она несла себя, как ведьма несла свой импульс: двигалась изящно и решительно, понимая эффект своих чар.
В горле Горацио пересохло, когда графиня сняла голубые шелковые перчатки, по одному пальцу за раз. Ее полные красные губы надулись, когда она посмотрела на пустой стол. Изящный изгиб шеи переходил в плавный изгиб спины… и ниже.
- Где Гаррон? – сказала она.
Горацио отвел взгляд от ее шеи и попал в ловушку ее кристально-голубых глаз.
Он тревожился. Она не слышала. Он надеялся, что слухи уже дошли до нее или от болтливого моряка, или от других торговцев. Все в Великом лесу слышали о смерти Гаррона, но, похоже, никто не хотел сообщать графине.
И теперь она стояла в кабинет Гаррона, и Горацио понимал, что у него нет другого выбора.
Ему нужно было осторожно подбирать слова, иначе его жизнь быстро оборвется. О, она не убьет его на месте, графиня была терпеливой. Она могла сыграть эмоции. Могла рассмеяться или поджать губы. Или сохранять спокойствие. Он не знал.
Он мог до ночи не узнать, была ли она в гневе. А потом он мог перепить вина за ужином. Или уснуть и больше не проснуться. Такое случалось с другими торговцами. В тавернах по всему королевству мрачно шутили: из двенадцати умерших в Великом лесу за смертями одиннадцати стоит графиня.
Горацио не хотел говорить, но заставлять графиню ждать было тоже опасно. Он смог выдавить слова:
- А вы не слышали, моя графиня?
- Что не слышала? – ее голос стал таким же холодным, как взгляд. – Говори, повар. У меня нет времени на загадки.
- Гаррон убит.
Его слова прозвучали громко, заглушили шум его колотящегося сердца. Он не хотел так это произнести. Даже после зимы горя правда жалила ему глаза.
Графиня снова повернулась к столу, словно ожидала, что Горацио опровергнет это. Словно надеялась найти Гаррона там, считающего прибыль за день.
- Ясно, - сказала она через миг. – Если он убит, расскажешь, как это произошло?
Горацио рассказал ей все, что помнил, о том ужасном дне. Он рассказал ей о нападении монстров, наполовину людей, наполовину волков. Он рассказал, как Гаррон направлял людей, как его хитрость спасла их жизни. Он рассказал ей правду: Гаррон сражался до конца.
Когда он закончил, Д’Мер сдержанно кивнула. Она села за стол, провела ладонью по отполированной поверхности. Она обвела пятна чернил и царапины, оставшиеся от кинжала Гаррона, когда он спешил открыть письма. Она напряженно думала о чем-то, а Горацио побаивался, что его следующий вдох станет последним.
Он был потрясен, когда она вдруг расплакалась.
Ее плечи содрогались от всхлипов. Д’Мер прижала ладонь к лицу, кожа побелела там, где прижимались ее ногти. Ее дыхание вырывалось резко, она словно давилась своей кровью.
Горацио не знал, что делать. Он посмотрел на лесную девушку, та опасно щурила глаза. И он смотрел на ковер, пока графиня пыталась совладать с собой.
Она не сразу перестала плакать. Но когда она заговорила, в ее голосе уже не было и следа печали.
- Он умер в бою, - сухо сказала графиня. А потом ухмыльнулась. – А я-то думала, что его добьют пироги.
Горацио осторожно улыбнулся ей.
- Он любил хорошую выпечку, моя графиня. Особенно с яблоками.
- Ага, с сахарной пудрой сверху, - улыбка Д’Мер быстро пропала. – В Поляне монстры, говоришь? Больше похожие на волков, чем на людей?
Горацио кивнул.
- Ты знаешь, откуда они?