Помоги проекту - поделись книгой:
На данный момент, гаргулья был для нее отличным укрытием, но Фил понимала, статуи ненадолго хватит, особенно если психопат еще раз выстрелит.
Часть Фил хотела притвориться, что мужчина, на самом деле, принес с собой пистолет или обрез… может и ручной гранатомет, судя по выемке на подоконнике… но и так было все понятно. Несколько беглых взглядов на отвратительный свет, окружающий мужчину, и стало ясно, что незнакомец палил по ней магией.
И разве это не плевок в лицо?
Благодаря способности видеть ауры, Фил встречала разных людей, но никогда таких, как этот. Ни разу ей не довелось столкнуться с использованием энергии в качестве оружия. Она даже не предполагала, что такое возможно.
Способности Эллы были похожи на те, что у незнакомца, но подруга никогда не обсуждала это с Фил. И энергия, казалось, шла изнутри Эллы, будто вплетенная в самое ее существо.
Аура же этого человека пустила внутри него корни, будто дикое растение, и оно вышло из-под контроля, как только оказалось на поверхности. Затем обвило его, питаясь не слабыми бликами ржавого света, а тьмой.
Неправильная сущность ауры проникала до самых костей Фил, заставляя содрогаться. Ей необходимо убраться отсюда. Если мужик продолжит обходить ее, то может появиться секундная возможность. Собрав весь свой страх, Фил напрягла каждый мускул, готовясь к броску.
— Непослушный, строптивый, упрямый мышонок. Если я не могу выманить тебя, придется ранить. Ха-ха!
Инстинкт, подпитанный скачком адреналина, заставил ее прыгнуть. Но не глубже в прикрытие, а вперед, уходя с линии выстрела злостной энергии незнакомца.
Она могла поклясться, что энергетическая вспышка почти подпалила подошвы ее сапог, прежде чем взорвала угол постамента статуи.
И в этот момент мир содрогнулся, потому что статуя перестала быть таковой. На ее месте оказался воин со светло-серой кожей, ростом семь футов, который держал в руке копье, а в его глазах пылал огонь.
Существо расправило крылья и заревело так, что Фил упала на задницу, а психопат завизжал, как девчонка.
«Гм, — смутно подумала Фелисити, когда мир стал расплываться, — разрешат ли мне принести холст и краски в психушку?»
Глава 2
«Опасность!»
Его чувства закричали за мгновение до того, как сон покинул его. И в тот же миг он стал яростно бороться против связывающих магических цепей, которые заставили его дремать.
Беспомощность мучила и смущала его. Обычно он пробуждался не так. Он вспоминал другие случаи, вспоминал серый туман сна, за которым приходило мгновенное понимание, то, как он начинал двигаться, практически до того, как его зрение прояснялось.
Так пробуждался Страж, со всплеском силы и мощи. Это же медленное и мучительное осознание происходящего скорее убьет его; а с его смертью Тьма станет еще сильнее.
Первым вернулся его слух. И, казалось, прошла вечность, прежде чем дымка, которая затуманила его зрение, начала рассеиваться. Он смог услышать мужской голос, полный ликования и зла, хотя пока смысл слов ускользал от него.
Ему не нужно было прилагать усилий, чтобы распознать в незнакомце Тьму. Она изливалась из мужчины, словно удушающая серная вонь, зловонная и приторная, знак верного слуги. Но он не учуял ничего более темного, ничего похожего на обугленную гниль настоящих демонов.
Если ни один из Семи не представлял угрозы для человечества, почему он проснулся?
C ночными, которые служили Тьме, Гильдия могла разобраться самостоятельно: для этого им не нужно вмешательства Стража. Что-то здесь не так.
Сознание ожило. Он начал видеть сквозь туман, застилавший его глаза, и его слух полностью вернулся.
Теперь получалось различить слабые вдохи и заметить трепетание одежды где-то очень близко, на земле под его ногами. Втянув воздух, он почувствовал что-то свежее и сладкое, что полностью отличалось от вони зла, которая пропитала голос мужчины.
Спар нахмурился… его звали Спар, сейчас он вспомнил это, четвертый среди своих братьев… и вдохнул снова.
Он осознал, что это была женщина, человеческая женщина. И когда обжигающий холод страха достиг его, понял, что она в опасности.
— Непослушный, строптивый, упрямый мышонок, — заговорил злодей, безумно повизгивая, что вызвало гнев Спара. — Если я не могу выманить тебя, придется ранить. Ха-ха!
Он уловил движение сразу в двух направлениях, и его зрение прояснилось как раз вовремя, чтобы увидеть выстрел разрушающего магического взрыва, который вырвался из рук ночного.
Магия задела край его пьедестала и с вибрирующим гулом врезалась в стену позади него. В тоже время, размытое пятно в темной одежде с волосами оттенка лунного света бросилось прочь от места столкновения и тяжело рухнуло у соседней стены.
Не раздумывая, Спар проревел свой боевой клич и взмыл с пьедестала в воздух. Его крылья распахнулись, мышцы впервые за века растянулись, и он смог почувствовать, как кончики задевают стены из-за ограниченного пространства.
С копьем в руке он завис под потолком и увидел, как волна ужаса и ненависти исказила черты ночного.
Отлично. Мужчина должен дрожать и съеживаться при виде ярости на лице Стража.
Один человек, независимо от того сколько силы он получил от Тьмы, не мог сравниться ни с каким воином-защитником в разгаре боевого безумия.
Ночного нужно уничтожить, но Спар все еще ожидал, что тот броситься в атаку.
Он почти надеялся, что придется уклоняться от нескольких бесполезных заклинаний, но вместо того, чтобы обороняться, развращенный человек завизжал что-то на отвратительном языке Темной магии и направил руку на ошеломленную женщину.
Спар взревел от ярости, но его почти заглушил удивленный крик человеческой женщины. Он увидел, как она подняла руку для защиты, но заклинанию ночных нельзя помешать.
Оно взорвалось в ее ладони со вспышкой мутно-красной энергии, которая словно заставила бледную кожу человечки светиться изнутри.
Спар смог увидеть мышцы и вены и на одно леденящее душу мгновение представить тончайшие и мельчайшие кости. Затем свет погас, и со стороны женщины стал распространяться звук шипения, словно ее подожгли.
На него нахлынула ярость, неожиданная, но неоспоримая. Только червяк может навредить женщине, когда готовый бросить вызов воин стоял перед ним. Конечно, Спару не стоило ожидать лучшего от приспешника врага.
Он отвел копье, собираясь пронзить паразита там, где он стоял. Но крик остановил его.
— Это что, чертова бомба?
Женщина прижимала травмированную левую руку к груди, но ее шокированный взгляд остановился на ночном и странном свертке, который мужчина вытащил из-под одеяния.
Этот предмет ни о чем не сказал Спару, который видел беспорядочную горсть цветных проводов, метала и пластика. Но по выражению лица можно было судить, что она воспринимает это как угрозу, еще до того, как он отметил слово бомба.
Спар понял это слово. Даже если Стражи никогда не использовали этого оружия для трусов, он жил достаточно, чтобы стать свидетелем, какое разрушение оно может произвести.
— Иерофант хочет, чтобы Стража разбили! — крик раба звенел от безумия, и Спар мог видеть нездоровый огонь в его глазах. — Следовало разбить слабый, холодный камень. Но мышка заставила меня забыть!
Его руки стали возиться с бесформенным пучком проводов, пока не раздался угрожающий щелчок, и бледно-зеленый экран с часами не начал светиться.
— Вот дерьмо! — женщина вскочила на ноги, ее взгляд метался между бомбой приспешника и Стражем, который парил над полом. — Я не подписывалась умирать сегодня вечером, черт возьми, и отказываюсь становиться сенсационным материалом в утренних новостях. Я убираюсь отсюда!
У Спара были столетия на изучение поведения людей. В конце концов, его создали, чтобы защищать их от Тьмы. Но за все свое долгое существование он никогда раньше не видел, чтобы представитель человеческой расы проявлял столь глупую храбрость.
Не колеблясь, маленькая, светловолосая женщина наклонила голову, подняла плечи и бросилась прямо на сектанта и его разрушительное устройство.
«Возможно, она решила убиться. Должна была убиться», — рассуждал он, когда последовал за ней. Она достигла сумасшедшего за мгновение до того, как руки Спара сомкнулись вокруг нее, и сила ее толчка сбила ночного с ног.
Мужчина споткнулся и врезался в ближайший подоконник, а устройство в его руках упало и свободно покатилось по мраморному полу. Оно остановилось у подножья пьедестала Спара, издавая резкие звуковые сигналы и быстро мигая зеленым светом.
Женщина в его руках выкрикивала ругательства и пыталась высвободиться из его хватки, но Спар не собирался этого делать. Он крепко держал, даже когда ее маленькие ручки отчаянно били его в грудь.
— Отпусти меня, ты, большой идиот! Она вот-вот взорвется!
Пронзительный визг сектанта подтвердил истинность этого прогноза. Каким-то образом таймер бомбы стал тикать быстрее, когда ночной уронил ее. Детонация была неизбежна.
— Держись, — прорычал он. Ни на что другое не оставалось времени.
Он никоим образом не хотел знать, насколько мощное оружие создал сектант, но предполагал, что оно достаточно сильное, чтобы превратить в щебень его каменный облик. Это трусливо и подло уничтожать врага в таком уязвимом состоянии, но, возможно, это на самом деле сработало бы.
Заключенный в своем сне, Страж приобретал все слабости своей формы, которую принимал. К счастью, что-то разбудило Спара прежде, чем план по его убийству привели в исполнение. Полностью проснувшегося Стража чертовски сложно убить.
Прежде чем он закончил предупреждать маленького человека, то жестко и крепко прижал ее к своей груди и потянул за собой к полу. Обняв женщину, он заслонил её своим телом и обернул вокруг них плотно сложенные крылья.
Его перья еще даже не улеглись, когда взрыв сотряс основание здания.
Спар прикрыл глаза от попадания возможного мусора, но услышал оглушительный рокот и почувствовал, как первая сокрушительная волна обжигающего воздуха ударила по нему.
Осколки, некоторые от бомбы, некоторые от разрушенной вокруг них комнаты, падали сверху и с глухим стуком ударялись о его крылья. Некоторым кусочкам камней удалось вонзиться в них.
Он ощутил резкий запах сожжённых перьев, расколотого камня и крови, а также чего-то горького и известкового, скорее всего, взрывчатого вещества. Оно проникло в голову и покрыло горло, и Спар громко зарычал от раздражения.
Женщина в его руках замерла, словно испуганная лань. Он мог ощутить быстрое биение сердца в ее груди и почувствовать запах ее шока и ужаса.
Это зажгло что-то внутри него, что-то яростное и защитное, оно абсолютно отличалось от его основного стремления — выполнить свой долг. Это чувство не относилось к защите людей. Ему нужно было уберечь этого человека, а для этого необходимо вытащить их отсюда и оказаться подальше от ночного.
Быстро.
Спар не стал раздумывать. Он просто взглянул на зияющую дыру в стене разрушенного здания и бросился в ночь.
Когда прохладный воздух окутал его, и зашуршали кончики его крыльев, Спар услышал вой сирен и хриплые крики людей, спешащих к месту разгрома.
Его не волновало, что они не решат сделать с местом взрыва и сектантом, который совершил это. В руках он держал человека.
Ее безопасность оказалась на первом месте. После, Спар сможет начать задавать вопросы. Например, кто, во имя Света, она такая?
И как смогла пробудить его от двухсот пятидесятилетнего сна?
«Они собираются забрать меня, хо-хо, хи-хи, ха-ха, в сумасшедший дом…»
Фил бубнила про себя эти слова и сильно сжимала могучие мышцы, которые легко удерживали ее на вес над улицами Монреаля.
Теперь это станет ее новой тематической песней, которую, как она думала, ей стоит начать практиковать. В конце концов, безумие — это единственное объяснение событий последних тридцати минут.
Сильное безумие, по ее окончательной оценке, поскольку не так давно Фил бы посчитала невозможным оживление произведения искусства, которое затем подхватывает ее на руки и отправляется в полет, по ее убежденности, не подтвержденный аэронавигационной службой Канады.
Разве это был бы не интереснейший разговор?
У нее непроизвольно вырвалось фырканье, которое обдало гладкую, каменную кожи под ее щекой. Если она теряет разум, по крайней мере, можно пошутить на счет этого.
Это поможет адаптироваться к безопасной мягкой палате, в которую ее, скорее всего, поместят. Она будет хихикать между дозами лекарств.
Разумеется, при условии, что это действительно галлюцинации. Возможно, Фил не стоит сбрасывать со счетов возможность того, что ее действительно похитила ожившая статуя монстра.
Это не единственная странность, которая с ней когда-либо происходила.
Самая странная, конечно, но после того как ты растешь и видишь по ауре, когда слова человека не совпадают с его намерениями, то учишься быть беспристрастным.
Раз уж она угодила в лапы страшилища, то могла очутиться на какой-нибудь демонической свалке, как отходы со стола. Понятно, это случится после того, как злодей закончит высасывать ее костный мозг.
В любом случае, Фил могла придумать, по крайней мере, дюжину сценариев, как прожить ближайшие десять лет. И все они завесили от того, останется ли она жива. Как и от того, будет ли в своем уме.
В данный момент, мозг начал предупреждать ее об изменении высоты. Ей едва хватило времени запищать и сильнее вцепиться в первое, что попалось, прежде чем Фил почувствовала мягкий удар.
Ощущение движения прекратилось, и ее ботинки коснулись земли. Она только собралась поднять свою одетую в джинсы задницу, как ее колени подогнулись, а ноги отказались держать из-за состояния общего шока.
— Ты не ранена?
Фил рефлекторно посмотрела наверх. Выше… значительно выше… раздался на удивление человеческий голос, исходящий от лица монстра.
Правда голос оказался на октаву ниже баса, и этот факт сделал Джеймса Эрла Джонса обладателем сопрано, но звук был легким и свободным, совсем не как у пускающего слюну зверя. На самом деле, что-то внутри нее расслабилось от этого голоса, по крайней мере, ушло немного напряжения, что связывало ее в узлы, за которые можно было бы получить значок бойскаута.
Естественно, его осталась еще целая баржа.
Фил покачала головой.
— Я не поранилась. Может быть, сошла с ума, но физически я чувствую себя просто великолепно.
Несмотря на холод и влажность, которые просачивались сквозь штаны, она поняла, что говорила правду. Фил прекрасно себя ощущала, словно вовсе не оказывалась в центре взрыва.
После попытки подняться на ноги она поняла, что ее ноги все еще походили на резиновую ленту. Но на остальных частях тела Фил не обнаружила ничего, кроме царапин.
Так или иначе, она не думала, что смогла уберечься ото всех осколков благодаря защите в виде изношенных штанов и потертой кожаной куртке. Фигура, что маячила перед ней, заслуживала доверия.
— Ты защитил меня от взрыва, — нахмурившись, ответила Фил ему. — Мне следовало спросить, не ранен ли ты, а не наоборот.
Создание нетерпеливо дернулось.
Поделиться книгой: