Драконоборец. Том 2

Клубящаяся тьма издала смешок и поползла вперед.

– Твой разум подобен изъеденной дырами сырной голове. Не представляю, как ты еще сохраняешь рассудок.

– И что же? Ты все время ползаешь по разным частям моей сущности, ожидая, пока я засну?

– Порой я сам делаю новые дыры, подтачиваю основу твоего «я».

– Тварь.

– Ты – моя пища. Стоило ли ожидать чего-то другого?

– Сгинь.

– Как хочешь, но я буду поблизости. Твои кошмары всегда очень интересны.

Шепчущий растаял, и Тобиус остался один на просторах бескрайней серой пустоши… покрытой стеклом. Она не была ровной или гладкой, нет, за тысячи лет ветер нанес ей много ран и поднял ввысь сотни тысяч стеклянных осколков, что сделало ее опаснее бритвенного лезвия. Тобиус знал, что это за место, хотя никогда не бывал в нем, ибо Драконова Пустошь находилась едва ли не на другом конце мира.

Понимая, что это сон, волшебник все же не был властен над ним. Прикованный к пустоши, он стоял босой и озирался. Все виденное наваливалось на его сознание невнятным гнетом. Не представляя иных возможностей, Тобиус просто побрел по стеклу в безмолвную даль.

Проблуждал Тобиус в стеклянной пустоши недолго – пока стекло впереди не разошлось стенами глубокого каньона. Его края казались такими острыми, что даже смотреть на них было опасно, но серый магистр уверился, что именно в глубь каньона лежит его путь. Стеклянные стены поднялись по сторонам и оказались зеркальными.

В ломаных гранях то и дело мерещилось движение, но сколько бы Тобиус ни убеждал себя, что это преломление играет с его изуродованным отражением, страх не отступал. Будто что-то новое, что-то чужеродное следило из зеркал, перебегало из грани в грань, замирая, когда Тобиус пытался высмотреть его.

– Еще одного невидимого друга мне не хватало…

– Не страшись.

Маг вздрогнул, так как Шепчущий появился прямо перед ним.

– Его нет здесь.

– Кого нет?

– Того, кто смотрит из зеркал. Его нет здесь, но есть его проекция, явившаяся из разума того, кто действительно сталкивался с ним. Говоря проще, Тобиус, кроме твоих собственных кошмаров сейчас тебя преследует чужой. Но он безобиден.

– Что ты знаешь?

– Я знаю все, – прошептало Зло, – протяни руку, и ты тоже будешь.

– Убирайся.

Чем дальше он шел, тем меньше света проникало в зеркальный каньон и тем сильнее становился холод. Когда темнота сгустилась настолько, что стены почернели и покрылись инеем, каньон закончился. Там, в конце, из стекла росло… некогда росло, но уже давно погибло черное древо, тощее и горбатое, как иссушенный летами старик. Голые ветви нависали над каменным колодцем так, что казалось, будто скупец укрывает от мира свое сокровище.

В абсолютной тишине волшебник приблизился и заглянул в колодец. Далеко внизу, в черной глубине, сверкала ртуть. Дотоле безмятежную гладь жидкого металла испортили пузырьки воздуха, поднявшиеся из глубины. Затем один из них стал расти, подрагивая тонкой мембраной, и это вселило в Тобиуса предчувствие чего-то очень недоброго. Ощущая нарастающий страх, волшебник вцепился в края колодца, и мышцы его словно одеревенели. Наконец пузырь лопнул и наружу вырвался душераздирающий вопль:

– Помоги мне! Умоляю! Я здесь, внизу! Спустись ко мне! Тобиус! Тобиус!

Остервенело вырываясь из мира кошмаров, словно из вязкой смолы, серый магистр понимал, что слышит голос Райлы Балекас.

Когда открыл глаза, он увидел потолок и испуганное лицо Вадильфара, которое исчезло тот же миг.

– Он живой? – спросил Вилезий.

– Живой, – ответил вместо гнома Тобиус, – мертвым так погано не бывает… Помогите встать.

Его подняли и усадили на стул, с которого уснувший за столом маг только что слетел на пол.

– Дурной сон? Ой! – Вадильфар отодвинулся от ткнувшего его в бок напарника.

– Дурной, дурной. – Тобиус сгустил из воздуха немного влаги и отправил в рот.

Все потенциальные расспросы были прерваны стуком в дверь.

Мерат позвал его уже не в кабинет, а на маленькую веранду, что крылась в тени раскидистой ивы. В пруду под деревом плескались утки, а архаддирский дворянин трапезничал в компании давешней брюнетки. Женщина не обратила на появившегося волшебника никакого внимания и продолжила поглощать сладкую выпечку с кофе.

– Хорошие новости, мой друг, вы получите свою аудиенцию.

– Не сомневался в этом. – Тобиус сел за стол, не дожидаясь приглашения.

Появившийся Люка немедленно разложил перед ним полный набор посуды.

– Позвольте представить вам мою дорогую сестру Беатрис. Дорогая сестра Беатрис, позволь представить тебе нашего гостя из далекого Ривена.

– Когда аудиенция?

– Сегодня.

– Отрадно.

– Не спешите так думать. У меня есть подозрения, мэтр Тобиус, что экселлент захочет предложить вам трудную и опасную работу. Будучи наслышанным о ваших альтруистских привычках, я хотел бы заранее попросить вас отказаться от нее.

– Не желаете конкуренции? – наугад бросил Тобиус и понял, что попал в точку.

– Это всего лишь просьба, я ни на чем не настаиваю. Если вы готовы, то можете отправляться прямо сейчас, Дези вас ждет.

В прихожей действительно ждал человек, тот самый, что спал за столом прошлым утром. При появлении мага он сорвал с головы широкополую шляпу и изобразил сложный поклон, подметая ею пол.

– Разрешите представиться, сеньор! Де́зи Мигель Пи́о Энрике Палома Марсиа́ль де Рахальеза к вашим услугам!

– Тобиус, – кивнул Тобиус.

– Просто Тобиус?

– Для вас – мэтр Тобиус.

– Что ж, будем знакомы.

– Мне нужно собраться.

Вскоре, вернувшись в прихожую, магистр уверенным шагом направился к парадной двери, но был окликнут:

– Куда вы, сеньор? Нам вот сюда.

Дези де Рахальеза дернул один из настенных канделябров, и рядом в стене открылся потайной проход.

– Как же мне надоели все эти шпионские штучки.

Винтовая лестница вела глубоко под особняк, в отделанные камнем помещения. Дези провел Тобиуса по небольшому лабиринту и вывел в длинный прямой коридор с обитыми железом дверьми. Каждая имела свой номер.

– Это тюремные камеры?

– Верно, сеньор, здесь мы держим тех, кого нужно подвергнуть следственному допросу. Обычно из города сюда переправляют только самых опасных или важных преступников, а руководит допросом сеньорита Беатрис.

– Под «допросом» подразумевается пытка?

Дези дернул усом, явно не желая отвечать, но взгляд стылых желтых глаз был тверд.

– Это конченые люди, сеньор. – Он подошел к первой камере и открыл смотровое окошко. – Этот, к примеру, похищал и продавал светловолосых девочек. Работорговля в Вестеррайхе карается смертью, но благодаря сестре монсеньора мы узнали, как он переправлял их на север, к портовым городам, и кто из капитанов увозил их на Шейный архипелаг. Во второй камере у нас сидит людоед, в третьей – серийный насильник, в четвертой – отравительница, в пятой – бандит, торговавший красным песком, в шестой – религиозный фанатик. Слышали о пророках Падающей Звезды?

– Доводилось.

– Тогда вы знаете, что это за неадекватные личности. Так… а кто там у нас в седьмой? – Дези де Рахальеза перешел к следующей камере, открыл окошко и тут же его захлопнул. – Совсем забыл… это я вам показать не могу, государственная тайна, сень… мэтр.

Тобиус лишь пожал плечами.

В конце их пути имелась отдельная толстая дверь, выплавленная из чистой бронзы. Покрытая чеканными знаками и расчерченная линиями, она хранила в себе мощнейшие защитные чары. За нею находилась круглая комната, в которой работало несколько совершенно неприметных субъектов, оказавшихся магами. Поприветствовав Дези де Рахальезу скупыми кивками, маги услышали от него лишь «Старый мост», после чего они с Тобиусом ступили на чертеж стационарного портала.

– Богато, – хмыкнул Тобиус, глядя под ноги. – Нас переправят во дворец?

Де Рахальеза рассмеялся.

– Дворец полностью защищен от попыток магического переноса. Нет, мы с вами немного прогуляемся по столице, а потом отправимся на аудиенцию.

Маги в смежных помещениях запустили контур питающего потока гурханы и провесили окно портала по известным им координатам. Ступая внутрь, Тобиус при всей своей фантазии не смог бы вообразить, где ему придется выйти.

То оказался тесный темный погребок, где по углам и вдоль стен громоздились мешки, корзины и ящики. Из погреба они поднялись в чуть менее тесное помещение без окон, тускло освещавшееся несколькими свечами. Запах еды и разлитого пива перебивали нотки речного ила. За небольшими столиками почти никого не наблюдалось, а худощавый человек за барной стойкой, казалось, спал с открытыми глазами.

– Это таверна?

– Что-то вроде, мэтр, – ответил Дези, шагая меж столов. – Идеальное неприметное местечко, прелесть которого еще и в том, что оно имеет собственный причал.

Сначала Тобиус подумал, что ослышался, но вот перед ним открылась еще одна дверь, и казавшийся невнятным прежде шум превратился в плеск могучей реки. Одна из трех дверей, имевшихся в главном помещении заведения, вела под мост, что перекидывался через широкое тело Наля. По опоре моста змеилась каменная лесенка, а далеко внизу виднелся причал с несколькими лодчонками.

– Не отставайте, мэтр, нам с вами опаздывать нельзя! – Де Рахальеза уже начал спуск.

Они сели в лодку, где ждал жилистый паренек, сразу налегший на весла. Греб он сноровисто, легко преодолевая ленивое течение реки. Не прошло и получаса, как волшебник и провожатый выбрались на набережную и углубились в городские дебри.

Дези оказался весьма приятным собеседником, и, когда он давал волю природному красноречию, создавалось чувство присутствия в театре. Де Рахальеза двигался едва ли не пританцовывая, каждый свой жест, взгляд, улыбку наделял грацией, следил за речью, в которой почти не проскальзывало характерных армадокийских ноток.

Парс-де-ре-Наль мог поразить своими размерами кого угодно, кабы первейшим, чем он сражал наповал, не являлся разительный контраст между обителью богачей и бескрайними трущобами. Город был громаден, жутко перенаселен, бесстыдно богат и ужасающе беден одновременно. Ну и запашок близ реки стоял тоже весьма особый, что не странно, когда вокруг столько людей. Эта столица с одинаковой силой восхищала и пугала неопытного пришельца. Тем не менее город все же был велик и прекрасен.

Тобиус с провожатым посетили немало интересных мест, таких как знаменитый Винный рынок, парк Реховараль, а также увидели Скорбную стелу – памятник чудовищному количеству жизней, унесенных в последнюю эпидемию Красной Смерти[4]. Пешая прогулка неожиданно перетекла в поездку на съемном экипаже. Потом пришлось пересаживаться еще дважды, прежде чем лошади вынесли их за пределы Парс-де-ре-Наля, и Тобиус понял – они наконец-то едут на аудиенцию, а не путают следы.

Взойдя на трон, Маэкарн Щедрый сразу начал возводить себе новую резиденцию, подальше от перенаселенной столицы, в тихом и чистом городке Лерьезале. Уж не первое десятилетие там строился великолепный дворцово-парковый ансамбль, получивший имя местечка, которое, расширяясь непрестанно, превратил в свой придаток. И пускай строительство еще не закончилось, Лерьезаль уже стал эталоном новой дворцовой архитектуры.

Экипаж выехал за пределы столицы и вскоре достиг аккуратных окраин королевской резиденции. Он был остановлен лишь под золотыми вратами Лерьезаля, где седовласый усач со странной эмблемой на кирасе принял к прочтению некоторый документ, только после чего разрешил проезд. Копыта коней зацокали по обширной площади к парадному входу.

– Что-то не так, мэтр?

– У него на груди был ворон, терзающий младенца? Какой странный символ.

– А, да! Эмблема Воронов Ризенгена. Прошу за мной.

Провожатый выпрыгнул на брусчатку и с наслаждением выпрямился, вдыхая чистый загородный воздух.

– Да, мэтр, Вороны Ризенгена – некогда наемный отряд, но уже много лет – личная гвардия короля.

Лерьезаль заставлял восхищаться с первых же минут, встречая фасадом с колоннадами белого и розового мрамора, золотыми украшениями множества стеклянных окон, золотой лепниной на стенах и десятками мраморных бюстов, украшавших внешние стены. Сами же огромные двери парадного входа были сработаны из дерева и стекла, а подле в ажурных беседках отдыхали придворные, яркие и несуразные, как птицы джунглей Унгикании.

Молодые дамы, белые от пудры, без стеснения носили платья с непомерно откровенными декольте, обильно украшенные бантами, а также сдавливавшие их талии до неправдоподобной тонкости корсеты; матроны не знали меры в количестве украшений и дорогого парфюма, таская за собой нелепые панье.

Мужчины помоложе стремились не отставать от дам в заметности и дороговизне нарядов – их длинные камзолы красила яркая оторочка, шеи стягивали белоснежные платки с драгоценными брошками, а перевязи для шпаг сверкали золотым шитьем, как и широкие поля шляп с пышными перьями. Также могло броситься в глаза, что некоторые из них чрезмерно ярко красили губы. Мужчины постарше и посолиднее меняли шпаги на длинные трости с вычурной резьбой, а вместо шляп щеголяли огромными кудрявыми париками, при этом также не отказываясь от толстого слоя пудры на морщинистых лицах. Камзолы многих придворных сверкали звездами наград, дамы непременно имели при себе вееры, а некоторые даже нянчили несуразных крохотных псин.

– Мэтр, – обратился к Тобиусу Дези, когда молчаливые лакеи сопроводили их в громадный холл, – посмотрите, нас встречает сам капитан гвардии.

Ватье де Наруз барон де Рабонт был высоким седым мужчиной за шестьдесят, жилистым и крепким для своих лет. Облаченный в одежды и плащ темно-синего бархата, он также носил стальную кирасу с неприглядной эмблемой и перевязь с оружием – мечом и пистолетом. Вытянутое суровое лицо украшали аккуратные усы и бородка цвета соли с перцем, стальные глаза смотрели угрюмо.

– Опаздываешь, де Рахальеза. – Барон одним резким жестом отослал слуг, а вторым приказал посетителям следовать.

– Конспирация, монсеньор, требует времени, – улыбнулся ему в спину армадокиец.

– Шевелитесь. Встреча экселлента с официальной фавориткой вот-вот закончится, и до следующей аудиенции будет не так много времени.

Лерьезаль поражал не только роскошными интерьерами, но и невероятными размерами. Он больше чем вдвое превосходил Хосбранд и Ардегран, вместе взятые, и это не считая фруктовых садов, великолепной системы фонтанов, знаменитого Зеленого лабиринта и громадного «дикого» парка. Путь закончился в Малых покоях короля – комплексе помещений, в которых обитал и работал владыка Архаддира.

Пройдя через вереницу залов ожидания, Ватье де Наруз привел Тобиуса и Дези в кабинет личного королевского секретаря. Напудренный толстяк с румянами на щеках приветливо улыбнулся им, сверкнув золотыми зубами, и поправил высокий парик. Через некоторое время двустворчатые двери распахнулись и из них выплыла статная дама весьма приятной наружности. Быстро обмахивая веером вздымавшиеся в декольте полушария, она зацокала каблучками прочь, а мужчины лишь успевали приседать в поклонах.

– Вы, месье, – произнес толстяк неожиданно высоким и мелодичным голосом, указывая золотой палочкой на Тобиуса, – экселлент ждет вас.

Ропот министров и генералов секретарь подавил одним небрежным взглядом. Дези де Рахальеза, сразу по прибытии потеснивший на резном диване нескольких возмущенных вельмож, улыбнулся магу и надвинул шляпу на лицо, показывая, что намерен вздремнуть.

– Вперед, – сказал капитан гвардии и последовал за Тобиусом.

Следующее помещение оказалось квадратным и сравнительно небольшим. Полы, стены и потолок покрывал богатый мозаичный узор, в котором опытный взгляд узнавал множество сложных магических плетений. Серый магистр остановился на середине в основном узле энергетического контура. Четыре статуи, стоявшие по углам, открыли глаза, из которых лучами ударил свет.

– Его аура утверждает, что он обычный смертный человек, но мы знаем, что это не так. Пусть скинет ложную ауру, – потребовал чей-то голос, звучавший будто отовсюду сразу.