Библейские сказания (Изд. 4-е)

Зенон Косидовский

БИБЛЕЙСКИЕ СКАЗАНИЯ

ВСТУПЛЕНИЕ

Мои книги обычно относят к категории научно-популярной литературы. Не преуменьшая значения этого полезного жанра, я должен признать, что мои честолюбивые устремления идут дальше. Быть может, я и заблуждаюсь, но считаю себя писателем, который избрал материалом для своего творчества эпопею завоеваний современной науки. Меня привлекают научные открытия, но в еще большей степени — ученый как человек, его усилия, его тяжелый труд и драматические перипетии на пути к истине, его успехи, достигаемые часто ценой здоровья и даже жизни.

На мой взгляд, нет ничего более захватывающего, чем жизнеописания длинной вереницы исследователей, гениальных и благородных энтузиастов, бескорыстных искателей истины, жаждущих знаний, которые наперекор всему ниспровергали предрассудок за предрассудком и проливали все больше света в наши непросвещенные умы. Среди ужасов, на которые не скупилась и не скупится для нас история, по существу, только они являются оправданием нашего земного существования. Их жертвы и триумфы — это, пожалуй, самая заманчивая из литературных тем. Перефразируя Стендаля, можно было бы сказать, что человечество без знаний уподобилось бы кораблю без балласта, брошенному на произвол слепой стихии.

Если я писал о судьбах древних культур, то делал это именно потому, что искал жизнеутверждающее начало истории, ту путеводную нить человеческого прогресса, которая пробивается через бурные периоды войн, мрака и жестокости. Я искал человека, который, невзирая на путы первобытных инстинктов и предрассудков, упорно шел вперед, к светлым горизонтам будущего. Проследить его мучительный путь через эпохи и столетия — вот задача, которую я ставил в моих книгах. Мне кажется, что нет более увлекательной эпопеи, чем движение рода человеческого от пещерного быта до открытия атома и завоевания космоса.

В этом движении человечества немаловажное место занимает Ветхий завет. Тысячами нитей пронизывает он культуру многих народов, под его влиянием формировались представления поколений, язык и обычаи. И однако, как мало мы знакомы с его содержанием! Старшее поколение помнит лишь отдельные, избранные места из Библии, а новое поколение, воспитанное б материалистическом духе, ничего о ней не знает. Переводы Библии, даже современные, архаичностью своего языка отталкивают рядового читателя, а людей неверующих к тому же отпугивает давным-давно установившееся мнение, будто это «священная» книга, полная религиозных мифов и ритуальных предписаний. Между тем современная наука доказала, что Библия — это своеобразный документ светского характера, содержащий немало ценных исторических сведений.

Начало систематических исследований в этой области — мы не касаемся отдельных более ранних попыток — относится к середине XIX века. Однако какие огромные революционные перемены в наших взглядах на Библию произошли за этот относительно короткий период! Вплоть до середины минувшего века в качестве священной, «богодухновенной» книги она пользовалась своеобразным иммунитетом от посягательств науки, иммунитетом, закрепленным строгими правилами церковных учреждений. Попытки критически взглянуть на библейский текст, под лингвистическим или историческим углом зрения, долгое время считались святотатством и покушением на религиозные верования. Глубоко укоренилось убеждение, будто Моисей, Иисус Навин, Давид, Соломон и пророки действительно написали соответствующие части Библии, что Яхве провозгласил десять заповедей на горе Синай, что Илья Пророк вознесся на небо в пылающей колеснице, а Даниил вышел невредимым из львиного рва. Когда библейский текст слишком очевидно расходился с тем, что отвечает понятию святости, комментаторы выискивали в нем аллегорический смысл мистического характера. Так, например, Песнь песней — любовная лирика, дышащая восточной чувственностью, — превратилась в их толковании в религиозную поэму, где под символом возлюбленного скрывался Яхве (а в христианскую эру — Иисус Христос).

Нам, людям эпохи великих открытий в естествознании, трудно понять, что еще так недавно Библия считалась единственным авторитетом в вопросах науки о вселенной. Очаровательные в своей наивности библейские сказания об Адаме, Еве и рае большинство людей воспринимало буквально как окончательную истину о происхождении жизни на земле. Когда Дарвин в 1859 году в книге «О происхождении видов» обнародовал свою теорию эволюции, она вызвала бурю протестов не только среди поклонников Библии, но и в некоторых научных кругах.

Во второй половине прошлого века благодаря ряду выдающихся научных открытий стремительно расширялся горизонт человеческих знаний, и, естественно, должно было измениться и отношение к Библии. Ее проблемами наконец заинтересовались настоящие ученые. Постепенно стала развиваться библеистика, первые истоки которой относятся еще к XVII веку. Образовалась новая отрасль науки, со своими, с каждым днем углубляющимися исследовательскими методами. Этим переменам благоприятствовала прежде всего общая атмосфера в Европе, постепенно выходившей из своей культурной изоляции. Путешественники и исследователи малоизученных материков пробудили у европейцев живой интерес к великим культурам Ближнего и Дальнего Востока. Тогда-то люди поняли, что Библия больше не может претендовать на звание единственной священной книги. Ведь у индийских браминов есть Ригведа, у последователей нового индуизма — Махабхарата и Рамаяна, у буддистов Индии, Японии, Китая и Монголии — книги Махаяна, у парсов — последних поклонников зороастризма — Зендавеста, у мусульман — Коран. И список этот отнюдь не исчерпан, так как сюда надо было бы добавить еще священные книги китайского конфуцианства, даосизма и японского синтоизма. Как ни различны между собой все эти священные книги, но каждая, по мнению ее последователей, содержит единственную, возвещенную свыше истину. Библия занимает в их ряду свое место, причем отнюдь не самое первое, поскольку даже по количеству последователей она уступает многим из них.

Лишившись ореола исключительности, Библия перестала быть необычайным и неповторимым явлением и оказалась одним из многих выражений человеческой тоски по истине. Как и в других подобных книгах, в Библии отразились социально-психологические процессы, которые свойственны народам всех континентов, безотносительно к расе, языку и культуре. Ученые, занимающиеся исследованием библейского текста, разработали новую область науки, именуемую библейской критикой, которая делится на низшую и высшую. Низшая критика занимается установлением подлинного текста Библии путем обнаружения ошибок переписчиков и комментаторов. Нас скорее интересует высшая критика, так как благодаря ее сенсационным открытиям мы узнали, что действительно представляет собой Ветхий завет. Одними из первых в этой области научного исследования были Ренан и Вельгаузен. Безупречная логика их лингвистических методов, доведенная до виртуозной тонкости, в конце концов преодолела сопротивление догматиков, и даже католическая церковь вынуждена была с этим считаться.

Какими же методами пользуется высшая критика в своей исследовательской работе? Вопрос этот довольно сложный и для неспециалистов, быть может, слишком скучный. Попытаемся свести нашу проблему к нескольким основным элементам и с этой целью приведем довольно упрощенное сравнение, обладающее, однако, достоинством наглядности. Представим себе полониста, изучающего литературное произведение, являющее собой монтаж из сочинений Рея (1505–1569 годы), Пассека (1636–1751 годы), Нарушевича (1733–1796 годы), Немцевича (1757–1841 годы) и Лелевеля (1786–1861 годы). Поскольку польский язык с ходом времени развивался и претерпевал значительные изменения, а у каждого из упомянутых здесь авторов к тому же был свой собственный стиль, знаток польской литературы, столкнувшись с таким неоднородным произведением, с легкостью обнаружит в разных кусках текста различия в синтаксисе, словаре и фразеологии. Проведя тщательный анализ текста, он быстро обнаружит мистификацию. Мало того, он установит авторов отдельных составных частей, а если это ему почему-либо не удастся, то по характерным признакам языка сможет определить время написания данного текста. В конце концов он докажет, что это произведение является мозаикой, составленной из отрывков различного происхождения, и потому не может принадлежать перу одного автора.

Критика Библии имеет дело с подобными, только гораздо более сложными проблемами. Книги Ветхого завета, почитаемые иудеями, сохранились на древнееврейском языке, за исключением немногочисленных арамейских фрагментов.[1] Благодаря документам, найденным в Тель-эль-Амарне и Рас-Шамре, а также благодаря некоторым наиболее древним текстам Библии, как, например, песнь Мариам, сестры Моисея, и песнь Деборы, удалось восстановить путь развития древнееврейского языка начиная с XIII века до н. э. Таким образом, ученые получили прекрасный инструмент для глубокого лингвистического анализа отдельных книг Библии. Разумеется, это титанический труд, требующий напряженного внимания и огромного объема знаний. Исследования Библии все еще продолжаются, а достигнутые результаты по-прежнему являются предметом оживленных научных споров. Однако некоторые основные положения теперь уже ни у кого не вызывают даже малейших сомнений.

Прежде всего, установлено, что Ветхий завет является собранием исторических документов, народных легенд, законов, ритуальных предписаний и мифов, источники которых относятся к различным эпохам и различным социальным слоям. Собрали и обработали их еврейские компиляторы в довольно поздний период, преимущественно после вавилонского пленения. Под давлением этих фактов пошатнулись многие освященные веками традиционные представления. Например, будто авторами Пятикнижия были Моисей и Иисус Навин, будто пророки сами записывали свое учение, будто Давид сложил псалмы, а Соломон — Песнь песней и Притчи.

Критикам Библии еще на много лет хватит работы, чтобы разобраться в бесчисленных наслоениях текстов и дать им научное определение. Их задачу к тому же усложнили дополнения, по тем или иным причинам внесенные длинным рядом редакторов, компиляторов и переписчиков. К числу этих дополнений, между прочим, относятся так называемые этиологические мифы, то есть мифы, созданные задним числом для объяснения отдельных событий, истинный ход которых стерся в памяти поколений. Этиологическими мифами, например, являются такие эпизоды, как чудесный переход через Красное море, чудо с манной небесной и чудо остановки течения реки Иордан. Исследователи доказали, что за этими мифами скрываются факты вполне естественные, но преображенные человеческой фантазией на протяжении веков в сверхъестественные.

Однако вершиной исследования Библии является ее историческая критика. Постараемся в нескольких фразах показать, в чем главная заслуга этой критики.

До начала XIX века наши сведения о древних культурах Ближнего Востока были чрезвычайно ограниченны и во многих случаях довольно сумбурны. Единственными источниками для их изучения тогда служили смутные указания Библии и описания греческих историков, таких, как Геродот, Ксенофонт и другие. Названия таких народов, как вавилоняне, ассирийцы, египтяне, персы, мало что говорили людям в ту эпоху, и территории их государств составляли белые пятна на карте Древнего мира. Библия же, вырванная из исторического контекста, давала почву для самых фантастических толкований; не было никакой возможности отличить в ней легенду от исторической правды.

Туман невежества стал рассеиваться только с наступлением эпохи великих археологических открытий в середине минувшего века. Из-под песков пустыни извлекли на поверхность замечательные памятники забытых культур — святилища и гробницы фараонов, а также руины храмов и царских дворцов Хорсабада, Хаттушаша, Ниневии, Вавилона, Ура, Угарита и многих других древних городов Месопотамии и Сирии. В раскопках найдено бесчисленное количество письменных документов, буквально целые огромные библиотеки и архивы. Так, например, в руинах дворца ассирийского царя Ашшурбанипала в Ниневии сохранилось 25 тысяч глиняных табличек с клинописными текстами: здесь и дипломатическая переписка, трактаты, молитвы, литературные памятники и религиозные мифы минувших веков, в том числе эпос о Гильгамеше, содержащий рассказ о потопе. В 1901 году в Сузах был найден кодекс законов вавилонского царя Хаммурапи (II тысячелетие до н. э.), кодекс этот, как оказалось, был источником некоторых законодательных установок Пятикнижия.

После того как француз Шампольон (1790–1832 годы) расшифровал египетские иероглифы, а немец Гротефенд (1775–1853 годы) проник в тайны клинописных знаков, все ранее найденные документы можно было прочитать. Работа эта еще не завершена, но уже сегодня мы многое узнали о малоизвестных или совсем забытых народах Древнего мира: шумерах, вавилонянах, ассирийцах, халдеях, финикийцах, филистимлянах, хеттах, персах, арамейцах и египтянах. Мы получили много сведений об их культуре, религии и обычаях и так обстоятельно изучили историю некоторых из этих народов, что по данному вопросу появились капитальные труды.

В середине минувшего века археологические раскопки начались также и в Палестине. Уже обнаружено большинство городов, названия которых мы ранее знали только из Библии. В развалинах этих городов найдено подтверждение подлинности ряда фактов, упоминаемых в Библии, в том числе найдены неопровержимые доказательства захватнической политики Иисуса Навина, остатки зданий времен Саула, Давида и Соломона, а также следы опустошительных вторжений арамейцев, ассирийцев и халдеев. Египетские, ассирийские, халдейские и персидские надписи и документы позволили нам установить, что не все в Библии легенда и фантазия, что есть в ней отдельные исторически достоверные факты.

Израильский народ, как и всякий другой народ, не мог жить в полной культурной и бытовой изоляции, особенно потому, что был молодым народом по сравнению с окружавшими его древними, богатыми и зрелыми, цивилизациями. Историческая критика взяла на себя задачу установить эти связи и уже может похвастать некоторыми несомненными успехами. Прежде всего, с помощью метода корреляции ей удалось частично реконструировать хронологию библейской истории, пополнить или восстановить эпизоды, которые в Библии либо вовсе обойдены молчанием, либо рассказаны лаконически и односторонне, и выяснить политические мотивы многих ранее непонятных нам событий. Одним словом, придать довольно наивно рассказанной библейской истории некий прагматический порядок причин и следствий.

Нам важнее всего было установить тесную связь между обычаями, законодательством и религией. Этим проблемам мы посвящаем в книге много места. Здесь достаточно отметить для примера, что десять заповедей и законы Моисея сложились под влиянием месопотамского законодательства, что история сотворения мира, так же как и сказание о потопе и ряд других сказаний, заимствована из вавилонской мифологии, что даже вся эсхатология пророков, например картины страшного суда, загробной жизни, рая и ада, ангелов и сатаны, — все это заимствовано из чужих источников. Словом, все христианские религиозные концепции на несколько столетий старше Библии, из которой мы их почерпнули.

Под влиянием этих научных открытий мы стали смотреть на Библию другими глазами и, к нашему удивлению, обнаружили, что она является одним из шедевров мировой литературы, произведением реалистическим, в котором бурлит и хлещет через край настоящая жизнь. Просто трудно поверить, что этот калейдоскоп сказаний, полных пластики, движения и колорита, а также человеческих образов из плоти и крови, мог возникнуть в столь отдаленном прошлом и просуществовать до наших дней.

Содержание Библии так богато, как богата сама жизнь. Идиллические сцены на ее страницах перемежаются картинами кровавых войн, эксцессами разнузданности и разврата, а также эпизодами, которые потрясают своим трагизмом. Как красочна галерея ее образов! Достаточно назвать Самсона, мятущегося, полубезумного, одинокого царя Саула или изысканного и весьма предприимчивого Соломона, который нажил огромное состояние на торговле лошадьми и производстве меди.

События эти венчает коллективная трагедия еврейского народа, угнанного в вавилонское рабство. Но, как во всякой трагедии, построенной по классическому канону, вместе с ее финалом наступает катарсис — очищение и реабилитация. Изгнанники неплохо жили в Вавилоне, однако они погибали от тоски по родине. Сидя на берегах Евфрата, они горестно пели покаянные псалмы и не теряли надежды, что для них еще засияет солнце свободы.

Когда персидский царь разрешил им вернуться на родину, они шли, изнемогая от усталости и лишений, через пустыни и горные перевалы, чтобы на развалинах разрушенного Иерусалима построить новую жизнь. Под влиянием пережитых страданий некоторые пророки провозглашали своеобразную этику, нормы общественного правопорядка, монотеизм, опирающийся на веру в то, что вселенной управляет только один бог.

Вот такой представлялась мне Библия, когда я приступил к работе над этой книгой. Трудность заключалась в том, что мне пришлось иметь дело с материалами двоякого характера: с одной стороны, с текстом Библии, а с другой — со всем необъятным количеством научных сведений, которые бросают подчас совершенно новый свет на события, описанные в Библии. Нужно было объединить эти два элемента в книге, которая должна была отличаться от научных или даже научно-популярных работ.

Мне было важно, чтобы читатели познакомились с содержанием Библии и поняли ее так, как объясняет ее современная наука. Поэтому я избрал для книги композицию, которую можно назвать двухрядной: отдельно — содержание Библии и отдельно — комментарий к ней. Таким образом появилась эта несколько странная и рискованная форма, которая, я надеюсь, не окажется слишком неудобной для чтения.

Излагая библейский текст, я стремился передать его с предельной доходчивостью, чтобы сегодняшний читатель мог познакомиться с ним без особого усилия. Как правило, я старался последовательно придерживаться двухрядной композиции, однако в тех случаях, когда можно было дополнить, расцветить или оживить фабулу библейских сказаний сведениями, полученными благодаря археологическим открытиям, я, не колеблясь, это делал. Это касается, например, истории города Ура и реалий, которые придают большую выразительность сказанию об Аврааме.

Немало усилий мне пришлось потратить на решение проблем другого порядка: как разобраться в психологических мотивах, которые лежат в основе многих эпизодов Библии. Чаще всего ее текст не дает нам прямого объяснения и содержит по преимуществу туманные намеки, заставляющие задуматься в поисках догадки. Почему левиты под предводительством Корея взбунтовались против Моисея? Почему его родственники отказались повиноваться? Почему верховный жрец Аарон отрекся от Яхве и установил культ золотого тельца? Таких интригующих вопросов в Библии множество. Если на некоторые из них я решился ответить, то всегда искал подтверждения своей догадки в каком-либо библейском тексте либо в логическом выводе, естественно вытекающем из обстоятельств, сопутствующих данному событию.

ОТ СОТВОРЕНИЯ МИРА ДО ВАВИЛОНСКОЙ БАШНИ

СОТВОРЕНИЕ МИРА. Вначале бог создал небо и землю. Земля была бесформенна, пустынна и погружена в вечный мрак. Всюду простирались только воды, а над ними носился дух божий. И сказал бог: да будет свет! Увидев, что свет хорош, он отделил его от тьмы и назвал днем, а тьму назвал ночью. На следующий день он сотворил небесный свод посреди вод, разделивший их на две части: на воды, которые были на земле под небом, и на воды, которые в виде туч и дождей повисли в небе. На третий день он собрал воды под небом в одно место, и тогда показалась суша. И назвал бог скопление вод морем, а сушу землею. И повелел он тогда, чтобы на земле произросли многие виды растений, дающих семена, и деревьев, родящих плоды. На четвертый день он создал два тела небесных, светящихся на своде неба: большее, чтобы светило днем, и меньшее для освещения ночи. Так возникли солнце и луна, для того чтобы отличать день от ночи и обозначать времена года, дни и месяцы. На своде неба бог поместил множество звезд. На пятый день он призвал к жизни чудища морские и всякую иную живую тварь, обитающую в воде, а также птиц, парящих над землей. И благословил их, сказав: плодитесь и размножайтесь и заполняйте как море, так и воздух. На шестой день создал он скотов и гадов и всяких других животных, передвигающихся по земле. И под самый конец сотворил человека по образу и подобию своему, чтобы властвовал над всею землею, над всем, что жило и росло на земле. На седьмой день бог отдыхал после своей работы и день этот благословил и сделал его праздником на вечные времена.

АДАМ И ЕВА В РАЮ. На плодородной равнине, лежащей на востоке, бог сотворил сад, известный всем как райский сад, и поселил в нем Адама (дословно — человека), чтобы он возделывал его и заботился о нем. В раю росло множество разных деревьев, ласкающих взор и полезных своими сладкими плодами. В самом центре рая стояли дерево жизни и дерево познания добра и зла. По саду текла большая река, поставляющая растениям влагу. В том месте, где река эта выходила за пределы рая, она разделялась на четыре главные реки мира. Одна из них называлась Фисон, она обтекала землю Хавила, где находится золото лучшей пробы, благовонная смола и камень оникс. Вторая река называлась Гихон и омывала всю страну Куш. Третья река была Хиддекель,{1} она течет к востоку от Ассирии, а четвертая река — Евфрат.

Бог разрешил Адаму вкушать плоды со всех деревьев, за исключением дерева познания добра и зла, к плодам которого запретил прикасаться под угрозой смерти. Бог знал, что человеку нехорошо оставаться в одиночестве, и привел к нему в рай всяких зверей, живущих на земле, и птиц, летающих в воздухе. Адам дал имена зверям, птицам и прочим тварям, но все равно чувствовал себя одиноким, потому что не было с ним рядом товарища, подобного ему.

Тогда бог наслал на Адама крепкий сон, вынул у него ребро и создал из этого ребра женщину.{2} И сказал Адам: «Вот это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женой, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть».

Адам и жена его были наги, но не стыдились этого.

Среди зверей, которых создал бог, наибольшей хитростью отличался змей. Однажды он спросил у женщины, почему бог запретил им есть плоды с дерева познания добра и зла. И женщина ответила на это: «Чтобы мы не умерли». «Вы ни в коем случае не умрете», — уверял ее лицемерный змей и доказывал, что бог не велит им есть плоды с этого дерева, опасаясь, что у людей откроются глаза и они познают добро и зло так же, как и сам бог. Женщина внимательно посмотрела на дерево познания добра и зла и увидела, как прекрасно оно и его плоды, дающие мудрость. И она сорвала запретный плод, съела его, а потом уговорила мужа, чтобы он последовал ее примеру.

И тогда упала завеса с их глаз, и они заметили, что наги. Стыдясь своей наготы, они нарвали фиговых листьев, чтобы прикрыть тело.

Когда бог прохаживался по раю, Адам с женой спрятались между деревьями. Бог спросил Адама: «Где ты?» И тот ответил так: «Шелест шагов твоих я услышал в раю и убоялся, потому что я наг, и скрылся». Бог тогда спросил: «Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого я запретил тебе есть?»

Адам свалил всю вину на жену, а та в свою очередь, когда бог спросил ее, обвинила змея в том, что он ее обольстил и уговорил вкусить запретный плод. Бог рассердился на змея, проклял его и обрек на вечные времена ползать по земле, есть прах и жить в непрестанной вражде с человеком. А женщине бог сказал, что отныне она будет в муках рожать детей и будет подчиняться мужу, который будет властвовать над нею. Под конец бог обратился к Адаму и сказал ему, что за его ослушание проклята будет земля, которая его кормит. «Терние и волчцы произрастит она тебе; и будешь питаться полевою травою. В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят; ибо прах ты и в прах возвратишься!»

Адам нарек жену свою именем Ева (жизнь), ибо она должна была стать матерью всех живущих на земле. И бог сделал для грешной четы одежды из звериных шкур, прикрыл их наготу и выгнал из рая, ибо не хотел допустить, чтобы они съели плоды с дерева жизни и таким путем обрели бессмертие. На страже у врат рая он поставил крылатого херувима с огненным мечом.

КАИН И АВЕЛЬ. У Адама и Евы были два сына: старший — Каин и младший — Авель. Авель пас овец, Каин обрабатывал землю. Однажды случилось так, что Каин принес в дар богу плоды земли, Авель же посвятил ему первородных ягнят от стада своего. Бог Яхве благосклонно принял дары Авеля, а на подношение Каина даже не посмотрел.

Каин был разгневан, и лицо его помрачнело. Тогда Яхве спросил Каина: «Почему ты огорчился? И отчего поникло лицо твое?» «Если будешь творить добро, — говорил бог Каину, — жертва твоя будет принята, если же будешь творить зло, у порога твоего станет грех, а ты в своей алчности не сумеешь совладать с собой и впадешь в него».

Каин, однако, не внял предостережению. Снедаемый завистью, он заманил Авеля в поле и коварно убил его. Увидев, что свершилось преступление, бог снова обратился к Каину: «Где Авель, брат твой?» А Каин ответил: «Не знаю; разве я сторож брату моему?» Тогда бог сказал в великом гневе: «Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко мне от земли».

И бог проклял Каина и сказал ему, что будет он изгнанником и скитальцем на земле во веки вечные, а того, кто захочет убить его, ждет страшное наказание. И, прячась от Яхве, Каин отправился в изгнание и поселился на земле Нод, к востоку от Эдема. Там он нашел себе жену и имел с ней сына Еноха.{3} Правнуком Еноха был Ламех, у которого было две жены. От одной из них, Ады, он имел сына Иавала, который стал праотцом кочевников и пастухов.

Брат его Иувал стал праотцом музыкантов, играющих на гуслях и свирели. Тувалкаин, рожденный от второй жены, Циллы, был ремесленником, искусным в обработке меди и железа.

Адам жил девятьсот тридцать лет. Ева родила ему сыновей и дочерей, и от них произошли многочисленные потомки. Один из них, Мафусаил, жил девятьсот шестьдесят девять лет. Его внуком был Ной, который, в свою очередь, родил трех сыновей: Сима, Хама и Иафета.

ПОТОП. Потомство Адама и Евы постепенно заселяло землю. Но род людской был отмечен клеймом первородного греха. Человек в тяжелом труде должен был добывать хлеб насущный, в сердце его угнездилась злоба и мерзость. Люди истребляли и грабили друг друга в непрестанных войнах. Земля полна была насилия и преступлений, и в этой страшной сумятице никто не обращал внимания на предостерегающий голос творца.

Яхве пожалел о том, что сделал, и всей душой скорбел о преступлениях рода человеческого. И он решил истребить все, что жило на свете, как людей, так и животных, чтобы положить конец их греховному существованию. Но ему все-таки не хотелось, чтобы его творение полностью обратилось в прах. Бог надеялся, что новое, другое поколение людей и животных окажется более послушным и устроит лучший, более счастливый мир.

Среди грешников один только Ной, муж праведный, полюбился господу. У Ноя было три сына: Сим, Хам и Иафет, которые тоже не свернули с праведного пути. По указанию бога Ной построил ковчег из дерева гофер и осмолил все щели, снаружи и изнутри. Длина ковчега была триста локтей, ширина — пятьдесят локтей, высота его — тридцать локтей, и были у ковчега три палубы, и только одно окно и одна дверь. С помощью сыновей Ной закончил постройку ковчега, хотя тогда ему уже было шестьсот лет.

Едва бог увидел, что ковчег готов, он возвестил, что снизошлет на землю потоп. Бог решил спасти только Ноя с женой и троих его сыновей с женами, а также по одной паре от всех четвероногих, пресмыкающихся и птиц. Ной согнал в ковчег зверей, погрузил всякую пищу и заперся в ковчеге вместе с семьей.

Через семь дней начался проливной дождь, продолжавшийся сорок дней и сорок ночей. Вода поднималась все выше, пока не залила всю землю, и бурные волны захлестнули даже самые высокие горы. Погибло все живое: люди, звери, птицы. Только Ноев ковчег вместе с его семьей и зверями держался на поверхности бескрайнего водного пространства.

Дождь наконец прекратился, но вода спадала очень медленно, и еще в течение ста пятидесяти дней не было видно ни клочка суши. На седьмой месяц ковчег остановился на горах Араратских, и на десятый месяц показались из воды вершины окружающих гор.

Ной подождал еще сорок дней, а потом выпустил через окно ворона, чтобы узнать, найдет ли он сушу, но птица вскоре вернулась. Затем Ной выпустил голубку, но и она вернулась, не найдя места, где бы смогла отдохнуть. Спустя семь дней он снова ее выпустил, и тогда под вечер она вернулась, держа в клюве оливковую ветвь, и это означало, что на земле кое-где уже обнажилась суша. Ной подождал еще семь дней и в третий раз выпустил голубку, на этот раз она не вернулась, ибо земля уже просохла.

Ной вышел из ковчега и построил алтарь, дабы принести своему господу жертву в благодарность за спасение. Яхве решил, что никогда больше не покарает род человеческий потопом, и в знак вечного мира со всеми живущими на земле тварями повесил на небе лучезарный свод семицветной радуги.

Ной снова взялся за обработку земли и разведение скота, насадил виноградник и даже научился изготовлять вино. Однажды он выпил лишнее, в опьянении сорвал с себя одежду и голый уснул в своем шатре. Его застал в таком виде Хам, отец Ханаана, и, смеясь, сообщил братьям о том, что он увидел. Но Сим и Иафет проявили больше уважения к отцу: отводя глаза, чтобы не видеть его наготы, они укрыли его одеждой. Когда Ной проснулся и узнал, как вел себя Хам, то пришел в такой гнев, что проклял его потомков и предсказал, что они станут рабами Сима и Иафета.

После потопа Ной прожил еще триста пятьдесят лет, к моменту смерти ему было девятьсот пятьдесят лет. От его сыновей произошли три большие группы рода человеческого, заселяющего землю. Иафет стал родоначальником народов Севера, от Сима пошли семиты, а Хам положил начало африканским народам — хамитам.{4} Одним из потомков Хама был Нимрод, прославившийся как «сильный зверолов перед господом».

ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ. Вначале населяющие землю люди говорили на одном языке. Они занимали равнину в стране Сеннаар, в бассейне рек Тигра и Евфрата. Земля там была необыкновенно плодородная, так что им жилось все лучше и лучше. Это их ввело в гордыню, и они решили построить такую высокую башню, чтобы верхушка ее доставала до самого неба. Вместо камней они использовали в качестве строительного материала обожженный кирпич, а вместо извести — глину. Башня росла все выше, пока Яхве не встревожился и не решил посмотреть, что она собой представляет. Человеческая гордыня вызвала его гнев, и он смешал языки, чтобы люди не могли между собой договориться. Среди строителей башни возникло по этой причине такое замешательство, что они вынуждены были отказаться от своего дерзкого замысла и рассеялись по всему свету, побросав груды материала и орудия, которыми они пользовались. А город, где возводили башню и где произошло смешение языков человеческих, назвали Вавилон.

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ОТКРЫТИЯ, КАСАЮЩИЕСЯ СОТВОРЕНИЯ МИРА, РАЯ, ПОТОПА И ВАВИЛОНСКОЙ БАШНИ

Из Библии мы узнаем, что первоначальной родиной евреев была Месопотамия. Семья Авраама жила в Уре, древней столице шумеров, а затем переселилась в Ханаан, то есть нынешнюю Палестину. Евреи, таким образом, принадлежали к большой группе народов, которые создали в бассейне Евфрата и Тигра одну из богатейших культур в истории человечества. Главными творцами этой великой культуры были шумеры. Уже в третьем тысячелетии до н. э. они строили замечательные города, обводняли почву с помощью разветвленной сети оросительных каналов, у них процветало ремесло, они создали великолепные памятники искусства и литературы. Аккадцы, ассирийцы, вавилоняне, хетты и арамейцы, которые впоследствии основали в Месопотамии и Сирии свои государства, были учениками шумеров и от них по наследству переняли великие культурные ценности.

До середины XIX века мы располагали лишь скудными и даже нелепыми сведениями относительно культуры этих народов. Только археологические раскопки, с широким размахом проведенные в Месопотамии, открыли нам величие и богатство этих народов. Были откопаны такие могущественные города, как Ур, Вавилон и Ниневия, а в царских дворцах найдены тысячи табличек, испещренных клинописью, которую уже удалось прочитать. По содержанию своему эти документы делятся на исторические хроники, дипломатическую корреспонденцию, договоры, религиозные мифы и поэмы, среди которых находится древнейший эпос человечества, посвященный шумерскому национальному герою Гильгамешу.

По мере расшифровки клинописи становилось ясным, что Библия, которую на протяжении веков считали оригинальным творением древних евреев, возникшим якобы по внушению бога, восходит своими корнями к месопотамской традиции, что многие частные подробности и даже целые сказания в большей или меньшей степени заимствованы из богатой сокровищницы шумерских мифов и легенд.

Собственно говоря, в этом нет ничего удивительного. В свете современной исторической науки скорее могло бы показаться странным, если бы дело обстояло иначе. Мы ведь знаем, что культуры и цивилизации бесследно не исчезают, что ценнейшие свои достижения они — подчас сложными путями — передают более молодым культурам. До недавнего времени мы считали, что европейская культура всем обязана Греции, а между тем новейшие исследования показали, что во многих отношениях мы являемся наследниками того, что пять тысяч лет тому назад создал гений шумерского народа. Культуры и народы в вечном потоке появляются и исчезают, но их опыт живет и обогащается в следующих поколениях, участвует в создании новых, более зрелых культур.

В этой исторической непрерывности евреи не представляли и не могли представлять обособленного явления. Корнями своими они уходили в месопотамскую культуру, вынесли из нее в Ханаан представления, обычаи и религиозные мифы, возникшие на протяжении тысячелетий на берегах Тигра и Евфрата. Отчетливые следы этих отдаленных влияний мы находим сегодня в библейских текстах.

Обнаружение этих зависимостей и заимствований, однако, дело не легкое. Евреи, поселившись в Ханаане, постепенно освободились от влияния Месопотамии. Вынесенные оттуда представления, мифы и сказания они передавали устно из поколения в поколение и постепенно видоизменяли их, порой до такой степени, что только с помощью месопотамских источников можно распознать их родословную.

В забвении этих уз родства были заинтересованы главным образом жрецы, которые, вернувшись из вавилонского пленения, в период с VI по IV век до н. э., редактировали текст Ветхого завета и передали его нам в той форме, в какой он сохранился по сей день. В своих компиляциях они пользовались старинными народными сказаниями, но без зазрения совести препарировали их для своих заранее намеченных религиозных целей.

Им было чуждо понятие исторической достоверности. Сказания, передаваемые из поколения в поколение, служили им только для доказательства того, что Яхве уже со времен Авраама правил судьбами избранного им народа.

К счастью для ученых и исследователей, жрецы в своей работе по переделке и подделке не всегда были последовательны. Они проглядели в библейских текстах много подробностей, выдающих их тесную связь с культурой Месопотамии. На протяжении целых веков никто не мог объяснить их смысла. Только великие археологические открытия, позволившие нам воссоздать забытые культуры шумеров, аккадцев, ассирийцев и вавилонян, бросили луч света на эти ранее непонятные подробности, выявили их древнее происхождение.

Библейская история сотворения мира может служить примером того, как жрецы извратили старые месопотамские мифы. Знаменитый археолог Джордж Смит прочитал на клинописных табличках целую вавилонскую поэму о сотворении мира, известную под названием «Энума элиш», внешне не имеющую ничего общего с библейским сказанием. Содержание этого мифологического эпоса, разумеется с большими сокращениями, можно изложить так.

Вначале существовала только вода и царил хаос. Из этого страшного хаоса родились первые боги. С течением веков некоторые боги решили установить порядок в мире. Это вызвало возмущение бога Абзу и его жены Тиамат, чудовищной богини хаоса. Бунтовщики объединились под водительством мудрого бога Эа и убили Абзу. Тиамат, изображаемая в виде дракона, решила отомстить за смерть мужа. Тогда боги порядка под водительством Мардука в кровавой битве убили Тиамат, а ее гигантское тело разрубили на две части, из которых одна стала землей, а другая небом. А кровь Абзу смешали с глиной, и из этой смеси возник первый человек.

Сразу же возникает вопрос: что может быть общего между возвышенной, монотеистической историей, описанной в Ветхом завете, и этой мрачной, чрезвычайно примитивной вавилонской космогонией? И все-таки существуют неопровержимые данные, доказывающие, что тем или иным образом эта космогония послужила сырьем для древнееврейского, гораздо более возвышенного варианта. Американский археолог Джеймс Дж. Причард взял на себя труд скрупулезно сопоставить оба текста и обнаружил в них множество удивительных совпадений. Поражает прежде всего общая для обоих текстов последовательность событий: возникновение неба и небесных тел, отделение воды от земли, сотворение человека на шестой день, а также отдых бога в Библии и совместный пир вавилонских богов в тексте «Энума элиш» на седьмой день. Ученые справедливо считают, что текст книги Бытие (гл. 3, ст. 5): «…и вы будете, как боги, знать добро и зло», как и некоторые другие тексты, имеют смысл политеистический. Очевидно, иудейские редакторы проявили здесь невнимание, и в библейских текстах сохранились следы древних политеистических воззрений. В главе шестой той же книги (ст. 2) упоминаются «сыны божии», а именно такое определение дает вавилонский миф взбунтовавшимся богам, поскольку они действительно были сыновьями бога Абзу и богини Тиамат.

В течение долгого времени исследователи ломали головы над вторым стихом первой главы книги Бытие, в которой говорится о духе божьем, а по сути дела — о живительном дыхании бога, носившемся над водою. Этот стих толковали по-разному, иногда совершенно фантастически, пока в развалинах финикийского города Угарита (близ нынешнего Рас-Шамра, в Сирии) не нашли клинописные таблички, представляющие собой сборник мифологических поэм. В космогоническом мифе ученые наткнулись на текст, согласно которому бог сидел на воде, как птица на яйцах, и высидел из хаоса жизнь. Несомненно, библейский дух божий, носящийся над водой, является отголоском этого угаритского мифа.

Библейская история сотворения мира безусловно возникла в тиши жреческого уединения и в качестве интеллектуальной концепции теологов не снискала популярности в широких кругах еврейского народа. На воображение простых людей, вероятно, больше действовали драматические мифы о героических схватках богов с гигантским чудищем хаоса. В текстах Ветхого завета сохранились явственные следы этих народных поверий. В угаритской поэме бог Ваал одерживает победу над семиглавым драконом Левиафаном. В Книге пророка Исаи (гл. 27, ст. 1) мы дословно читаем: «В тот день поразит господь мечом своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет чудовище морское». Чудовище выступает также под названием Раав. О конфликте Яхве с Раавом упоминают Книга Иова, один из псалмов, а также Книга Исаии.

Мы находимся в выгодном положении: можем проследить, какой путь проделал в истории месопотамский миф о борьбе богов с чудовищем. Во времена шумеров победоносным богом, одолевшим дракона, считался Энлиль. Когда Месопотамию завоевал аккадский царь Хаммурапи, победителем чудовище стал бог Мардук. Прошли века, гегемонию над Междуречьем захватили ассирийцы, и тогда звание высшего божества в государстве получил Ашшур. Ассирийские писатели вымарали на клинописных табличках имя Мардука и вместо него вписали имя своего собственного бога, бога своего племени — Ашшура. Сделали они это, однако, неаккуратно и в некоторых местах текста пропустили имя Мардука. Затем миф дошел до Палестины, где евреи заставили Яхве бороться с чудовищем Левиафаном, или Раавом. По мнению некоторых ученых, этот миф пробрался даже в христианскую религию в форме легенды о святом Георгии, убивающем дракона.

В связи с библейским сказанием о сотворении мира стоит под конец в качестве любопытной подробности привести факт, чрезвычайно характерный для людей, которые видели в Ветхом завете альфу и омегу любого человеческого знания. В 1654 году архиепископ Ушер из Ирландии заявил, что из внимательного изучения «священного писания» вытекает, что бог сотворил мир в 4004 году до н. э. В течение целого века дату эту помещали во всех очередных изданиях Библии, а того, кто подвергал ее сомнению, считали еретиком.

Против архиепископа Ушера, однако, выступил епископ Лайтфут, упрекавший его в недостаточной точности при вычислениях. По мнению этого епископа, мир возник не просто в 4004 году до н. э., а 23 октября 4004 года до н. э. в 9 часов утра.

Что касается рая, то он тоже является творением шумерской фантазии. В мифе о боге Энки рай изображен как сад, полный плодовых деревьев, где люди и звери живут в мире и согласии, не зная страданий и болезней. Расположен он в местности Дильнум, в Персии. Библейский рай, несомненно, расположен в Месопотамии, ибо в нем берут начало четыре реки, из которых две — это Евфрат и Тигр.

В обоих мифах есть поразительные совпадения. В нашу задачу не входит разбор мелких подробностей, однако следует подчеркнуть, что и в первом и во втором сказании содержится идея грехопадения человека. В Библии змей соблазняет Адама и Еву отведать плодов с дерева познания добра и зла, в месопотамском мифе коварным советником людей является бог Эа. Обе версии выражают мысль, что познание зла и добра, то есть мудрость, ставит человека на равную ногу с богами и дает ему бессмертие. Вспомним, что в раю наряду с деревом познания добра и зла росло еще дерево жизни, дающее бессмертие. Бог изгнал Адама и Еву не только за непослушание, но также из опасения, что они потянутся за плодом дерева жизни и, подобно богу, обретут бессмертие. В третьей главе книги Бытие (ст. 22) мы читаем: «И сказал господь бог: вот, Адам стал как один из нас (здесь снова остаток политеизма), зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно».

До известной степени проясняется также происхождение библейского змея-искусителя. Шумерский герой Гильгамеш отправился на райский остров, где жил любимец богов Утнапиштим, чтобы получить от него растение жизни. Когда он возвращался через реку, один из богов, не желая, чтобы человек получил бессмертие и стал равен богам, принял облик змея и, вынырнув из воды, вырвал у Гильгамеша волшебное растение. Кстати говоря, в этой шумерской легенде следует, по всей вероятности, искать объяснения, почему со времен Авраама на протяжении многих веков евреи изображали Яхве в виде змея. Только жрецы в иконоборческой ярости уничтожили эти символы, клеймя их, как проявление идолопоклонства.

Археологи нашли в руинах одного из месопотамских городов аккадскую печать с выгравированной сценой, которая предположительно иллюстрирует прототип сказания об Адаме и Еве. Мы видим на этой резьбе дерево со змеем, а по обеим сторонам две фигуры: мужчину с рогами и женщину. Следует честно признать, что контуры фигур сильно стерты и потому трудноразличимы, а посему некоторые исследователи выразили сомнение в том, имеет ли печать что-либо общее с мифом о первом человеке. Однако поскольку им не удалось найти другого, более убедительного, объяснения сценки, то, пожалуй, побеждает взгляд, что действительно найдено доказательство существования уже в Месопотамии мифа об Адаме и Еве.

С незапамятных времен людей интриговало то обстоятельство, что бог сотворил Еву таким своеобразным способом, а именно из ребра Адама. У бога ведь было вдоволь глины, из которой он мог бы вылепить и женщину, как вылепил мужчину. Клинописные таблички, выкопанные в развалинах Вавилона, дали прямо-таки сенсационное разъяснение этой загадки. Оказывается, вся эта история основана на весьма забавном недоразумении. А именно: в шумерском мифе у бога Энки болело ребро. На шумерском языке слову «ребро» соответствует слово «ти». Богиня, которую позвали, чтобы она вылечила ребро у бога Энки, зовется Нинти, то есть «женщина от ребра». Но «нинти» означает также «дать жизнь». Таким образом, Нинти может в равной мере означать «женщина от ребра» и «женщина, дающая жизнь».

И здесь именно коренится источник недоразумения. Древнееврейские племена заменили Нинти Евой, поскольку Ева была для них легендарной праматерью человечества, то есть «женщиной, дающей жизнь». Однако второе значение Нинти («женщина от ребра») как-то сохранилось в памяти евреев. В связи с этим в народных сказаниях получился конфуз. Еще с месопотамских времен запомнилось, что есть что-то общее между Евой и ребром, и благодаря этому родилась странная версия, будто Ева сотворена из ребра Адама. Здесь перед нами еще одно доказательство того, как много древние евреи позаимствовали в своих легендах у народов Месопотамии.[2]

Зато легенда о Каине и Авеле, кажется, порождена исключительно древнееврейской фантазией. Древнееврейские племена пытались в этой легенде объяснить себе, почему их добрый отец Яхве обрек род людской на постоянный тяжелый труд, страдания и болезни. (У части исследователей сложилось мнение, что эта легенда помимо всего является отголоском конфликтов, возникавших в глубокой древности между кочевыми скотоводческими народами и населением, которое начало вести оседлый образ жизни и посвятило себя земледелию. Древние евреи были в те времена скотоводами, поэтому Авель, пастырь овец, стал в их сказании любимцем Яхве и невинной жертвой земледельца Каина. Кстати, стоит отметить, что в истории развития человечества было как раз наоборот: именно кочевые племена нападали на миролюбиво настроенных земледельцев. Такая пристрастность в библейской легенде, во всяком случае, знаменательна, ибо она свидетельствует о том, что сказание о Каине и Авеле возникло в очень отдаленную эпоху, когда древние евреи еще вели кочевой образ жизни. В период, когда они уже осели в Ханаане и сами вынуждены были защищаться от нападений воинственных племен пустыни, легенда стала как бы анахронизмом, однако она продолжала существовать в качестве почитаемого наследия, доставшегося от предков-скотоводов.

В семидесятые годы минувшего века огромное впечатление произвело открытие, касающееся библейского потопа.