Осколки прошлого

— Как будто бы вижу её снова, — пробормотал Шариер.

Кого он имел в виду, — я не поняла, да и позволить ему отвлечься от главной темы разговора с моей стороны было бы опрометчиво, поэтому пропустила мимо ушей, всем своим видом демонстрируя, что жду настоящего честного ответа.

Личный децернент Прайма Алнаира прикрыл глаза. Он так и стоял недвижимой статуей ещё какое-то время. Я даже было собралась напомнить ему о своём присутствии, как маг, наконец, вернулся в реальность.

— Как я уже говорил, не мне рассказывать эту историю, Ева, но, если так хочется знать — всё вполне осуществимо.

Скосила на него презрительный взгляд, потому что вообще не поняла, о чём это он сейчас.

— Прайм Бажен только что дозволил нам ещё одну прогулку по алнаирийским просторам, — пояснил Шариер и протянул ладонь в приглашающем жесте.

ГЛАВА 3

Огромные двустворчатые двери бесшумно захлопнулись за моей спиной. Тронный зал правителя Алнаира встретил нас полумраком. Единственным предметом мебели здесь был только огромный трон, отлитый из сплава золота и обсидианта.

Кроме меня и Шариера не было никого.

— Здесь всё началось, — произнёс маг, стоящий на шаг впереди меня.

И вновь воцарилась тишина.

— И…? — уточнила, раз уж он самостоятельно договаривать явно не собирался.

— Т-с-с, — бесцеремонно заткнул меня Шариер. — Жди.

Ничего не понимающей ведьме осталось только исполнить веление.

Какое-то время ничего не происходило, но потом…. Твою ж Вселенную.

Грифельно-серые стены зала заискрились множеством переливов. Потоки цвета ультрамарин, антрацитового, синевато-зелёного, мертвенного индиго, лазурно-серого, нефритового, перламутрово-опалового, пурпурно-красного, аквамарин, ализаринового, тицианового и аметистового вспыхнули, ярко освещая помещение. Они переплетались, опоясывая собой каждый сантиметр пространства, проходя сквозь меня и устремляясь дальше, вновь выплетая причудливые узоры, а затем… я, конечно, могу ошибаться, или мне сейчас снова мозги вправляют, но… факт оставался фактом — прямо передо мной возник стройный мужской силуэт. И я уже видела его ранее. Там, на центральной городской площади. И в гранях. Правда, теперь он был несколько иным.

Поверх длинной тёмно-каштановой шевелюры, заплетённой в лучших эльфийских традициях, красовался артефакт, один в один напоминающий венец, подаренный мне. Прямые, чуть сведённые брови — чёрные, как и глаза. Падший Паладин хранил выражение абсолютного хладнокровного спокойствия. Было сложно разглядеть сквозь каменные черты лица что-либо ещё. Одетый в холодные светлые тона, мужчина смотрел в одну единственную точку прямо перед собой.

То, что я стояла на его пути, осталось незамеченным. Он смотрел сквозь меня. Словно меня и не существовало. Ровно до тех пор, пока пространство не озарила огромная сияющая серебристым свечением вспышка.

И я прекрасно знала, что это.

Поцелуй Марены — всепожирающее прикосновение самой богини смерти Изначального Хаоса, против которого, насколько мне известно, ещё не удавалось устоять ни одному живому творению Создателя.

Обернулась, а сердце пропустило удар. Даже дышать перестала, потому что за моей спиной стояла архимаг Лилит Аэлин Камелия Де Алькарро. На ней — полупрозрачное одеяние с золотой оторочкой, состоящее из шаровар и едва прикрывающего грудь топа. Боевое проклятие высшего уровня выпустила она. В Прайма Кириниона.

На её бледном лице играла победная улыбка, а в следующее мгновение жертва Поцелуя Смерти рухнул вниз, приземляясь на колено. Лицо с бронзовым оттенком кожи побелело. Вены мгновенно проступили и приобрели фиолетовый оттенок, и как мне показалось, даже зашевелились. Киринион закрыл глаза. Картина была более чем ужасающей.

Так вот как моя мать поставила великого безжалостного правителя на колени.

— Ещё никто не ставил меня на колени, женщина, — тихим вкрадчивым, жутким до глубины сознания голосом произнёс падший, подтверждая мою догадку. — Ты связана с Арханиэлиусом. Он связан со мной. Поэтому, и только, — выделил он, — в этот раз я поглощу всё сам и не допущу последующей отдачи на твою смелую, пусть и плохо соображающую прекрасную головку, Аэлин.

Правитель Алнаира поднялся и вновь принял вертикальное положение. В его глазах теперь действительно отражалась сама Бездна. Чернее, чем самая глубокая ночь, глубже бездонной пропасти, он смотрел на неё немигающим пристальным взглядом. Лично мне захотелось провалиться в Геенну Огненную. Скорее всего там всё уютнее, чем здесь. А вот архимаг Де Алькарро осталась равнодушной.

Мать моя… ну и выдержка.

— И я в последний раз предложу тебе мирные условия разрешения спора, — добавил он.

— Я всё ещё жду твоего предложения, Прайм, — отозвалась она спокойно.

— Ашерро не может быть одновременно твоим кесарем и моим децернентом. Поэтому я предлагаю обмен. Ты останешься здесь в качестве моего личного децернента, со всеми вытекающими отсюда обязанностями, — снова заговорил Прайм Киринион. — Тогда Арханиэлиус может вернуться на Альтерру в качестве вашего кесаря.

— Будь по-твоему.

— Да. Ещё одно из условий, — Прайм улыбнулся так ласково и жестоко одновременно, что я снова содрогнулась. — Прежде Арханиэлиус женится на одной из женщин Алнаира. Во избежание дальнейших возможных недоразумений, которые определённо возникнут в противоположном случае.

Правящий Алнаиром не один десяток веков с особой, несвойственной для чужих друг другу людей нежностью коснулся женского лица, проходясь тыльной стороной ладони по щеке. Это показалось довольно странным, но, едва взглянув на архимага Де Алькарро, заметила, как с ресниц сильнейшей на всей Альтерре катятся слёзы. Именно их он и убрал. Никогда раньше не видела, чтобы выдержка действительно покидала последнюю из рода Де Алькарро, оставляя её настолько слабой. Никогда. До этого момента.

— Аэлин, церемония будет на рассвете, — добавил Прайм Киринион холодно.

В следующее мгновение всё померкло. Нет больше Прайма Алнаира. Нет больше архимага воздушной стихии измерения Альтерра. Многоликие потоки личных децернентов действующего Прайма Алнаира погасли, забирая вместе с собой и кусочек прошлого, который мне дозволили увидеть. Тронный зал вновь погрузился в полумрак. Воцарилась тишина, разбиваемая только частыми ударами моего пульса, который так и звучал в моей голове.

Создатель. Как же плохо… Будто бы это меня саму только что смертельно прокляли и лишили самой важного в моей жизни.

— Ты как? — тихо поинтересовался Шариер.

Только теперь вспомнила, что находилась здесь не одна.

— Что это было? — спросила, не слыша саму себя.

Всё, что я могла сейчас ощущать — удары пульса, отражающиеся, словно тяжеленный молот по раскалённой наковальне в моих висках.

— Ну, — ухмыльнулся маг, — ты же хотела знать, что он с ней сделал. Так вот — это начало истории, Ева.

— Начало? — еле выдохнула я.

— Начало, — подтвердил Шариер. — Если ты ещё способна оставаться в здравом рассудке, можем продолжить.

В последнем я, честно говоря, уже сомневалась, но всё равно согласно кивнула.

Лучше один раз увидеть истину, чем тысячу раз выслушивать лицемерие окружающих.

Плетение цвета мертвенного индиго озарило пространство, открывая портал прямо посреди тронного зала. Я немного удивилась, думая о том, зачем магам путешествовать на а`теши, если им порталы по силам, но внешне не выказала ни единой эмоций, ступая в магический ореол следом за Шариером.

Раскалённый алнаирийскими солнцами песок обжёг босые ступни. Да, так и разгуливала без обуви. Что поделаешь, предусмотрительности, присущей моей второй матери, во мне не воспиталось. А вот безнадёжная рассеянность видимо передалась на генном уровне просто превосходно.

Прохладный порыв ветра и шум прибоя заставили отвлечься от воспоминаний о двух женщинах, оставивших меня. Прямо передо мной иссиня-зелёные волны разбивались о песчаный пляж и уходили далеко за линию горизонта, а за моей спиной высился непроглядный тропический лес.

— Готова? — не позволил до конца опомниться Шариер.

— Наверное, — пробормотала невнятно.

Переливы уже виденных мной сегодня потоков магии личных децернентов Прайма Алнаира вспыхнули в пространстве, а разукрашенное лиловыми лучами небо потемнело. Ярко вспыхнули звезды. Отсветы ночных светил отразились в тёмном морском просторе. Тихий женский всхлип заставил обернуться.