Помоги проекту - поделись книгой:
Алина Болото
УБЕЖИЩЕ
«Общепризнано, что женщина в нашей стране является таким же двигателем общественного прогресса, как и мужчина».
«С грохотом разверзлось небо, то есть потолок операционной, и сверху хлынули потоки кипятка. К счастью, операция закончилась до аварии, иначе больной мог погибнуть. Восемь лет назад здесь сделали капитальный ремонт. Но так плохо, что корпус и года не продержался: протекла крыша, с потолка и стен обвалилась штукатурка».
«Как сообщила агентство „Синьхуа“, тибетские сепаратисты спровоцировали вчера беспорядки в Лхассе. В результате одиннадцать человек убито и более ста получило ранения».
«Он прекратил писать, не хотел делать больно ни мне, ни себе. Он поставил меня в тупик, ведь меня убьет одиночество! Не знаю, чем вы сможете мне помочь, но посоветуйте хоть что-нибудь!»
«Щербенко обманул. Деньги взял, а Суворову бросил одну в чужом селе, в старой халупе».
«Подберите прическу под свой стиль. Все остальное вторично».
«Иран объявил вчера о полном разрыве дипломатических отношений с Великобританией».
«В общей сложности сошло с рельсов двадцать четыре вагона и два электровоза».
«Силы уходят: воды принести, хлеба купить — проблема. На рубль старухе продуктов — рубль себе „за труды“».
Вечер и ночь
— Где ты был?
— В лесу.
Лес содрогнулся от рева. Взвились в воздух стаи испуганных птиц. Расположившееся было на поляне стадо кабанов с шумом ринулось в заросли. Еще несколько минут трещали сучья, качались задетые беглецами ветки, осыпалась роса.
Огромная голова с широко расставленными глазами, лягушачьим ртов и вывороченными ноздрями медленно опустилась в кустарник.
Марта легонько тряхнула оцепеневшую девушку:
— Очнись!
В лице у Ольги не было ни кровинки.
— Что это? — шепотом спросила она.
Вместо ответа бабка Марта попятилась и потащила девушку за собой. На цыпочках они обогнули опасное место, а потом побежали, взявшись за руки, как две подружки. Бежали до тех пор, пока Марта не упала на землю, задохнувшись от бега и хохота. Ольга стояла рядом и недоумевала, глядя, как по лицу бабки катятся слезы, как она машет руками не в силах остановиться. Наконец Ольга присела на корточки и подала платок. Марта вытерла слезы, разогнала смешливые морщинки у глаз и сказала совершенно серьезно!
— Мы отдавили бедняге хвост.
Марта все время шла впереди, вернее, пробиралась, потому что нормально идти по бурелому невозможно. Она обходила толстые стволы, взбиралась на более тонкие, иногда застывала, балансируя, на каком-нибудь замшелом «буме», выбирая, куда поставить ногу. В высокой траве таилось немало сюрпризов: груды сушняка, пни, а порою и ямы из-под корней поверженных великанов.
Хотя Ольга и старалась повторять все движения бабки, это не всегда ей удавалось: то нога соскользнет с осклизлого древесного тела, то сухие сучки зацепят одежду, то небрежно отведенная ветка, вырываясь, хлестнет по лицу. Один раз Ольга испуганно вскрикнула, провалившись по колено в трухлявую внутренность пустотелого ствола.
— Я думала, там нора, — пожаловалась она в ответ на укоризненный взгляд спутницы.
Когда они вышли к болоту, солнце начало клониться к закату.
— Не думала, что придется тут бродить в темноте, — вздохнула Марта, глядя на расползающиеся по небу тучи.
Ольга ничего не сказала, только набросила на голову капюшон и «молнию» в куртке втянула под самое горло.
Солнце провалилось в тучи, и сразу стало темно, как в погребе. Пришлось доставать из рюкзаков фонари и разыскивать пару крепких палок для прощупывания дороги.
— Смотри внимательно, куда ступаешь, — поучала Марта. — Через болото гать проложена, но давненько…
Грязь чавкала под ногами, в ней, освещаемой лучами двух мощных фонарей, копошились крошечные твари, извивались, прыгали, шевелили многочисленными лапками. Однажды прямо возле потрясенной Ольги из-под полусгнившей жердины показалось подобие человеческой кисти, черной, с растопыренными пальцами. Оно поднялось из грязи и застыло, чуть покачиваясь и шевеля «пальцами», как будто подманивая к себе.
Ольга обмерла, не в силах выдавить из себя ни звука, но тут же подскочившая Марта изо всех сил пнула это черное сапогом, и оно с гнусным писком повалилось обратно в грязь.
— Не обращай внимания, — посоветовала бабка, перекладывая в другую руку жердь, служившую ей посохом. — Если еще раз пристанет, придется доставать соль, они соль очень не любят. От одной щепотки разбегаются.
Когда болото осталось позади, и начал моросить мелкий дождь, Марта вдруг заколебалась.
— Плохо, что небо затянуто, — сказала она, обшаривая лучом мокрые стволы деревьев. — Тропа совсем заросла.
Ольге показалось, что какая-то тень отпрянула за ближайшее дерево, но тут фонарь осветил большого мохнатого сенбернара, дружелюбно помахивающего хвостом.
— Ну, слава Богу! — обрадовалась Марта. — Смотритель догадался проводника выслать!
— Там кто-то прячется, — вполголоса сказала Ольга и придвинулась поближе к бабке.
— Где?
Марта повернула фонарь, и в его луч попало страшное бородатое лицо, на котором красным светом горели вытаращенные глаза. Только мгновение смотрело оно на женщин, потом резко отпрянуло. Затрещали сучья, басом залаял пес.
— В мое время такие небритые личности по лесу не болтались! — с явным осуждением в голосе заметила Марта. — Идем, а то ты совсем продрогла.
Ольга и впрямь дрожала, поминутно озиралась по сторонам. Фонарь прыгал у нее в руке, отчего метались тени деревьев, и косые струйки дождя как будто курились дымком у фонарного стекла.
Пес уверенно бежал впереди, и уже через полчаса Марта колотила посохом в дверь двухэтажного бревенчатого сооружения, крытого, как ни странно, шифером:
— Вы что там, позасыпали?!
Дверь отворилась, из нее выплыли клубы дыма, вслед за которыми появился человек с револьвером.
— Это ты, принцесса Марта? — спросил он, близоруко щурясь.
— Я, — отозвалась бабка, подталкивая вперед Ольгу. — А ты не пугай ребенка своей пушкой!
Вместо ответа человек быстро вскинул револьвер и выпалил в темноту. Что-то пронзительно взвыло, а потом с топотом умчалось в сторону болота. Собака посмотрела на человека, встряхнулась, разбрызгивая капли, и деловито направилась в обход дома.
— Ты еще ни разу не пришла, не притащив за собой хоть завалященького дракона, — сказал человек и посторонился, пропуская женщин в дом.
— А я твоих ведьмочек не считаю, — парировала Марта. — Опять накурили, не продохнуть?
Взгляду Ольги представилась комната, освещенная только отблесками огня из камина, устилающие пол звериные шкуры, сдвинутый к стене стол, уставленный едой и бутылками, деревянная лестница на второй этаж, украшенная резными перилами, несколько кресел с витыми ножками и выцветшей обивкой и два стула с расписными спинками. Все это тонуло в дыму. Дым выходил из трубки в зубах у сидящего перед камином старика и зажатой в руке сигареты встречающего. Гора окурков громоздилась в консервной банке, изображавшей пепельницу.
— Привет, — сказал старик и вынул трубку изо рта. — Добрались удачно?
Вначале бабка Марта распахнула окно, выпустила туда дым и только потом произнесла:
— Не более, чем всегда. Комната готова? Девчонка валится с ног.
Старик посмотрел на Ольгу долгим взглядом, словно впервые заметив ее:
— Это твоя?
— Внучка, смотритель, внучка.
Старик вздохнул, погладил седые усы и опустил трубку на колено.
После того, как переодетая в сухое, умытая и накормленная Ольга забылась беспокойным сном, Марта спустилась в комнату к камину, высыпала в огонь окурки и принялась сметать пепел с медвежьей шкуры.
— Миша, кого сегодня ждем? — спросила она у человека, который, развалясь в кресле, не отводил дула от раскрытого окна.
— Толька точно будет, а Сергей, если из командировки успеет вернуться. Закрой окно.
Марта собрала пепел, подошла к окну высыпать. Тотчас же из сочащейся дождем темноты вынырнула зеленая когтистая лапа и потянулась к ней… Михаил спустил курок, и дана скрылась с отстреленным когтем.
— Бог подаст, — сказала Марта вслед лапе, вытряхивая совок. — Пусть еще немного проветрится.
Человек в кресле перезарядил револьвер и смачно зевнул, прикрывая рот ладонью:
— Тогда сама карауль. Я хоть полчасика вздремну.
— Ладно, не плачь.
Бабка Марта набросила на плечи теплый платок, взяла револьвер у Михаила и придвинула кресло к окну.
— Осенью пахнет.
Она с удовольствием вдохнула ночной воздух, смахивая украдкой набежавшую слезу. Михаил ушел, отчаянно зевая и подозрительно покачиваясь. Старик тихо сидел у камина, посасывая погасшую трубку.
— А что за высверки там, на севере? — Марта всмотрелась туда, где несколько раз мелькали в небе вспышки, не похожие на разряды молний.
— Соседний сектор, — промычал старик, не выпуская трубки. — В последнее время что-то защиту пробивает, накладки появились.
Он наклонился и подбросил еще несколько поленьев в огонь, так как в комнату вошли ночная сырость и острый запах мокрой листвы. Пламя нехотя лизнуло новую пищу, потом вошло во вкус и с удвоенным треском принялось пожирать сухое дерево. Запахло сосной.
Под окном кто-то хрипло завыл, заглядывая в теплую комнату.
— Закрой окно, Марта, не дразни их, — попросил старик, загораживая лицо от пышущего жаром камина. — Сегодня такая дрянная погода…
Бабка Марта поднялась, скривилась на мгновение, почувствовав укол застарелого радикулита, и взялась за створку окна.
— Сидят, — хихикнул кто-то из темноты, — а в горах лавина сошла!
— Изыди! — Марта с силой захлопнула окно.
Старик молча наблюдал, как она обходит стол, перетирает и расставляет заново тарелки, поправляет сползающий с плеч платок и смотрит критическим взглядом на банку килек в томате:
— Это Мишка притащил? Неужели жена не могла ему рюкзак собрать?
— Она уехала вместе с дочерью сдавать экзамены в вуз.
Бабка Марта бросила консервы обратно на стол, зажгла свет, взяла кастрюлю с вареной «в мундирах» картошкой и принялась чистить.
— А Люда будет? — осторожно спросил старик, впервые за время разговора вынув трубку изо рта.
— Навряд ли, — руки бабки Марты проворно «раздевали» одну картофелину за другой. — У нее младший внучек ангину схватил.
Смотритель сокрушенно вздохнул, то ли сочувствуя внуку, то ли сожалея об отсутствующих.
В дверь постучали, Марта вытерла руки о тряпку и пошла открывать. Через порог переступил человек в оранжевом лыжном костюме, но без шапки, со всклокоченными седыми волосами, обросший трехдневной щетиной.
— Привет, принцесса Марта! — вскричал он. — Ты научишься когда-нибудь спрашивать, кто стучит? В один прекрасный день тебя украдут.
— Заходи, балаболка, — Марта стряхнула раскисший снег с рукава вошедшего. — Твой стук трудно с чьим-нибудь спутать.
Гость узрел накрытый стол и без лишних разговоров устремился к нему.
— Привет тебе, — сказал старик. — Как добрался?
— Привет, — отозвался гость, впиваясь в картофелину, отчего речь его стала не вполне разборчивой. — Со склона Эри сошла лавина и чуть-чуть переплела меня с лыжами. Ноги чудом уцелели. Спасибо твоему барбосу: быстро откопал.
В глазах старика мелькнула тень беспокойства:
— Толя, ты же всегда был осторожен?..
Гость взял во вторую руку брызнувший соком соленый помидор и ответил не сразу:
— Стареем, брат смотритель, к тому же, я никогда не ходил там ночью.
Несколько секунд царило молчание, нарушаемое только звоном посуды: Марта подливала, подсыпала, пододвигала, а гость с жадностью поглощал все, появляющееся перед ним. Наконец он насытился и, осоловев от еды и тепла, отодвинулся от стола.
— Что новенького в твоем секторе, смотритель? — спросил он у старика.
Тот пожал плечами:
— Позавчера упыри передрались из-за добычи, вчера в орлином гнезде птенцы вывелись, сегодня в бухте пираты на мель сели с перепою. Разнообразие.
Анатолий сладко зажмурился и потер ладонью колючую щеку:
— Хорошо живешь, старик?
— Ты бы побрился, — заметила Марта недовольно. — Шляешься в таком виде…
Гость хохотнул и хотел еще раз потереть щеку:
— Некогда было…
Рука его замерла на полдороге, а рот в изумлении приоткрылся: на лестнице возникла полусонная Ольга, до пят укутанная махровым халатом, выданным ей вместо ночной сорочки.
— Бабушка, там кто-то в окно скребется! — пожаловалась она.
Марта всплеснула руками, схватила со стола тряпку и решительно зашагала наверх.
Глаза Анатолия блеснули восхищением, он сорвался с места, задержался на лестнице, чтобы переспросить старика о комнате, и ринулся приводить себя в порядок.
Тем временем смотритель подбросил еще полено, и угомонившийся было огонь вновь воспрянул духом.
Неожиданно в дверь ударили чем-то тяжелым так, что она заходила ходуном, а старик недовольно поморщился.
— Кого это там несет, на ночь глядя? — громко спросил он.
Поделиться книгой: