По следам «Золотого ключика»

Леонид Гальперштейн

ПО СЛЕДАМ «ЗОЛОТОГО КЛЮЧИКА»

Здравствуйте, ребята!

Вы меня, конечно, узнали? Я — тот самый Буратино, который нашёл замечательный золотой ключик. Это про меня написали целую книгу с красивыми картинками. А «Золотым ключиком» стали называть конфеты-ириски, мои самые любимые. А вы, ребята, любите «Ключики»? Не может быть, чтобы не любили.

Знаете, чего мне сейчас хочется?

Хочу узнать, откуда берутся «Золотые ключики». Не сказочные ключики от волшебной дверцы, а настоящие ириски в красивых бумажках.

Вы говорите, покупаются? Вот у этой продавщицы? Это верно, да продавщица-то где их берёт?

Вот меня, например, вырезал из полена папа Карло. А кто сделал «Ключики»?

Сейчас мы выясним!

А ну-ка, Артемон, понюхай эту конфетку! Ещё, ещё, хорошенько нюхай.

А теперь ищи!

Артемон прибежал к большим воротам. Смотрите, на вывеске написано: «Кондитерская фабрика „Красный Октябрь“». А запах здесь какой! Прямо на улице пахнет ирисками, леденцами, шоколадками. Много их, наверно, на этой фабрике! Как бы туда пролезть?

Может быть, постучаться? Да нет, сторож выйдет — рассердится. Скажет: маленьким сюда нельзя.

Ага! К воротам как раз подошёл грузовик с мешками. До свиданья, Артемон! Жди меня здесь!

Грузовик привёз меня к складу.

Чего здесь только нет! Большущие мешки с сахаром и с орехами, банки со сгущённым молоком, бутыли с разноцветными жидкостями, бочки с фруктовым пюре, ящики со сливочным маслом… И на многих написано, что в них такое и откуда. Я читал, читал — даже голова заболела. Побегу дальше.

Вот так ящик! В него, пожалуй, весь наш кукольный театр влезет.

Что там, внутри?

— В ящиках котлы, — говорит рабочий. — Мы в них сироп варим. И качаем его во все цеха по трубам. Только не по самым толстым — те для пара. Сироп идёт по трубам потоньше. Из него всякие конфеты делают. И «Ключики» тоже.

Одна труба сюда проведена, вот к таким котлам. Запах от них замечательный. Тут и яблоками пахнет, и сливами, и грушами, и клубникой.

— Тётя доктор, почему здесь так хорошо пахнет?

— Я не доктор, — говорит тётя. — На нашей фабрике все рабочие в белом, чтобы никакая грязь в конфеты не попала. А пахнет так потому, что тут начинка варится для карамели. Нальём в котёл сиропа из трубы, положим фруктовое пюре и варим.

— И для «Ключиков» варите?

— Что ты, Буратино! Разве «Ключики» с начинкой?

Пошёл я дальше — и здесь котлы, только на вид другие. Котлы для сиропа были вроде домиков, для начинки — вроде большущих бидонов. А здесь котёл видите какой? Словно перевёрнутая башня с куполом. Сверху в котёл труба проведена, и из неё льётся жидкий сироп.

Смотрите, работница повернула ручку! В куполе башни открылась дверца, и оттуда потянулась совсем густая струя. Вот как сироп уварился, прямо на леденец стал похож. И ползёт этот леденец вниз, в большое корыто. Ползёт, ползёт… А почему же через корыто не переливается?

Оказывается, корыто снизу худое. Там длинная щель, и из неё леденцовая лента лезет. Ленту раскатывают два валика, как две большие скалки. А ещё сверху два бидончика стоят — видите, по бокам? Из них проведены косые трубки, и оттуда капают на ленту капли. Из одного бидончика капли зелёные, густые, будто цветные чернила. Из другого — прозрачные, зато пахнут яблоками, да так, что даже голова кружится.

Между бидончиками — ведёрко. Из него сыплется на ленту белый порошок — не то соль, не то сахар.

Видите — лента сама едет, совсем как в метро «лестница-чудесница». Сейчас я на ней прокачусь!

Ой, приклеился, как муха к липкой бумаге! Дёргаю ногами изо всех сил, да только всё хуже прилипаю. Лента горячая, как кипяток, а тут ещё белый порошок в рот попал. Кислый-прекислый, как лимон! У меня даже в глазах зарябило.

А зелёная краска всего меня испачкала: и костюм, и лицо, и руки, и ноги…

Что же теперь со мной будет? Помогите! Помогите!

Никто не слышит, а тут новая беда: лента переехала через валик и водопадом понеслась вниз. Здесь всё крутится, вертится, ленту в ком сбивает — прямо водоворот леденцовый. Нет, не выбраться теперь, вомнёт меня в этот ком…

Вдруг я услышал голос:

— Это что здесь за ящерица зелёная приклеилась? Буратино, ты как сюда попал? Ведь это карамельная масса, на ней не катаются.

— Ну и пусть масса, а зачем же ещё сыпать кислый порошок и лить разные капли?

— Порошок — это лимонная кислота. Она размешается— и будет карамель с кислинкой, как настоящее яблоко. И запах будет яблочный от капель, и цвет яблочный, зелёненький. Да ты не горюй, эта краска не ядовитая и легко отмывается. Идём, я тебя умою.

— А теперь смотри, Буратино, как мы делаем карамель. Это вот катальная машина, словно жёлоб, а в нём скалки вертятся. Эти скалки катают большой пирог из карамельной массы. А в середину пирога — видишь? — трубка идёт, по ней ползёт яблочная начинка. Там, где жёлоб кончается, колесики тянут из пирога длинную змею. У змеи внутри — начинка.

— Пустите меня, я сам посмотрю! Я никуда больше не влезу, буду умненький-благоразумненький.

— Ну, смотри сам, — говорит работница. — Только будь осторожен. Слышишь, как гремит формовочная машина? С этой машиной шутки плохи.

Смотрю я на формовочную машину — там ужас что делается!

Две стальные гусеницы, как у трактора, крутятся, бегут с громом и лязгом. Хватают змею с начинкой, жмут её, давят, рубят на отдельные карамельки. Из того места, где гусеницы расходятся, готовые карамельки так и выпрыгивают, словно лягушата. Быстро-быстро, глазом уследить не успеешь! Видите — вон они внизу, справа.

Карамельный цех мне понравился, только «Ключиков» там не делают. Пошёл я дальше по фабрике и вот куда забрался. Видите, какие мешки большие? А что это на них написано: «Сосоа»? Разве их сосут?

— Тут не по-русски написано, а по-английски, — объясняет рабочий. — Английская буква «С» — это как русское «К».

— Значит, как же это? Получается «Кокоа»?

— Ну, по-английски «Кокоа», а по-русски «Какао». Понял теперь? В мешках — сырые какао-бобы. Они выросли на деревьях в Африке. Жаркое, тропическое солнце палило эти деревья, попугаи и обезьяны резвились на них. А когда какао-бобы созрели, их привезли к нам. Мы из них делаем шоколад. Каждая шоколадка — это привет из тропиков.

Тут бобы из мешка посыпались по трубе вот в эту большую круглую печку. От печки жаром так и пышет. Весёлый рабочий нажал на рычаг и сказал:

— Смотри! Снизу сыплются уже обжаренные какао-бобы. Сейчас их размелем и будем делать шоколад.

Я поскорее попробовал один боб. Он и правда немного пахнет шоколадом, только горький. Пришлось выплюнуть. А кругом-то всё чистенькое, так и блестит. Наверно, здесь нельзя плеваться.

Убежал я от этого рабочего и попал в большой зал. Полы здесь из блестящих плиток, как в метро. А шум такой, будто поезд подходит. Больше всех шумят вот эти высокие машины. В них что-то хрустит, трещит, грохочет. Снизу уже не молотые какао-бобы сыплются, а льётся густая жижа вроде сметаны, только коричневая. Вот как бобы там раздавились! От такой машины лучше держаться подальше.

Повернулся я, смотрю — каких только машин тут нет! И все шумят, трудятся. Одни из коричневой какао-сметаны светлое масло отжимают, вроде подсолнечного, другие смешивают массу с сахарной пудрой, третьи эту смесь перетирают…

Из последней машины жидкую массу налили вот в этот железный ящик на колёсиках. Я сунул в массу палец, облизал — вкусно: настоящий шоколад! Ещё попробовал, ещё… Никак не могу оторваться. Работница только головой покачала и так меня вместе с ящиком и повезла. Куда едем — не знаю, только мне очень нравится такое сладкое путешествие!

Приехали! Вот какая здесь длинная лента ползёт, а на ней едут металлические корытца. Вон, видите, работница их поправляет. Интересно, что это за корытца такие?

Ага, вот оно, корытце! Длинное, тяжёлое, блестящее. Теперь можно рассмотреть его хорошенько. Видите, тут на дне рёбрышки и ещё какие-то выпуклые буквы. Точь- в-точь как на воротах фабрики, только написано всё наоборот. Догадались, что это такое? Нет? А я догадался. Ведь это же форма для шоколадных плиток! В каждом отделении плитка получается. И на ней надпись: «Красный Октябрь».