По имени Шерлок. Книга 3 (Черновик)

Светлана Шевцова

По имени Шерлок

Книга 3

Глава 1

Я подошел к окну. Снег валил все сильнее, за его пеленой уже не было видно домов напротив. Приятно было наблюдать за бушующей стихией, находясь под защитой крепких стен и надежной крыши.

Удивительное ощущение тепла и покоя не отпускало меня с того самого момента, как я вернулся домой. Пускай в реальном мире дома у меня не было, а сам я лежал в гелькапсуле глубоко под землей, на какой-то спешно расконсервированной военной базе, тут у меня появилось это удивительное чувство. Чувство, что меня где-то ждут.

Надо сказать, что мое появление произвело настоящий фурор. Джером и Марджори обнимали меня, не скрывая слез, монументальная же мадам Пети едва вовсе в них не утопила, непрестанно повторяя, как мантру: «Бедный мой малщик, бедный мой малщик». Мистер Джобсон, который привез меня из больницы, только посмеивался, стоя в сторонке и глядя на то, как я краснел, смущенный таким теплым приемом.

День, к тому же, оказался крайне напряженным, и только вечером, казавшись в своей комнате, я смог, наконец, немного прийти в себя и проанализировать все произошедшее за то время, которое я находился в больнице.

А произошло многое. Во-первых, как и обещал, на следующий день после своего первого визита, вновь явился детектив. Проговорили мы с ним, в этот раз, около двух часов, до момента, пока я, обессиленный, не начал засыпать на половине фразы. И выяснились интереснейшие подробности…

Оказывается, детектив Марч действительно проводил расследование параллельно со мной, вот только обладал он, при этом, куда большим объемом данных и несмотря на то, что действовал неофициально, более широкими возможностями. Поэтому цели и задачи он перед собой ставил глобальные. Он решил не просто поймать убийцу, а раскрыть всю сеть высокопоставленных сообщников, ни на минуту не сомневаясь в ее существовании. Когда же, в результате расследования, всплыло имя племянника королевы, детектив понял, что все еще более серьезно, чем предполагалось изначально.

В тот момент он решил, что необходимо отстранить меня от расследования, дабы я не спутал все карты своим любительским подходом, но как раз тогда-то и появилась старуха пророчица, старая Грета, как называл ее детектив Марч. Она рассказала ему о моей странной и непонятной «ключевой» роли в этом расследовании, и о готовящейся гекатомбе. Подготовку операции пришлось резко ускорить. А когда детектив узнал о пропаже детей, что послужило косвенным подтверждением слов старухи, он решил действовать незамедлительно.

Детектив и его два помощника, уже известные мне констебли Кирк и Нойз, с помощью своего «агента», горничной Магды, проникли в дом леди Элизабет. Записывающая птица была заранее доставлена в дом, как подарок от анонимного поклонника, и была принята крайне благосклонно. Женщина самолично постоянно ее заводила.

Надо сказать, что я появился в самый разгар действий. Зная, что терять время нельзя и могут пострадать дети, детектив решил не ждать появления надежного компромата и запустил операцию, понадеявшись отчасти на везение. Горничная принесла кофе с огромной дозой эликсира, путающего мысли, на обратном пути обновила завод у птицы и незаметно переключила рычажок под клювом, инициировав запись. В планах детектива было дождаться окончания записи, и, даже если бы на ней не было бы ничего крамольного, начинать захват. Но в комнату ворвался я и спутал все карты.

Не зная, что ситуация и так находится под контролем, я начал стрелять. Удар, который в итоге сломил мое сопротивление, был произведен констеблем Кирком, который просто не рассчитал свои силы.

Кстати, как сказал детектив, все же мое появление действительно оказалось ключевым. Действие эликсира оказалось немного слабее, чем предполагали, и, если бы не я, неизвестно, не перестреляли бы полицейские друг друга. А так, фокусировав свое внимание на мне, преступница пропустила момент, когда ее саму, едва не убив, констебль Кирк оглушил своим огромным кулачищем.

Еще одним непонятным моментом, который прояснил детектив, было то, как умудрился выйти из-под ментального контроля Ирвин. Как оказалось, у парнишки было очень сильное врожденное сопротивление к контролю, и поэтому он довольно быстро пришел в себя. Конечно, если бы он встретился с леди Элизабет лицом к лицу, никакой речи о сопротивлении бы не шло.

Кстати, мой рассказ о том, как я подозревал детектива, что он является вольным или невольным сообщником преступницы, вызвал у того несколько минут здорового смеха и одобрительное похлопывание по моему плечу. Излишняя подозрительность, как сказал тогда детектив, никогда не вредила делу так, как излишняя доверчивость.

Раздавшийся стук в дверь отвлек меня от воспоминаний.

— Открыто!

— Мистер Браун, все уже на месте, ожидают только вас.

— Спасибо, Марджори, я сейчас спущусь.

Да, сегодня у нас торжественный ужин в честь завершения дела, поимки преступника и моего визита к королеве.

Я отошел от окна, еще раз окинул свое отражение критическим взглядом, стоя перед большим, в полный рост зеркалом. Восьмой уровень в этом мире приближал мой видимый возраст к тому, что был у меня в реальном. Папино лицо, мамины глаза и волосы, казалось, отличий во внешности почти нет. Вот только не видно во взгляде мрачной обреченности, не согнута спина, не такая бледная и прозрачная кожа. Виртуальный «я», пожалуй, сильнее и увереннее, чем «я» настоящий. Поправив шейный платок и одернув жилет, я поспешил вниз.

— Эй, Шерлок, дружище, ну где ты ходишь? Мы уже думали начинать без тебя! — весело улыбающийся детектив казался сущим мальчишкой.

— Грэг, прекрати, — мисс Эмили строга, как с одним из своих воспитанников. — Шерлок, как ты себя чувствуешь? У тебя все хорошо?

— Да, все просто замечательно, большое спасибо, — я старался не ухмыляться, глядя, как детектив шутливо закатывает глаза, передразнивая заботу своей невесты.

Да, да, именно невесты. Всего пару дней назад детектив Марч сообщил мне по секрету, что попросил руки мисс Эмили у мистера Шоу. Как оказалось, с предложением руки и сердца детектив приходил к ней уже дважды, и лишь на третий раз получил согласие. Так что теперь это официальная пара, с чем их можно поздравить.

— Шерлок, ты присядешь, в конце концов? Чего ты застыл? — Донни, невероятно повзрослевший за время, пока я валялся без сознания в больнице, казался настоящим гигантом, по сравнению с сидящей с ним рядом Мариссой.

— Да, простите. Я задумался.

Мда. То, что Донни теперь с ней, и радовало меня и заставляло тревожиться. Я раньше никогда не видел друга таким счастливым. Он растерял свою детскую робость, полностью перестал заикаться. Уже в тот момент, когда он переехал из приюта и начал заниматься своей любимой алхимией, было ясно, что Донни начинает меняться, становится уверенней, что у него появился внутренний стержень. Но теперь он действительно стал цельной натурой, и все это благодаря Мариссе.

Надо сказать, когда я впервые увидел, еще в больнице, эту сладкую парочку вместе, я не поверил своим глазам. Да, можно было бы догадаться, тем более, что Марисса добровольно вернула мне ключ. Но тогда я не думал, что это связано с Донни, их зарождающимся чувством и искренним раскаянием девушки. Я, признаться, решил, что теперь, когда Марисса вот-вот станет баронессой, ключ ей попросту оказался не нужен.

А оказалось, что искреннее восхищение Донни, его робость, но вместе с тем смелость и настойчивость, пробили брешь в ледяном панцире сердца воровки и мошенницы с Маер стрит. И Марисса вдруг, неожиданно для себя, открыла прежде не известное ей чувство.

Сейчас, глядя на то, с какой нежностью она смотрит на Донни, я искренне радовался, но помня, как долго и тяжело друг переживал предательство матери… Даже не представляю, что было бы с Донни, если бы его снова бросили.

— Итак! — с места поднялся мистер Джобсон. — Раз уж мы все собрались, можно начинать. Джером, будьте любезны.

Мажордом подкатил к столу невысокий сервировочный толик, на котором стояло небольшое ведерко светлого металла, заполненное колотым льдом. В центре его торчало горлышко бутылки темного стекла. Пока я завороженно смотрел, как Джером вскрывает завязанное тонким шпагатом и залитое сургучом поверх пробки горлышко, адвокат продолжил свою речь.

— Сегодня мы празднуем несколько замечательных событий! Первое, это, безусловно, триумф наших доблестных следователей, которым удалось раскрыть не только дело о многолетних массовых убийствах, но и заговор против короны. И в связи с этим, есть еще один повод для того, чтобы поднять бокалы — это присвоение специальной королевской грамотой титула баронета детективу Марчу, вернее, теперь уж сэру Грегори.

— Вот еще чего, какой из меня сэр, даже и не думайте меня так называть!

— Хорошо детектив, как скажете. Это еще не все, господа! Волею Господа, у нас тут две будущие супружеские пары — Грег и Эмили, Дональд и Марисса. Вот за это я предлагаю выпить по бокалу этого чудного розового игристого вина из Шампани! За любовь, за радость, за новую жизнь! Виват!

Пригубив приторно сладкое и стреляющее в нос пузырьками углекислого газа вино, я некоторое время молча переваривал новости. И, если о детективе я и так все знал, то будущая женитьба Донни меня ошарашила. Скосив глаза в его сторону, я перехватил смущенный, извиняющийся взгляд друга. Марисса, по обыкновению, смотрела дерзко и насмешливо. Решив серьезно поговорить позже, я прислушался к беседе, которая уже неторопливо велась за столом.

— И что вы решили делать дальше, сэр Грегори?

— Господи, я вас умоляю, мистер Джобсон, прекратите меня так называть, мне слишком неловко. Ощущение, будто я чужое пальто надел, и все вокруг видят, что оно не с моего плеча.

— Хорошо, уговорили, — рассмеялся адвокат. — Буду называть вас просто Грегори, но тогда и вы зовите меня просто Артуром, договорились?

— Договорились, Артур. Планы? Честно, я пока не знаю. Мы с Эмили не обсуждали эту тему. Видите ли, одной из причин наших прошлых разногласий была работа, вернее моя ею одержимость. Поэтому, чтобы не допустить повторения подобного, я хочу больше времени посвящать семье. Скорее всего я уйду из полиции.

— Ну, теперь то вы можете себе это позволить, — улыбнулась мисси Джобсон. — Уедете в пригород, совьете там семейное гнездышко.

— Что? Уехать? А как же приют, как же дети? — мисс Эмили порозовела от возмущения. — У меня же дети, а они только начали приходить в себя после всего пережитого. Да и вообще, я никогда их не брошу. Да и Грегу не стоит бросать работу, теперь только я поняла, насколько она важна.

— Ну, значит ничего не изменится. Я просто постараюсь работать поменьше, а подаренное королевой поместье… Оставим, если оно будет приносить хоть какой-то доход, а летом сможем отправлять туда детей, поближе к природе.

— Кстати, Шерлок, — повернулась ко мне мисс Эмили. — А это правда, что ты отказался от подарка королевы?

— Я не отказался, я просто взял деньгами.

— О да, — рассмеялся детектив, — это было что-то. Все, включая королеву, были шокированы, когда наш герой сказал, что ему не нужен особняк в Сити. Вы можете себе представить? Отказался от дома стоимостью в несколько тысяч золотых, если не в десяток, попросив взамен сумму, примерно компенсирующую стоимость экспедиции на другой континент. Потерял в итоге кучу денег!

Ясное дело, что с точки зрения детектива, да и не только его, я поступил, как идиот. Вот только какой прок мне был от дома, если я не собирался проживать тут всю жизнь? Действительно насущной проблемой, которая меня волновала, был вопрос добычи денег на будущую экспедицию. Благодаря щедрости королевы он разрешился, на большее я и не рассчитывал. К счастью, за меня вступился мистер Джобсон, и оправдываться мне не пришлось.

— А я прекрасно понимаю Шерлока и считаю, что он абсолютно прав. Отказавшись от большей части вознаграждения, он создал, как говорим мы, адвокаты, positive imaginem — положительный образ. И это, безусловно, будет работать на него в дальнейшем, так как королева почитает бескорыстное служение.

— Так уж и бескорыстное! Мне выдали тысячу золотых, это огромные деньги!

— Поверь мне, мой мальчик, — улыбнулся старый адвокат. — Жизнь и благополучие правящей особы стоят намного, намного больше. И королева запомнит тебя как честного и порядочного молодого человека, который отказался от щедрой награды, взяв лишь малую толику. И то, лишь для того, чтобы узнать о судьбе пропавших членов семьи. Возможно, что это стоит подороже тех денег, которые ты потерял.

Не знаю, возможно я излишне мнителен, но мне на секунду стало неприятно, что мой поступок мог произвести именно такое впечатление — ход продуманного и расчетливого деляги. И чтобы отвлечь внимание общества от своей персоны, я развернулся к Донни.

— А вы уже распланировали свое будущее?

— Ну, — тот, как мне показалось, немного смутился и покосился на Мариссу. Получив от нее ободряющий кивок, продолжил. — В общем, да. Дело в том, что я прошел сертификацию мастерства, и теперь буду зарабатывать, как производитель лекарственных средств и алхимических препаратов. Мой учитель, мистер Инганнаморте, воспользовался своими связями и помог заключить контракт с владельцем нескольких крупных аптек. Так что я теперь смогу позволить себе снять собственный домик и содержать семью.

— Это просто замечательно! Ну, то есть не то, что ты съедешь…

— Да понял я, понял, — рассмеялся Донни. — Уж точно я не подумал бы, что ты спешишь от меня избавиться. В общем, свадьбу мы запланировали на лето, и если ничего чрезвычайного не произойдет, то уже к июлю Марисса Уоррен станет миссис Уотсон.

— Только летом? Готовы ждать еще полгода?

— Никаких проблем, мы готовы ждать столько, сколько угодно. А лето, это весьма приблизительный срок. Мы решили, что не имеем морального права жениться раньше, чем отплатим тебе за все, что ты для нас обоих сделал, Шерлок. Поэтому, мы поженимся тогда, когда вернемся из твоей экспедиции. А когда это будет, летом или осенью — не важно.

— Вы поедете со мной?

— Конечно!

— И Марисса? Но это может быть опасно, ты уверен?

— Он уверен, — жестом остановив уже собирающегося ответить Донни, впервые за весь вечер подала голос девушка. — Именно потому, что это опасно, мы обязательно поедем с тобой. Дональд, как и я, слишком многим тебе обязан. А я привыкла платить свои долги. И тем более, зная о твоей наивности и доверчивости, не могу допустить, чтобы тебя там облапошили.

— Я… — мне пришлось сделать некоторое усилие, чтобы мой голос не дрожал от нахлынувших эмоций. — Я очень тронут, правда. Спасибо.

Разговор плавно ушел в сторону, над столом понеслись смешки. Утомленный чередой праздничных блюд и немного одуревший от вина, я откинулся на стуле, лениво обводя комнату осоловевшими глазами.

Проводя расслабленным взглядом по сторонам, я вдруг наткнулся на внимательный и серьезный ответный взгляд детектива.

— Шерлок, — поняв, что я обратил на него внимание, начал он, как бы невзначай. — А есть у вас в доме курительная комната?

— Курительная комната? Боюсь, что отдельной комнаты для этого не выделено, дядя очевидно предпочитал курить в кабинете.

— Отлично. Не проводишь меня? Заодно, обсудим несколько вопросов, связанных с расследованием.

— Конечно, детектив.

Извинившись перед гостями, мы покинули столовую. Гадая, какие еще подробности расследования мы с детективом не обсудили за те часы, которые посвятили этому вопросу, пока я томился в больнице, я открыл дверь кабинета. Детектив, коротко осмотрев помещение и плотно прикрыв дверь, не стал доставать ни трубки, ни сигары.

— Скажи, мой юный друг, знаешь ли ты байку, об одной женщине, которая подобрала на улице умирающую от голода и холода змею?

— Змею? О чем вы, детектив? — мое крайнее недоумение, уверен, отразилось на лице.

— Ага, значит, не знаешь. Это очень интересная и поучительная история, я расскажу тебе. Одна жалостливая старая женщина увидела на улице ядовитую змею, та умирала от холода и выглядела крайне несчастной. Женщина подобрала ее и принесла домой, где несколько дней тщательно ухаживала и кормила. Змея становилась все сильнее и крепче, пока, в один из прекрасных и солнечных дней, она окончательно не выздоровела. И тогда, она укусила женщину. Умирая, сердобольная женщина не могла сдержать своего удивления и спросила: «Почему ты отплатила мне такой черной неблагодарностью, ведь я спасла тебя от неминуемой смерти?». На что змея ей справедливо ответила: «Когда ты брала меня к себе домой, ты же знала, что я змея?».

Когда детектив закончил рассказывать свою притчу, я вспомнил, что читал ее и раньше. Более того, я прекрасно понял, что он пытался мне сейчас сказать. Но не был полностью согласен с этим.

— Интереснейшая сказка, ты не находишь?

— Безусловно, детектив. Очень интересная. Только вам не кажется, что она не обязательно правдива?

— Ты намекаешь на то, что змеи не разговаривают?

— Я намекаю на то, что человек не змея, он может преодолеть свою природу, воспитание и привычки ради высшей цели.

— Я рад, что ты сразу уловил суть, — улыбнулся детектив. — Впрочем, я был уверен, что мне не придется тебе все разжевывать. Шерлок, пойми, я не хочу никого ни в чем обвинять огульно, просто не хочу, чтобы ты, как та несчастная сердобольная женщина, потом удивлялся, как же так случилось, что тебя укусили.

— Я понимаю вас, детектив. Зная прошлое Мариссы, представляя, какой образ жизни для нее привычен, я тоже еще не до конца смирился и принял ее новую роль. Но надеюсь, что она действительно решила измениться, такое бывает. Я много раз встречал в литературе случаи, когда последние злодеи ради любви перерождаются и становятся порядочными людьми.

— Так-то в литературе, мой друг, что-то в жизни я такого не припомню. Ну что ж, тебе решать, потом не жалуйся. Твой друг, Дональд, знает о прошлом мисс Уоррен?

— В том же объеме, что и я.

— Ну что ж. Приглядывай за ними, на всякий случай. И хорошо бы, чтобы я ошибался. Вернемся за стол?

— Да, пожалуй.

В столовой, тем временем, ничего нового не произошло, беседа текла так же неторопливо, казалось, нашего с детективом отсутствия никто и не заметил. Я же, думая теперь об этом чертовой умирающей змее, исподтишка косился на Мариссу.

Не знаю, возможно ей, с явными незаурядными актерскими талантами, можно сыграть что угодно, например, превратиться из почти уличной оборванки в благовоспитанную юную леди, что Марисса с успехом демонстрировала сейчас. Но изобразить такой влюбленный взгляд, какой она то и дело дарила Донни, как мне кажется, не способен никто.

Я немного успокоился и смог постепенно втянуться в общую беседу и отдать должное восхитительному десерту из охлажденной дыни и взбитых сливок. Через полчаса, когда все было съедено и выпито, все новости обсуждены, вечер подошел к концу.

Мистер Джобсон с супругой отбыли домой пешком, решив прогуляться перед сном, детектив с мисс Эмили отправились в экипаже, Донни отправился провожать Мариссу. Все разъехались, и я смог спокойно вернуться в свою комнату. Завтра я впервые собирался отправиться в приют после возвращения из больницы, да и вообще, дел было запланировано много. Старый адвокат по моей просьбе как раз подготовил все нужные бумаги, чтобы осуществить то, что я задумал.

Не раздеваясь, я повалился на кровать. Дурная привычки читать лежа, но что уж поделать. Взял с тумбочки книгу, которую не открывал уже почти две недели. Как там Томас и Ребекка, выбрались ли из очередной передряги? Надо сказать, за чередой фантасмагорических событий моей реальной жизни, я почти позабыл о несчастьях, преследующих книжных героев. Да и не мудрено. Кто бы мог подумать, что в центре города, такого чопорного и цивилизованного, закрутится такая круговерть? Жертвоприношения, темные древние силы…

Уронив так и не раскрытую книгу на грудь, я вновь мысленно вернулся к нашему с детективом разговору в больнице, когда он рассказывал мне о планах зловещей и прекрасной леди Элизабет.

«Почему же старуха Грета решилась помогать вам?» — спросил я его тогда.

Детектив нахмурился и сказал: «Видишь ли, мой друг, для нее — это вопрос выживания. Эта женщина вовсе не добрая фея, которая решила вдруг помочь положительному герою, у нее есть тут и свой интерес. Наша преступница нарушила зыбкое равновесие покоя, в котором находятся сейчас силы, бушевавшие в полном величии тысячи и тысячи лет назад, и риск окончательно пробудить их стал слишком высок».

Мне было непонятно, что детектив имел в виду, и в ответ на мою просьбу, он рассказал о сонмах разнообразных, сильных и слабых божеств, которым якобы принадлежал этот мир на заре цивилизации, по мнению старой колдуньи. Он не знал всех подробностей и сам понимал слишком мало, но именно этот страх, страх, что освободятся из глубочайшего сна орды этих кровожадных существ, и заставил старуху решиться на помощь полиции.

«А чего на самом деле добивалась эта женщина, леди Элизабет? Она действительно рассчитывала на бессмертие?» — неужели человек, который занимался играми со всеми этими потусторонними силами не понимал опасности своих действий?

«Да, я спрашивал ее об этом. Сейчас она говорит только правду, поэтому ее ответам можно верить. Так вот, когда я спросил ее, что в итоге она намеревалась сделать с этим миром, когда его наводнят разбуженные ею сущности, из которых Дагон, по сравнению с остальными, не опаснее двухмесячного щенка, она ответила, что уверена в своих силах и спокойно справилась бы с любыми из них» — детектив, рассуждая, прохаживался вдоль кровати.

«То есть она не хотела воцарения Темных богов?» — спросил я тогда. «Конечно, нет. Она хотела воцарения себя, любимой, точнее той части себя, которая управляла этой одержимой женщиной в каждый отдельный момент» — и детектив Марч рассказал подробнее о той странности, которая так поразила меня еще в тот момент, когда я стоял за дверью и подсматривал в замочную скважину.

Как оказалось, эта женщина, которая сотни лет скрывалась от правосудия и продолжала убивать, при этом постоянно находясь на самом виду, уже давно и безвозвратно сошла с ума. Как и когда это произошло — сейчас понять невозможно. Почему? Тоже так просто не ответить. Возможно все началось в тот момент, когда жажда силы и могущества начала бороться в ее душе с неприятием зла? И тогда возникло новая личность, уже не обремененная моральными принципами, которая смогла взять на себя руководство. Возможно, все так и было, но это лишь только мое предположение, не более.

А фактом является то, что, несмотря на ее безусловное безумие, за преступление против короны ждет леди Элизабет вовсе не сумрачный приют для сошедших с ума преступников, где когда-то провел часть жизни мой учитель, мистер Шоу, а самая, что ни на есть виселица, с крепкой пеньковой веревкой.

— Да и к лучшему! — я снова взял в руки книгу, и, наконец, погрузился в удивительные приключения Томаса и Ребекки в краю скользких зеленых лиан, ночных криков ягуаров, таинственных храмов и капищ, крови, золота, и страха.

Утро подкралось совсем неожиданно. Казалось, вот только что я вместе с четой Тэтчер с ужасом и осознанием неизбежного, влекомый горланящими что-то туземцами, приближался к залитому кровью алтарю, как уже холодное зимнее солнце смотрит мне прямо в окно. И я открываю глаза в собственной спальне, одетый, но без ботинок, прикрытый легким покрывалом.