Мир без хозяина

Проверив на поясе револьвер, который второпях или же по удачной случайности он забыл снять, готовясь ко сну, генерал захлопнул дверь и вернулся к столу. Отодвинув кресло, он занял место напротив сидящего в тени человека с поблескивающими таинственными символами на пальцах.

– Что вы сделали со стариком? – сходу спросил сеньор Леонорис.

– Вы о сеньоре Гайо? – неожиданно быстро уловил мысль незнакомец. – О, ничего предосудительного, заверяю вас. Когда наш вопрос будет решен, он вернется к прежней жизни, словно ничего такого и не было. А вот с братом его приключилось несчастье. Но в этом вина наша посредственная.

– Что с ним? И какого дьявола вообще вы подсовываете мне загадки? Мне это не нравится, предупреждаю вас, – характерным жестом руки пригрозил генерал.

– В манере нашей речи есть определенный смысл, господин Леонорис. Это делается для того, чтобы данные вам ответы порождали новые вопросы, которые бы вы задавали нам, а мы бы с радостью отвечали на них, вырисовывая для вас, таким образом, полную картину произошедшего, фрагмент за фрагментом, – витиевато изъяснился гость. – Что до судьбы сеньора Гайо, брата сеньора Гайо, то она весьма и весьма плачевна. К величайшей нашей скорби, он разделил участь жителей Санта-Креспо, всех до единого. Но к этому мы еще придем. Спрашивайте, генерал. Спрашивайте и узнавайте.

Перспектива блуждания по бесконечным лабиринтам загадок не вызывала у сеньора Леонориса ни малейшего восторга. Осторожным движением он достал револьвер из кобуры и опустил большой палец на взводной крючок, стараясь ничем не выдавать своих намерений.

– Говорите всё, что знаете, – чтобы не рыться в лишних вопросах, сказал он.

– Мы знаем очень многое, господин генерал. Больше, чем знал кто-либо в мире во все времена. Знаем, когда родится лидер и умрет тиран. Знаем, когда одна эпоха сменит другую. Знаем, когда, кому и какое слово шепнуть на ухо, чтобы изменить движение рек. Знаем, что было, что есть, что может случиться, как это пресечь или как поспособствовать этому. Не хватит ничьей жизни, генерал – ни моей, ни вашей – чтобы поведать обо всем нам известном. Мы знаем исключительно всё, что может знать человек, включая и то, что сейчас под столом ваша рука готова спустить курок и навсегда повергнуть вас во тьму неведения, которая подобна смерти, – как ни в чем не бывало, говорил человек. – Пожалуйста, сеньор Леонорис, – сказал он снисходительным тоном, – задавайте более точные вопросы, чтобы получить интересующие вас ответы.

Пабло Матео криво улыбнулся. Незнакомец читал его. Читал безо всякого труда, сохраняя при этом холодное спокойствие. Впервые за много лет генерал стал ощущать себя жертвой в чьих-то властных руках, и в сложившейся ситуации видел два выхода: простой – позволить пули решить все вопросы, и более сложный – узнать неприятеля лучше, чтобы в дальнейшем найти способы борьбы с ним. Не видя смысла скрывать своих намерений, генерал достал оружие и демонстративно положил его перед собою на стол.

– Это вы послали телеграмму?

Гость утвердительно кивнул:

– Мы.

– Где вы достали президентскую печать?

– Скажем так, – потерев морщину на лбу, ответил собеседник, – это сеньор президент достал ее благодаря нам.

Дерзость ответа соперничала разве что с его ребяческим неправдоподобием. Генерал и представить себе не смел, что подобные силы могут существовать. Существовать в течение длительного времени. Существовать, иметь такую власть и при этом оставаться в тени. Как мало, выходит, ему было известно.

– Я хочу знать, что случилось в Санта-Креспо, – твердо произнес генерал.

– Жители города погибли.

– Как это произошло?

– Важнее другое – что нужно сделать, чтобы это не повторилось повсеместно?

Генерал не выдержал.

– Я задаю тебе прямые вопросы, сукин ты сын, как ты и просил меня. Так какого черта ты продолжаешь паясничать?! – его голос сорвался на крик. – К черту твои гребаные правила, если ты сам по ним не играешь!

Темный человек совершил рукою плавное движение, каким призывают собеседника к спокойствию.

– Понимаю ваше недовольство, сеньор, и потому спешу заверить – я действую так исключительно потому, что это диктуют мне правила, а никак не стремление задеть вас каким-либо образом. Такого стремления у меня нет, и не было. Прошу вас, если вам так будет комфортнее, возьмите в руку револьвер и направьте его на меня вновь. Но в скором времени вы убедитесь, что меня не стоит убивать за то, что я говорю, а напротив – к моим словам стоит прислушаться. Позвольте, я помогу вам найти нить нашей беседы. Давайте перейдем к вопросу о том, чего мы хотим. Мы хотим, чтобы после этого разговора вы приняли одно важное решение, от которого будет зависеть очень многое. Если не сказать всё.

“Высокомерный ублюдок! Теперь твои загадки переходят в требования? Что это? Шантаж? Неужели весь этот спектакль из-за того же, что и всегда?”

– Я догадываюсь, к чему ты клонишь.

– Неужели? – повел бровью незнакомец. – Ну же, удивите меня, генерал.

– Скажи, что тебе нужны деньги, и покончим с этим фарсом.

– Деньги? О, нет. Это последнее, за чем мы стали бы обращаться к кому бы то ни было. Но вы – человек военный, имеющий авторитет не только в своей стране, и мы пришли именно к вам.

По спине генерала пробежала дрожь. “Я был прав… Проклятье, ведь я был прав! Я предполагал терроризм, когда перебирал все варианты. Еще тогда, в дороге. Понял, но ничего не сделал. Ну конечно! Мерзавцу понадобилось то, к чему я имею прямой доступ. Зачем еще он пришел бы именно ко мне? Зачем бы тратил столько сил, чтобы подстроить эту встречу?” – он направил дуло револьвера в лицо незнакомцу.

– Прежде чем я пристрелю тебя… а я сделаю это, не сомневайся, ответь мне… ты ведь так любишь давать ответы… на кого ты хотел нас натравить?

Человек молчал.

– Ну?! – выкрикнул Пабло. – Отвечай! Или, хочешь, я сам отвечу? На Америку? Разумеется! На кого же еще? Истинная Империя Зла! – генерал испытывал какую-то странную радость от того, что самостоятельно сумел найти ответ прежде, чем все карты оказались раскрыты. Пускай что угодно ждет его впереди – но на чертов курок он, все же, нажмет.

Незнакомец молчал.

– Давай, мать твою! Ответь на последний легкий вопрос в своей паршивой жизни! Давай, сынок, скажи мне! По кому нам нужно ударить?

Линия губ собеседника слегка шевельнулась:

– По Луне.

Пабло Матео захохотал.

– По Луне, значит? Отлично! И на кой черт?

– Мы назовем вам причину.

– Тогда, может быть, заодно назовешь мне и причину, по которой я не должен сейчас пустить тебе пулю в лоб? Потому что мне просто-таки не терпится это сделать!

– Она также нам известна, – глухо промолвил человек.

– Я весь во внимании!

– Вас останавливает то же, что и минуту назад. Слабое предчувствие в глубине души, что я говорю вам правду.

В комнате воцарилось молчание. Внимание генерала было приковано к мушке на конце ствола, рука его с каждой секундой слабла от напряжения. Цель перед глазами дрожала и плыла, выписывая в воздухе невидимые восьмерки, а сам сеньор Леонорис думал о том, попадут ли на него брызги из мозгов и крови, если пуля продырявит череп того, кто сидит напротив. Того, кто сидит с таким видом, будто бы это не ему, а кому-то другому, грозят смертью. За окном все так же шел дождь, и каждая его капля давала знать генералу о своем приземлении. Каждая из тысяч. Из миллионов. Невыносимая нагрузка.

Зарычав, он бросил револьвер на стол, как надоевшую игрушку.

– Я вижу, вы не готовы сделать то, что собирались, – спустя какое-то время, заговорил человек. – Давайте продолжим. Но, для начала, условимся на том, что мы – вы и я – люди совершенно нормальные в плане психического состояния, и отдаем себе полный отчет во всем, без исключения, сказанном.

Отдышавшись, Пабло Матео посмотрел из-под бровей на темный силуэт.

– Допустим. Это все какая-то… дьявольщина, вы просто морочите мне голову, но допустим. Какое отношение я имею к гребаной Луне?

– Попробуйте представить, господин генерал, что вся известная вам информация, касающаяся… истории с Луной, всё, о чем вы слышали по радио, телевидению, о чем, очевидно, читали в новостной ленте своей электронной почты – всё это, в преимуществе своем, правда: и найденные в Европе письмена, и всё в них сказанное, и события, которые произошли и которые могут произойти, если им не помешать, и слова сеньора Гайо, которые поведал вам ваш шофер – всё это имело место быть.

Генерал презрительно хмыкнул.

– Верится неохотно.

– Потому что знания ваши не полны, – пояснил гость. – Теперь, когда вы готовы слушать, я скажу, что случилось, – он наклонился ближе к генералу. – В надежде увидеть обещанное чудо, не ведая, что оно влечет за собой, жители известного нам города покинули свои жилища и вышли на площадь, чтобы лицезреть полную луну. Да, они увидели именно то, что хотели, однако характер и форма увиденного потрясли их здравый смысл. Они лишились рассудка, сеньор Леонорис. Сошли с ума, если вам будет угодно. Их сознание угасло, а сердце разорвалось от прилива крови. Они увидели его лик. Увидели, как и было предсказано. Увидели и погибли. Их разум… ничей разум, – с напором уточнил человек, – не способен выдержать подобного. К встрече с Создателем никто не готов. И эта участь грозит каждому из нас. Всем без исключения. Лишь слепые будут блаженны в своем неведении…

– Так это вы, сукины дети, подняли людей? – не дал договорить Пабло Матео. – Раздули ажиотаж, а теперь…

– Позвольте остановить вас прежде, чем вы сделаете ошибочный вывод, господин генерал. Увы, не всё, что исходит из тени – дело наших рук. И что-то подсказывает мне, сеньор Леонорис, что между нами все еще существует некоторое непонимание, – незнакомец сложил руки у подбородка. – Предлагаю его развеять. Скажите, кем мы для вас являемся?

– Вы чертовы фанатики, которые переполошили весь мир!

– Фанатики, вот как… Что ж, с гордостью спешу сообщить, что вы ошибаетесь на наш счет. Ситуация кардинально противоположна: мы являемся самыми ярыми и самыми древними противниками тех, кто навлек на мир эту напасть. Случаи в Санта-Креспо и других местах не входили в наши планы. Это всецело их происки, плод их темного, как вы правильно заметили, фанатизма. Мы же всегда пытались оградить мир от беды, сокрыть тайны, которые могут оказаться губительными, перекрыть дороги, ведущие в пропасть. К позору нашему, нечестивое писание мы упустили, и этим незамедлительно воспользовались силы, противостоящие нам.

“Значит, существуют и другие. Как мало, ничтожно мало я знаю… – думал Пабло Матео. – А всё то, что мне известно… разве имеет оно хоть какую-нибудь весомую ценность?..”

– Теперь вы понимаете, господин генерал, что мы с вами не враги?

– Эта… вторая сила. Мне нужно знать о ней.

– Мы обсуждали это, господин генерал, и пришли к решению, что вы узнаете о ней в свое время. И тогда, возможно, совместными усилиями мы сможем… нет, не разгромить врага. Уменьшить его влияние. Но время это, сеньор Леонорис, еще не пришло.

– О каком тогда… сотрудничестве… может идти речь, если я не знаю, кто наш противник?

– Вы должны понять, что это не наша прихоть. Очень важно, чтобы вы не распыляли свои силы, когда жизненно необходимо сфокусироваться на главном. На том, что грозит нам непосредственно в данный момент. На том, что у нас над головой, а не под ногами. Но и червя, точащего Престол Земной, – добавил он гневно, – надлежит истребить. Даю вам слово – мы станем друзьями на долгие столетия, когда все это закончится, и будем бороться с нашими врагами рука об руку.

Сеньор Леонорис ничего не ответил. Понурив голову, он смотрел на черную лакированную гладь стола, где время от времени отражались сверкающие в окне молнии. Безвольный, раздавленный обыкновенными словами человека, которого он даже не знал.

– Я вижу, вам не по душе такой дождь, – с сочувствием заметил незнакомец. – Прошу простить нас за него. Эта мера временная, и принята была исключительно во спасение, чтобы никто не увидел того, чего видеть не следует.

– Другие места… – вспомнил Пабло.

– Что, простите?

– Вы сказали, что случай в Санта-Креспо и других местах не входил в ваши планы. Что за планы?

– Нам не удалось их реализовать, потому и говорить о них не стоит.

– Места, – повторил генерал. – Где еще это произошло? – он закрыл утомленные глаза руками, готовясь услышать страшные известия.

– Различные, по всему миру. Небольшие города, максимально отдаленные от всех прочих.

“Значит, не только в Мексике”.

– Сколько?

– Около сотни.

– Около сотни?! – такого огромного числа Пабло не ожидал услышать.

– Девяносто восемь, если вы требуете точности. В вашей стране случай единичный.

Генерала бросало то в жар, то в холод. Вытерев липкий пот с чела, он вздохнул и спросил:

– И… что вы предлагаете делать? Только не говорите, что пришли за решением ко мне.

– Решение есть, а на свой вопрос вы уже ответили, сеньор Леонорис. Нужно нанести удар. Всем оружием, что есть в арсеналах.

– По Луне? – не веря собственным словам, сказал Пабло Матео.

– Совершенно верно, – подтвердил гость. – Мы считаем, такого удара будет достаточно, чтобы раз и навсегда стереть губительный образ с ее темной стороны. В свое время мы рассмотрели множество вариантов действий и пришли к выводу, что данный окажется наиболее эффективным.

– Предполагаю, для ваших целей вам необходимо ядерное оружие.

– Ядерное в том числе. Без исключения любое, способное менять ландшафт.

– И вы считаете, что пришли по адресу? – слабо усмехнулся генерал.

– Мы пришли к вам в точности так, как в то же время пришли к другим, не менее значимым, людям, живущим во всех частях света. Вы, сеньор Леонорис, обладаете голосом, к которому прислушиваются те, кто располагает необходимыми ресурсами. И, что важнее, вы не позволяете себе рассказывать обо всём подряд тем, кому знать этого не надо. У нас довольно простая и, следует заметить, весьма рабочая методика отбора нужных людей. Прямо сейчас со всеми этими людьми ведется разговор, подобный нашему, и по окончанию его мы попросим их так же, как и вас, поднять трубку телефона и сказать друг другу, что вы думаете обо всем услышанном. Правда это или вымысел? Выбираете ли вы действие или бездействие? На этом наша работа будет окончена и передана в ваше распоряжение. Дальнейшее будет зависеть от вас.

Сеньор Леонорис покосился на телефон. “Неужели только это от меня и требуется? Поднять трубку и закончить спектакль? Поднять трубку и сказать “нет”?

– Не спешите с решением, – предостерег его собеседник. – Вы знаете еще не все, что хотели бы узнать. Посему смело задавайте вопросы.

Если бы в нынешнем положении смелость была единственным, чего не доставало генералу, он был бы счастлив. Но что за внутренняя сила способна была успокоить бушующий вихрь мыслей в его голове? Сколько должно пройти времени, чтобы он смог поверить в мир, дверь в который перед ним открыл мрачный незнакомец, скрывающий свое лицо в ночных тенях? Реально ли то, о чем знал теперь генерал? И сколько лет ему потребуется, чтобы свыкнуться с новой реальностью? “Это всё лишь вершина айсберга, – понимал сеньор Леонорис. – Сколько тайн еще остается под мутной водой?”

– Правильно ли я понял вас… Артиф? – назвал он собеседника по имени. – Вы хотите, чтобы мы нанесли ракетный удар по… Богу?

– Не по Богу. По его обличию, – поправил человек. – Сам Бог – структура во многом более сложная, практически непостижимая для нашего с вами восприятия, чуждая приемам, которыми мы привыкли описывать мир. Но, впрочем, не представляющая для нас опасности ничем, кроме известного уже фактора.

– А что церковь? – спросил Пабло. “Не могут же церковники быть в стороне”.

– Церковь – если вы говорите о христианской, господин генерал – давно уже воспевает другого идола, имеющего мало чего общего с истинным Творцом. На иконах и на всевозможных фресках вы видите совсем не того, о ком мы говорим. В красках и золоте Господа изображают обычные люди, а люди, как я уже сказал, не способны воспринимать его природу. Пожалуй, представив его в образе горящего кустарника, вы ошибетесь меньше, чем если придадите ему любую другую из форм.

Далекий от религии, сеньор Леонорис остановил гостя, не желая забивать голову еще и вопросами теологии.

– Но почему это произошло сейчас? Что такого случилось в мире? Что… разбудило его?

– Разбудило, сеньор генерал. Вы угадали, – кивнул человек. – Его покой был потревожен, когда мы коснулись… запретного плода. Когда забрались выше неба и установили флаг на вершине, всегда казавшейся недостижимой. Это и запустило механизм обратного отсчета. До недавних пор нам удавалось сдерживать таймер…

– Флаг на Луне? – уточнил Пабло Леонорис, теряя звенья цепи.

– Верно.

– И… как вообще это всё связано?

– Полет к дальним высотам был нашим Новым Вавилоном. Не ломайте голову, генерал. Нам самим потребовался не один год, чтобы обнаружить появившиеся трещины в существующих догмах.

Сеньор Леонорис продолжал недоумевать:

– Какую тогда роль играет предсказание, если механизм был запущен раньше?