Помоги проекту - поделись книгой:
– Pardieu13! – испуганно воскликнула Арин и бросилась в туалетную комнату. – Зеркало, где зеркало?
То, что увидела девушка, чуть было не лишило её сознания. Карие глаза изменили цвет. На неё смотрела бледная растрепанная девушка с яркими глазами оттенка зелени ранней листвы. Бледные губы дрожали, на щеках проступал нездоровый румянец. Арин схватилась руками за стенки раковины, тяжело дыша.
– Да, это моя работа, – гордо произнесла Нира. – Мы с тобой, в общем, ничего, но не хватало изюминки. Принимай работу, хозяйка.
Отдышавшись, Арин подняла голову.
Не сводя взгляда, она рассматривала в своём отражении каждую черточку. Длинные шелковистые волосы, вьющиеся от природы. Точеный, чуть вздернутый носик, и очаровательная улыбка. Большие блестящие яркозелёные глаза под густыми темными ресницами. Она обладала всем, что можно желать от женщины, по крайней мере, от её физического облика. Всё это настолько гармонировало, что хотелось смотреть и смотреть не отрываясь…
– Вы как? – вернул её к реальности мягкий мужской голос.
– Да, очевидно, я давно болею, совсем забыла, как выгляжу…
– Все бы больные так выглядели, – хмыкнул молодой человек, застыв на пороге туалетной комнаты.
– Очевидно мы с вами, исключение, – съязвила Арин, придя в себя.
Вернувшись в палату, она улеглась и вновь натянула одеяло до подбородка. После короткого стука в дверь, вошла медсестра с завтраком.
– Мадмуазель Леруа, вам надо поесть, в девять придет на осмотр врач, – тараторила она на ходу. Остановившись как вкопанная, уставилась на Жана. – А вас кто сюда впустил?
– Это мой гость, – как-то поспешно вступилась за парня Арин.
– Я не хочу обременять вас своим присутствием, – начал откланиваться посетитель, – приятного аппетита.
– Мы могли бы позавтракать вместе, – предложила девушка, заливаясь краской от нелепости этой фразы. Чувствовала досаду на собственную глупость. Но взяв себя в руки, обратилась к медсестре: – Принесите завтрак мсьё Франсуа, сюда, пожалуйста.
Официальный безапелляционный тон сделал своё дело. Медсестра ушла выполнять приказание.
Жан был крайне доволен. Он неторопливо прошелся по палате взад-вперед, заложив руки за спину. Ступал он настолько неслышно, что на мгновение Арин показалось, что в палату впустили большого пушистого кота, который решил подремать в солнечных лучах, пряча нос в мягких лапах.
– Арин, спасибо, это утро я буду вспоминать, как самое… неожиданное.
В его взгляде, жестах и словах не было детского восторга, с которым общались с ней другие парни. Этот мужчина был слишком идеален, слишком уверен в себе. В его присутствии Арин испытывала комплексы, никогда не проявляющиеся раньше. Расслабление сменялось напряжением, стоило ему лишь коротко взглянуть на неё. Красноречие в мыслях выливалось в робкие ничего не значащие фразы. Она чувствовала себя маленькой девочкой, впервые увидевшей симпатичного мальчика, который не стремился её завоевать. Который не использовал ни одной модной схемы соблазнения, стремясь покорить очередной пункт в записной книжке. Который не боялся быть самим собой, абсолютно не беспокоясь, какое впечатление у неё сложится о нём.
Они завтракали и общались, как старые друзья. Солнце, вытеснившее непогоду, ярко освещало пространство палаты. Зайчики радостно плясали, заглядывая в глаза, заставляя жмуриться. Настроение было такое замечательное…
Арин давно уже не ощущала себя такой счастливой, как будто веселящий газ вместо кислорода несколько дней поступал в её легкие. Внутреннее напряжение спадало, уступая место беззаботности, умиротворению и оптимизму. Жан от души хохотал вместе с ней, невольно заставляя любоваться прищуром его глаз и белоснежной улыбкой. Жонглировал двумя апельсинами, ловко подбрасывая их в воздух. Показывал фокусы из салфеток, заставляя их исчезать в его ладонях и появляться из кармана светло-синих больничных брюк. Загадывал загадки, в которых не было отгадок…
Арин едва успевала утирать слезы от смеха, радостная и от того, что сущность своим ворчанием не докучает этим беззаботным минутам.
Но всё хорошее имеет свойство заканчиваться.
В палату зашел военный.
Правда, он был не в военной форме, но выправка и дорогой костюм, безупречно сидевший на тренированном теле, выдавали в нем немалый чин. Взгляд, брошенный на веселое застолье, не оставлял сомнения в ошибке, которую допустили присутствующие, решив устроить утренний «пикник».
– Арин? Отец сказал, что ты в коме, – вместо приветствия сказал вошедший.
Жан едва сдержался, чтобы не засмеяться. Коматозница две секунды назад уплетала за обе щеки булочки с клубничным вареньем, смеясь над охотничьей байкой.
– А вы, простите, кто? Что вообще здесь происходит? – закипал посетитель, не дождавшись мгновенного ответа.
Первой опомнилась Арин. Она вскочила, закрывая нового друга.
– Френк, привет! – поздоровалась она, натянув вежливую улыбку. – Отец говорил, что скоро ты приедешь.
Стараясь сохранять улыбку, она сделала несколько шагов к гостю. Жених. Френк. Приехал. Эти три слова вспыхнули в создании вместе со строгим образом отца. Он возлагает на него большие надежды…
Френк заключил её в крепкие объятия. Зарывшись носом в волосы на макушке, прошептал:
– Душа моя, ты как то изменилась…
Арин зажмурилась. Нира, оживившись, принялась наперебой предлагать варианты ответов. Один другого краше: «брови побрила», «отдохнула в межгалактическом курорте по горящей путевке», «выпила эликсир молодости от надежных поставщиков греческих провинций» и «О, милый, я вас всех разыграла!»
– Да замолчишь ты, язва! – шикнула Арин на распаявшуюся вредину в голове. Чуть громче произнесла, обращаясь к жениху: – Всё в порядке, правда.
– Ты стала ещё прекрасней, – продолжал бормотать Френк.
Арин отстранилась, поняв, что Френк начнет её целовать при Жане. Почему-то в присутствии нового друга это ей это показалось неуместным.
– Френк, познакомься – это Жан. Жан Франсуа, сосед по несчастью. Жан – это Френк… мой жених.
Жан заметил её колебание на последнем слове, и про себя усмехнулся. Поднявшись, он направился в сторону двери. Остановился, чуть склонил голову, поравнявшись с Френком. Они оценивающе посмотрели друг на друга. В глазах Френка теплота сменилась льдом. Соперник. У него появился соперник. Тренированные тела мужчин напряглись.
Арин, поняв, что дуэль, причиной которой является она – уже началась, спросила:
– Френк, я думаю, что завтра буду уже дома. Ты видишь, что беспокоиться не о чем, все страшное позади. Отдыхай. Ты ведь только с самолета?
Жених перевел взгляд на девушку.
– Да, – после некоторой паузы ответил он, – даже вещи ещё в машине.
– Давай я тебя провожу, – взяв его под руку, Арин потащила из палаты.
От улыбки начинали болеть скулы. Она чувствовала себя глупой, уязвимой и расстроенной. Скомканное прощание с Жаном, эта раздражающая неловкость Френка и отчетливо читающееся на лице недоверие, косые взгляды медицинского персонала в коридоре – всё это с каждым мгновением ухудшало настроение. Арин хотелось бросить руку Френка и сбежать. Обратно, в комнату с солнечными зайчиками, булочками с клубничным вареньем и заразительной мужской улыбкой, научившей сердце радоваться…
– Я действительно очень устал, – говорил по дороге Френк. – Командировка, какая-то неудачная.
– Сочувствую, ты отдохнешь, а завтра увидимся, я буду уже в лучшем виде, – быстро проговорила Арин, не сбавляя шаг.
– Ты всегда прекрасна, – нотки грусти проскользнули в металле голоса.
Она чувствовала, как он смотрит на неё. Его взгляд прожигал насквозь, вызывая стыд. Тот самый стыд, который никому не хотелось бы испытать. Тот самый стыд, корень которого был в сердце.
Возвращаясь в палату, Арин с ужасом осознавала, что Френк – не тот человек, с которым ей хотелось бы разделить горе и радость. Облокотившись о косяк двери, она лихорадочно пыталась разобраться в бушевавших в душе чувствах. Зеркальное Я как-то странно притихло. Она всегда встревала, когда её не просят, а сейчас…
Жан смотрел в окно, загораживая оконный проем. Солнце скользило по его фигуре, подсвечивая контуры. Такой желанный, такой солнечный…
– Я ведь его не знаю, – сознание пыталось как-то защищаться от нахлынувших чувств.
Словно почувствовав присутствие девушки, гость обернулся.
– Откуда ты такой взялся, – обречённо прошептала она.
– Из соседней палаты…
Девушка покачала головой, чувствуя подступающие слёзы.
– Откуда ты такой взялся…
Она поняла, что пропала.
Тёмная энергия, довольная пиршеством, блаженствовала. Сверхновые радовали пространство гейзерами вещества. Бал коллапса продолжался. Материя неслышно просочилась в зал.
– Сестра, у тебя есть ещё пожелания?
– Нет, мне очень хорошо. Сейчас, хочется чего-то необыкновенного… – томительно произнесла она. – Да, кстати, как наши засланцы?
– Мои сущности справляются с миссиями по-разному. На некоторых планетах задание уже почти выполнено, на некоторых заминка…
– На Земле? Подожди, не торопи её. Она всё делает правильно, тем более, что выбранные мной земные создания такие… забавные. Мне нравится за ними наблюдать.
– Мы тянем время, – забылась Материя. Великая сила взвилась пружинной:
– Ты смеешь мне напоминать о времени… ты, ничтожество!
Материя съежилась под силой сдавившей всё вокруг, превратив её в песчинку.
– Прости Великая, прости ничтожную…
Тёмная энергия осела.
– Ладно, у меня хорошее настроение, ни доставай больше…
Фейерверки вспыхнули с новой силой. Межгалактический концерт продолжился, в звёздный оркестр вступали всё новые и новые инструменты.
Великое действо.
– Как ничтожны сущности на планетах, по сравнению с этой мощью, МОЕЙ… – оглядывая свои владения, прошипела Тёмная энергия.
Глава 6
– Папа, – нерешительно начала Арин.
– Да, девочка моя?
Завтрак в кругу семьи сегодня был исключением из правил. Обычно отец пропадал на работе, мама крутилась, как белка в колесе между парикмахерской, косметологом и бутиками с модными аксессуарами, Арин уже ехала бы на работу. Она была владелицей сети детских кафетериев, маленьких, но дающих стабильный доход. Сидя за столом с родителями, Арин с удивлением отметила, как соскучилась по своей работе, по маленьким клиентам, превращающим каждый день в праздник…
– Папа, ты давно не рассказывал о своей работе, чем ты сейчас занимаешься?
– Твой вопрос меня удивляет, – отец в недоумении посмотрел на неё.
– Что ж тут удивительного? Новый ускоритель, стоивший землянам баснословных денег, работает на полную мощность, и ты постоянно пропадаешь на работе. Уже чтото открыли?
– Ну как тебе сказать… всё, что могли, открыли уже лет сорок или пятьдесят назад. Сейчас нужно приручить эти… открытия…
– Ты говоришь о них, как о животных, – Арин отложила вилку в сторону.
– Да, можно и так сказать, только животные пока не хотят приручаться.
– Папа, скажи честно, я ведь чувствую, что происходит что-то страшное: твои бесконечные звонки, тревога в глазах… С чем вы играете?
– Арин, физика – это серьёзная наука! Элементарные частицы, которые мы стремимся обуздать, могут нам дать безграничную власть.
– Власть над кем?
– Над всем миром, – в голосе отца послышалось едва сдерживаемое раздражение.
– А не обернётся ли крахом такая власть? – допытывалась дочь.
– Арин, что происходит у вас с Френком, – перевёл разговор отец.
– Ничего не происходит, – отмахнулась девушка.
– Я же вижу, что ты его стала избегать.
– Папа, я не люблю его…
Немая сцена, случившаяся после этих слов, выглядела необыкновенно комично. Открывшиеся рты у родителей наглядно свидетельствовали об искреннем удивлении и откровенном непонимании. Раздражение отца достигло точки кипения. Он отшвырнул от себя салфетку и впился взглядом в невозмутимое лицо дочери. Кларис приложила ладонь к груди. В её глазах застыл ужас. Арин понимала её состояние – в идеальном мире матери всё должно находиться на своих местах и любое нарушение установленных правил вызывало панику у Кларис.
– Девочка моя, ты в своем уме? – решилась на прерывание паузы мама, справившись с волнением. – Мы уже сделали все приготовления к свадьбе…
Отец добавил:
– Твои капризы просто неуместны! Люблю, не люблю. Френк – достойный кандидат в мужья, военный с хорошими перспективами, ты будешь за ним, как за каменной стеной.
– Родители! – вспыхнула Арин. – Вы меня-то услышьте! Для тебя папа, клан солдафонов – это самое надёжное, что может быть в жизни, но в этой жизни встречаются и другие достойные кланы с хорошими перспективами…
Возрастающее недоумение в глазах родителей требовало разъяснений. Однако Арин ещё не была готова рассказать им о Жане.
– Мои дорогие родители, вы забываете об одной мелочи. Я достаточно состоятельная, деловая женщина, и выходить замуж без любви, даже за «достойного» кандидата, не намерена.
– Знаешь, дитя моё, – обреченно произнесла мать, – может ты и права, но Френк-то знает? У тебя, что, кто-то есть?
– Френк… пока не знает, – уклончиво ответила Арин, понимая, что общение с женихом постоянно откладывалось, но это не могло длиться бесконечно.
Поделиться книгой: