Помоги проекту - поделись книгой:
По часовой стрелке
Элли Штраусс
Глава 1
Каждому приходится с чем-то жить.
Мне, например, приходится жить с непослушными вьющимися, цвета сгоревшего тоста волосами. Только представьте: просыпаясь каждый день, выглядеть как Король Лев или тратить несоизмеримое количество карманных денег на средства для волос, которые не действуют. Как те, что стоят под моей раковиной.
Ряд за рядом наполовину пустых контейнеров из-под муссов, гелей и субстанций, делающих волосы послушными, стоят удрученно, как третий состав баскетболистов, которые редко выходят на поле. Дело даже не в этом, я бы справилась с половой тряпкой на голове, правда, если бы только не другая проблема: неконтролируемые путешествия в девятнадцатое столетие. Я никогда не встречала кого-либо с такой же проблемой, что говорит о том, что я — урод. Положительным моментом — как у слепых, у которой сильнее развиваются остальные чувства, чтобы компенсировать недостающее — является то, что я одновременно получила некоторые навыки. Развитый мной инстинкт самосохранения подсказывает, как быстро выкручиваться из сложных ситуаций. Можно сказать, у меня хорошая реакция.
Ну, в общем-то, это положительная сторона.
Была до минувшей секунды.
Я сидела со своей лучшей подругой Люсиндой на скамейке у футбольного поля. Как обычно, мы больше наблюдали за аппетитными игроками, вместо самих тренировок, так как, честно говоря, кого волновала игра? Несмотря на блики заходящего солнца, я увидела бурое пятно, несущееся прямиком ко мне.
Машинально я подпрыгнула, и БАМ, мяч Нейта Маккензи, с автографом прославленного Тома Брэди, оказался в моих руках. Я не могла в это поверить. Я поймала мяч Нейта Маккензи!
Я с опаской подняла голову. Самый симпатичный парень в школе, самый ценный футбольный игрок выпускного класса школы Кембриджа и любовь всей моей жизни неторопливо шел через поле во всем своем великолепии. Он остановился передо мной.
— Отлично сработано, — его твердый мужской голос одурманил меня. Он сказал, что я хорошо поймала. Я не могла шевельнуться и отвести глаз от его лица. То, как на солнце блестел его пот, подчеркивая сильную челюсть и яркие голубые глаза, которые были еще ярче на контрасте с темными, взъерошенными волосами…
— Так я могу получить обратно свой мяч?
Мои руки, липкие от пота, зажали его мяч. Аппарат для передачи сообщений в голове долго искал верный ответ прежде, чем высветить слово «ОШИБКА» красным неоновым шрифтом двенадцатого размера.
— Кейси? — Люсинда толкнула меня в спину. Слегка повернув голову, я увидела выражение ее лица. Унижение. Отдай чертов мяч! Может быть, у меня в мозгу просто аневризма? Я почувствовала слабость, как будто меня начало подташнивать. Я представила, что меня стошнило прямо на ноги Нейта.
Не поверите, но есть некоторые вещи хуже, чем приступ рвоты на глазах у футбольной команды. Волна головокружения грозила смыть меня в черное небытие. Но мне не настолько везло, чтобы просто упасть в обморок. Это происходило. О, нет. Только не здесь. Пожалуйста, только не на глазах у Нейта Маккензи.
В мгновение мир сделался ярким, как ядерный взрыв, когда я проваливалась в длинный белый тоннель. Когда я открыла глаза, он пропал. Нейт исчез, как и Люсинда, как и остальные игроки.
Я была одна посреди цветущего леса всех оттенков зеленого. Мои легкие наполнились сладким запахом незагрязненного воздуха, кожу покалывала теплая влага. Мохнатые и пернатые обитатели леса воодушевленно визжали и щебетали. Я услышала неожиданный шумный свист и хлопок. Мяч Нейта, который был все еще у меня в руках, проткнула стрела. Надо было соображать. Я прыгнула за дерево и спряталась, когда пара детей, возможно десяток или дюжина, галопом прискакали на лошадях.
— Упустили! — поддразнил старший мальчик. Удачливая белка суетилась на дереве, из-под её маленьких лапок вылетали кусочки коры, дождем сыпавшиеся мне на голову. Меня могли убить, или, по крайней мере, серьезно ранить, но все, о чем я могла думать, был футбольный мяч Нейта. Воздух выходил, когда я вытаскивала сделанную вручную стрелу. Я сползла спиной по дереву и тяжело вздохнула.
Автограф Тома Брэди был проколот прямо посередине. Наступая на кусты и расталкивая колючие ветки, я сжимала расплющенный мяч. Почему это произошло на глазах у Нейта Маккензи? Почему? Хватит жалеть себя. Путешествия во времени были моим проклятием. Я была их рабом, потому что не могла решать, когда или перед кем это происходило, и, насколько я знала, от этого не было лекарства. Не то, чтобы мне было у кого об этом спросить. Мне приходилось только выживать, что, к счастью, у меня довольно хорошо получалось.
Скоро я пришла к широкой грунтовой дороге с неровной колеей, будто шрамами от проезжающих повозок и пустыми выбоинами. Я представила их, неприглядно заполненными мутной дождевой водой. На каменном верстовом столбе высотой по пояс, слегка наклоненном, как раненый солдат, было вырезано расстояние до Кембриджа, штат Массачусетс. Хорошо. Я знала, где находилась.
Путешествия во времени, как ожидалось, чреваты затруднениями. Самое первое — что надеть. Точнее — чего не надевать. От синих джинсов и кроссовок необходимо избавиться как можно скорее. Я скользнула обратно в густой лес и продолжила прятаться. Следующий вопрос — еда и питье. Давайте просто признаемся, что уже для того, чтобы решить эти проблемы, нужно стать изобретательным.
Я узнала густую рощу кустов сирени и протиснулась в центр, где показался участок земли поросший буйной травой, как лысина на макушке в обрамлении густых волос у старика. Когда я путешествую — а это началось в девять лет — я всегда оказываюсь в одной и той же местности. По сути, место на планете Земля остается тем же самым — меняется то, что на нем. В будущем здесь будет мой район.
Я подняла копну сухой травы, чтобы открыть глубокую дыру; которую я с гордостью выкопала для себя с помощью одолженной на соседней ферме лопаты. Внутри лежали весь в ржавых пятнах топор, кусочек кремня, крепкая рогатка и две пахнущие мускусом сумки из мешковины, которые я вытащила по очереди. В первой была еда: вяленое мясо, изюм и кувшин с питьевой водой. Я открыла сосуд, глотнула и поморщилась. Вода задохнулась. Во второй сумке была одежда: длинное хлопковое цвета слоновой кости платье с крошечными колокольчиками, вышитыми вручную вразброс, женские сапоги, которые выглядели как коньки для фигурного катания без лезвий, пара штанов, пара мужских сапог (да, мои ноги были достаточно большими, чтобы носить мужские) и кепка. Я одалживала все это во время путешествий и хранила «на будущее».
Низко опустившееся бревно, покрытое зеленым мхом и наполовину выеденное муравьями, служило скамейкой. Я прислонилась к нему, положив мяч Нейта на землю. Я гипнотизирующим взглядом смотрела на него до тех пор, пока мечты не захватили меня. В мечтах я была на футбольном поле в школе Кембриджа. На этот раз я сделала всё правильно.
Нейт говорит «Отлично сработано», в его глазах читается восхищение моими очевидными, хоть до того и скрытыми, спортивными задатками. Я говорю «Спасибо», и улыбаюсь в ответ с уверенностью, мои волосы совершенным образом уложены, а джинсы исключительно хорошо на мне сидят. И, самое важное, я отдаю мяч обратно, как будто приз, и наши пальцы слегка соприкасаются. Нейт бросает мяч и смотрит на меня, чтобы посмотреть наблюдаю ли я все еще за ним.
Я закричала. Голова кораллового аспида скользнула по моей руке. Я вскочила на ноги и изобразила импровизированный танец дождя. Я даже не боялась коралловых аспидов, просто он застал меня врасплох. Мое сердце вернулось к своему нормальному ритму, и я покачала головой, пытаясь, навести порядок в мыслях. Сосредоточься, Кейси. Иногда было сложно разрываться между двумя сумасшедшими мирами. В тот момент было очень неудачное время, чтобы оказаться в моей альтернативной вселенной в 1860 году.
Я надела штаны. К счастью, в мужской моде преобладали мешковатые и свободные фасоны, такие, что не нужно было лёжа на спине сражаться с молнией, которую, впрочем, еще не изобрели. Подняв мяч Нейта, я тщательно запрятала его под рубашку. Я должна была быть уверена, что мяч вернется со мной домой. Он так же помогал достичь второй важной цели, а именно имитировал мальчишескую полноту в талии. Кусок веревки стал удобным поясом.
БАМ. Штанины заканчивались у меня на лодыжках. Ладно, я забыла добавить в список моих несовершенств (хронические дни плохих причесок, путешествия во времени, парализующее увлечение недоступным красавчиком), мой слишком высокий рост. Я была не высокой грациозной моделью с кошачьей походкой или высокой королевой красоты. Я была высокой, как страус. Но без перьев. Длинные руки и ноги с выпирающими коленями и локтями.
Я заправила волосы за уши под кепку. Я не стала заводить привычку наносить макияж, потому что:
а) без него я лучше сливалась с толпой и б) это помогало мне выдавать себя за мальчика, когда я хотела этого. Я потренировалась говорить низким голосом «Привет, меня зовут Кейси».
Я убрала вещи в свой тайник и постаралась скрыть следы своего пребывания там. Я решила направиться на ферму Ватсонов, чтобы узнать, не наймет ли меня снова Вилли Ватсон. Это была грязная работа, коровы, куры и всё такое, но это давало мне возможность заработать немного денег и получить еду. У них была так же тонна детей, и я могла легко в них затеряться.
На главной дороге я повернула на восток к Бостону. Стояла середина осени и листва дрожала на прохладном ветру, от которого моя кожа покрылась пупырышками. Я энергично потерла их своими длинными пальцами. Позади себя я услышала ритмичное цок-цок одной лошади и телеги. Молодой мужчина с копной рыжих кудрявых волос остановился рядом со мной, подняв небольшое облачко пыли. Я узнала его, не смотря на то, что он округлился с нашей последней встречи и щетина оттеняла его лицо. Это был Вилли Ватсон.
— Могу я предложить подвести вас? — сказал он.
Настало время представления. Я понизила голос:
— Вилли?
— Кейси?
— Да, это я.
Он приложил ко лбу руку козырьком, чтобы закрыться от солнца.
— Я едва узнал тебя. Ты стал таким высоким.
— Мне говорили.
— Куда ты направляешься?
Я переминалась с ноги на ногу в мужской, как я надеялась, манере.
— Ну, на самом деле, я думал, что мог бы снова поработать на тебя.
Вилли кивнул.
— Лишние руки всегда пригодятся. Залезай.
Я делила телегу с копной сена и маленькой козой с серой бородой. Вилли щелкнул поводьями и рывок отбросил меня на спину в конец повозки, где я и устроилась до конца поездки. Я была рада, что мне не пришлось долго идти пешком на ферму Ватсонов, но не особенно радовалась, что путешествовала автостопом с козой. Она почувствовала мой дискомфорт и немедленно придвинулась ко мне, чтобы пожевать мою рубашку. Я помахала рукой в воздухе между нами: — Уйди.
Вилли крикнул через плечо:
— Что с тобой случилось? Ты сорвался с места в предыдущий раз, ничего не сказав.
У меня уже была выдумана история:
— Я должен был поехать обратно в Спрингфилд. Семейные дела. Но моя ма только что родила номер тринадцать, поэтому па снова отправил меня работать.
— Ай, я понимаю. Моя мама не выходит из комнат с номером десять.
Я первый раз встретилась с Вилли, когда нам обоим было по двенадцать лет. Он поймал меня, когда я воровала яйца из их курятника. Не самый лучший мой момент, я признаю, но в качестве оправдания могу сказать, что на воровство меня толкнуло отчаяние от того факта, что я восьмой день была в прошлом. До тех пор, путешествия длились до нескольких дней, но в то лето все изменилось. Голодная и паникующая, я думала, что застряла в прошлом навсегда, никогда не вернусь домой, никогда не увижу родителей и младшего брата Тимоти. Я проползла на ближайшую ферму, как лисица на заре.
К счастью, это была ферма Ватсонов, и Ватсоны оказались самыми приятными и добрыми людьми, которых я когда-либо встречала. В любом случае, Вилли поймал меня на месте преступления, так сказать.
— Ты собираешься есть их сырыми? — сказал он. Я об этом не думала. Я пожала плечами, слишком ошарашенная и напуганная, чтобы что-либо сказать. — У нас на кухне есть блинчики, ты можешь зайти позавтракать.
Мысль о том, чтобы есть вместо со всеми Ватсонами была слишком пугающей. Моё лицо, должно быть, выдало меня, поскольку Вилли сказал:
— Это ничего. Я принесу тебе. Жди меня в доке, — я кивнула и в тишине наблюдала, как Вилли собрал яйца, прежде чем уйти.
Я добралась до маленького озера, расположенного посреди фермы Ватсонов, думая, что я или получу самый вкусный завтрак в жизни, или Вилли собирается вернуться с ружьем и отправить меня в тюрьму. Он появился с завтраком.
— Спасибо, — сказала я. Голос Вилли еще не сломался, поэтому он не обратил внимания на мой высокий девчоночий писк. Я съела теплые и липкие блинчики голыми грязными руками. Я пыталась представить, как это выглядело для Вилли. Я не принимала душ десять дней, у меня были грязные волосы и истерика. Как дети в «Повелителе мух» после того, как они провели несколько недель без родителей, которые ими командовали. Он никогда не упоминал о моём рейде в курятник и нанял меня переворачивать сено. Я оставалась в прошлом на протяжении трех недель, и с того момента «правила» моих путешествий изменились. Сейчас я не знала, сколько меня не будет.
Мы провели остаток поездки на ферму в тишине. Ну, кроме козы, которая блеяла и пыталась жевать мои штаны.
Я потерла зад, когда мы прибыли, хотя мы с козой получили удовольствие от поездки по ухабистой дороге.
— Мне пригодилась бы помощь в дойке коров и чистке хлева, — сказал Вилли, указывая на красное, бросающееся в глаза, здание за жилым домом. — Ты можешь спать на чердаке, как в прошлый раз, — добавил он. Я пошла прочь, концентрируясь на своей походке, пытаясь подражать тому, как ходит мой брат. Покачивание бедрами принесло бы мне большие проблемы. В такие моменты, я чувствовала благодарность за свою грудь размером с яйцо. Просто зовите меня Мистер Кейси.
Кто-то наблюдал, как я иду через двор. Конечно, вокруг было много народу, другие работники, дети Ватсонов, игравшие в догонялки, но я почувствовала на себе его глаза. Коббс. Он сейчас был ниже меня, но крепкий, как боксер, с круглым выпирающим пивным животом. Его розовое лицо лоснилось и его темные глаза-бусинки изучали моё тело.
Фу, какой извращенец. Я мальчик, придурок! Или он догадался, что нет? Он помнил меня с предыдущего раза? В любом случае, он был гадким. Я опустила взгляд на землю и продолжала идти подальше от хлева. Удостоверившись, что Коббса не было в поле зрения, я повернула назад и скользнула в хлев, забравшись по лестнице на чердак. Я спряталась в колючей соломе и, хотя только спускались сумерки, сразу же заснула.
Маленький надоедливый комар жужжал рядом с моим лицом и я драматически хлопнула в ладоши. Прокричал петух, и я вздохнула, разочарованная тем, что я все еще была в прошлом. Не то, чтобы я путешествовала ночью. Я никогда не путешествовала во сне. Никогда. Я не знаю, почему. Какой-то закон.
И я была голодна. Лучше пойти подоить нескольких коров и заслужить завтрак. Дюжина коров стояли в ряд. Взяв оловянный подойник и деревянный табурет, я устроилась рядом с Бетси Один. Я звала их всех Бетси: начиная с Бетси Один до Бетси Тринадцать.
Вилли присоединился ко мне:
— Доброе утро, Кейси. — он взял низкий трехногий табурет, как тот, на котором я сидела, и поставил подойник под Бетси Три. Прошло много времени с тех пор, как я доила корову, и честно, я никогда не могла сделать это хорошо. Прежде всего, коровье вымя похоже на короткие скользкие веревки. До них неприятно дотрагиваться. И нужно тянуть их в молокоотдающем ритме. Коровы очень раздражаются, если ты этого не понимаешь.
Вз-з-з, вз-з-з, вз-з-з. Звук молока, брызжущего в металлический подойник. К сожалению, не в мой. Вилли показывал мне.
Я взглянула заглянула через зад Бетси Один, шпионя за олимпийским искусством дойки Вилли. Бетси Один не понравилось, что я смотрю через её зад, и она сильно стукнула меня хвостом. Как будто тебя ударили кнутом, покрытым мехом.
— Ой!
— Ты в порядке, Кейси? — крикнул Вилли.
— Гм, да, в порядке, — я подражала ритму Вилли, раз, два, три, четыре, и, к счастью, молоко стало появляться.
К тому времени, когда я закончила с пятой коровой, а это значило, что Вилли надрал мне зад, подоив восьмерых, мои руки горели и тряслись как сумасшедшие. Мы отнесли ведра в кухню, где младшие дети Ватсонов налили молоко в кувшины, чтобы старшие мальчики могли развезти его по соседям.
Старшая дочь Ватсонов, Сара, наблюдала за этой операцией. Её рыжие волосы были разделены пробором посередине и две косы извивались как рыжие ручки у её лица. Модная, но не очень привлекательная прическа в том столетии, как я рассудила. Казалось, что у неё под юбкой большой абажур, если судить по тому, как она расширялась внизу, и поскольку женщины не носили кринолин, работая дома, я предположила, что она собиралась уехать, увидев меня, она уперла руки в бока.
— Вилли, — позвала она. — Кто у нас здесь?
Она не помнила меня, потому что Вилли и его отец, когда он был дома, занимались наймом работников для фермы. Она, когда её мать была больна или с ребенком, управляла кухней и домашней прислугой.
— Ты помнишь Кейси Донован? Он работал здесь раньше.
— Правда? Я не припомню, — Сара свела брови. Она позвала:
— Дункан, Жозефина, Шарлотта, Эбигейл, Джонатон!
Набор детей с кудрявыми рыжими или темными волосами появился в комнате.
Под управлением крепкой женщины по имени Мисси они перешли к розливу молока в бутылки, стараясь не попадаться на пути юбки Сары с кринолином, чтобы не оказаться сбитыми с ног. Вилли ушел и я повернулась, чтобы последовать за ним, но она откашлялась, останавливая меня. Я ждала, что меня отпустят, но она смотрела мне в глаза. Она сразу перешла к делу. — Сколько тебе лет?
— Гм, почти шестнадцать.
— Ты бреешься, Кейси?
— Гм, — мои руки подпрыгнули к подбородку. — Иногда. Я поздний цветок. Это у нас в крови.
— Я осмелюсь это утверждать. Ты провел всю ночь на чердаке?
— Да.
— Один?
Поделиться книгой: