Дилемма волшебника

Диана Дуэйн

Дилемма Волшебника

Раскрытие некоторых сложных тайн может сдвинуть всё, даже свиней и рыб, поднимая их головы и заставляя заговорить: и в такие времена это поможет пересечь большую темную воду и узнать правду, что скрыта в молчаливых тенях.

В сырой пронзительный вечер пение птиц отдается эхом, старец зовет молодого, который рано или поздно ответит; но пока еще он стоит во тьме и призывает своего коллегу, слыша в ответ лишь древнюю тишину, в которой слезы падают под луной, почти полной. Ведущая лошадь сбивается с пути и теряется, громко и резко взывая к небесам. Ничего удивительного. Но возможно ли это осознать в момент опасности, скрытой в неумеренном успехе…

Гексаграмма № 61.

Ветер рождает волны.

Если у Времени есть сердце, то это потому, что другие сердца останавливаются.

Лунная Книга 9.V.IX

Глава 1

Полдень пятницы

— Дорогая, ты не видела свою сестру?

— Она на Юпитере, мам.

Сразу ответа не последовало. Сидя в столовой за столом, полностью заваленным тетрадями, несколькими учебниками и еще одной книгой, чуть менее полезной в школе, чем остальные, Нита Каллахан бросила взгляд через плечо ровно на столько, сколько потребовалось, чтобы поймать взгляд матери, смотрящей в потолок с выражением, говорящим «За что мне такое наказание?»

Нита повернулась обратно к тому, что было похоже на ее домашнее задание, чтобы мама не увидела ее улыбки.

— Ну ладно, не на Юпитере; это было бы непросто… Она на Европе.

Мама подошла и села за стол напротив Ниты, глядя с легким беспокойством:

— Она же не пытается снова создать жизнь или еще что-то в этом духе, не так ли?

— Хм, нет. Она там уже есть. Но там возникла какая-то проблема.

Выражение лица матери было трудно расшифровать:

— И какая же?

— Я не могу сказать точно, — сказала Нита, и это было правдой. Она прочитала формулировку задания, появившуюся в ее копии Учебника вскоре после ухода Дайрин, однако написанное мелким шрифтом ни о чем не говорило ей, возможно это и было причиной, по которой она или другие волшебники не получили послания об этой проблеме.

А Дайрин получила.

— Трудно понять, что одноклеточные организмы считают проблемой, — она сделала озадаченное лицо. — Но похоже, что Дайрин ответила на этот призыв.

— Ну ладно, — мама откинулась на спинку стула и потянулась. — Ты не знаешь, когда она вернется?

— Она не уточнила, но есть определенный лимит на количество переносимого воздуха для подобной прогулки, учитывая, что приходится еще и тратить энергию на что-то еще, — сказала Нита. — Полагаю, через пару часов.

— Понятно… Сегодня у нас не будет настоящего ужина. Каждый сам найдет себе что-нибудь перекусить. У твоего папы не будет возражений; он все равно сейчас по уши в кустах, — гудение триммера доносилось даже досюда, отец Ниты трудился на газоне перед домом. — Мы можем купить еды позже… Спешить некуда. Кит сегодня придет?

Нита снова повернулась к исписанной странице блокнота, над которой работала.

— Умм, нет. Я скоро пойду наружу и увижусь с ним, хотя… Нам необходимо встретиться кое с кем, чтобы завершить проект. Вероятно, это займет у нас час или два, так что не стоит ждать меня. Я разогрею себе что-нибудь, когда вернусь.

— Ладно.

Ее мама поднялась и ушла на кухню, где принялась открывать шкафы и заглядывать в них. Нита взглянула на нее с легким беспокойством, когда услышала мамин усталый вздох. Весь прошлый месяц или около того мама разрывалась между обновлением всей мебели в доме и претворением в жизнь нескольких разных проектов в местном родительском комитете — крупнейшим из них было получение новой игровой площадки для местной начальной школы. Для Ниты это выглядело так, словно ее мама всегда была по локти в стекловате и краске или в постоянных командировках, так что часто у той не было достаточно свободного времени для чего-нибудь еще.

Потом Нита тяжело вздохнула. Наверно, нет смысла вникать во все это, подумала она.

У меня и своих проблем хватает.

Кит…

Во всем этом нет его вины, не так ли?

Нита все еще не оправилась от чрезмерно насыщенного приключениями отдыха в Ирландии, которое родители запланировали для нее, чтобы дать Ните возможность немного отдохнуть от Кита и от волшебства. Конечно, этот план не сработал.

Необходимость в волшебстве может возникнуть где угодно, и смена континента смогла бы помешать Ните участвовать в этом не больше, чем смена планет. Что касается Кита, он нашел способ быть рядом с ней независимо от того, был ли этот способ хорошим. Нита была очень рада вернуться домой, уверенная, что все теперь вернется в нормальное состояние.

Проблема в том, что кто-то изменил положение «нормального состояния» и не позаботился о том, чтобы прислать мне карту, подумала Нита. Кит стал немного странным с тех пор, как она вернулась домой. Может быть, причиной тому была просто их разница в возрасте, которая не являлась проблемой еще месяц назад или около того. Но Нита перешла в девятый класс в этом году и, к ее удивлению, учеба стала даваться ей труднее, чем она предполагала. Она привыкла проходить сквозь свои предметы без особого напряжения, так что это было досадной помехой. Что еще хуже, у Кита не было никаких проблем с этим, и этот факт Нита также находила раздражающим по причинам, которые она не могла объяснить. И теперь они оба не виделись друг с другом так часто в школе, как обычно. Кит сейчас посещал курсы углубленного обучения вместе с другими детьми выше «среднего уровня их класса» и тратил немало времени, помогая подтянуть некоторых из своих одноклассников по истории и обществоведению. Она справилась бы не хуже, но Ниту жутко раздражало, когда те ее одноклассники, которые знали, что они лучшие друзья с Китом, старались при каждом удобном случае напомнить ей, как хорошо Киту все удается.

Кого они пытаются обмануть, думала Нита. Они шныряют вокруг, надеясь увидеть, что он или я делаем что-то еще… и они не понимают, почему мы этим не занимаемся.

Нита нахмурилась. Жизнь была куда проще, когда ее просто избивали каждую неделю.

По-своему, бесконечные назойливые сплетни, шепотки за спиной и проходящие по рядам записки о компаниях, и мальчиках, и одежде, и свиданиях были гораздо более раздражающими, чем любое количество синяков. Давление со стороны окружающих, вынуждающее делать то же самое и думать о тех же вещах, только возрастало, и если вы находили в себе силы противостоять этому, сплетни могли быть загнаны в подполье… но никогда навсегда.

Нита вздохнула. В настоящее время она продолжала сталкиваться с проблемами, против которых волшебство или не помогало, или приносило противоположный эффект. И даже когда оно казалось отличным выходом, тот никогда, похоже, не был простым.

Как и в случае данного проекта, например. Нита взглянула вниз на три страницы из блокнота перед ней, заполненные ровными строчками. Если бы я не разбиралась в ситуации лучше, я бы подумала, что все превращается в катастрофу. Нита знала, что волшебников не назначали на проекты, которые они не были способны завершить. Но она также знала, что Существующие Силы не собирались спасать ее в случае неудавшегося вмешательства. От нее ждали, что она управится с этим: именно для этого существовали волшебники… так как Силы не могли быть повсюду Непосредственно.

Это оставило Ниту смотреть на свою первоначальную проблему: как объяснить Киту, почему решение, которое он предложил для их нынешнего волшебного проекта, не могло сработать. Он настолько ошибается насчет этого, подумала она. Не могу поверить, что он не замечает этого. Я продолжаю объяснять и объяснять это, но он продолжает не понимать. Она снова вздохнула. Не важно, просто надо продолжать пытаться. Это не та вещь, от которой вы можете просто отказаться.

Мама плюхнулась рядом с ней снова с блокнотом самоклеющихся цветных листков для заметок и оторвала один, приклеив его к столу и начав кратко записывать в нем.

— Клейкий материал на них засох, — сказала Нита, открывая чистую страницу в тетради. — Он почти не клеится.

— Я заметила, — сказала мама рассеянно, возвращая листок на место. — Молоко, ржаной хлеб…

— Никаких зернышек.

— Твой папа любит тмин, милая. Это его причуда.

— А ты не можешь просто взять для меня один маленький батон хлеба без вкраплений, мама?

Ее мама покосилась на нее.

— А ты не можешь просто… ну ты понимаешь…

Она попыталась подвигать носом на манер ведьмы из популярного старого кинофильма, что в итоге только придало ей сходства с кроликом.

Нита закатила глаза.

— Возможно, я могла бы, — сказала она, — но проблема в том, что хлеб изначально был с зернышками, и он думает, что они принадлежат ему.

— Хлеб думает? О чем же?

— Ну, хм… Смотри, когда ты смешиваешь дрожжи с мукой, дрожжи… — Нита вдруг осознала, что объяснение займет слишком много времени, к тому же коснется тех областей ее жизни, которые она не хотела бы открывать своей маме, поскольку не была уверена, что та готова принять это. — В общем, это довольно трудно объяснить. Наверно, я лучше буду просто вынимать все эти семечки пальцами.

Мама подняла брови, выдохнула и записала «Маленький кусок ржаного хлеба без вкраплений для дочери, чья тонкая эстетическая чувствительность задета выниманием нескольких зернышек из куска хлеба».

— Мам, их вынимание не помогает. Вкус ведь все еще там!

— Мочалки… куриные грудки… — мама задумчиво погрызла кончик ручки. — Шампунь, аспирин, суп в банках…

— Только не эту синтетическую густую фигню, мама!

— Полдюжины банок нехимического супа для начинающих гурманов, — на мгновение мама заколебалась, затем покосилась на текст перед Нитой. Она слегка сощурилась:

— Либо мне и правда нужны очки для чтения, либо уровень вашей математики гораздо выше, чем я предполагала.

Нита вздохнула.

— Нет, мама. Это Речь. Она имеет несколько выражений, общих с математическим исчислением, но они…

— А что насчет твоей домашней работы?

— Я сделала ее еще в школе, так что не буду продолжать прерываться на половине, как с этим!

— Боже мой, — сказала мама, отрывая другой лист и начиная писать на нем. — Ничего ржаного без семян для тебя.

Нита тут же смутилась.

— Мам, извини.

— Мы все бываем в стрессовых ситуациях, дорогая, но мы не должны грубить друг другу.

Задняя дверь скрипнула, открываясь, и папа Ниты вошел и подошел к раковине.

Нитина мама бросила на него взгляд.

— Гарри, ты обещал, что смажешь эту штуку. Она действует мне на нервы.

— У нас закончилось масло, — сказал отец Ниты, моя руки.

— Масло, — сказала мама и сделала короткую запись на клейком листе. — Что еще?

Папа взял кухонное полотенце в руки и встал за маминым стулом, заглядывая в список покупок.

— Черновик? — спросил он.

В этот раз мама украдкой посмотрела на листок.

— Это готовый список.

— Да неужели?

Мама Ниты пригляделась к тексту:

— Я знаю, к чему ты клонишь. Думаю, мне и правда стоит посетить окулиста.

— Или, возможно, тебе стоит перестать записывать все с помощью компьютера, — сказал отец, собираясь повесить полотенце. — Так ты скоро разучишься писать от руки.

— Как и ты, дорогой.

— Я знаю. Поэтому я и понимаю, что происходит, — отец открыл холодильник, заглянул внутрь и сказал:

— Пиво.

— Подожди-ка. Ты же говорил…

— Я похудел на четыре с половиной килограмма за последний месяц. Диета работает.

После тяжелого дня в магазине неужели я не заслужил банку пива? Хотя бы одну?

Нита, сдерживая смех, уткнулась в блокнот.

— Обсудим это позже. Да, кстати, новые кроссовки для тебя, — сказала ее мама, посылая отцу строгий взгляд, — старые внезапно подскочили и начали носиться по дому как угорелые, естественно, без какого-либо вмешательства наших милых дочек.

— О, Бетти, перестань, не такие уж они и плохие!

— Тебе следует засунуть голову в кладовку, сделать вдох и сказать мне это еще раз… если, конечно, переживешь это… Если ты вообще сможешь потом что-то сказать. Мне кажется, что все эти цветы, с которыми ты работаешь, убили твое обоняние.

— Ты не жаловалась на это, когда я завел дома розы.

— Когда кто-то просто приносит домой розы, то это имеет большую разницу с тем, если подобное проделывает флорист!

Отец Ниты засмеялся и начал фальшиво напевать, подражая Нейлу Дайамонду: «Тыыыыыы не приносишь мне цвееееетыыыы…», и нырнул обратно в спальню.

Нитина мама подняла брови.

— Гарольд Эдвард Каллахан, — сказала она, вновь перенося внимание на свой список, — ты потенциально уменьшаешь продолжительность своей жизни…

Громкое папино пение — отдельная тема, папа обожает петь, но лишь немногие способны распознать вещь, которую он исполняет. Нита спрятала улыбку, видя, что мама очень рассержена, и вновь вернулась к своим делам, сделав несколько пометок на чистых страницах. Через несколько минут, так и не придумав, что бы еще добавить, она закрыла блокнот и отложила его в сторону. На бумаге она уже сделала все, что могла. Осталось пойти и опробовать это в реальном мире.

Нита вздохнула, поднимая свой Учебник и кидая его поверх блокнота. Мама бросила на нее взгляд.

— Закончила?

— Минутку. Учебнику сейчас передается то, что я сделала.

Ее мама приподняла брови.

— Разве ты не можешь просто использовать готовые заклинания из книги?

— Не всегда. Иногда тебе нужно создать нечто совершенно новое, но не существует подходящих заклинаний для этого. Когда ты тестируешь новое заклинание, и оно в итоге хорошо работает, Учебник его запоминает и делает доступным для всех остальных волшебников. Большинство из написанного в Учебнике придумано другими волшебниками много лет назад, — она слегка подвинула Учебник. — Некоторые волшебники ничем иным не занимаются кроме написания заклинаний и конструктирования заказов для волшебников. Например, Том.

— В самом деле? — заметила Нитина мама, вновь возвращаясь к своему списку покупок. — Я думала, он пишет для телевидения.