Последний дракон и другие истории

Они выбрались из лужи и пошли домой.

Разумеется, мама с папой сразу заметили, что ботинки у Джорджа и Джейн мокрые и что оба сидели на чем-то мокром. Обоих отругали и немедленно отправили спать.

Давно это случилось.

Если вы любите волшебные истории и при этом у вас пытливый ум, то вы, наверно, захотите понять, как же это так: котиковые карлики все исчезли, костры погасли, а Северное Сияние по-прежнему существует и светит в морозные ночи? Кто же его зажигает?

Не знаю, друзья мои!

Человек я не тщеславный и не боюсь признаться, что в некоторых научных явлениях совершенно не разбираюсь, и это — одно из них.

Могу только предположить: те, кто зажигают Северное Сияние — не котиковые карлики, потому что они все были съедены молью. А вещи, траченные молью, уже ни на что не годятся, вот уж это я знаю точно.

ПОСЛЕДНИЙ ДРАКОН

Вы наверняка слышали о том, что когда-то в незапамятные времена драконы были таким же обычным явлением, как в наши дни автобусы, и уж никак не менее опасными?

Однако, с тех пор как вошло в моду убивать дракона, чтобы спасти принцессу, поголовье этих древних рептилий стало резко уменьшаться. Уже самим принцессам приходилось изрядно побегать в поисках дракона, от которого принц мог бы их спасти.

И наступило время, когда во Франции, Германии, Испании, России не осталось ни одного дракона. Даже в Америке ни одного не осталось. В Китае было несколько штук, и то не живых, а из бронзы.

Последний живой дракон уцелел только в Англии (хочу вас предупредить, что ни в одном учебнике вы об этом не прочтете, потому что все это было невероятно давно).

Этот последний дракон обитал в Корнуолле, в огромных скальных пещерах. Он был ровно семьдесят футов длиной от кончика жуткой морды до кончика чудовищного хвоста, выдыхал огонь и дым, двигался с невероятным лязгом и скрежетом, потому что чешуя у него была железная. Его перепончатые крылья были похожи отчасти на полураскрытые зонтики, отчасти на крылья летучей мыши, но, разумеется, в несколько тысяч раз больше. Все его очень боялись, да это и понятно — как такого не бояться?

У Корнуольского короля была единственная дочка. И вот, когда ей исполнилось шестнадцать лет, она, как предписывал обычай, должна была отправиться на поиски дракона. Всё дальнейшее она примерно себе представляла — с детства наслушалась от своей няни историй о том, как ее привяжут к скале перед пещерой, и в тот момент, когда чудовище кинется на нее, появится принц и ее спасет. Уже и принц нашелся, пожелавший ее спасти.

По правде говоря, принцессе не очень-то хотелось затевать это дело с драконом и спасителем.

— Какие-то они ненадежные все да и глуповатые, эти принцы, — заявила она своему папе-королю. — И вообще, я не понимаю, с какой стати кто-то должен меня спасать.

— Так принято, дитя мое, — отвечал король, снимая корону и кладя ее на травку, потому что они были в саду одни, а короли тоже должны время от времени расслабляться.

— Ну и что же, что принято, — возразила принцесса. Она сплела венок из маргариток и водрузила его королю на голову вместо короны. — Не лучше ли сделать наоборот: привязать к скале не меня, а одного из этих глупых принцев. А я бы сама сразилась с драконом. Ты же знаешь, папа, как я владею шпагой. Лучше любого из них.

— Что ты, дитя мое, во-первых, это неженственно! — возразил король и поскорее снял венок и надел корону, потому что к ним приближался премьер-министр с корзиной бумаг на подпись. — А во-вторых — не выдумывай. Я сам когда-то спас твою маму от дракона. Обычай есть обычай, не я его придумал.

— Но, папа, ведь это последний дракон! Он не такой, как другие!

— Чем же он не такой?

— Тем, что он последний! — объяснила принцесса.

И ушла на урок фехтования. Она отлично училась по всем предметам, но к фехтованию у нее было особое отношение, потому что ее не оставляла мысль самой сразиться с драконом. Благодаря постоянным тренировкам, она стала самой спортивной принцессой не только Англии, но и всей Европы. И к тому же самой хорошенькой, но это уж ей было дано от природы.

Между прочим, принц, пожелавший ее спасти от дракона, был отнюдь не глуп. Голова его была битком набита разными знаниями, включая философию и психологию. И внешне он был хорош, и в технике прекрасно разбирался. Сам водил автомобиль. Вот, правда, с фехтованием у него обстояло неважно, как-то он не относился всерьез к этому виду спорта.

Накануне Дня Спасения принцессы от дракона во дворце был устроен бал. После ужина принцесса послала к принцу своего ручного попугая с запиской, в которой было написано:

«Мне надо поговорить с вами наедине. Жду на террасе».

Принц тотчас вышел на террасу и увидел серебристое платье принцессы, переливающееся в тени деревьев как вода в свете звезд.

— Я к вашим услугам, Ваше Высочество! — воскликнул он, став перед ней на одно колено, обтянутое золотым шелком.

— Вот что, принц, — озабоченно сказала принцесса. — Честно признайтесь: сможете вы справиться с драконом или нет?

— Думаю, одно из двух, — ответил принц. — Или справлюсь, или погибну.

— Чего ради погибать-то? — спросила принцесса.

— Но… Погибнуть ради вас — самое меньшее, что я могу для вас сделать!

— Да ладно! Скажи лучше — самое большее, на что ты способен.

— А что мне еще остается-то? — вздохнул принц. — Только на чудо надеяться: вдруг повезет, и я сам его убью.

— Зачем вообще кого-то убивать ради меня? — воскликнула принцесса.

— Так ведь традиция! — пожал плечами принц. — Чтобы доказать невесте свою любовь. Хотя, честно говоря, вы мне и так нравитесь, без всяких доказательств. Клянусь, никто и никогда мне так не нравился, как вы!

При этих словах принцесса посмотрела на него повнимательнее и увидела, какой он симпатичный. И сама в него влюбилась.

— Ладно, — сказала она. — Пусть завтра нас отвезут в горы. Ну, ты же знаешь, как это всегда бывает: привяжут меня к скале, а сами помчатся домой, закроют ставни и будут сидеть в темноте, пока ты не проедешь по городу, торжественно возвещая, что убил дракона. А я должна буду ехать рядом и рыдать от счастья.

— Да, примерно так, — согласился он.

— А на этот раз будет не так: когда все уйдут, ты отвяжешь меня, и мы будем биться с драконом вместе, плечом к плечу.

— Но я не хочу подвергать тебя опасности!

— Наоборот, гораздо безопаснее, если я буду свободна и со шпагой в руке, чем привязана к скале и безоружна!

В этом была своя логика, и принц согласился.

Наутро все произошло так, как она сказала: принц перерезал веревку, и теперь они оба стояли одни на горном склоне и смотрели друг на друга.

— Мне кажется, — сказал принц, — что мы с тобой вполне могли бы обойтись без дракона.

— И мне так кажется, — согласилась принцесса. — Но что поделаешь с этими традициями?

— Дракона жалко, — сказал принц, — ведь он последний во всем мире!

— В том-то и дело! И я то же самое говорю! — воскликнула принцесса и предложила: — А давай не будем его убивать! Лучше попробуем приручить его. Няня говорит, что лаской можно приручить кого угодно.

— Нужно дать ему что-нибудь вкусное, — сказал принц. — Ты случайно ничего с собой не взяла поесть?

Она ничего не взяла, а у принца нашлось несколько пряников.

— Завтракали-то рано, — объяснил он. — Я подумал, вдруг ты проголодаешься после битвы.

— Молодец! — одобрила принцесса.

Они взяли каждый по прянику и пошли искать дракона.

— Вот его следы! — воскликнул принц, указывая на испещренную царапинами каменистую тропу, которая вела к пещере. Было похоже, как будто на проселочной дороге отпечатались следы тележных колес вперемешку со следами, какие оставляют чайки на морском берегу. — Смотри, вот это волочился его жуткий медный хвост, а тут его стальные когти впивались в землю.

— Давай лучше не думать о его жутком хвосте и стальных когтях, — сказала принцесса, — а то мне страшно становится, а когда боишься, то никого нельзя приручить никакой лаской.

Они взялись за руки и пошли по тропе прямо к темному отверстию пещеры. Внутрь они войти не решились, уж очень там было темно. Принц присмотрелся и воскликнул:

— Вон он! Я его вижу!

Из пещеры послышались лязг, скрип, скрежет, как будто проснулась и потягивалась огромная ветряная мельница.

Принц и принцесса задрожали, но не отступили.

— Эх, была не была! — сказала принцесса и позвала: — Дракон, выходи! Мы тебе подарок принесли!

— Знаю я ваши подарки! — произнес дракон хриплым рокочущим голосом. — Небось, опять принцессу притащили? А мне, значит, выходи, сражайся за нее? Была бы еще честная борьба, а то у вас же всё заранее подстроено, чтобы я проиграл. Да если бы я захотел, никуда бы от меня не делась ваша принцесса. Только на что она мне? Что я стану с ней делать-то?

— Съешь ее, наверно? — робко предположила принцесса.

— Тьфу! Нужна мне такая гадость! — ответил дракон грубо. — Да мне к ней и прикоснуться-то противно.

Принцесса немножко успокоилась и спросила:

— А пряники ты любишь?

— Нет! — ответил дракон.

— Не любишь медовых пряников с орешками?

— Нет! — угрюмо повторил дракон.

— А что любишь? — спросил принц.

— Катитесь откуда пришли и не надоедайте мне! — прорычал дракон, и они услышали, как он заворочался — лязг и грохот от его движений эхом отдались в глубине пещеры, подобно звукам парового молота на оружейном заводе в Вулвиче.

Принц и принцесса переглянулись. Что делать? Возвращаться домой и объяснять королю, что дракон не желает никаких принцесс? Неудобно как-то! Его величество старомоден и просто не поверит, что современный дракон до такой степени не похож на прежних. Войти в пещеру и попытаться сразиться с драконом? Несправедливо: он же первый не нападает!

— Что-то он же должен любить! — прошептала принцесса и ласково позвала: — Дракончик, милый!

— ЧТО-О-О?! — взревел дракон. — А ну, повтори, что ты сказала!

И они услышали, как дракон пробирается к ним сквозь темноту пещеры. Принцесса повторила дрожащим голосом:

— Дракончик, милый!

Длинное чешуйчатое тело вылезло из пещеры и поползло к ним. Чешуя сверкала на солнце, громадные крылья были полураскрыты. Принц и принцесса шаг за шагом отступали, а дракон полз за ними.

Наконец им уже некуда стало отступать: за их спиной была скала. Они прижались к этой скале, приготовили шпаги и ждали.

Дракон подползал все ближе и ближе, но вопреки их опасениям, огонь и дым не вырывались из его пасти. Он полз, слегка извиваясь, как щенок, которому хочется, чтобы его приласкали, но в то же время он боится, что его прогонят.

И вдруг они увидели, что громадные слезы текут по бронзовым щекам.

— Что с тобой? — удивился принц.

— Никогда еще… — зарыдал дракон, — никто… не называл меня «ми-илый»!

— Дракончик, солнышко мое, не плачь! — сказала принцесса. — Мы будем называть тебя «милый» сколько угодно, раз тебе это нравится. Мы же хотим приручить тебя.

— Вы меня уже приручи-или! — всхлипывал дракон. — Вот чего мне всегда не хватало в жизни! Ласкового слова! Вы согрели мне душу! Я теперь такой ручной, что готов есть из ваших рук!

— А чего бы тебе хотелось, милый дракончик? — спросила принцесса. — Может, все-таки пряника?

Дракон медленно покачал своей тяжелой головой.

— А чего же тогда, мой хороший?

— Ох! Ваша доброта меня вконец раздраконила! — ответил он. — Никто никогда не спрашивал нас, драконов, чего бы нам хотелось — вечно подсовывали принцесс, а потом спасали их, и ни разу не предложили… Ну хотя бы выпить за здоровье короля! Несправедливо! Жестоко! — и он опять зарыдал.

— А за наше здоровье ты не хотел бы выпить? — спросил принц. — Мы как раз сегодня женимся. Ах, да, принцесса, я за делами забыл тебя спросить, ты как, согласна?

Принцесса ответила, что согласна.

— Выпить за ваше здоровье? — переспросил дракон, и голос его зазвенел. — О, я вижу, вы настоящий джентльмен, сэр. Подумать только, что мне так дружески предлагают… Я польщен, сэр. Я буду счастлив выпить за ваше здоровье и за здоровье вашей прекрасной невесты!

— А чего бы ты выпил? — спросил принц.

— Я бы выпил… О, сэр, если бы вы предложили мне капельку бензинчика! Вот что я обожаю!

— Бензинчика? Да сколько хочешь! У меня почти полный бак и еще две канистры в багажнике! — и принц помчался вниз с горы к своей машине. Я уже говорила, он был неплохим психологом и сразу понял, что с этим драконом принцессу можно оставить совершенно спокойно.

— Простите мою наглость, — обратился дракон к принцессе. — Пока с нами нет молодого джентльмена… Просто чтобы как-то заполнить время… Не будете ли вы так добры еще раз назвать меня «дракончик, милый»? А если вы еще и пожмете лапу бедному, старому дракону, который никогда никому не желал зла, то я буду самым счастливым и гордым из всех драконов, которые когда-либо существовали на свете.

Он протянул свою огромную лапу, и громадные стальные когти сомкнулись вокруг ручки принцессы так же мягко, как пальцы гималайского медведя смыкаются вокруг маленькой булочки, которую вы протягиваете сквозь прутья его клетки в зоопарке.