Помоги проекту - поделись книгой:
В оттаявшем рту стал ощущаться привкус коньяка, драже и чего-то еще. Того «камешка». Теперь Габлер знал, каков он, вкус смерти.
Он осторожно, чтобы не запачкать подошвы бегунцов, обогнул уже начинавшую подсыхать густую лужу, рядом с которой лежала бутылка – коньяк из нее вытек и смешался с кровью. Подобрал отлетевший к стене ган Янкера и спрятал в набедренный карман комбинезона. Подошел к столу, снял с плеч нэп, отлепил липучку. Взял со столешницы черный цилиндрический футляр – в нем лежал сувенирный меч-обманка, скрывающий Копье Судьбы. Покачал в руке и вертикально засунул в нэп – футляр там уместился. Занес руку над цепочкой Лили Акимжанов, но брать не стал. Зачем ему украшение веронки? Мертвой веронки.
Габлер вскинул нэп на спину и немного постоял, обводя взглядом комнату. Потом, ни на что, собственно, не рассчитывая, проверил свою банк-кард. И убедился в том, что переведенных Эриком денег там уже нет. Скотина Янкер не соврал. Решил, что мертвому деньги ни к чему и провернул обратную операцию. Интересно, куда ушла эта уймища деников – назад в эрарий[12] или на счет самого Янкера?
Убрав банк-кард обратно в карман, Крис решил пошарить в ящиках стола. Может, удастся содрать с поганца хоть что-то? Хоть шерсти клок, как почему-то говорили в старину.
Но ящики стола разочаровали. Там россыпью валялись кристаллы объемок и какие-то карды, лежал стакан с желтоватым налетом на стенках, надорванный пакет с салфетками и еще какое-то барахло.
«И что вы, грэнды, тут делали, в своей норе? – подумал Габлер. – Выпивали и сопливые носы друг другу вытирали?»
Нет, тут занимались и кое-чем другим. Это стало ясно, когда файтер заглянул в нижний ящик. Там лежали наручники. Две пары. Крис взял одно из этих милых устройств, повертел в руках, осматривая, и бросил на стол.
Стараясь не глядеть на изуродованные останки того, кто совсем недавно был Эриком Янкером, он пересек комнату и подошел к приоткрытой дверце стенного шкафа. Видимо, именно оттуда Улисс достал бутылку. Там рядочком стояли еще три, непочатые, с тем же изображением древнеримского легионера – давнего предка ромсов. Плюс полудюжина изящных рюмок. Крис взял бутылку и с досадой захлопнул дверцу.
По-прежнему не глядя на ошметки кровоточащей плоти, он опустился в кресло у стены, по которой по-прежнему бежали разноцветные абстрактные узоры, отвинтил пробку и сделал длинный глоток. Его почти тут же пробила испарина, руки и ноги стали ватными, и он чуть не выронил бутылку. Это не была реакция на коньяк. Это была запоздалая реакция на смертельную угрозу, совершенно неожиданную, ошеломляющую, подлую…
Эрик Янкер… Бывший лучший друг.
«Два раза не предают, Крис…»
Ага, как же! Еще как предают…
Годзилла, сослуживец, приятель… Чернорожая сволочь с Минохи, блип! Соучастник преступления. Да, преступления не произошло, но это отнюдь не заслуга Юрия Гальса. С которым немало было выпито в кабаках…
Крис не знал, куда пропал Годзилла, но был уверен, что того нет в доме – взрыва беллизонского «камешка» не услышал бы только глухой.
Сволочи…
Даже если они орудия Иных – все равно сволочи…
Габлер тряхнул головой и сделал еще глоток. Коньяк его совершенно не брал, словно какой-то чудак, возомнивший себя Христом наоборот, превратил его в обыкновенную воду. То, что он услышал от Янкера, стояло просто поперек мозгов. И самое страшное – рассказ Эрика не был враньем. Зачем грэнд стал бы врать файтеру, которого решил убить в этой комнате? Нет, все там было правдой.
Много-много лет назад по Земле на самом деле бродили какие-то могучие разумом существа, сотворившие странную штуковину – Копье Судьбы… Копье Власти… Как там еще называл его Улисс? И эта штуковина действительно оказывала влияние на ход событий и помогала своему владельцу одерживать победы. И потому столь крепка была власть императоров, и разрасталась галактическая Империя, и не сотрясали ее бесконечные войны. Действительно существовали некие Иные, вознамерившиеся перебраться сюда из другой Вселенной. Дабы возможное сопротивление ромсов не помешало их планам, они решили завладеть Копьем. И сделать это руками самих ромсов. Тех, кого они подчинили себе. Таких, как Эрик Янкер, как Годзилла… А вот на самом ли деле они намерены быть просто добрыми соседями или замыслили совсем иное – неизвестно. И вряд ли стоит сомневаться в реальности «Вероны», тайного альянса сепаратистов трех планет – Великолепной, Роуза и Натали, – тоже задавшегося целью умыкнуть у Императора чудесный наконечник. С парочкой этих веронцев – Здено Шатаном и Лили Акимжанов – ему, Крису, пришлось иметь дело. Он забрал у них Копье и передал Эрику. С блеском выполнил работу. И Эрику чуть не удалось отблагодарить его по полной.
Да, все эти сведения о Копье, чужаках и двух группировках охотников за древней вещицей были правдой. Приходилось принять эту правду и думать, что с ней делать.
Крис завинтил пробку и поставил бутылку подальше от себя.
Первым делом нужно было дождаться Годзиллу.
Вряд ли кто-то другой нагрянет среди ночи в эту нору грэндов, расположенную хрен знает где, в каком-то провинциальном буферном Елисавете, на задворках Ромы Юниона, на изуродованной давней войной Земле. Эрик не стал бы приводить его, Криса, сюда, если бы не был уверен: тут никто не помешает переправке простофили-файтера, любителя деников, в загробные края. Знал об этом только Годзилла – такая же марионетка Иных…
Марионетка не марионетка, но он, считай, все равно что убил его, Криса Габлера, сослуживца по двадцать третьей вигии седьмой центурии легиона «Минерва». А такое не прощается.
«А кто дал тебе право быть палачом? – донесся чей-то голос из глубины. – Кто дал тебе право выносить приговор?»
«Отстань, – мысленно отмахнулся Габлер. – Если не я его, то он меня, чтобы я его не засветил. У них все средства хороши, значит, и отвечать нужно адекватно. Он-то таким вопросом не задавался».
«Да, не задавался, – не унимался голос, – потому что пляшет под дудку чужаков».
И как же выбить из головы Годзиллы то, что вложили туда Иные? Как вообще доказать, что с башкой у Юрия Гальса не все в порядке? Кто поверит в россказни про чужаков? Ну, вот явится он, файтер второго ранга Кристиан Конрад Габлер, к Императору, – допустим, удастся такое – и расскажет все как есть. И что подумает Император? Правильно: подумает он, что и Эрик Янкер, и Годзилла – агенты веронцев. Вполне реальных веронцев, а не каких-то там неизвестных существ из иной Вселенной, которым почему-то нехорошо стало жить в этой самой иной Вселенной. А чужаки в конце концов заполучат Копье, вторгнутся и камня на камне не оставят от Ромы Юниона…
Фантастика? Как знать…
«Стоп! – сказал себе Габлер. – Копье они не получили. Ни они, ни веронцы. Вот оно, Копье, у меня за спиной. Вернуть эту штукенцию владельцу, Императору, рассказать, как дело было, и удостоиться благодарности. Повышения по службе… Пополнения банковского счета…»
«Ага, как же, – вновь дал о себе знать невидимый собеседник. – Так тебе и поверят. А даже если и поверят, никаких дивидендов это тебе не даст».
– Почему? – вслух буркнул Габлер.
Хотя уже понимал, почему.
Простому файтеру легиона «Минерва» ни сном ни духом не полагалось знать о наличии Копья Судьбы – поистине сокровища Империи. Ну никак не мог он принадлежать к числу посвященных. А что всегда, во все времена, делали с теми, кто знает то, что ему знать не положено?
Ответ был прост, как дважды два – четыре.
Самым полезным для собственного здоровья было бы немедленно избавиться от Копья. Бросить в унитаз и спустить воду. Или оставить здесь, в этой комнате, а самому мчаться на космодром. И улетать на свой Форпост, где папа с мамой глаза проглядели в ожидании непутевого сыночка-отпускника, а кузен Йеспер ругается, поди, на чем свет стоит…
Но тогда что же такое, блип, получается? Все эти его похождения с неоднократным риском для жизни – впустую? Половина отпуска потрачена черт-те на что… Целый легион невосстановимых нервных клеток скончался напрасно… Преждевременная, блип, седина, и кто знает, сколько лет его будут мучить кошмары… Уплывшие из рук деньги наконец, и не просто деньги – деньжищи! Сто двадцать тысяч денариев! Сто двадцать
И просто бросить эту чудесную железяку и уйти?
Крис едва не застонал и с силой потер руками лицо, чувствуя, что еще немного – и его разорвет от противоречивых стремлений.
И тут откуда-то из-под стола донесся тихий писк. Точно такой же писк звучал недавно из кармана Эрика Янкера.
Файтер встал – тело уже окончательно забыло о «заморозке» – и направился к столу. Возле ножки лежал окровавленный, но, судя по всему, ничуть не пострадавший унидеск Янкера. Крис достал из ящика неколько бумажных салфеток, осторожно поднял аппарат с пола и протер. Потом опустился в кресло у стола и обнаружил, что блокировку Янкер не поставил. Габлер включил экранчик, и на нем тут же проявились два слова: «На месте».
Он вызвал предыдущее сообщение – то, что пришло во время монолога Эрика, который он, Габлер, вынужден был выслушивать, находясь в окаменевшем состоянии. Оно оказалось столь же кратким: «Все чисто».
Даже без подписи было совершенно ясно, кто посылал эти мейлы и что имел в виду.
Годзилла. Превратив его, Габлера, в статую, напарник Янкера куда-то направился, предоставив лансеру-тресу Администрации Императора самолично отправить школьного друга в лучший мир. И теперь прибыл туда, куда нужно. Подельники меняли место дислокации поодиночке. Это новое место тоже вычислялось без труда, но Крис для полной уверенности покопался немного в меме[13] унидеска. И обнаружил заказ Эрика. Два билета на галеру до Единорога. Заказ был сделан еще позавчера, восемнадцатого августа, когда он, Габлер, вместе с Эриком летел с Марса на Землю на каботажнике «Петр Великий». Все было расписано заранее. Они выпивали вместе в каюте Янкера, и Эрик уже тогда знал, что он, Крис, не жилец.
Габлер скрипнул зубами.
«Просчитался, тварь!»
Годзилла, несомненно, ждал сейчас Эрика на космодроме «Дикое поле». Оттуда шаттлом на орбитальную станцию, потом на галеру – и вперед, к Единорогу.
А дальше? Что они дальше собирались делать с Копьем? Где и как передать его чужакам?
Впрочем, какое ему, файтеру-отпускнику, до этого дело?
Габлер, скривившись, медленно откинулся на спинку кресла и заиграл желваками на скулах.
Как это – какое дело?!
В голове словно что-то щелкнуло. Такое случалось с ним еще в нэви-колледже, когда нужно было срочно придумать правдоподобное объяснение не очень благовидных поступков. И возник план. Очень обнадеживающий план.
Он посмотрел на часы, вмонтированные в манжету комбинезона: времени до старта было вполне достаточно. Вернул на экран последнее сообщение Годзиллы и добавил к нему всего одно слово: «Жди». Отправил мейл, сунул унидеск Эрика в карман своего комбинезона. Встал и вышел из комнаты, в которой по-прежнему висел тяжелый запах крови.
Вышел Крис не так, как обычно файтеры вываливаются из кабака – ногой по двери, руки врастопырку. Нет, приоткрыл тихонько, прислушался, осторожно выглянул, как солнышко из-за туч. Не увидел и не услышал ничего подозрительного – и вот тогда уже шагнул в коридор. Прикрыл дверь и направился к лестнице, все равно чувствуя себя мишенью. Остановился, выискивая любознательные глазк
Управившись с этими делами, Крис спустился на первый этаж. Вечно доставлявший проблемы нос по-прежнему испытывал дискомфорт. Габлеру казалось, что и комбинезон пропах кровью. Он обвел взглядом освещенный невидимыми светильниками коридор, в который выходили четыре двери. Вдруг грэнды хранят за одной из них сменную одежду? Да и вообще, сколько можно светиться в комбинезоне файтера? Кто сказал, что Шатан и Акимжанов были единственными из преследователей-веронцев? А если они сумели до того, как попасться, передать сообщникам его, Габлера, приметы?
Это напоминало манию преследования, но Крис все-таки решил подстраховаться. Даже если нет там никакой одежды, может, есть что-то другое? Все тот же шерсти клок…
Ближайшая к нему дверь оказалась запертой, но что такое дверные запоры, пусть и самые надежные, для файтера далеко не первого года службы? Граната обязательно сказал бы по этому поводу что-нибудь вроде: «Зачем эфесу крепкий лоб? А двери выносить чтоб».
Габлер криво усмехнулся: этот Мхитарян всех поэтами сделает…
Но дверь он вынес не лбом, а плечом, тут большого умения не требовалось. Дверь со стуком, показавшимся ему оглушительным в царившей вокруг тишине, ударилась о стену. И Крис замер на пороге.
Комната была просторной и не очень обремененной мебелью. Собственно, Габлер даже не разобрал, что там находится. Нет, разобрал, конечно, – света, падающего из коридора, вполне хватало, – но для него обстановка комнаты уже не представляла интереса. Все его внимание было приковано к двум телам у левой от него стены.
Он ощутил очередное – какое уже по счету? – дежавю. Вновь лежали на полу мужчина и женщина, как и в Твери, в номере отеля «Селигер». Мужчина был в синем свитере и и чуть более светлых, тоже синих, джинсах, женщина – в ворсистой сиреневой кофте и темно-серых брюках. Только тогда, в «Селигере», они после стычки с «минервой» Крисом Габлером лежали лицом вниз, и он знал наверняка, что его противники живы. Теперь же Здено Шатан и Лили Акимжанов покоились на спине, и Габлер был уверен, что перед ним – трупы. Веронцы-сепаратисты, намеревавшиеся отколоться от Ромы Юниона. Отступники.
И вот тут бы ему и уйти, потому что не его это было дело… Совершенно не его. Однако что-то внутри тормознуло Габлера. Он быстрым шагом пересек комнату – за окном горели редкие уличные огни, – склонился над веронцами и поочередно проверил пульс.
Толчки были слабыми и редкими, но – были. Веронцев явно чем-то напичкали. Обезвредили на время? Или оставили здесь умирать? Ведь обронил же Янкер, что с ними покончено.
«Блип, ну мне-то что до этого?» – подумал Крис.
А сам уже поднял на руки легкое тело Лили Акимжанов. И понес к выходу, мысленно ругая себя самыми разными словами. Возможно, если бы лечебница находилась не по соседству, он бы еще подумал, а так…
Габлер опустил витающую в бог знает каких сферах женщину у двери на улицу и без труда разобрался с замком – на этот раз просто открыл. Высунул голову и быстро осмотрелся. Давешний уникар, стоявший возле дома, исчез, улица была пустынной, как плац после отбоя. Крис вновь подхватил веронку и скорым шагом направился к соседним воротам со светящейся надписью: «Сейнт Анна».
«Уголок тут тихий, никто не досаждает», – вспомнились ему слова Эрика Янкера.
Габлер уложил женщину на траву, посмотрел на нее – и неожиданно почувствовал что-то похожее на сожаление. Удивившись мимолетом, он поспешил в дом, за ее напарником.
…Оставив старых знакомых у ворот, Крис бросил взгляд на темное здание за сквозной оградой, под крышей которого светился красный крест – и несколько раз нажал на кнопку звонка.
«Может быть, зачтется когда-нибудь где-нибудь», – усмехнувшись, подумал он.
Дверь под крестом открылась. Файтер отскочил от ворот лечебницы и поспешно зашагал прочь. Путь его лежал к вокзалу с непонятным названием «Эксампей», на который он совсем недавно прилетел вместе с Эриком Янкером.
Эрика Янкера нужно было забыть навсегда.
Глава 3. Возродить хрустальные замки!
Эти края совершенно не походили на оживленную приморскую Александрию на Нова-Марсе, оставившую массу впечатлений, в том числе и очень нехороших. Там, собственно, настоящий размах начинался только ночью. Здесь же, судя по тишине и абсолютному безлюдью, не было любителей бродить под звездами. А если и были, то не в этих кварталах, а где-нибудь ближе к центру города. Крис шагал под редкими фонарями, стараясь держаться в тени деревьев и ступать как можно тише, – ему очень не хотелось привлечь чье-либо внимание. Проще всего было бы вызвать такси, но Крис об этом не подумал – до вокзала было почти рукой подать.
Справа от тротуара уходил вверх поросший травой склон, упираясь в какую-то полуразрушенную постройку – Крис обратил на нее внимание, еще когда шел тут с вокзала вместе с Эриком Янкером. Внизу тянулся вдоль склона широкий парапет, тоже какой-то ветхий, помнящий, наверное, еще довоенные времена. Над парапетом беспорядочной массой темнели заросли кустов, пока не потерявших листву. Когда Крис дошел почти до конца парапета, из кустов кто-то прыгнул ему на спину.
«Люди Янкера!» – эта мысль успела мелькнуть у Габлера в ту секунду, когда он летел на тротуар, успев выставить перед собой руки, чтобы смягчить падение.
В следующее мгновение голова его оказалась притиснутой к жесткому шершавому покрытию тротуара. А кто-то еще цепко обхватил его ноги возле щиколоток. Судя по всему, его тут поджидали, и намерения у напавших были самые серьезные. Поэтому Крис, не мешкая, сосредоточился и задействовал экстру. Коньяка он, слава богу, выпил немного, да и ушел этот коньяк, как вода в песок, поэтому экстра врубилась почти без задержки. Горячий поток энергии хлынул в мышцы, голова же, напротив, стала холодной и кристально ясной, как морозный воздух на плацу на базе легиона «Минерва». Уже не человек Крис Габлер лежал на тротуаре, а машина Крис Габлер – мощная, скоростная, с молниеносной реакцией. Всего ничего прошло после падения, как файтер оттолкнулся ладонями от тротуарного покрытия и врезал затылком тому, кто торчал у него на спине. Почти тут же поднял ноги вместе с тем, кто их держал, бросил их назад, словно плыл брассом. Крутнулся, переворачиваясь лицом вверх, и вскочил со скоростью стартующего штурмера. Правой рукой заехал в один темный силуэт, целясь в лицо, левой ногой – в другой. И тут же выдал вторую серию, сменив руку и ногу. Этого оказалось вполне достаточно. Двое нападавших вяло шевелились возле его бегунцов и не выказывали никакого намерения вставать и бросаться в драку. В слабом свете почти скрытого листвой фонаря поблескивали лезвия двух ножей. Габлер заметил бы их и без фонаря – экстра позволяла превосходно видеть в темноте. Он подобрал оружие нападавших, повертел в руках. Ножи были вполне солидные и предназначались явно не для детской игры в «ножички». Подумав, файтер один за другим отправил их в полет к развалинам на холме. Потом на всякий случай добавил каждому из поверженных противников ногой – в четверть силы. Вытащил из набедренного кармана ган Эрика, присел на корточки и осмотрел агрессоров. Все чувства продолжали оставаться обостренными, дыхание не сбилось и сердце стучало ровно. Хотя Крис с мимолетной досадой отметил, что коньячок все же дал о себе знать. Если бы его противники тоже владели экстрой, ему пришлось бы попотеть. Но, на счастье, они экстрой явно не владели.
Перед ним корчились два лохматых типа лет под сорок, а может, больше, в обычных джинсах и грязноватых свитерах – хоть освещение и было весьма слабым, он сейчас видел все пятна на их одежде. Пятен хватало, самых разных. Типы пыхтели и пытались бормотать ругательства. Вряд ли это были люди Эрика Янкера или еще одна парочка веронцев. Габлер поднялся, спрятал ган и досадливо плюнул. От типов не пахло спиртным, однако с глазами у них было не все в порядке. Очень неестественно блестели их глаза. И вообще, тот факт, что они продолжали шевелиться, а не лежали в глубокой отключке после его ударов, вызывал удивление. Кажется, что-то их поддерживало, что-то покрепче стимулирующего драже из рациона файтеров.
«Вот тебе и Земля, – подумал Крис, – вот тебе и прародина. Сборище каких-то обдолбанных уродов…»
Тем малолеткам в Твери, встретившим его по прилете на набережной, явно хотелось просто почесать кулаки. А этим что было надо? Позарились на нэп? Вообразили, что файтер таскает с собой золотые слитки?
Он пнул ногой под ребра того, что лежал поближе.
– Эй, засранец! Чего не спится в ночь глухую?
Тот приподнял голову и зыркнул, как собака на солдата в старой сказке. Та, у которой глаза, словно чайные чашки. И прохрипел с ненавистью:
– Псы императорские…
– Всем вам ноги поотрывать, – подхватил другой, с глазами, словно мельничные колеса. – Ходят тут… Ублюдки палатинские с окраин…
Да, на Земле почему-то не жаловали «инородцев». Наверное, проявлял себя комплекс бывшей столицы, превратившейся в захолустье. И чем-то они себя, несомненно, подстегивали. Какой-то строго-настрого запрещенной дрянью…
«Псы императорские…»
Крис не помнил, чтобы файтеров так обзывали. Такое, значит, было представление о служащих Стафла кое у кого из землян. Интересно, они сами пришли к данному мнению или кто-то вложил это мнение в их косматые тупые головы?
Габлер шагнул к тому, другому, вновь присел и сказал негромко и почти ласково:
– Слышь, ты, буферный? Это не я окраина, это вы тут в глубокой заднице. И чем тебя, скажи на милость, файтеры обидели?
Тот сверкнул глазищами, проворчал с ненавистью:
– А то не знаешь! Творили тут что хотели, с-суки… Измывались… Забыл?
Ни о чем подобном Габлер никогда не слышал… но ведь, наверное, далеко не все им и говорили.
Однако ответил он жестко, не испытывая никакой жалости к этим типам:
– Значит, заслужили, пупы Вселенной.
– Псина… – буркнул буфер.
Крис выпрямился, чувствуя, как кровь прихлынула к лицу.
И что с ними теперь было делать? Поубивать гадов?
Файтера передернуло, но он сдержался. И сказал совсем по-детски:
– Сам дурак.
А потом ударил ногой в злое лицо, теперь уже гарантированно вырубив местного часа на три, не меньше. Повернулся к первому недоброжелателю, ошеломленно притихшему, – и повторил процедуру. Не испытывая при этом ничего похожего на угрызения совести.
Поделиться книгой: