Дорога на Берлин. «От победы к победе»

23 марта 6-й гвардейской танковой армии удается окончательно переломить ситуацию в пользу советских войск. Наступавший на запад 9-й гвардейский механизированный корпус резко поворачивает на юг и к 19.00 прорывается на подступы к узлу дорог Веспрем. 5-й гвардейский танковый корпус занимает Папкеси – населенный пункт всего в нескольких километрах от оз. Балатон. Ha тот момент в корпусе остается всего 59 Т-34 и 13 СУ-76, в приданных частях – 52 СУ-76 и 15 ИСУ-122[175] т. е. большинство наличного парка на тот момент составляли легкие самоходки.

B 23.40 22 марта генерал Бальк докладывает командованию группы армий «Юг»: «Кавкорпус сообщает, что после интенсивной артподготовки он и 23-я танковая дивизия прорвались под покровом темноты… Представляется, что главные силы 1-й танковой дивизии, 44-й гренадерской дивизии и 5-й танковой дивизии CC «Викинг» больше не смогут избежать «клещей» противника… Остается только узкий коридор»[176]. Этот «узкий коридор» оборонялся с севера 9-й танковой дивизией CC «Гогенштауфен». B ночь с 22 на 23 марта последовала контратака 23-й танковой дивизии на восток, которая сковала 5-й гвардейский танковый корпус. Это дало возможность отойти на запад остававшимся в полуокружении южнее Секешфехервара дивизиям 6-й танковой армии. Однако эти немецкие соединения были уже слишком слабы, чтобы образовать устойчивый фронт. Веспрем был взят после шестичасового боя.

Операция войск 2-го Украинского фронта развивалась параллельно советскому наступлению во фланг и тыл 6-й танковой армии противника. 46-я армия перешла в наступление 17 марта и атаковала позиции венгерской 1-й гусарской дивизии в горах Вэртэшхедьшэг. Особенностью наступления советских войск на этом направлении было использование специальных передовых батальонов. Они начали бой накануне и вклинились в оборону противника примерно на 1000 метров. Однако это позволило вскрыть систему огня противника и уточнить передний край его обороны. B течение 17 марта передовые батальоны продвинулись на глубину до 10 км. 18 марта в наступление перешли соединения главной группировки 46-й армии. Введенный в бой 19 марта 2-й гвардейский механизированный корпус уже к исходу следующего дня вышел к Дунаю в районе западнее Тавароша. Тем самым 3-я венгерская армия была глубоко охвачена с юго-запада.

Особую роль в проведении операции по блокированию 3-й венгерской армии сыграла Дунайская военная флотилии под командованием контр-адмирала Г.Н. Холостякова. Задача высадить десант в районе Тат была поставлена командующим 2-м Украинским фронтом 13 марта. Первоначальный план предусматривал высадку в ночь на 16 марта, но в итоге высадку перенесли на 19 марта. B ночь с 19 на 20 марта кораблями флотилии был проведен рейд в расположение противника с высадкой десанта численностью 500 человек из состава 83-й отдельной морской стрелковой бригады. Поскольку пробиться в первый день на соединение с десантом не удалось, контр-адмирал Г.Н. Холостяков получил усилить высадившуюся группировку. Из 330 человек второй волны десанта прорвавшимся к плацдарму бронекатерам в ночь на 21 марта удалось высадить всего 60 человек[177]. 22 марта на соединение с десантом вышли части 2-го гвардейского механизированного корпуса. B последующие дни прижатая к Дунаю и изолированная от главных сил армейской группы Бальк группировка противника была уничтожена. Ee численность составляла около 17 тыс. человек[178].

Для развития удара в направлении на Дьер взамен запланированной изначально 6-й гвардейской танковой армии 2-му Украинскому фронту был передан 23-й танковый корпус. K вечеру 22 марта он в составе 86 танков и САУ[179] сосредоточился в районе Сенд и вошел в состав 46-й армии. K тому моменту фронт немецкой 6-й армии к югу от Комарно был восстановлен за счет переброски войск из состава 6-й танковой армии и за счет резервов. B частности, на это направление были выдвинуты 6-я танковая дивизия и 2-я танковая дивизия CC «Райх».

Таким образом, в период с 16 по 25 марта войска 2-го и 3-го Украинских фронтов прорвали оборону противника между p. Дунай и оз. Балатон, преодолели горы Вэртэшхедьшэг и Баконский Лес и, продвинувшись на 80-120 км, создали условия для развития наступления в общем направлении на Вену. Возможность окружить 6-ю танковую армию противника была, однако, упущена. Причиной этого следует признать поздний ввод подвижных соединений в полосе 9-й гвардейской армии. K тому моменту, когда в бой была введена 6-я гвардейская танковая армия, командование группы армий «Юг» уже вывело из потенциального окружения и использовало на фронте для сдерживания советского наступления оба танковых корпуса CC.

B ночь на 23 марта Маршал Ф.И. Толбухин направил Верховному Главнокомандующему свои соображения относительно развития дальнейшего наступления на венском направлении. По представленному плану усилия фронта распределялись между двумя направлениями. Главный удар предполагалось нанести на запад в направлении Веспрем – Сомбатхей. Ha этом направлении задействовались 9-я гвардейская и 6-я гвардейская танковая армии. Одновременно ударом трех усиленных армий (27, 57-й армий и 1-й болгарской армией) с востока и северо-востока планировалось овладеть нефтеносным районом Надьканижи. 26-я армия должна была обеспечивать связку этих двух направлений. Выход на австро-венгерскую границу по плану предполагался 5–7 апреля 1945 г.

Предложения командующего 3-м Украинским фронтом были в целом одобрены Ставкой, с некоторыми уточнениями. Директивой Ставки ВГК № 11044 командованию фронта предписывалось:

«Главный удар развивать не на Сомбатхей, а в направлении Папа, Шопрон, для чего силами 9-й гв. армии и 6-й гв. танковой армии наступать на Цельдемельк, Кесег»[180].

Соответственно на Сомбатхей нацеливалась 26-я армия. Таким образом, венское направление получало больший приоритет и на этом направлении задействовалось больше сил, чем в операции по овладению районом Надьканижи.

Новые задачи потребовали провести перегруппировку войск: 4-я гвардейская армия получали полосу наступления справа от 9-й гвардейской армии, на стыке с 2-м Украинским фронтом. C 26 марта 46-я армия 2-го Украинского фронта и войска правого крыла 3-го Украинского фронта начали преследование противника во всей полосе наступления. 46-я армия 28 марта овладела городами Комаром и Дьер, что сразу привело к массовой сдаче в плен венгерских солдат. Соединения 9-й гвардейской армии за три дня боев с 28 по 30 марта армия продвинулась почти на 65 км. Это давало темп наступления пехоты более 20 км в сутки, несмотря на значительное временами противодействие противника.

C развитием наступления 26-й и 27-й армий в районе к западу от оз. Балатон немецкая 2-я танковая армия оказалась под угрозой охвата и окружения. Однако Гитлер и Гудериан отклоняли все просьбы командующего армией разрешить отход. Тем временем 29 марта в наступление перешли армии левого крыла 3-го Украинского фронта – 57-я и 1-я болгарская армии. Санкция на отход последовала только вечером 29 марта. 1 апреля они овладели центром нефтеносного района Венгрии – г. Надьканижа.

Венгерские войска при подходе советских армий к австро-венгерской границе начали массово сдаваться в плен. Только за 28, 29 и 30 марта войска 3-го Украинского фронта пленили 45 000 солдат и офицеров противника[181].

30 марта 9-й гвардейский мехкорпус 6-й гвардейской армии в результате параллельного преследования вышел на австро-венгерскую границу в районе северо-западнее Кесег раньше отступающих немецких войск. Контратаки введенных в бой на границе запасных частей, батальонов фольксштурма и полка венского офицерского училища не смогли задержать продвижение наших войск. K исходу дня сопротивление противника было сломлено, части 6-й гвардейской танковой армии стремительным броском вклинились на территорию Австрии на глубину 25 км, по фронту до 20 км[182]. Немецкая оборона на австро-венгерской границе была прорвана с ходу. K 4 апреля территория Венгрии была полностью освобождена советскими войсками.

Если в оборонительной фазе мартовских боев 3-й Украинский фронт потерял 165 танков, то с 16 по 31 марта потери составили уже 311 танков и САУ, в том числе 148 танков и САУ потеряла 6-я гвардейская танковая армия[183]. 17-я воздушная армия поддержала войска фронта с 16 по 31 марта 11 107 самолето-вылетами (в основном штурмовиков, на их долю пришлось 4688 самолето-вылетов)[184]. Потери армии в этот период составили 134 самолета.

Задачи 3-го Украинского фронта в наступлении на венском направлении были уточнены директивой Ставки ВГК № 11052 от 1 апреля 1945 г. B ней, в частности, указывалось: «Войскам фронта, продолжая наступление, правым крылом (4 гв., 9 гв. и 6-й гв. танковой армиями) овладеть городом Вена и не позднее 12–15.04.1945 г. выйти на рубеж Тульн, Санкт-Пельтен, Лилиенфельд»[185]. Соответственно армии центра и левого фланга фронта должны были не позднее 10–12 апреля овладеть городами Глогниц, Брук, Грац, Марибор и прочно закрепиться на рубеже рек Мюрц, Myp и Драва.

Одновременно Ставкой была поставлена задача 2-му Украинскому фронту. Директивой Ставки № 11051 войскам фронта предписывалось: «Силами 46 A со 2 гв. мк и 23 тк наступать в общем направлении на Брук, Вена, имея задачей совместно с войсками 3-го Украинского фронта овладеть городом Вена»[186]. Тем самым наступающая на Вену группировка усиливалась за сет 2-го Украинского фронта.

По замыслу Маршала Ф.И. Толбухин предполагалось штурмовать Вену сразу с нескольких направлений. C юго-востока на город должна была наступать 4-я гвардейская армия, а с юга, запада и северо-запада – 6-я гвардейская танковая армия и 39-й гвардейский стрелковый корпус 9-й гвардейской армии. 37-й и 38-й гвардейские корпуса 9-й гвардейской армии должны были обеспечивать наступление на Вену с запада и юго-запада.

Уличные бои в Вене. Советские солдаты перекатывают по улице 76-мм пушку ЗИС-З

Плотность артиллерии в наступающих на Вену группировках создавалась 120–150 орудиями и минометами на километр фронта. Также к наступлению привлекались значительные силы танков и САУ. 4-я гвардейская армия усиливалась 1-м гвардейским механизированным корпусом, насчитывавшим в строю на 4 апреля 105 танков и САУ, в том числе 34 СУ-100[187]. 6-я гвардейская танковая армия на 4 апреля насчитывала боеготовыми 184 танка и САУ, в том числе 32 СУ-100[188]. Армии А.Г. Кравченко подчинялся 18-й танковый корпус, в составе которого на 4 апреля было 76 танков и САУ, в том числе 34 СУ-100[189]. Буквально перед началом штурма 110-я танковая бригада 18-го танкового корпуса получила еще 27 танков Т-34 в качестве пополнения. C учетом СУ-16 стрелковых корпусов, к штурму Вены привлекались более 400 танков и САУ всех типов. Следует отметить значительное количество противотанковых СУ-100 с мощным 100-мм орудием, привлекаемых к штурму города. Начало наступления войск 3-го Украинского фронта на Вену было назначено на 8.00 5 апреля.

Непосредственно в районе Вены советским войскам противостоял II танковый корпус CC 6-й танковой армии в составе 2-й танковой дивизии CC «Рейх», 3-й танковой дивизии CC «Мертвая голова», 232-й танковой дивизии «Татра» и 6-й танковой дивизии[190]. Сама Вена была названа Гитлером «зоной обороны»[191]. Командующим «Венской зоной обороны» был назначен генерал пехоты P. фон Бюнау, прибывший в город только днем 3 апреля. B его подчинении оказались учебные части, отпускники, отставшие от своих частей солдаты и офицеры, подразделения «фольксштурма», полиции, моряки Дунайской флотилии и зенитчики 24-й дивизии Люфтваффе. Формально вся эта пестрая масса людей с 4 апреля подчинялась 6-й танковой армии как «корпус Бюнау». B обороне города также участвовали башни ПВО Вены, которые с первых дней боев вели огонь из своих 128-мм зенитных орудий по наступающим советским войскам.

Развернувшиеся с утра 5 апреля бои на подступах к Вене сразу же приняли крайне ожесточенный характер. Маневр советских механизированных войск был существенно стеснен пересеченной, подготовленной к обороне местностью. B течение 5 апреля войска 3-го Украинского фронта не смогли сломить сопротивление противника и незначительно продвинулись вперед. B конце дня 5 апреля Ф.И. Толбухин принял решение перегруппировать 6-ю гвардейскую танковую армию в полосу 38-го стрелкового корпуса 9-й гвардейской армии, продвинувшегося в район Прессбаума. Армия А.Г. Кравченко получила задачу наступать из нового района на север, перерезать все дороги, идущие из Вены на северо-запад, а с 7 апреля начать наступление на город с запада. Таким образом, командующий 3-м Украинским фронтом решил нанести удар на Вену с запада, используя успех 38-го гвардейского стрелкового корпуса.

Уличные бои в Вене. Огонь ведет 122-мм гаубица М-30. B ходе войны эти орудия были «становым хребтом» советской артиллерии

C утра 6 апреля наступление на Вену возобновила 4-я гвардейская армия. B упорных боях ее части к вечеру вышли к южным и юго-западным окраинам города, прорвались в район арсенала и завязали уличные бои в черте города. Тем временем 9-й гвардейский механизированный корпус 6-й гвардейской танковой армии из района Прессбаума нанес удар по Вене с запада, овладев западным предместьем Вены – Мариабрунн. 5-й гвардейский танковый корпус этой армии наступал на север, к Дунаю. Части корпуса с боями вышли на p. Дунай 7 апреля. Главные силы 9-й гвардейской армии продвигались на север и запад, оттесняя от Вены I танковый корпус CC.

Тем временем советское верховное командование искало слабые места в обороне противника. B полночь 6 апреля было принято решение осуществить охват вражеской группировки в районе Вены одновременно с обоих флангов. Директива Ставки ВГК № 11063 предписывала: «Командующему войсками 2-го Украинского фронта 46-ю армию с 23 тк и 2 гв. мк перевести на северный берег p. Дунай для действий в обход Вены с севера»[192]. Большую помощь в переправе войскам 46-й армии оказала Дунайская военная флотилия: с 6 по 9 апреля было перевезено 26 215 человек, 567 орудий, 155 минометов, 286 противотанковых ружей, 45 пулеметов, 129 автомашин, 1213 лошадей, 372 повозки и другие грузы[193].

Однако обстановку существенно изменило прибытие в 6-ю танковую армию подкреплений, снятых с других участков фронта. 7 апреля в район Вены большей частью (39 эшелонов из 48, 80 % состава) прибыла моторизованная дивизия «Гренадеры фюрера», переброшенная из группы армий «Центр» (41 боеготовый танк и САУ на 1 апреля[194]). Она была немедленно введена в бой в Вене. Прорыв к Вене с востока войск 46-й армии 2-го Украинского фронта заставил перебросить «Гренадеры Фюрера» на восточный берег Дуная, усилив отходившие на этом направлении немецкие и венгерские части. 23-й танковый и 2-й гвардейский механизированный корпуса 46-й армии к исходу 9 апреля еще переправлялись через Дунай. B итоге наступление армии замедлилось, особенно серьезное сопротивление было ей оказано на рубеже реки Морава.

B ночь с 7 на 8 апреля в штаб группы армий «Юг» в Санкт-Леонард прибыл новый командующий – генерал-полковник Лотар Рендулич, ранее командовавший группой армий «Курляндия». Однако принципиально изменить обстановку он уже не мог.

8 апреля для ускорения разгрома противника 5-й гвардейский танковый корпус начал наступление вдоль Дуная на Вену и вышел к переправам через p. Дунай в районах Нуссдорф и Вайдинг. B течение 9-10 апреля советские войска наступали к центру Вены, ожесточенно сражаясь за каждый квартал. Бои в городе шли непрерывно. Днем действовали главные силы, ночью, как правило, отдельные усиленные батальоны[195].

Уличный бой в Вене. По улице движется разведывательный M3 «Скаут» одной из советских механизированных частей

B разгар боев за Вену 9 апреля 1945 г. было опубликовано заявление советского правительства, в котором, в частности, указывалось: «Советское правительство не преследует цели приобретения какой-либо части австрийской территории или изменения социального строя Австрии. Советское правительство стоит на точке зрения Московской декларации союзников о независимости Австрии»[196].

K исходу 10 апреля оборонявшие Вену немецкие войска были стиснуты на узком пространстве от Дуная до Дунайского канала. Противник, разрушив при отходе все переправы через канал и подняв шлюзы, упорно оборонял северный берег канала. Дунайский канал шириной 40–60 м и глубиной до 3 м с облицованными гранитом берегами высотой 6–7 м представлял собой серьезное препятствие для наступающих. Вдоль набережных канала стояли высокие здания с толстыми стенками, позволявшие полностью простреливать все подходы к нему. Бойцы из саперно-штурмовых групп переправлялись через канал на подручных средствах и с помощью бутылок KC поджигали занятые противником здания. Однако переправившиеся через канал подразделения сразу же подвергались немецким контратакам. 39-му стрелковому корпусу 9-й гвардейской армии не удалось форсировать Дунайский канал и закрепиться на его северном берегу.

B этих условиях особое значение имело наступление 20-го гвардейского стрелкового корпуса 4-й гвардейской армии, еще 8 апреля форсировавшего Дунайский канал в юго-восточной части города. Противник оказывал ему особенно упорное сопротивление. Сломить сопротивление немецкой 6-й танковой дивизии на этом направлении удалось с вводом в бой 1-го гвардейского механизированного корпуса. Существенную поддержку также оказала авиация.

Уличный бой в Вене. Солдаты атакуют разрушенное промышленное предприятие

B ночь на 11 апреля началось форсирование Дунайского канала 21-м и 31-м гвардейскими стрелковыми корпусами 4-й гвардейской армии. C прорывом войск 3-го Украинского фронта к центру города важнейшей задачей для них стал захват мостов через Дунай. Северный, северо-восточный и восточный железнодорожные мосты были уже взорваны немцами 9 апреля. Невзорванными оставались Флорисдорфский и Имперский мосты. Большое значение имел Имперский мост, соединявший Леопольдштадт с Донауштадтом на другом берегу Дуная. Мост находится на оси города, идущей из самого центра, он связывал немецкие группировки на правом и левом берегах Дуная. C юго-запада и юга к нему приближались войска 4-й гвардейской армии и 1-го гвардейского механизированного корпуса. Однако существовала угроза взрыва Имперского моста немцами, что существенно усложнило бы форсирование Дуная советскими войсками. B этих условиях было принято решение высадить в районе моста десант силами Дунайской военной флотилии. B десант была выделена рота 80-й гвардейской стрелковой дивизии 4-й гвардейской армии, численностью 103 человека с одним 45-мм орудием[197]. Пехотинцы были размещены на двух бронекатерах десантного отряда, еще три катера составляли отряд прикрытия[198]. Отряд кораблей артиллерийской поддержки состоял из восьми катеров с установками реактивных минометов.

Для прорыва к Имперскому мосту катерам требовалось пройти между рухнувшими фермами взорванного восточного железнодорожного моста. Это возможно было только в дневное время, поэтому операция была начата в 11.00 11 апреля. Катера благополучно миновали разрушенный мост и приблизились к Имперскому мосту. Появление днем в центре города советских кораблей оказалось для немцев неожиданностью. Под прикрытием дымовой завесы один катер с десантниками отправился к левому берегу, а второй – к правому. Десант был высажен в 50 м ниже моста. Мост был захвачен, а подрывные заряды – обезврежены. Десант в течение двух дней удерживал мост, несмотря на яростные контратаки противника.

Самоходка СУ-76 на улицах Вены. Недостатком САУ этого типа была открытая сверху рубка, в которую в условиях уличного боя могли забросить гранату

Форсирование Дунайского канала на широком фронте и захват Имперского моста привели к развалу обороны II танкового корпуса CC в Вене. 12 апреля части дивизии CC «Мертвая голова» были окружены в Вене, остатки «Рейха» и 6-й танковой дивизии отступили к Флорисдорфскому мосту в северной части города. Немцами также еще удерживался небольшой плацдарм на восточном берегу Дуная, постепенно сокращавшийся под ударами 46-й армии 2-го Украинского фронта. K 14.00 13 апреля Вена была практически полностью очищена от немецких войск. Остатки гарнизона в ночь с 13 на 14 апреля отступили с острова на левый берег Дуная и взорвали за собой Флорисдорфский мост. Удержанный советским десантом Имперский мост остался единственным сохранившимся мостом через Дунай в столице Австрии.

B ознаменование одержанной победы 13 апреля 1945 года в 21.00 в столице CCCP – Москве был дан победный салют 24 артиллерийскими залпами из 324 орудий. Соединениям и частям, наиболее отличившимся в боях за Вену, было присвоено почетное наименование «Венские». Также была учреждена медаль «За взятие Вены», которой награждались все участники боев за город – более 270 тыс. советских воинов. Командующие фронтами Р.Я. Малиновский, и Ф.И. Толбухин 26 апреля 1945 г. были награждены высшим советским орденом «Победа».

C утратой немецкими войсками позиций в Вене последовало стремительное отступление на север вражеской группировки, противостоявшей 46-й армии 2-го Украинского фронта. Вместе с тем следует указать, что пути отхода остатков II танкового корпуса CC на север не были своевременно перехвачены, что позволило им отойти из Вены через Дунай[199].

Вечером 13 апреля директивой Ставки ВГК № 11068 3-му Украинскому фронту были поставлены новые задачи: «Правому крылу фронта выйти на p. Трайзен, овладеть Санкт-Пельтеном и прочно закрепиться на указанном рубеже […] Центру и левому крылу фронта перейти к жесткой обороне на достигнутых рубежах»[200]. 9-я гвардейская армия выводилась в резерв, а 6-я гвардейская танковая армия передавалась 2-му Украинскому фронту.

Танковое кладбище в Венском арсенале. B кадре преимущественно танки Pz.V «Пантера», в том числе БРЭМ «Бергапантера». Ha переднем плане – гусеничный мотоцикл «Кеттенкрад». B правой части снимка также виден Pz.VIH «Тигр» (обычный, не Королевский). Однако среди типичного для этого времени металлолома встречается экзотика: итальянский танк М-13 и неизвестно как затесавшийся в эту компанию Рено ФТ-17

B то время как шли бои за Вену, войска 2-го Украинского фронта продолжали успешное наступление в Чехословакии, продвинувшись более чем на 100 км. 40-я и 53-я советские армии и 1-я и 4-я румынские армии преодолели горные массивы Поважский Ионовец, Белые Карпаты и Малая Фатра. K середине апреля они вышли на рубеж реки Морава и захватили плацдармы на ее западном берегу. K 15 апреля войска 2-го и 3-го Украинских фронтов вышли на рубеж реки Морава, Штоккерау, Санкт-Пельтен, западнее Глогница, восточнее Марибора. Тем самым они глубоко охватили с юга немецкую группировку в Чехословакии (группу армий «Центр») и создали предпосылки для ее окружения и уничтожения.

Советским войскам не только удалось сковать и частично разгромить крупную группировку подвижных соединений противника в составе группы армий «Юг», но и заставить противника перебрасывать в Венгрию и Австрию дополнительные подкрепления.

Важную роль в успехе Венской операции сыграла советская авиация. 17-я воздушная армия поддержала наступление войск 3-го Украинского фронта на Вену и штурм города 1-15 апреля 1945 г. 11 212 самолето-вылетами[201]. Потери BBC фронта можно оценить как незначительные – 28 самолетов. Противодействие противника в воздухе к тому времени практически отсутствовало.

Заключение

Стратегия. Висло-Одерская операция несомненно является одним из самых больших успехов советских вооруженных сил во Второй мировой войне. B течение всего 23 суток (12 января – 3 февраля 1945 г.) войска двух фронтов продвинулись на 500 км. Такие темпы являются абсолютным и относительным рекордом для Красной армии. Типичным для операций второй половины войны было продвижение на 250–300 км. Только в длившемся 68 суток «Багратионе» было достигнуто сравнимое по глубине продвижение – 500 км. 1-я гв. танковая армия прошла с боями 610 км (из них 100 км по территории Германии) за 17 суток. Таким образом, среднесуточный темп наступления армии M.E. Катукова составлял 36 км. Соседняя 2-я гв. танковая армия двигалась еще быстрее, покрыв за 16 дней 705 км, что дает темп продвижения 44 км в сутки. Если вычесть из этих 16 дней периоды бездействия в ожидании горючего, то темп продвижения танкистов армии С.И. Богданова вперед составлял 59 км в сутки. При этом уровень потерь был одним из самых низких для операций такого размаха – безвозвратные потери составили всего 2 % численности участвовавших в наступлении войск. Более характерным для наступательных операций советских войск во второй половине войны был уровень в 4–7 % безвозвратных потерь.

Быстрое продвижение позволило наступающим армиям без особых затруднений пройти через линию укреплений на германо-польской границе. Если бы их успели занять регулярными частями, то взлом пояса Варты-Одера мог стоить большой крови. Нельзя не отметить также психологическое воздействие Висло-Одерской операции на противника. Быстрое продвижение Красной армии от Вислы до Одера и вторжение на территорию Германии угнетающе подействовало на многих немцев. B ходе операции двумя фронтами было захвачено 147 тыс. пленных.

C оперативной точки зрения Висло-Одерская операция была де-факто ориентирована прежде всего на продвижение вперед, а не на образование «котлов» для противостоявших двум советским фронтам соединений германской армии. C одной стороны, большая глубина операции во многих случаях означала фактически безвыходное положение для оказавшихся далеко позади наступающих советских танковых и общевойсковых армий немецких частей и соединений. Их перехватывали на узлах дорог, водных преградах. Число захваченных пленных красноречиво свидетельствует об эффекте резкого смещения фронта в глубину. Однако вместе с тем было немало дивизий, боевой костяк которых пробивался на соединение с основными силами групп армий «Висла» и «Центр». B наибольшей степени это сказалось на действиях 1-го Украинского фронта, так как именно в его полосу постепенно отходили группы сбитых с вислинских позиций немецких войск в той или иной степени боеспособности. Наибольшее влияние на последующий ход боевых действий оказали остатки подвижных соединений из резерва группы армий «А» – XXXX и XXIV танковые корпуса и корпус «Великая Германия». Свою роль сыграл тот факт, что оси наступления 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов проходили не строго в меридиональном направлении, а несколько смещались на северо-запад. Именно поэтому Конев собрал на себя остатки соединений, отброшенных с позиций на Висле войсками Жукова.

B обзоре, сделанном по итогам Висло-Одерской операции в штабе 4-й гв. танковой армии, было написано следующее: «Если во всех прошлых операциях противостоящие силы противника окружались захождением наших полевых армий и уничтожались в «котлах» на месте, то в Висло-Одерской операции, в которой противник уклонился от сражения в тактической зоне, в силу образа действий наших войск, образовалось большое количество «блуждающих котлов», борьба с которыми не была заблаговременно организована. Когда эти «блуждающие котлы» были окружены, против них были выставлены мотоциклетные части, другие войска вспомогательного назначения, которые довольно быстро ликвидировали эти котлы. Однако следует учесть, что частям 4 TA 25–26.1 на Одере были взяты пленные из состава частей, разбитых 15–16.1 в районе Радом – Томашув и прошедших, таким образом, за 10–11 дней по 300 км»[202].

Далее в отчете в качестве примера была приведена история 88-й пехотной дивизии в изложении пленного полковника Хееш. После разгрома в районе Русский Брод 16–17 января (в полосе 1-го Белорусского фронта) остатки 245, 248 и 110-го пехотных полков дивизии насчитывали до 3500 человек и по 40 % боевой техники, т. е. в результате окружения и боя соединение потеряло примерно половину первоначального состава. Командир дивизии генерал Риттберг попал в плен. B районе Пиорткув к отходящим на запад частям 88-й пехотной дивизии присоединились остатки 16-й и 17-й танковых дивизий, а несколько позже 25-й танковой дивизии (разбитой под Магнушевским плацдармом). Группа из остатков соединений отходила по проселочным дорогам, двигаясь только ночью и обходя города и крупные населенные пункты. Достигнув Глогау, группа оторвалась от советских войск. K моменту выхода из окружения в составе дивизии сохранилось около 2 тыс. человек. Впоследствии (15 февраля) 88-я пехотная дивизия была снова введена в бой против фланга 4-й танковой армии.

Сделанная в ходе Висло-Одерской операции ставка на глубокое продвижение вперед была обоснованной: прорыв в «блуждающем котле» неизбежно сильно снижал численность пробивающихся на запад соединений. Однако этим одновременно были заложены основы для восстановления немецким командованием фронта на рубеже Одера и последующих попыток связать дальнейшее наступление советских войск контрударами. Значительная часть «блуждающих котлов» блокировалась и уничтожалась, но пробивавшиеся на стыках армий и фронтов все же выходили к своим.

Разумеется, на одних вышедших «блуждающими котлами» войсках фронт построить было нельзя. Для восстановления рухнувшего фронта немцы пользовались вполне традиционными методами: переброской соединений со спокойных участков фронта и из резерва. B журнале боевых действий верховного командования вермахта в записи от 7 марта 1945 г. приводится следующая статистика перемещений соединений:

«Переброски войск на Восточный фронт в период с 12.1 по 1.3.

Конечная задача: сорок два соединения (с 1.3 предусмотрена переброска дальнейших соединений). B период по 12.2 переброшено тридцать три соединения, а именно:

1. Из группы армий «Курляндия» – десять соединений, из них девять в группу армий «Висла»: 83-я пехотная дивизия, 4-я танковая дивизия, 32-я пехотная дивизия, танковая дивизия CC «Нордланд», танковая дивизия CC «Недерланд», 389-я пехотная дивизия, 281-я дивизия, 93-я пехотная дивизия в группу армий «Север» 215-я пехотная дивизия.

2. Из 20-й армии в Норвегии – три соединения, а именно: 163-я пехотная дивизия, 199-я пехотная дивизия, 169-я пехотная дивизия;

3. Из штаба ВМФ на побережье Северного моря – одно соединение: 1-я дивизия морской пехоты (ранее именовалась морской мотопехотной дивизией);

4. Из главного управления войск CC – четыре соединения: 18-я мотопехотная дивизия CC, дивизия CC «30 января», 31-я добровольческая гренадерская дивизия CC, 37-я кавалерийская дивизия CC (эти дивизии переброшены в группу армий «Юг»);

5. От командующего армией резерва – шесть соединений: дивизии «Курмарк», «Дёбериц» и «Берлин», 275-я пехотная дивизия, танковая дивизия «Ютерборг» и танковая дивизия «Силезия». Кроме того, приказано перебросить 600-ю пехотную дивизию (русскую) и танковую дивизию «Мюнхеберг»;

6. От командующего группой «Запад» – десять соединений: в группу армий «Висла» переброшены 712-я и 711-я пехотные дивизии, 269-я фольксгренадерская дивизия, 10-я танковая дивизия CC, дивизия «Гренадеры Фюрера» и дивизия «Сопровождение Фюрера», 27-я и 28-я добровольческие дивизии CC; далее в группу армий «Юг» переброшены четыре соединения (1-я, 2-я, 9-я и 12-я танковые дивизии CC);

7. От командующего группы «Юго-Запад» переброшены три соединения в группу армий «Юг» (356-я пехотная дивизия, 16-я мотопехотная дивизия CC, кроме того, после 1.3 приказано перебросить 715-ю пехотную дивизию)»[203].

B том же источнике мы находим красноречивые цифры поставки на фронт техники: «В феврале штурмовых орудий и прочего передано на Восточный фронт – 1555 единиц, на Западный фронт – 67, на Юго-Западный фронт – 20»[204].

Кроме уже существующих соединений немцами были в спешном порядке сформированы новые дивизии. Основой для их формирования стали военные учебные заведения на территории Германии и учебные части. Например, из слушателей артиллерйской школы в Гроссборне были сформированы дивизии «Бервальде» и «Меркиш-Фридланд». Первая получила 2000 будущих артиллеристов, а вторая – 4000. Помимо слушателей артиллерийской школы в дивизию были направлены отставшие от своих частей и пробившиеся из окружений солдаты и офицеры. B штеттинском резервном корпусе к двадцатым числам января 1945 г. были таким образом сформированы четыре новых дивизии. Некоторые унтер-офицерские школы шли в бой как есть, не будучи переформированы в дивизии.

Учебные дивизии направлялись на фронт как есть или же переформировывались в новые соединения. Как правило, штабы учебных дивизий существовали с начала войны как «дивизионный штаб специального назначения» (Divisionsstab z.b.V.), которому напрямую подчинялись батальоны (учебные части), без полкового звена. Объединение батальонов в полки происходило уже при выдвижении на фронт.

За счет свежесформированных, переброшенных с других участков фронта соединений и накачки их людьми и техникой немецкому командованию удалось навязать трем фронтам на берлинском направлении почти двухмесячное сражение на флангах. Поворот в сторону флангов наметился, когда фронтом на север была развернута 2-я гв. танковая армия 1-го Белорусского фронта 1 февраля и 3-я гв. танковая армия 1-го Украинского фронта в 20-х числах января 1945 г. Далее на север была повернута 1-я гв. танковая армия. B ходе сражений на флангах советские войска понесли потери, которые потребовали дополнительного времени на их восполнение. Пауза между захватом плацдармов на Одере и наступлением с Кюстринского плацдарма оказалась заполнена напряженными боями, и прибывающее пополнение не могло быстро восполнить понесенных потерь как в людях, так и в технике. Поворот на север и даже на восток (2-й Белорусский фронт и 1-я гв. танковая армия) означал также затраты времени на перегруппировку войск. Тем самым еще дальше был сдвинут момент начала наступления на Берлин.

Столкнувшись в феврале 1945 г. с кризисом на флангах, советское командование было вынуждено временно отказаться от захвата территории и перейти к стратегии сокрушения войск противника. Оставлявшиеся на флангах и обойденные группировки немецких войск доставляли слишком большое беспокойство. B миниатюре это было повторено в ходе февральской операции 1-го Украинского фронта. Небрежное ведение операции на окружение против корпуса «Великая Германия» в первые дни наступления привело к тому, что корпус лесами пробился из окружения и в дальнейшем был использован для контрудара, разъединившего 4-ю танковую армию надвое.

Несмотря на все очевидные минусы стратегии быстрого прорыва в глубину вместо классического сражения на окружение следует признать выбор советского командования оправданным. Совершенно неочевидно, что задача выхода на ближние подступы к Берлину была бы решена цепочкой «котлов». Восстановление фронта и проведение контрударов немцами опиралось в большей степени на приток резервов извне, чем на вырвавшиеся с Вислы соединения.

Несмотря на ввод в бой крупного и хорошо подготовленного механизированного объединения, как 6-я танковая армия CC, нанести поражение войскам 3-го Украинского фронта немцам не удалось. He было создано даже серьезного кризиса, требующего отвлечения резервов или даже рокировки для отражения немецкого наступления 9-й гв. армии. Помимо более плотной, прочной обороны на ход боевых действий существенно повлияли погодные условия. Хотя на «генерала Грязь» и «генерала Мороз» немецкие военачальники жаловались часто, даже чрезмерно часто, в отношении Балатона претензии к распутице оправданны. Если «Конрад III» проходил при неглубоком снежном покрове и сковавшем землю морозе, то «Весеннее пробуждение» проходило весной при плюсовой температуре. Это сузило возможности немецких танков, а реальной альтернативы им не было. Набранная из персонала Люфтваффе пехота не могла показывать те же результаты, которые демонстрировали хорошо подготовленные и мотивированные эсэсовцы под Курском.

Командующий 6-й танковой армией CC Зепп Дитрих на послевоенном допросе относительно «Весеннего пробуждения» сказал следующее:

«Когда танки были введены в бой для развития первоначального успеха, местность оказалась совершенно непроходимой. Земля, считавшаяся промерзшей, и местность, которую генерал Веллер поддерживал как проходимую, оказалась мокрой и болотистой. Из-за режима секретности мне было запрещено проводить рекогносцировку. B итоге 132 танка увязли в грязи и 15 «Королевских тигров» утонули по башню, соответственно наступление могло быть продолжено только пехотой».

Советские документы подтверждают наличие в боях на Балатоне природного фактора. B отчете о мартовских боях 1-го механизированного корпуса говорилось: «Весенняя распутица, наступившее потепление в начале марта месяца значительно понизили проходимость всех видов транспорта и в первую очередь проходимость танков по целине и пахоте, в результате маневр танков и бронетранспортеров был сужен. K этому следует добавить и то, что район действия Шаркерестур – Кюльше-Пюльпект, г. дв. Генрих представляет из себя заболоченный участок, перерезанный значительным количеством каналов. Действия танков и самоходных установок возможны были только по возвышенным местам»[205].

B этот период операции на всем советско-германском фронте тонули в грязи. «Пантеры» и «Королевские тигры» утопали в грязи под Балатоном. «Тридцатьчетверки» и ИСы месили превратившиеся в болота поля в Померании, пробиваясь к Данцигу. Март был традиционным периодом преодоления распутицы для завершения операций. Однако успехи могли быть достигнуты в холодную, снежную погоду. Ранняя весна и раскисание дорог не обещали крупных успехов.

Можно, конечно, выдвинуть предположение о том, что 6-я танковая армия CC могла стать средством сдерживания советского наступления в Австрию. Однако следует отметить, что армия Дитриха была в Венгрии гостем. Никто не собирался оставлять в Венгрии эсэсовские корпуса надолго. Танковая армия CC должна была ликвидировать мощным ударом советский плацдарм на западном берегу Дуная и вернуться в Германию. Это было куда разумнее, чем держать длительное время в обороне ценные танковые соединения.

Можно ли было использовать танковую армию Дитриха эффективнее? C одной стороны, идея Гудериана о контрударе по сходящимся направлениям 11-й танковой армии CC из Померании и 6-й танковой армии из Силезии выглядит разумной. Здесь мы уходим в область предположений и догадок. C другой стороны, использование 6-й танковой армии CC в Силезии могло привести к использованию на центральном участке фронта 9-й гв. армии с теми же результатами.

«Фестунги». Одним из характерных приемов ведения боевых действий немецких войск в 1945 г. оставалось удержание важных узлов коммуникаций окруженными в них войсками. Этот прием не был новинкой последнего периода войны. B 1941–1942 гг. он также широко применялся на оперативном и даже тактическом уровне, когда окруженньши немецкими частями удерживались отдельные населенные пункты. Снабжение окруженные гарнизоны получали по воздуху. Если посадка самолетов или планеров была невозможной, боеприпасы и продовольствие сбрасывались в парашютных контейнерах. B условиях 1945 г. нехватка самолетов и горючего существенно усложняла снабжение по воздуху. Кроме того, сказывался неизбежный хаос в рушащемся государстве. Так, в частности, для «Королевских тигров» в Арнсвальде были сброшены 88-мм снаряды к зенитным пушкам Flak-36, непригодные для орудий танков этого типа. Управление окруженными гарнизонами осуществлялось по радио. B заключительный период войны изменился сценарий ведения обороны «фестунгов» (крепостей). Если в 1941–1942 гг. была высока вероятность деблокирования извне, то в 1945 г. чаще всего приходилось держаться до исчерпания возможностей сопротивления и пытаться прорываться, бросая раненых. Деблокированный «Солнцестоянием» гарнизон Арнсвальде был исключением из правила. Пытавшиеся прорваться гарнизоны Познани и Шнейдемюля рассеивались и только отдельным счастливчикам удавалось прорваться к своим. Если называть вещи своими именами, то окруженные гарнизоны отказываясь от капитуляции жертвовали собой во имя изменения обстановки на фронте в целом.

Ho эффект от «фестунгов» нельзя недооценивать. И Красная армия, и вермахт имели в своем составе как моторизованные, так и немоторизованные дивизии. Моторизованных соединений было меньшинство и в случае успеха наступления противника крупные массы малоподвижной пехоты оказывались глубоко обойдены танковыми клиньями и отрезаны от снабжения. После этого у них был простенький выбор между уничтожением и капитуляцией. Вместо смерти или плена солдаты и офицеры отходящих на запад немецких соединений оседали в «фестунгах» и дорого продавали свою жизнь. B журнале боевых действий штаба оперативного руководства вермахта (KTB OKW) 16 февраля 1945 г. было записано: «В общем можно отметить, что в результате сопротивления наших войск в Позене и других городах-крепостях, заметно замедлилось продвижение противника»[206]. Следует отметить, что «фестунги» не были экспромтом. Бреслау был объявлен «фестунгом» летом 1944 г., Кольберг – осенью 1944 г. Статус «крепости» означал строительство укреплений вокруг города и наличие постоянного гарнизона. Оборона «фестунга» помимо блокирования коммуникаций означала исключение из состава наступающих на запад советских войск, по крайней мере, одного стрелкового корпуса, значительных сил артиллерии и танков непосредственной поддержки пехоты. При этом на качестве и количестве сил штурмующих неизбежно экономили, что продлевало жизнь окруженного гарнизона. Советским командованием также признавалась эффективность «фестунгов». По итогам боев за Арнсвальде был сделан вывод, что окружать мелкие города нецелесообразно. Имеет смысл вынуждать гарнизон отступить из них артиллерийским и минометным обстрелом, оставляя возможность отхода. Такое решение в масштабах целой области мы наблюдаем в Силезии, когда 1-й Украинский фронт сознательно отказался от окружения крупной группировки противника в промышленном районе.

Техника и тактика. Знаменитые «тридцатьчетверки» к 1945 г. утратили свое превосходство в бронезащите, которое они имели в 1941 г. Основной советский танк уверенно поражался противотанковым оружием, состоявшим на вооружении немецких частей и соединений. Самоходные и противотанковые 75-мм пушки поражали Т-34 в лоб с 800 – 1000 м. Столкновение с немецкими танками также не предвещало советским танкистам ничего хорошего. B 1945 г. в отличие от предыдущих операций была решена проблема вооружения: подавляющее большинство танковых частей и соединений были укомплектованы танками Т-34-85. 85-мм орудие позволяло на равных вести бои с основными типами немецких танков и САУ. Ho главным отличием завершающего периода войны стало превосходство советской бронетехники в эксплуатационных характеристиках. По оценке штаба 1-й гв. танковой армии, тяжелые танки и САУ перекрывали гарантийные сроки эксплуатации в два раза, а Т-34 – в полтора – два раза. Многие танки Т-34 отрабатывали до 350–400 моточасов. Такой «запас прочности» танков позволял советскому командованию проводить целый каскад наступательных операций, не давая противнику опомниться. C теми танками, которые были в советских танковых войсках в 1942–1943 г. падение числа боеготовых танков происходило гораздо быстрее, вследствие чего наступательные операции быстрее выдыхались.

Однако, намотав на гусеницы сотни километров и врываясь на полном ходу в города и деревни, советские танки сталкивались с новым противником. Бои на территории Германии стали настоящим бенефисом ручного противотанкового оружия. Несмотря на то, что первые 500 фаустпатронов были выпущены еще в августе 1943 г., их применение в 1944 г. не впечатлило советские войска. K 1945 г. количество перешло в качество: вступившие в Германию войска вскоре почувствовали эффект от массового применения фаустпатронов. Как уже отмечалось выше, 2-я гв. танковая армия впервые столкнулась с массовым применением фаустпатронов еше на териитории Польши, в Сохачеве. Интересно отметить, что в 4-й танковой армии до 24 января потери от фаустпатронов вообще не отмечаются.

Военный совет 1-й гв. танковой армии отреагировал на сравнительно большие потери от фаустпатронов соответствующей разъяснительной директивой. B ней, в частности, говорилось:

«Вместо того, чтобы врываться в населенные пункты с второстепенных направлений, неожиданно появляться перед противником, сея огнем своего вооружения панику и страх, танковые подразделения двигаются по главным магистралям, неся потери от фаустпатронов, истребителей танков, засевших в домах и укрытиях.

Фаустпатрон, действуя на дистанции 60—100 м, не является и не может быть грозным и серьезным оружием против танков. Между тем 20 % вышедших из строя танков получили боевые повреждения от них, а безвозвратная гибель танков от фаустпатронов составляет более 30 %. Этот вид оружия, за который взялись немцы в своем отчаянии, может быть развенчан и эффективность его сведена к нулю, если наши части и подразделения будут…»[207]. Далее Военный совет армии давал ряд конкретных рекомендаций по борьбе с «фаустниками».

C теми же проблемами столкнулась также 2-я гв. танковая армия. C 16 января по 9 февраля безвозвратные потери танков и САУ составили: