Через некоторое время они добрели наконец до родного села, где узнали, что семья их покинула эти края. Тогда они решили пойти на поиски семьи. Расспрашивая встречных и поперечных, добрались они наконец до шахской земли, где и нашли свое семейство.
– Взгляни на эту проклятую Фатьмажых, она живуча, как долгоносик, и смерть ее не берет, – сказала Дазгыз матери, завидя Фатьмажых, приближающуюся к ним на быке. – Выменяла брата на быка и едет на нем!
– Ничего, дочка, – отвечала Баш-ханум, – мы справились с двоими, справимся и с одной. Пусть едет, недаром меня прозвали клыкастой Баш-ханум, не мало таких, как она, сжила я со свету.
Покуда мать с дочерью вели такую беседу, Фатьмажых подъехала к крыльцу, слезла с быка и, войдя в дом, поздоровалась с отцом, мачехой, с сводными братом и сестрой. Они стали расспрашивать ее о судьбе брата и о том, что с ними приключилось. Не захотела Фатьмажых сказать правду и рассказала, будто брата задавил медведь, сама же она нашла в лесу быка, села на него и приехала домой.
Баш-ханум тотчас же придумала работу для Фатьмажых: она заставляла ее целый день чесать шерсть, кормила же ее очень скудно – за целый день Фатьмажых получала только одну обугленную лепешку. Фатьмажых забирала с собой шерсть, гребень для расчесывания шерсти, лепешку и отправлялась в поле, – здесь она пасла быка и расчесывала шерсть. Когда голод давал себя чувствовать, она питалась маслом и медом, которые ей доставляли бычьи рога. Не нуждаясь поэтому в лепешке, она каждый вечер возвращала ее мачехе вместе с расчесанной шерстью и гребнем.
Однажды во время работы поднялся ветер и унес кудель. Боясь мачехи, Фатьмажых бросилась за куделью и долго бежала, умоляя ветер сжалиться над ней и вернуть ей унесенную шерсть. Но ветер не внял ее мольбам и забросил кудель через дымовую трубу в какую-то избушку. Фатьмажых вбежала в избушку и остановилась, как вкопанная: перед ней сидела Баба-Яга. Избушка кишмя-кишела змеями и сороконожками. Они извивались в волосах страшной старухи, ползали по ее телу. Фатьмажых, дрожа от страха, обратилась к Бабе-Яге и сказала: – Бабуся, ветер занес мою кудель к тебе в избушку, верни ее мне, пожалуйста.
Старуха обещала вернуть девушке кудель, если та скажет, как ей понравилась избушка и она сама.
Испытывая с одной стороны страх перед ведьмой, с другой – боясь мачехи, девушка решила задобрить злую старуху и ответила:
– Бабуся, твоя избушка ничем не хуже избушки моей матери и сестры, а сама ты даже лучше их; чистота же у тебя необыкновенная.
По душе пришелся старухе такой ответ.
– Будь ты навеки благословенна, – сказала она. – Подойди и сядь возле меня. А я лягу спать; как только увидишь, что бежит белая, красная и черная вода, тотчас же разбуди меня. Я верну тебе кудель и отпущу тебя.
Сказав это, старуха заснула. Сидела, сидела Фатьмажых около старухи и вдруг видит бежит вода белая, за белой – черная, за черной – красная. Разбудила она старуху. Проснувшись, старуха окунула Фатьмажых в белую воду и стало тело девушки белее снега Саваланской горы. Провела старуха черной водой по волосам, бровям и ресницам девушки и стали они чернее камня Гишера; омыла она щеки и губы девушки красной водой – загорелись, заалели у ней щеки и зардели маковым цветом ее губы. Отдала старуха девушке кудель и отпустила ее домой.
После этого Фатьмажых вернулась к быку. Увидя перед собой писаную красавицу, бык спросил о причине такого чудесного превращения. Фатьмажых рассказала ему все, что с ней случилось.
– Сестрица, – ответил ей бык, – смотри, когда придешь домой, и когда будут тебя спрашивать, отчего ты так похорошела, – никому не рассказывай правду.
– Хорошо, – сказала девушка и, сияющая от радости, прижимая кудель к груди, забралась на спину быка и отправилась домой.
Пораженные красотой Фатьмажых, домашние стали расспрашивать, каким это образом она превратилась в такую красавицу. Фатьмажых, ломня совет брата, ответила:
– Я с утра до вечера расчесываю шерсть и пасу быка и я впервые слышу, что я так похорошела.
Как женщина опытная, бывалая – клыкастая Баш-ханум заподозрела, что чудо с девушкой произошло не без участия быка. Желая видеть дочь свою такой же красивой, как и Фатьмажых, она решила отныне поручить своей дочери пасти быка и расчесывать шерсть. Поэтому на следующий день, чуть свет, забрав с собой шерсть и гребень, отправилась Дазгыз пасти быка. Вот сидит она на выгоне и расчесывает шерсть. Вдруг опять поднялся ветер и унес ее кудель. Со всех ног бросилась она за куделью. Долго бежала сварливая девушка, браня ветер, требуя, чтобы он вернул ей утрату. Громко хвасталась она, что станет сегодня же красавицей и что слава об ее красоте прогремит на всю округу.
Случайно ветер занес ее кудель в ту же самую избушку. Вбежав в избушку и увидя ведьму, Дазгыз обратилась к ней со словами:
– Ах ты, уродина, верни мне кудель, которую ветром занесло сюда!
В ответ на такое обращение ведьма сказала:
– Сначала ты мне скажи, как тебе нравится моя избушка и я сама.
Дазгыз ответила:
– Что хорошего можно сказать о твоей избушке, кишащей гадами? Она подстать тебе, уродливая старуха!
Обозлилась старуха, но не подала виду.
– Подойди и сядь возле меня, – сказала она. – Я лягу спать, а ты сиди и смотри; как только побежит здесь вода белая, черная и красная, разбудишь меня, и я отдали тебе кудель.
Сказав это, старуха легла и заснула. Долго сидела Дазгыз возле старухи, вдруг видит бежит вода белая, за ней черная, а там красная. Разбудила девушка ведьму. Проснувшись, окунула старуха девушку в черную воду – и стало тело ее чернее камня Гишера, прошла старуха белой водой по волосам, бровям и ресницам девушки, и стали они белыми-пребелыми, омочила лоб ее красной водой и осталось на лбу пятно, словно выжженное каленым железом клеймо, и стала она настоящим уродом. Отдала старуха девушке кудель и отпустила ее. Дазгыз отправилась к быку, было уже темно, и она, погоняя быка, поспешила домой. При виде девушки родные пришли в ужас, – Дазгыз превратилась в такого урода, что тошно было смотреть на нее. Стали расспрашивать ее о причине такой ужасной перемены. Девушка подробно рассказала все, что случилось с ней.
Баш-ханум погрузилась в глубокую думу.
«Почему, – думала она, – Фатьмажых превратилась в красавицу, а моя дочь в урода? Ведь и та, и другая пасли быка, очевидно виною всему бык!» – и она решила погубить быка.
Хитрая Баш-ханум притворилась больной.
Как ни лечил ее Дадаш, она не поправлялась. Наконец, однажды говорит она мужу:
– Я видела во сне, что мне никак не поправиться. Есть одно лишь средство, которое может меня вылечить, но вряд ли ты к нему прибегнешь.
Дадаш поклялся, что он ничего не пожалеет, лишь бы поставить ее на ноги. Тогда клыкастая Баш-ханум сказала: – Если так, то знай, что я слышала во сне голос, который сказал мне: «если хочешь поправиться, вели зарезать единственного вашего быка и отведай его мяса, изжаренного на вертеле». Теперь, если хочешь, чтобы я поправилась, – зарежь быка.
Покорный воле жены, Дадаш зарезал быка. Накормили больную мясом, завернули ее в бычью шкуру и притворявшаяся больной Баш– ханум немедленно поправилась.
Бедная же Фатьмажых заливалась горькими слезами и горевала об участи брата. Вдруг капля крови быка заговорила по-человечьи:
– Не бойся, сестра, чудесная сила, превратившая меня в быка, обернет меня теперь петухом и одарит меня способностью помогать тебе в любой беде. Собери мои кости, брось их в колодец и закрой его. Когда тебе нужно будет платье – открой колодец – ты найдешь там необыкновенной красоты наряд.
Слова эти успокоили Фатьмажых, перестала убиваться бедная девушка. И началась опять прежняя полуголодная жизнь.
Надумал властитель шахской земли молодой шах Мамед жениться. По обычаю страны, созвал он всех своих подданных, в том числе опытных и бывалых женщин, для того, чтобы спросить у них совета. Баш-ханум, не желая брать с собой Фатьмажых, засадила ее за работу: она велела ей перебрать танак проса, смешанного с золой, и наполнить чашу слезами. Сама же с дочерью отправилась на торжественное собрание к шаху. Как только собрались приглашенные, обратился к ним шах и объяснил, зачем он их потревожил.
– Я молод, – сказал он, – хочу жениться и прошу вас посоветовать мне, как поступить, чтобы выбор мой пал на достойную.
Подумали, подумали гости и сказали:
– Не советуем тебе искать невесту среди чужестранок, как это делают некоторые. Кто знает, какой она окажется, – хорошей или дурной? Не лучше ли тебе выбрать любую из своего народа? Ты молод, красив, богат, ты носишь венец; всякая девушка с охотой пойдет за тебя.
Шах решил последовать совету своих подданных. Накормил, напоил он гостей, наделил их гостинцами. Гости и сами ели и с нищией братией поделились: кто давал им сласти, кто фрукты, а кто и деньги.
Одна лишь Фатьмажых не принимала участия в общем веселии. Пошла она к петушку, заливаясь слезами, рассказала ему о том, как злая мачеха наказала ее.
– Не плачь, сестрица, – сказал петушок, – ты сейчас увидишь, как мигом я пособлю твоему горю. – Созвал петушок своих кур, вмиг перебрали они все просо. Как только просо было очищено, он научил сестру, как вместо слез приготовить соленую воду. – А теперь, сестрица, – сказал петушок, – открой колодец, ты найдешь там роскошное платье, надень его и иди на собрание к шаху Мамеду.
Увидя, что урок, заданный мачехой, выполнен, веселая и радостная бросилась Фатьмажых к колодцу, открыла его и что же она увидела? Перед нею лежало роскошное платье, какое трудно было бы найти в царской сокровищнице. Надев платье, отправилась Фатьмажых во дворец. Желая, чтобы мачеха ее не увидела, она бросила горсть золы в ее сторону, а остальных гостей осыпала цветами. Боясь, что мачеха, вернувшись домой, заметит ее отсутствие, она пустилась бегом в свое жилище. По дороге она потеряла башмачок, который, соскользнув с ноги, упал в бассейн, находившийся в саду шахского дворца. Бассейн был так глубок, что башмачок достать она не могла. Воротившись домой, она сняла платье, положила его обратно в колодец и стала ждать возвращения мачехи.
Между тем гости стали расходиться из дворца. Протерев глаза, засоренные золой, вернулась домой и клыкастая Баш-ханум с дочерью, злая, презлая. Как ни в чем не бывало, Фатьмажых спросила мачеху, чем она так расстроена, и попросила рассказать ей обо всем, что она видела во дворце. Мачеха, видя, что заданный урок выполнен, похвалила девушку и стала рассказывать о tqm, что было во дворце.
Как только гости разошлись, шах Мамед повел своего красавца коня, слава о котором гремела по всей шахской земле, к бассейну. Он хотел искупать и напоить коня. Пугливый конь, увидя в бассейне башмачок, заволновался, заржал и стал бить копытами землю. Шах Мамед, желая узнать причину, почему конь не хочет пить воду, стал пристально смотреть в бассейн и вдруг увидел на дне его башмачок такой красивый, какого не найти даже на женской половине шахского дворца. С большим трудом извлек молодой шах башмачок из бассейна, долго смотрел на него и сказал:
– Эта находка должна принести мне счастье, та, на чью ножку придется башмачок, будет моей женой.
Взяв башмачок, шах вернулся во дворец.
На следующий день глашатаи объявили народу волю шаха: шах де нашел башмачок и решил жениться на той, кому придется он впору. Заволновались девушки, – каждой лестно было стать женой шаха, – и начались приготовления.
Девушки по семи лет не мывшие ног, окунали их в воду, мыли и скребли их. Шли приготовления и в семье клыкастой Баш-ханум. Не желая показывать нежную красоту Фатьмажых, мачеха спрятала девушку в яме, вымазанной глиной, в которой пекли хлеб, и принялась за свою дочь.
Плешивый Ашыр натаскал, приготовил воды.
– Ах ты, несчастная, – говорила Баш-ханум дочери, – хотя тело твое чернее угля, может быть счастье улыбнется тебе, ты станешь женой шаха и нам вздохнется легче.
Дазгыз, по совету матери, долго мыла и скребла свои ноги. Между тем шах, окруженный свитой придворных, обходил дома, но не находилось ни одной девушки, на чью ногу пришелся бы башмачок. Дошли они, наконец, и до избушки рыбака Дадаша, находившейся на самой окраине города. Дали Дазгыз примерить башмачок. Куда там! Можно ли было с такой лапой влезть в башмачок?!
Шах Мамед, опечаленный, повернул было обратно. Вдруг он слышит кричит петушок. Хлопая крыльями, громко пел петушок:
Шах Мамед бросился к яме, велел открыть ее и, увидя Фатьмажых, попробовал надеть ей на ногу башмачок. Как раз впору он пришелся, будто самой судьбой был ей предназначен.
Фатьмажых, выбравшись из ямы, пошла к колодцу, надела на себя лежавшее там платье и предстала перед шахом во всей своей красе.
Молодой шах был так поражен красотой скромной девушки, что тут-же влюбился в нее. Все вместе направились они в город. По приказу шаха город разукрасили коврами, убрали цветами и весь народ пригласили на царскую свадьбу. На свадебное торжество собрались все – большие и малые, бедные и богатые. Сыграли свадьбу веселую; гости поели, попили, пожелали молодым счастья, дружной жизни, семерых сыновей и, призвав на них благословение неба, разошлись по домам.
Дружно и весело зажил шах Мамед с супругой своей Фатьма-ханум.
Однажды, по обычаю страны, пришла Дазгыз проведать свою сестру и, погостив у нее несколько дней, стала собираться домой. Фатьма-ханум не отпустила сестру и попросила ее остаться еще несколько дней и помочь ей постирать белье.
На следующий день, рано утром, пошла Фатьма-ханум с Дазгыз на берег моря стирать белье. После стирки захотелось Фатьма-ханум выкупаться. Разделись и стали купаться. Сестра поливала ей воду. Злая, завистливая девушка толкнула Фатьму-ханум в море, затем, надев ее платье и тщательно укутав себе лицо, вернулась во дворец. Ночью с укутанной головой легла она спать рядом с шахом. Шах, принимая ее за Фатьму-ханум, сказал ей – Любовь моя, радость моя, я так люблю, когда ты устилаешь своими волосами наше ложе, мне так сладко спится тогда.
Дазгыз, под предлогом, что волосы ее мокры, отказалась исполнить волю шаха. Кое-как провели они ночь. Утром вышел шах Мамед во двор умыться. Вдруг слышит кричит петушок. Он пел:
Встревоженный вернулся шах Мамед в свои покои и стал пристально всматриваться в жену. И что же он увидел? Перед ним стояла женщина черная, как негритянка. О Фатьме и помину не было. Оставив Дазгыз во дворце, он отправился в город, собрал всех живших там рыбаков, привел их на берег моря и поведал им свое горе. Рыбаки закинули в море сети. В одну из сетей попался сом, проглотивший Фатьму-ханум. Вытащили сома на берег; шах и рыбаки окружили сома. Рыбе вспороли брюхо и извлекли оттуда полуживую Фатьму-ханум. Очнувшись, она рассказала шаху Мамеду о том, что с ней приключилось. Вернувшись во дворец, шах спросил Дазгыз, что бы она хотела получить от него в подарок– золотой нож или семилетнюю кобылу?
– Не нужно мне твоего золотого ножа, да вонзится он в твою грудь, – сказала сварливая Дазгыз, – дайте мне семилетнюю кобылу, я сяду на нее и поеду домой.
Улыбнулся шах Мамед, увидя, что не поняла Дазгыз его намерения, и велел привести семилетнюю кобылу. Перекинул на спину кобыле переметные сумки, – в одну поместил Дазгыз, в другую – щенка и кастрюлю. Испугавшись визга щенка и грохота кастрюли, кобыла стала биться, метаться и вдруг понеслась, что было мочи. Растрясла она Дазгыз досмерти и разбросала части ее тела по окрестным долинам. Так по заслугам была наказана злая девушка, которую долго еще поминали лихом и народ, и шах с супругой. А шах Мамед продолжал жить в счастьи и добром согласии с возлюбленной супругой своей.
Бахтияр
Жил-был старик по имени Бахтияр.
Был он очень беден. Однажды пришел он с работы усталый, поел немного просяного хлеба и лег спать. Ночью он увидел сон. Рано утром встал и сказал жене:
– Старуха! Положи в дорожную сумку немного просяного хлеба и творогу, я иду путешествовать.
Жена ответила:
– Куда тебе такому старому путешествовать?
– Старуха, – сказал он, – ты в мужские дела не вмешивайся. Я видел сон и хочу его найти.
– Эй, старик, ты с ума сошел, – пристала к нему жена. – Разве можно найти сон? Каждую ночь человек видит тысячу снов.
– Эй, старуха, не вмешивайся не в свои дела, приготовь то, что я сказал, – отвечал старик.
Старуха, не смея больше противоречить, приготовила ему все на дорогу. Старик, накинув сумку на плечи, попрощался с женой и пустился в путь.
Так он дошел до пустынной степи, где увидел пастуха, пасущего большое стадо овец, с собакой, с ослом и со всем своим кочевым хозяйством и шалашом. Опасаясь собак, старик кое-как прошел в середину стада. Приблизившись к пастуху, он сказал:
– Да умножится твое стадо. Пастухи говорят: «проголодался – иди к пастуху, устал – иди к сарвану». – И при этом прибавил: —Уже несколько дней как я путешествую, просяной хлеб мой стал черствым.
Пастух, засучив рукава, подоил несколько овец и в супнике подал молоко Бахтияру. Тот, накрошив хлеба в молоко, подкрепил свой пояс[8] и хотел уже уходить. Пастух сказал:
– Дядя, откуда ты пришел и куда направляешься? Может, дорога твоя длинная, дай я приготовлю тебе немного масла и молочных продуктов.
Бахтияр увидел, что пастух хороший человек. Он сказал:
– Сын мой, я из таких-то краев; я видел сон и иду за этим сном.
– Дядя, – спросил пастух, – что это за сон? Разве за сном ходят? Человек каждую ночь тысячу снов видит.
– Сын мой, – ответил старик, – тот сон, который я видел, такой сон, что за ним ходят.
– Дядя джан, – сказал пастух, – продай мне твой сон.
Старик сказал:
– Ну что же, продам. – Он рассказал свой сон пастуху и взамен получил от него все стадо овец, даже собаку и осла в придачу. При этом они обменяли и свои имена: пастух стал зваться Бахтияром, а старик стал Мелик-Мамедом.
Бахтияр накинул сумку на плечи и пошел по дороге. Оставим его там.
Мелик-Мамед со стадом овец потихоньку направился в сторону своего села.
– Ай, ай! – жена увидела, что муж ее стал пастухом и идет со стадом овец. Она сказала:
– Эй, старик, чье это стадо? Теперь народ скажет: «Бахтияр в таком почтенном возрасте нанялся пастухом!»
Мелик-Мамед сказал:
– Баба, что ты? С ума сошла? У кого я буду пастухом? Во-первых, стадо мое, я его получил за мой сон, а во-вторых, я уже не Бахтияр, мое имя Мелик-Мамед.
– Жена немного растерялась, она подумала, – может, это не ее муж, а кто-то другой, только похож на него. Она сказала:
– Братец, извини, я думала, что ты мой муж Бахтияр, поэтому я так говорила.
Мелик-Мамед знал и раньше, что жена у него немного глуповата. Он сказал:
– Эй, баба, ты одурела! Разве я не твой муж? Я променял сон, а вместе с ним променял и свое имя.
Жена сообразила наконец в чем дело, обрадовалась и стала вертеться около мужа, как волчок.