Охота на орков

— Не местная я, обычаев не знаю, — я украдкой прислонила меч к стенке. — Люди добрые, как в ваших краях сватам отказывают?

— Поварешкой по голове, — крикнул кто-то из толпы, вызвав взрыв смеха.

— Не слушай этого балбеса, девонька! Тыкву выкати на порог, вот и отказ будет, — пожалела меня какая-то женщина.

— Где ж я вам на севере тыкву возьму? — краем уха я услышала, как в доме хрюкает от смеха, стараясь не выдать свое присутствие, дроу. Ну, я до него еще доберусь!

— Потому у нас и не отказывают, — наконец, справилась с собой Марта. — Ишь, выдумала, такого видного мужика со двора гнать!

В свободную руку ткнулось что-то тяжелое. Обернувшись, я увидела Даррена, который, подмигивая мне, протягивал обитый железом орочий щит.

— Вот, тоже круглое, далеко покатится, — я выкатила на порог тяжелый блин, высотой мне по пояс. — Сойдет вместо тыквы!

Грохот, с каким щит запрыгал по ступеням, слышно было, наверное, во всем лесу. Спустившись на землю, железный блин, виляя, прокатился по двору и врезался в ель, осыпав всех стоящих рядом с ней дождем из иголок и шишек.

— Принимается? — крикнула я в толпу. На Назара я старалась не смотреть — жаль его, все-таки. Теперь год от сплетен не отмоется. А не надо было старой перечнице верить!

— Принимается! — ответил мне тот же голос, что ранее советовал приголубить жениха поварешкой. Заметив яростный взгляд Марты, я захлопнула у нее перед носом дверь и подперла ее спиной для надежности.

Через несколько секунд ко мне снова постучались.

— Лесная, открой! — донесся голос Назара. Только его мне не хватало! — Ар, впусти меня!

— Замуж не пойду! — рявкнула я, смотря, как Дар жует угол одеяла, чтобы не заржать в голос. Я чувствовала — еще пара секунд, и я не выдержу, оскорбив своим смехом и без того не очень вежливо отвергнутого жениха.

— Но почему?

— Потому что не хочу! — чтобы не смеяться, я попыталась разозлиться. — И передай там Варише, озабоченной моим семейным счастьем, что в следующий раз по ступенькам покатится не щит, а жених!

Назар еще пару минут поскребся в дверь, и ушел. Выглянув, я убедилась, что мой двор совершенно пуст, и только потом дала волю истерическому хохоту.

* * *

— Ты страшная женщина, — спустя пол часа, отсмеявшись, заявил мне Дар.

— Это еще почему?

— Ты правда следующего жениха со ступенек спустишь?

— Конечно, — заявила я и тут же уточнила. — Если он мне не понравится. Но, думаю, из деревни ко мне больше никто не придет.

— После такого представления, точно! — снова заржал дроу. — Ты мне спину не долечила, — напомнил он.

Следующие пол часа я пыталась сосредоточиться на магии, но постоянно сбивалась от прорывающегося наружу хихиканья. Наконец, темный не выдержал такого издевательства.

— Иди-ка ты спать, охотница, — эльф поднял меня на руки и подошел к печи. Увидев, как он примеривается, как бы половчее меня на нее закинуть, я опять согнулась от хохота. Дар, и сам с трудом сдерживающий смех, поставил меня на пол.

— Прости, — покаялась я, вытирая выступившие слезы. — Это нервное.

— Было бы, из-за чего нервничать, — беззлобно проворчал Дар.

— Ну да, это не тебя чуть замуж не выдали, — опять захихикала я.

— Не выдали бы, — дроу, наконец, наловчился, и подсадил меня на печь. — Спокойной ночи, Лесная.

— Эй, а поцелуй? — вспомнила я и почувствовала, как лицо заливает краска. Вот кто меня опять за язык тянул?

— Уже сама просишь? — эльф прищурился и подошел ближе. Сидя на печи, я была на целую голову выше него, но все равно, чувствовала себя так, будто смотрела снизу вверх.

— А вдруг ты завтра вспомнишь и спросишь втридорога?

— Интересная мысль, — ухмыльнулся темный так, что я сразу поняла — явление сватов заставило его забыть даже о нашем споре. — В следующий раз так и сделаю.

Дар потянулся наверх, а я чуть склонилась ему навстречу. Совсем немного — зачем облегчать ему жизнь? Сегодня дроу целовал нежно, аккуратно, словно боясь, что я в любой момент оттолкну его и юркну за печку. Честно говоря, спрятаться за широкий дымоход мне очень хотелось. Но вместе с эльфом.

Испугавшись своих мыслей, я отпрянула. Темный с улыбкой послал мне воздушный поцелуй, и пожелал:

— Сладких снов, Раби.

Да какие, к лешему, могут быть сны после такого дня?!

* * *

Следующие четыре недели оказались почти спокойными. Жизнь вернулась на круги своя — вдвоем мы бегали по лесу в поисках неуловимых орков. Каждые три-четыре дня мы обнаруживали странные поляны в самых разных уголках леса, без малейших следов, указывающих на то, каким путем туда попадали. Я написала письмо градоправителю Тмира, но, скорее всего, его проигнорировали, а меня сочли неспособной читать следы девчонкой. Объяснения внезапным появлениям орков в нескольких днях пути от Безымянного ущелья мы так и не нашли.

В деревню я старалась без повода не заходить. После моего грандиозного отказа Назару пройтись по улице и не услышать шепоток или тихое хихиканье за спиной было невозможно. Рана Дара давно затянулась, но он, к моему тайному облегчению, пока не торопился уходить.

Однажды после очередной безрезультатной попытки найти орков, дроу сам затащил меня в пещеру.

— Все, хватит! — объявил он, на ходу снимая куртку и стягивая сапоги. — Сегодня и завтра у нас дни отдыха! Ни за кем не бегаем, никуда не торопимся, никого не лечим! Только плаваем, едим и спим! Ну, можно еще по лесу погулять. Просто так, а не в погоне за кем-то!

Я возражать не стала. Мне самой изрядно надоела погоня за тенями и полное отсутствие каких-либо результатов. Дождавшись, пока мой спутник нырнет, я принялась раздеваться.

* * *

— Ты самый лучший! — Нарида, улыбнувшись, кинулась к зеркалу мерить подаренное ожерелье.

На краткий миг Грэнхар засомневался — правильно ли он поступает? Но в следующую секунду дракон одернул себя. Конечно же правильно. Ему надоела эта восторженная покорность. А в Мардрене он поищет себе новую подругу. На время, разумеется.

— Ри, я больше не хочу видеть тебя в своем доме.

— Что? — девушка резко обернулась. — Но ты…

— Я ничего тебе не обещал. Мы отлично провели время, и все. На цену этого ожерелья ты сможешь построить небольшой домик на собственном острове. Считай это моим прощальным подарком.

— Решил от меня откупиться? — дракониха зашипела. Маг с удивлением смотрел на оскорбленную, но гордую и уверенную в себе женщину. И это его всегда послушная малышка Ри? — Мне казалось, что твоя непробиваемая гордыня всего лишь маска, под которой скрывается что-то хорошее, но нет! От такого тебя мне ничего не нужно! Забирай свои драгоценности и больше не появляйся в моей жизни!

Нарида сорвала с шеи ожерелье и бросила к ногам дракона. Следом полетели многочисленные браслеты и кольца. Последними упали потрясающей красоты серьги в виде морских коньков — его подарок к году их знакомства… Разозленная дракониха стрелой вылетела из дома.

Грэнхар поднял с пола изящную сережку и задумчиво повертел ее в пальцах. Так и не поняв, кто же все-таки кого бросил, маг, сам не зная, зачем, спрятал крошечного морского конька в карман.

* * *

— Я придумал, как утолить твое любопытство, — заявил Даррен за обедом.

Я всласть наплавалась в теплой воде и с удовольствием уплетала овощи и бутерброды с вяленым мясом. Фляга с брусничным компотом, припасенная эльфом, делала день еще более прекрасным.

— Поиграем в вопрос-ответ, — продолжил темный. — Будем по очереди задавать по одному вопросу. Отвечаем только правду. Если кто-то не хочет или не может ответить честно — он должен задавшему желание. Устраивает?

— Вполне, — согласилась я. — Чур, я первая. Сколько тебе лет?

— Предсказуемо, — улыбнулся дроу. — Триста пятьдесят три. Тебе?

— Триста двадцать два, — хихикнула я.

— Правда? Я думал, ты моложе.

— Ах ты! — довольно смеющийся эльф закрылся рукой от запущенной в него пригоршни воды. — Где твой дом?

По лицу Дара пробежала тень.

— У меня нет дома. Моя семья была убита во время очередной смены власти в Ларигадере. Ты знаешь своего отца?

— Нет, — я покачала головой. — В Дивном Лесу мне запрещали о нем спрашивать, а здесь узнать не у кого. Долго ты уже наемничаешь?

— Последние тридцать лет. Сначала в столице, потом в Тмире. Тебе нравятся наши поцелуи?

— Что?

— Мой вопрос, Раби. Тебе нравится целоваться со мной?

В темноте пещеры глаза темного горели красным огнем. Я почувствовала, как краска заливает мои щеки, когда память услужливо показала каждую проведенную вместе минуту.

— Ответ или желание? — от довольного дроу моя реакция не скрылась.

— Да, — резко выпалила я. — Почему ты ушел из столицы?

— Не сошелся в цене на свои услуги с одним жадным лордом. В процессе попытки переубедить меня силой лорд немножко умер. Я решил не дожидаться стражи и быстро исчез из города. Потом я узнал, что смерть не самого приятного из вельмож никто расследовать не старался, на меня тем более не подумали. Но возвращаться я не стал. Раби?

— А? — картина «немножко умершего» жадного лорда так живо предстала у меня перед глазами, что я отвлеклась. А хитрый эльф, тем временем, приготовил новый коварный вопрос.

— Я тебе нравлюсь?

— Зачем ты спрашиваешь? — не выдержала я.

— А почему нет? — пожал плечами темный. — Ты пытаешься выяснить то, что не понимаешь. Я делаю то же самое. Так я тебе нравлюсь?

— Да, — я зажмурилась. Хочет выяснений отношений? Он их получит! — Твои ухаживания — это попытка влезть ко мне в постель, или я могу надеяться на что-то большее?

«Сейчас он меня засмеет. Разве может на что-то рассчитывать замарашка-охотница в залатанных брюках и мужской рубашке, прячущая волосы под потертым платком?»

Каждой клеточкой кожи я почувствовала, как Даррен сел рядом со мной.

— Раби, — позвал он. — Раби, открой глаза.

Я посмотрела на сидящего совсем рядом дроу. Еще не высохшие волосы обрамляли узкое лицо, а на обсидиановой груди застыли упавшие с них капли. Как и в нашу первую встречу, эльф был безумно красив. Но на этот раз он был в штанах. Боги, о чем я думаю?!

— Если бы мне нужна была постель, — медленно проговорил темный, — я бы направился по известному каждому мужчине адресу в Красный квартал. Но я сижу здесь, рядом с тобой, и очень надеюсь, что однажды ты перестанешь от меня шарахаться.

— Вести себя надо было прилично, — буркнула я, отводя взгляд. — А то выпрыгивает из воды, одетый, как древняя статуя, в гордое ничего, а через несколько часов в кровать зовет.

— Между прочим, я просто не хотел тебя теснить, — тихо засмеялся эльф. — И вообще, когда я вел себя прилично, неприлично начала вести себя ты! Ты хоть представляешь, — я вздрогнула от резкой смены тона, — сколько раз ходила по самому краю? Чего мне стоило удержаться, и не уложить тебя прямо на камнях каждый раз, когда ты трогала мои уши? И сколько удобных для двоих мест я насчитал в этой пещере, пока ты ныряла, одетая в тонкую рубашку, через которую просвечивало «гордое ничего»?

Даррен резко выдохнул и уткнулся носом в мои волосы. Я плечом облокотилась на его грудь.

— Дар… Ты ведь не знаешь, кто я.

— Я знаю, что ты жила в Дивнолесье, — темный гладил меня по спине. — То, что дроу на дух не переносят светлых эльфов, всего лишь миф. Хотя и не очень их любят.

Я отстранилась. Если уж быть честной, то до конца.

— В Дивном Лесу живут не только эльфы.

— Ты…

— Фея. Я тебе сейчас кое-что расскажу. Думаю, ты имеешь право знать…. - вздохнув, как перед прыжком в ледяную воду, я решилась: — Свое детство я провела в Дивнолесье. Поначалу ко мне относились так же, как к остальным детям — феи старались принять меня такой, какая я есть. Проблемы начались в семьдесят лет, когда я впервые открыла свои крылья. Знаешь, какими красивыми становятся настоящие феи, показав крылышки? Каждая из них становится похожа на одну из летающих над Дивнолесьем бабочек. У них начинают ярко светится глаза, а на скулах и кистях рук появляется разноцветная пыльца. Даже эльфы, считающие образцом красоты свою расу, преклоняются перед их сиянием. А я не такая. Во мне слишком сильна кровь дроу. Когда я впервые открыла крылья… — я замотала головой, отгоняя неприятные воспоминания. Я не хотела переживать это снова. — Старейшины Общины очень просили меня больше никогда не летать над их землями.

— Раби, мне…

— Подожди, это не все, — перебила я темного. — Это было обидно, да, но не более того. Когда мне исполнилось триста, я влюбилась. Его звали Элендир. Мы гуляли вместе, целовались, ночевали на вершинах тысячелетних дубов… А потом он попросил у меня пыльцу. Ему она была нужна для каких-то зелий. И я открыла крылья при нем.

Я вздрогнула, вспомнив выражение лица когда-то любимого человека. Если сейчас Дар так же меня оттолкнет…

— «Темная тварь» было лучшим из эпитетов, какие я тогда услышала, — я с вызовом посмотрела на дроу. Что он теперь скажет?

Даррен отпустил меня и уселся напротив.

— Показывай!

— Что? — растерялась я.

— Крылья свои показывай, — усмехнулся темный. — Должен же я знать, чем ты меня пугать пытаешься. Сомневаюсь, что есть хоть что-то, чем меня можно удивить.

— Может, не стоит? — слабая надежда зашевелилась в сердце. А вдруг, для много повидавшего в Ларигадере дроу я и вправду окажусь не такой отвратительной?

— Раби, если ты сейчас же не покажешь мне крылья, я задам какой-нибудь неприятный вопрос, вместо ответа на который ты выберешь желание, и все равно попрошу тебя их показать!

Решившись, я позвала свою вторую сущность. Я знала, что увидит темный — вместо сияющих глаз — черные провалы, обрамленные белыми ресницами. Скулы, заострившиеся настолько, что под ними залегла темная тень. Руки, словно испачканные — в темно-серой пыльце. И крылья — не полукруглые, радужные, а серо-черные, треугольные, словно обрезанные, с чуть загнутыми кверху шипиками на краях. Со страхом в сердце я ждала приговора Даррена.