Помоги проекту - поделись книгой:
– Зонник проверенный, – убрав флягу, спаситель продолжил успокаивать раненого. – Эти водоросли научники в погонах даже специально разводят в озере неподалёку от границы Зоны три-восемь…
– Ты это… сам-м видел?… – едва ворочая языком, промямлил раненый.
– Не видел, врать не буду, – ответил большой сталкер.
Его собеседник молчал. Вообще он уже окончательно стал похожим на манекен и, похоже, перестал реагировать на происходящее, что неудивительно для человека, находящегося при смерти.
– Они помогут, – тем не менее продолжил говорить целитель, – и думаю, что максимум через час твоя кровопотеря перестанет быть критичной. А кровотечение прекратится через несколько минут, и начнётся регенерация повреждённых тканей… Заодно твоя кровь очистится от всей грязи, что в ней есть. Водоросли через какой-то срок налопаются и начнут гибнуть, а потом выйдут с мочой и дерьмом… Должны, во всяком случае, выйти, долго выживать в человеке не смогут. Для них мы враждебная зона, типа как для нас Трот и другие Ареалы Визита… Но сейчас микромутанты радуются жизни, находят хабар, хапают и множатся в геометрической прогрессии.
– Я слыхал о таком… – вдруг отозвался раненый; он не вырубился, оказывается. – У нас таких нет… Ты точно послан мне… не просто так.
– Возможно, – согласился спаситель. – А что это меняет? Ты пойдёшь своей дорогой, а я своей.
– Не-е, брат… – шептал в ответ раненый. – Сам знаешь, что меняет… Ты меня спас, и мы с тобой… по-любому повязаны… Пока не расплачусь с тобой… нам не разойтись.
– Ладно, если тебе так легче, – решил не настаивать на своём целитель. – Возможно, наши пути пересекутся ещё раз. Только я бы на твоем месте не сильно радовался. Обычно предпочитаю ходить без напарников.
– Меня Кр
– Хорошо, – губы большого сталкера тронула улыбка, – ближайшее время можешь… м-м-м… называть меня Змеевиком.
– Змей, скоро Трот беситься начнёт, – имя своего спасителя, впрочем, сталкер по прозвищу Кремневый вполне расслышал. – Как оклемаюсь, валим к схрону… В нашем убежище Захват вполне можно переждать… О моих напарниках плохое не думай… Если тебя заботит, что будешь в меньшинстве… и всё такое.
– Да я как-то совсем о другом думаю, – заверил бродяга, назвавшийся Змеевиком.
– Запомни, я Кремневый… твой должник! Мои парни тебе всегда помогут.
Кровь и вправду уже перестала сочиться из повязок раненого; ему прямо на глазах становилось лучше. Вероятно, пик кризиса миновал, и организм по миллиметру отодвигался в жизнь от кромки между нею и смертью.
– Ладно, ладно, не кричи, – согласился с ним Змеевик. – Накличешь ещё пакость какую.
– Не, не сейчас, – возразил раненый. – Я ж говорю, скоро беситься начнёт, смотри, вокруг почти никого, все твари уже норовят по нычкам схорониться… Подальше от эпицентра, поглубже под землю, кому повезёт! Нас никто сейчас и не беспокоит, потому что…
– Всё равно не ори, – посоветовал Змеевик, – не люблю шумных.
– Понял, брат, – гораздо тише произнёс спасаемый и вдруг предложил: – А давай закурим. Курить захотелось жуть как…
– Значит, жить будешь, – утвердительно покивал головой Змеевик. – Ну ладно, давай. Раз ты гарантируешь относительную безопасность момента…
Во время общения и занятий целительством он не прекращал сканировать близлежащий фрагмент среды обитания и сейчас в который раз повёл взглядом вокруг.
– У меня заначка сохранилась, – сообщил Кремневый. – Поищи в подсумке слева, рядом с кобурой.
Незамедлительно «самокрутка дружбы» была сооружена и зажжена, и сталкеры, передавая её из рук в руки, периодически затягиваясь, предались молчанию.
Каждый молчал о своем.
…Как и предполагалось, в течение часа раненый сталкер возвращался к жизни. Энергия прибывала в его тело с каждой минутой, он уже смог приподняться и сесть, но его спаситель, назвавшийся Змеевиком, пока запрещал ему активно двигаться. Для восстановления сил большой сталкер даже предложил Кремневому поесть, для чего по-братски поделился банкой своей тушёнки. Открыв её лезвием ножа, протянул выздоравливающему. Тот не отказался, само собой.
Но прежде чем начать набивать рот пищей, спросил:
– Что привело тебя в Трот, если не секрет?
– Как ещё может человек в задницу мира влезть, как не по зову Зоны, – уклончиво отговорился Змеевик.
– Это ты красиво сказанул, мощно! – оценил Кремневый, справившись с первой порцией тушёного мяса. – Хотя я уже когда-то слышал про зов… Эй, может, ты кого-то или что-то ищешь? Только скажи, я могу помочь, если сам чего не вспомню, народ поспрошаю…
– Нет уж, только давай без фанатизма, – обрезал его Змеевик. – Твоё желание расплатиться становится навязчивым, а всё навязчивое рано или поздно принесёт вред.
– Это да, от любых привычек нужно избавляться, – согласился спасённый и снова запустил в банку сложенные щепотью пальцы, чтобы зацепить и отправить в рот шматок жирного, осклизлого мяса.
– Обжорство тоже привычка, – заметил Змеевик, когда банка опустела, – причём очень вредная.
– Тебя не поймёшь… ы-ы-ых! – Выздоравливающий отставил пустую банку в сторону и смачно отрыгнул. – То ешь давай, сил набирайся, то обжора…
– Набирайся, конечно, но можно было и не запихиваться, как голодный зомби. Всё можно делать правильно… Или твою ложку тоже огненная кислота «неверного» сожгла?
– Ох, ё-о! – ругнулся только что подыхавший, но стремительно оживающий сталкер. – Меня спас джентльмен!
– Ошибаешься, – спокойно поправил его Змеевик. На собеседника он сейчас не смотрел и уже не сидел на корточках, а примостился на собственном рюкзаке и зорко поглядывал по сторонам. – Тебя спасли твои наглость и настойчивость. Как говорится, если хорошо постучать, то вам обязательно откроют.
– С чего бы тебе пытаться под святошу закосить? – Голос Кремневого, идущего на поправку, уже снова окреп. – Ты же прошёл огонь, воду и всякие там трубы. Я чую! Правда, правда, спроси Кр
– У вас тут столько народу осталось, что, наверное, все поневоле знают всех, – перебил Змеевик. – Интересно, ты другим тоже направо и налево обещаешь помогать, или тебя за что-то другое…
– А вот тут ты не прав, – отрезал «коренной житель» Трота. – Наша Зона слишком велика, чтобы все тут знали всех. Даже сейчас. А если кто вякнет, что знает абсолютно всех в Троте, можешь смело плюнуть такому в морду…
– Да понял я, понял.
– Короче, ты идёшь со мной в схрон или нет? – резко перевёл тему Кремневый.
– А ты знаешь, пойду, – неожиданно согласился Змеевик.
– Зашибись! – одобрил подходящий кандидат в зонные «депутаты». – Только это… Слышишь, ожоги сильно пекут. Прямо огнём гореть начало, особенно на руках… Это нормально?
– Терпи, – велел Змеевик. – Регенерация полным ходом запущена, мутантики вплотную взялись за твои ожоги. Терпи-терпи, они тебя должны вылечить. Ещё пять минут, и пойдём…
– Так ты хочешь сказать, что я этими клешнями ещё смогу сграбастать всё, что захочу? – спросил Кремневый, поднимая перемотанные окровавленными тряпками руки.
– Всё, всё! Даже то, о чём ещё не знаешь, – заверил спасённого Змеевик.
– Я вспомнил, кто так говорил, – неожиданно сообщил старожил Трота.
– Это ты о чём? – повернул к нему лицо Змеевик.
– Ну, это… бла-бла-бла про зов Зоны.
– Да? – лаконично отреагировал большой сталкер. – И кто же?
– Так… один бродяга, – медленно, вспоминая детали, продолжил Кремневый. – Здоровый такой парень… ещё больше тебя, наверное… и бородища у него знатная была, помню…
– Ну и?… – безучастно поинтересовался Змеевик.
– Да ничего, – пожал плечами Кремневый. – Давно его не видал. Бородач тот мужик серьёзный был, в нижних кругах тёрся. Близко к Периметру и не помню, чтобы ходил… Тут ему нечего ловить было. Таким, как он, на внешних уровнях достойного хабара не… – Спасённый вдруг перестал рассказывать, громко закряхтел, со свистом втянул воздух сквозь зубы и воскликнул: – Эй, брат, что-то меня палит не на шутку!
– Потерпи, должно попустить, – пообещал Змеевик.
– Должно? Хорошо, раз ты говоришь… – «Абориген» Трота опять втянул воздух со свистом, помолчал и после мучительной паузы попытался продолжить разговор на поднятую тему: – Могу помочь найти бородача, если надо.
– Стоп, стоп, – придержал его рвение Змеевик. – Я тебе уже говорил про фанатизм. Если мне нужно будет кого-то найти и я решу привлечь тебя к этому увлекательному занятию, ты первый об этом узнаешь. Я приду к тебе и скажу, мол, Кремневый, помоги мне найти такого-то типа. Чётко и ясно поставлю задачу.
– Ага, я понял, – высказался старожил. – Ты типа за открытость в отношениях.
– Точно! А как иначе, друг? Иначе никак.
– Ну, разве ж я против…
– Так ты говоришь, этот бородач ближе к эпицентру ходит, – ровно, с той же безучастностью в интонации, уточнил Змеевик.
– А-а-а!!! – Кремневый вдруг закричал и подскочил, моментально поднявшись на ноги, как совсем здоровый. – У-у-у-у-у… брат, ты ничего не попу-утал?! – застонав, исторг он.
– Не понял, ты о чём?! – Большой сталкер тоже вскочил на ноги.
– Огнё-ом гори-ит… – через силу, натужно выдавил Кремневый; шатаясь, как пьяный, он заполошно замахал руками и затопал ногами. – Хрено-ово мне…
– С чего бы это! – удивился Змеевик и отступил в сторонку, прямо в куст, чтобы его не задели машущие конечности. – Должно совсем наобор…
– Не-е-ет!!! – взвизгнул Кремневый, и это слово было его последним осмысленным звуком.
Аборигена скрутила страшная конвульсия. Он закричал, взвыл дико, как подраненный зверь. Судорожно разогнулся, попытался было рвануться к Змеевику, но опрокинулся и снова рухнул наземь, сметая кусты.
И как только старожил Трота упал, его тело заполыхало, как воспламенённая газовая горелка, и прямо на глазах у собеседника сгорело, за несколько секунд превратившись в груду праха и пепла, засунутую в мешок обугленной одежды.
«Депутат» сгорел, словно бумажный, а вовсе не кремнёвый.
– Листок бумаги, – озадаченно высказался Змеевик, своевременно отступивший подальше. У него неизбежно возникла ассоциация с легко воспламеняемым материалом.
Изменённые чужеродным влиянием водоросли родом из другого чужеродного Ареала могли вызвать такую реакцию в единственном случае.
Кремневый на самом деле уже не был человеком.
Физический организм не мутировал, но разум стал обращённым. Это значило, что его сущность окончательно и бесповоротно подчинилась власти ареальности. Биохимически структура осталась прежней, но энергетическая составляющая видоизменилась.
На что и среагировали водоросли из корейской три-восемь. Не сразу, но добрались до сути, и ба-бах – реактивное отторжение, спонтанная несовместимость! Ведь если нормальный человек для них сродни неблагоприятной среде обитания, но какое-то время они всё же способны в нём выживать и даже пытаться «благоустроить» и очистить, то существо, насквозь пропитанное влиянием иного Ареала, им не просто вредное, а враждебное и требует уничтожения.
Такова необъяснимая сверхлогика Зон Посещения. Давно известно, что мутированные порождения разных следов инородного вторжения не мирятся между собой. Чтобы не разгорелась отторгающая реакция, приходится использовать экранирующие «прокладки» – сработанные из материалов нормального мира, – в качестве которых используются изолирующие контейнеры для хабара.
К счастью для человечества этого мира, нормальная природа пока что ухитрялась разделять собой плацдармы анормальной чужеродности… Только поэтому большой сталкер и решился взять с собой опасный груз – микромутантов из три-восемь и кое-что ещё. Он предполагал, что его движение к цели как вариант предусматривает возможность появления нужды протестировать встреченных по пути.
Да, он тщательно готовился к рейду в Трот. Поэтому среди прочего располагал информацией, что корпоративные и государственные спецслужбы в этом мире практикуют тесты на «свой-чужой». Причём не обязательно убивать обращённого. Достаточно образца крови…
Сейчас всё получилось вроде бы само собой, но большой сталкер расстроился. Он-то дал мутированные водоросли раненому человеку (!) без задних мыслей. Хотел помочь выжить, а вышло совсем по-другому – добил.
Наиболее встревожил прискорбный факт, что в Кремневом ему не удалось распознать мутанта. Но пока что этот досадный промах можно было списать на то, что «первоход» ещё не обвыкся в этой Зоне, не приноровился к волнам атмосферы, не вошёл в резонанс с ритмом её дыхания…
Тело испепелилось молниеносно. А вот одежда и снаряжение мало пострадали и служили вместилищем праху. Осмотрев вещи, сталкер прикинул, что может оказаться ценным трофеем, чем стоит поживиться… И тут привлекла внимание ложка, которая всё-таки имелась у обращённого нелюдя, но он ею не воспользовался.
Этот предмет показался необычным. Он обладал скрытой силой, сталкер почуял это, как только взял ложку в руки, соприкоснулся с поверхностью. Зонник! Что и почему с этим артефактом, он решил выяснить потом и спрятал ложку-хабар в другой контейнер, не тот, в котором содержались водоросли.
– Нужно найти убежище, – проговорил он вслух. – Красное Пятно прав, скоро Захват… Вот только зачем Трот бросил мне вызов, подкинув этого посланца? Уж явно не просто для того, чтобы я поменял красное на чёрное. Явно не… Ладно, ходка покажет.
Он замолчал, подхватил носимый груз и наконец-то покинул скопление изломанных кустов, в которых неожиданно столько всего произошло.
Это уж точно, в ходке по Зоне никогда не знаешь, куда приведёт следующий поворот. И где именно вдруг удастся добыть крупицы драгоценной информации.
Третий раунд
У людей нет нехватки силы, у них есть нехватка воли…
Сильный, порывистый ветер безжалостно трепал выцветшую, надломленную вывеску на стареньком армейском бараке. Его латаные-перелатаные стены напоминали дряхлое лоскутное одеяло. От первоначальных деревянных конструкций здесь остались лишь подуставшие сваи и процентов двадцать просмоленных досок. Остальное было склёпано из разных легкодоступных материалов.
В каком-то из прошлых десятилетий были доступны стальные пластины зонных грейферов, ещё в каком-то – не гниющие полимеры, а когда-то и броня сгоревших бэтээров имелась здесь в большом количестве. По стенам этой забегаловки-ночлежки можно было изучать историю монгольской Зоны, ибо она стояла здесь практически с самого начала, чуть ли не с самой даты Посещения.
Скрипучая обломанная вывеска с надписью «УДАРНИК ТР» тоже висела с тех самых пор и пережила множество посетителей харчевни. И с не меньшим успехом она переживёт ещё большее количество соискателей, в разы большее. Счётчик сожранных Зоной жизней здесь не останавливался. Ускорялся или замедлялся, порой практически до нуля, но никогда не останавливался…
Сталкерский посёлок «Росток-1», некогда находившийся перед старым Периметром на границе карантинной зоны, спустя десятилетия оказался глубоко внутри заброшенных и опасных территорий. Очень далеко от современного огневого рубежа, на котором военные уже столько долгих лет методично отстреливали чужеродную живность, настырно рвущуюся в большой мир. В этом поселении худо-бедно выживали местные сталкеры, качественная составляющая которых изменялась в соответствии с трансформациями самой Зоны. Когда-то они были «рыбаки удачи», потом просто бродяги с «калашами», пытающиеся пробиться через орды хищников к урожайным полям инопланетных диковинок; были и так называемые танкисты, которые проделывали то же самое, но не покидая бронированных самоходок… Постепенно, в силу разных обстоятельств, местные сталкеры «мутировали» в нечто среднее.
Прорываться с боями становилось всё накладнее и накладнее. Артефактов в доступных районах оставалось всё меньше и меньше, а пробиваться за ними нужно было всё дальше и дальше. И огромное количество отстреленных боеприпасов могло уже и не окупиться… Отчасти проблему решала индивидуальная броня на основе экзоскелета, которая позволяла игнорировать атаки мелкой мутной швали и давала хорошие шансы выжить при прицельной стрельбе в упор, когда приходилось биться с особо крупными гадами.
Потому калибр огнестрельного оружия, необходимого для успеха рейдов, постепенно рос, а переносимый боезапас уменьшился всего до сотни-полутора единиц – не так уж и много в Зоне водилось крупных мутантов.
А вот большую часть среднего по размерам зверья – атаки которого не проигнорируешь, но патронов на которых жаль, – рубили, кололи, пилили, дробили всякого рода холодным оружием. Даже, можно сказать, электромеханическими установками смерти. Ибо как иначе назвать модификацию дисковой или цепной пилы в особой рамной конструкции, утыканной приваренными лезвиями ножей и увешанной дополнительными механизированными колюще-режущими элементами?
И вот уже несколько поколений местных сталкеров, облачённых в броню и несущих короткоствольную крупнокалиберную пушку с механической рубильной установкой, пафосно назывались паладинами. Хотя, по сути, они были всего-навсего мясниками. Но по мере развития технологий и применением в процессе производства снаряжения новых материалов (в том числе и обработанных артефактов) время паладинов неуклонно иссякало.
Их вытеснял новый тип специфичных «монгол-сталкеров», бойцов в лёгкой, но при этом неимоверно прочной броне, не стесняющей движений, которые на вооружении имели всего лишь пару не затупляющихся клинков из преобразованных «чёрных брызг» с толщиной кромки лезвий всего в одну молекулу. Неудивительно, что этих бродяг, в совершенстве владеющих сборной солянкой боевых искусств, из-за характерной формы мечей и особого покроя артетканевой брони прозвали «самураями». А разношёрстных кадров, занимающихся в монгольской Зоне разбоем и прочими тёмными делишками, соответственно поименовали «ниндзя». Именно самураи и ниндзя сейчас были основными клиентами «Ударника», или «Трушки», как её любили называть молодые…
В помещении харчевни царил сумрак, горели лишь три лампы, уцелевшие в параллельных рядах старых мутных плафонов, а слабый солнечный свет, пробившийся сквозь тучи, едва просачивался через узкие длинные отдушины под самой крышей. Посетителей сегодня было много, но большинство из них завалились отсыпаться в «кемарник», специальную зону за современной звукоизолирующей перегородкой, отсекающей примерно сорок процентов площади; там сохранились трёхэтажные барачные койки.
В сплошь уставленном деревянными столами и табуретами зале сейчас заседали от силы десятка два самураев и парочка паладинов. На стенах висели старые выцветшие фотографии и вырезки из советских и эмэнэровских газет, сохранившиеся со времён здешних зонных первопроходцев. За барной стойкой протирал бокалы толстый старик в цветастом фартуке. Рядом с ним находился раритетный аналоговый проигрыватель, над которым красовались туго набитые «винилом» полки. Но к этому древнему устройству сейчас была подключена нехилая современная акустика. Включи её хозяин на номинальную рабочую мощность, ветхий барак рисковал сложиться карточным домиком, снесённым потоком воздуха из вентилятора.
Но и на минимальной мощности аппаратура настолько усиливала характерно потрескивающее звучание антикварных пластинок, что заседающим в зале самураям приходилось говорить на повышенных тонах и наклоняться к собеседникам, чтобы слышать и быть услышанными…
Вокруг прямоугольного деревянного стола сидели шестеро. Перед каждым из них стояла своя бутылка с излюбленным напитком, а по центру столешницы на здоровенном блюде красовалась обжаренная тушка какой-то дичи, от которой они периодически отрезали себе короткими клинками сочные, румяные кусочки мяса. Эти самураи были облачены в стандартные кимоно из артеткани третьего поколения, способной сдержать пулю, клык или коготь, удар обычного стального клинка. Такой материал уязвим лишь для дробящих ударов, которые способен нанести крупный неповоротливый хищник или боевой молот врага. Но подставиться под такой удар мог разве что неопытный новичок. А таким просто не хватило бы денег на приобретение столь дорогой защиты.
– … и я ка-ак рубанул по его пиле, блин! – вёл свой эмоциональный рассказ самурай в тёмно-зелёном кимоно. – Она бац, и заклинила! Дымяра повалил прямо в его устрашающий рогатый шлем… А он такой на меня пушку давай наставлять…
Поделиться книгой: