Разве правда не прекрасна?

— Ч-что это? — стуча зубами, спросила шпионским шепотом. — Эт-то т-ты его т-так? За чт-то?

Тим усмехнулся, но занятия своего не бросил — он методично штудировал уцелевшие записи. Их было немного, но все же. Не зря он перчатки взял, не зря. Как чувствовал.

В голове его уже прокручивались возможные причины гибели Третьякова. Вначале, обнаружив труп, Тим сказал себе, что лежащий на полу не обязательно — нотариус, хотя если брать в расчет предупреждение Петра, такая вероятность стремилась к нулю. Но рядовой Брайт решил не пороть горячку. Ведь, по сути, труп мог оказаться кем угодно — случайным прохожим, грабителем, клиентом, братом, другом. Да мало ли кто здесь мог находиться в такое время, а поскольку Тим господина Третьякова лично не встречал, то и опознать его не мог. Фотографий в поле зрения тоже не наблюдалось — ни порванных, ни целых. Поэтому, чтобы разрешить сомнения, Тим аккуратно пошарил в карманах пиджака и брюк убитого. Извлек на свет божий весьма солидное портмоне. Значит, убийца — скорее всего, не грабитель, иначе бы столь дорогую вещь не оставил — мелькнула мысль и пропала. Водительские права нашлись в первом же отделении; с черно-белой фотографии на рядового Брайта смотрел усопший. Господин Третьяков Василий Петрович. Значит, все-таки нотариус…

За что его убили? Кто постарался? И почему именно сегодня? — задумался Тим, убирая портмоне обратно. Первое, что приходит в голову — конкуренты. Самая распространенная причина. Вторая — недовольные клиенты, которых тоже всегда хватало. Третье — он изменял жене, и она наняла киллера. Не факт, что господин Третьяков вообще был женат, но как версия сойдет.

Рядовой Брайт размышлял об этом не потому, что ему нечем было занять мозги. Просто пытался убедить себя, что это не из-за их с Мирандой интереса беднягу убили. Ведь кроме их расследовательской деятельности существовала масса других причин, по которой нотариуса могли спровадить на тот свет.

Бегло осмотрев тело, Тим пришел к выводу, что смерть Третьякова наступила в результате магического воздействия, потому как заметных ран на теле не было — кроме разбитого носа. Это, конечно, еще ни о чем не говорило, нотариуса могли отравить, или задушить подушкой, или шприцем вколоть воздух в вену, или убить сотней других, ещё более изощренных способов, но стражник сумел почуять еле уловимый след атакующей магии, витавший над телом. Нотариуса убил колдун? Зачем?

Поскольку кровь была и на диване, то Тим подумал, что вероятно, нотариус пытался сопротивляться, и ему сломали нос. Он упал на диван, потом — на пол, где его и настигло заклинание — если, конечно, стражник прав в оценке причины смерти Третьякова.

Если бы не отвратительное самочувствие и общая слабость, Мира, скорее всего, забилась бы в истерике, поняв, что диван, на котором она отдыхает, чуть испачкан кровью несчастного. Она, вероятно, вскочила бы на ноги и бросилась прочь, но перед глазами еще немного плыло. И почему с ней каждый раз происходят неприятности? Ведь, казалось бы, избавившись от проклятия, она должна была стать чертовски везучей, а поди ж ты… и труп еще этот… и шишка на весь лоб…

— Очень замет-тно? — Девушка боязливо опустила ноги на пол, повернулась в три четверти, выжидающе скосив глаза на Тима. — Посмотри! А так?

— Миранда, — вздохнул Тим, — давай мы это дело отложим. Есть вопросы поважнее.

— Он все равно умер, ему не поможешь, а шишка — важно. — В голосе ведьмочки слышалось не свойственное ей равнодушие, которое обычно предшествует первоклассной истерике, но Тим этого не понял. Она старательно избегала смотреть в сторону трупа.

— Миранда!

— Что, Миранда? Что, Миранда? — вдруг взъярилась девушка и, несказанно удивив Тима, ударилась в слезы. — Что, Миранда? Я уже двадцать два года Миранда! Только кому от этого хорошо?! Он и вправду… умер? Ох, ты ж богиняяяааа…

Со слов Тима Мира уяснила, что господин Третьяков-четвертый был злодейски убит. На вопрос Миры, почему Тим считает это именно убийством — ну вдруг покойный был таким же невезучим, как она сама, и самостоятельно, не дожидаясь помощи со стороны, напоролся на эхо от какого-нибудь смертельного заклинания, рядовой Брайт ответил, что никакое эхо, даже самого смертельного из смертельных заклинаний, не способно убить.

Мира опечалилась и, ссутулив плечи, забилась в угол. Ей не верилось, что она опять влипла в неприятности. Что нотариус и в самом деле мертв, как вампир после принятия солнечных ванн. Неужели именно это имел в виду Петр, когда предупреждал ее о том, что Третьяков их не дождется? И что за знакомые его просветили?

К сожалению, времени на переживания не было совершенно, поэтому, кое-как взяв себя в руки, не без помощи Тима, ведьмочка приняла самое деятельное участие в обыске конторы.

— Все оставляй, как было. Ничего не путай. Если не получается — тогда не трогай ничего вообще. Ребятам тут еще копаться, — проинструктировал ее Тим, в глубине души сожалея, что не имеет возможности обследовать место преступления более тщательно.

— Каким ребятам? — не поняла Мира.

— Следователям нашим. Криминалистам. Ну и кому еще не повезет попасться на глаза комиссару.

— Бардак у вас, а не участок, — резюмировала Мира, роясь в бумагах и аккуратно — как было велено — складывая их в прежнем беспорядке. — Что значит — кому не повезет? Должны же быть ответственные, уполномоченные, дежурные или как там у вас это называется. А так что получается — кого увидел, того за шкирку и сюда? Это как так?

Тим пожал плечами:

— Мы привыкли. Бардак, конечно, ты права, но ничего не поделаешь. Это своего рода уже традиция. Все всё знают, понимают, что неправильно и непрактично, но делают вид, что так и должно быть.

— Чертова круговая порука…

К сожалению, ключа, с помощью которого расшифровывались данные, им найти не удалось. Обычно подобные вещи хранились в сейфе, который был варварским образом выдернут из стены и взломан. Осмотрев его на всякий случай, Тим со вздохом констатировал, что ключа ни внутри, ни рядом на полу нет.

— Откуда ты знаешь? Вдруг неизвестный его порвал?

Тим уверенно качнул головой:

— Ты знаешь хотя бы приблизительно, как он выглядит?

— Н-нет вроде…

— Тогда понятно, откуда сомнения. Мира, ключ — это своего рода увеличительное стекло. Смотришь через него на документ и читаешь.

— Даже таак, — протянула ведьмочка. — Никогда не знала.

— Откуда бы, — ответил Тим. — Ты же, насколько я понимаю, у нотариуса ни разу не была.

— То есть в бумажках искать бесполезно, правильно я поняла? А зачем же я тогда столько макулатуры перелопатила? — с укором спросила Мира.

— Всегда есть шанс наткнуться на что-нибудь интересное, — уклончиво ответил Тим, оценивающе оглядываясь по сторонам.

— Например? — тут же спросила Мира.

— Например, на ежедневник, который, я, кстати, и обнаружил среди этого разгрома. Или может, ключ затерялся где-нибудь под этими завалами. Да мало ли…

Мира скорчила рожицу, но спорить не стала. Она и без того была не в духе, а теперь настроение у нее упало ниже плинтуса, ведь в свете невероятных пространственных совпадений дело Тессы стало представлять для неё особый интерес.

— Неужели ничего нельзя сделать? Не может быть!

Рядовой Брайт задумчиво взъерошил волосы и поспешил к обрывкам бумаг, что-то бормоча себе под нос. Некоторое время копался в куче мусора, затем выудил нечто напоминающее записную книжку — только без обложки. Полистал и ответил:

— Насколько я знаю эту систему, у каждого уважающего себя нотариуса в обязательном порядке должен храниться дубликат ключа в каком-нибудь труднодоступном месте. Хотя вру — с уважением это не связано, а в положении об их деятельности прописано. Обычно подобные вещи кладутся в банковскую ячейку, в домашний сейф или еще куда. Нам придется действовать наугад — обыскивать все возможные места. Надо только предварительно выяснить, где именно Третьяков мог ключ хранить. Опять же, если позаботился сделать дубликат.

— Слишком много «если бы» и «вероятно». А вдруг ключа не было? — возразила Мира с жаром. — И как нам узнать, где именно искать? Ту же ячейку — может, ее и вообще нет? Может, она на другое имя оформлена? Может, в другом городе? А если Третьяков банкам не доверял и ключ в лесу зарыл под старым деревом, что в трехстах шагах на север от пятого столба ЛЭП по трассе Ж15?

Тим усмехнулся и кивнул:

— Ты совершенно права, моя дорогая. Именно поэтому я и предлагаю начать обыск с его дома. Там можно какой-никакой информацией разжиться — как раз на озвученные тобой темы. Что, как, зачем и в скольких шагах от столба находится. Признаю, не слишком надежный вариант, но другого пока нет. В его записной книжке есть домашний адрес, предлагаю наведаться.

Мира испуганно поморгала:

— С ума сошел? Вломиться в чужой дом посреди ночи? А если он не один живет… жил? — и нервно глянула на труп, словно тот в любую секунду мог ожить и укоризненно погрозить пальцем новоиспеченным взломщикам.

— То есть вламываться к нему на работу — это в твоем понимании нормально, а домой — никак?

— Но я же не знала, что он… мертвый! — Мира вновь ощутила слабость и дурноту, но сесть обратно на оскверненный диван было выше ее сил. Пришлось опереться о подлокотник.

— Не пойму, в чем разница, — возразил Тим. — Живой или мертвый, но проникновение — есть проникновение. Даже если здесь кто-то был до нас.

— Слава богине, что мы разминулись с убийцей, — малодушно порадовалась Мира, с ужасом воображая, что случилось бы, приди они чуть раньше.

Тим вздохнул, но по другой причине — могли бы поймать неизвестного, если бы поторопились. Или — чем Истина не шутит — спасти жертву.

— Надо позвонить.

— Куда? — дернулась Мира. — Зачем?

— В участок, сообщить о происшествии. Пусть ребят пришлют, нехорошо оставлять его так.

Мира мысленно согласилась, но вслух возразила:

— Но так они нас замучают вопросами — отчего да почему. Ввек не отделаемся.

Тим снисходительно улыбнулся — иногда Миранда говорила такие наивные вещи.

— Никто и не узнает, что звонили мы, глупенькая. Тут будка телефонная имеется за углом, оттуда и сообщим.

Они уже собрались выходить, как Мира вдруг спросила, затормозив на самом пороге:

— Послушай, а сроки давности у документов имеются?

— Тебе зачем? — не уловил Тим. — Надо положение об их деятельности смотреть, навскидку не помню.

— Тогда сейчас надо смотреть, — уперлась ведьмочка, передумав уходить. — Может, какие-нибудь упоминания о визите моего отца сохранились?

— А ты уверена, что он что-то оформлял? — задал резонный вопрос рядовой Брайт. — Может, ему консультация нужна была, а такие вещи обычно в ежедневнике отмечаются, и только. Закончился ежедневник — выбросил, купил новый. Тем более, случилось это много лет назад. Так что не хочу тебя заранее обнадеживать — вполне может быть, что информация о визите твоего отца не сохранилась.

— А если все же оформлял что-то? Как узнать?

— Точно не тут — все-таки столько времени прошло. Если дело было организовано Третьяковыми по уму, то где-то должен быть рабочий архив — всегда может возникнуть спорный вопрос по уже оформленным документам. Обычно нотариус снимает складское помещение или что-то подобное. Но, опять же, это можно выяснить лишь путем незаконного копания в личных данных. Если же Третьяков-старший был безалаберным балбесом, мы ничего подобного не найдем. Шансы пятьдесят на пятьдесят. И если честно, глядя на его контору, я больше склоняюсь к неудачному для нас варианту.

Мира понурилась и задала следующий вопрос:

— А в записной книжке, где ты адрес домашний вычитал, ничего про архив не было?

— Там кроме этого, вообще ничего не было. То ли дела шли плохо, то ли новая совсем.

— Но где мы можем узнать про архив? Дома у него, допустим, раз уж мы туда собираемся?

— Вполне. Может, он аренду наличкой оплачивал, и чеки аккуратно складывал на видном месте; может, архивное помещение его было, и свидетельство о собственности с адресом он в рамочке при входе в кабинет повесил; может, схему проезда, чтобы не забыть, на столе нарисовал, да мало ли…

— Чего издеваешься? — нахмурилась Мира. — Я же серьезно.

— Если серьезно, то разбираться будем на месте. Гадать, что да как — потеря времени.

Кинув последний взгляд на усопшего, Тим взял ведьмочку под локоток и вывел вон, пока еще какой светлой идеей ее не озарило — полы, например, вскрыть, или дух убиенного призвать, пока суток после смерти не прошло.

Мира шла неохотно, шестеренки в ее голове крутились в ускоренном режиме, пытаясь разложить по полочкам происшедшее. Как и Тима, ее не оставляло смутное подозрение, что уж больно вовремя нотариуса кто-то шлепнул. Слово-паразит «совпадение» так и шло на ум, а оттуда лезло на язык, но она была склонна согласиться с Петром в его теории. Не бывает таких совпадений.

Отпускать Тима одного — хотя до будки было рукой подать — девушка не собиралась, поэтому во время разговора с участком топталась рядом и краем уха слышала, как он ровным, тихим голосом докладывает кому-то на том конце провода о трупе в нотариальной конторе по такому-то адресу, и быстро вешает трубку.

— Пошли отсюда. Сегодня, оказывается, дежурит Мил, шустрый парень. Обычно по ночам патруль приходится часами ждать, а этот может и сразу примчаться.

— Куда идти?

— Таак. Живет наш Третьяков на другом конце города, если я правильно понял. Значит, портал.

Это означало, что какое-то время уйдет на расчет нового пути, но в принципе, они успеют скрыться, даже если вышеупомянутый Мил побьет все рекорды скорости и примчится сюда в ближайшие десять минут.

— Как скажешь. — Мире было решительно все равно, каким образом добираться до пункта назначения.

Она устала — резко и неожиданно, настроение упало, а перед глазами стояло искаженное предсмертной гримасой восковое лицо несчастного Третьякова, погибшего, возможно, по ее вине. Адреналин схлынул, оставив после себя, как водится, противную дрожь в коленях и слезы на глазах, которые Мира зло смаргивала, стараясь не показать, насколько выбила ее из колеи ужасная находка. Ведьма она или девчонка впечатлительная, в конце концов?

Тим открыл портал на удивление быстро и пошел первым. Миранда пошустрила следом. Вышли они в весьма благополучном районе города, практически центральном, отличительной особенностью которого были уютные коттеджи, окруженные невысокими заборчиками, а не многоэтажные дома. Владельцы домов — или их садоводы — изощрялись в украшениях своего участка как могли. Яркое, почти дневное освещение улиц позволяло разглядеть во всех подробностях причудливые фигурки гномов, расставленные по садикам, шикарные клумбы, на которых произрастали редкие цветы, затейливо подстриженные густые кустарники.

«Если Третьяков жил здесь, — подумалось Миранде, — то вряд ли его дела шли плохо. Либо появился другой источник дохода».

Тима занимали более насущные размышления: как то, живет ли в искомом доме кто-нибудь, кроме покойного Третьякова? Семья, родители престарелые, всевозможные дядюшки, тетушки, другие не столь отдаленные родственники, собачка любимая породы мастифф размером с теленка, хомячок в банке или рыбки в аквариуме? А если нет, то имеется ли в доме сигнализация и как ее деактивировать, не переполошив при этом всю округу. Конечно, на крайний случай всегда можно было осуществить переход и покрушить все к чертям, никто и пикнуть не успеет, но кто даст гарантию, что после этого стражник как послушный щенок вернется обратно, а не продолжит веселиться с тем же гипотетическим мастиффом? Любимое дело, оно, как известно, не в тягость, а Тим отнюдь не был уверен в своих силах.

Пришлось действовать аккуратно. Поискав табличку с адресом и убедившись, что нужный дом — перед ними, Тим подошел к калитке. Мира, как приклеенная, топала рядом.

— Перчатки не снимать, перестановкой мебели не заниматься, по крайней мере, без моей команды, — предупредил Тим о том, о чём она и без того догадалась.

Они оказались перед аккуратно подстриженной лужайкой с геометрическим рисунком цветами по всему периметру. Невдалеке в свете фонарей поблескивала вода — видимо, там был сооружен искусственный прудик. Рядом расположилась уютная беседка. И, конечно же, главное украшение участка — двухэтажный особняк с массивными колоннами, белый, со множеством окон и огромной, шикарной верандой сбоку, богато овитой плющом. Полная и законченная пастораль. Чтоб я так жила, — поразилась Миранда и впервые задумалась о том, что квартира в городе ее больше не привлекает. Домик бы такой купить… только где денег взять? И что это там виднеется рядом с крыльцом?..

Тим же оглядывался, прислушивался и на красоту сада не обращал ровным счетом никакого внимания. Потому и не обратил внимания на то, на что обратила Мира. В доме царила гробовая тишина, света в окнах не было. Гипотетические жильцы спят или дом пуст?

Неожиданно Мира подала голос:

— Чего застыл? Пошли.

И открыв калитку, шагнула вперед. Оглянулась на застывшего Тима и поманила рукой:

— Что? Да ладно, только не говори, что испугался. Можно подумать, ты не чуешь, что магией здесь и не пахнет. Даже я, слабая ведьма, магического фона не ощутила.

Тим мог бы ей возразить, что ощущать — это еще не все, что ловушки могут быть самыми разнообразными, начиная от замаскированных капканов на медведей, которыми баловались некоторые любители острых ощущений, и заканчивая погруженными в спячку волшебными жучками-короедами, которые от своих не волшебных родственников взяли название и нехорошую привычку вгрызаться намертво в первое, что попалось на пути. Активизация жизненной деятельности жучков происходила, как только нарушался контур защитного заклинания, наложенного на дом. После этого от незваных гостей мало что оставалось.

Все это молнией пронеслось в голове Тима, пока он следил, как Мира беззаботно, беспечно, почти пританцовывая, шагает по направлению к крыльцу. Казалось, ей все нипочем — и возможные защитные заклинания, и гипотетическая сигнализация, и предполагаемая семья покойного.

Сорвавшись с места, парень бросился вдогонку и успел в самый последний момент, когда она уже потянулась к дверной ручке, схватить её за локоть. Дернул назад и зло пропыхтел:

— Стоять. А если тебе руки оторвет? Ты об этом не подумала?

— Не оторвет, — спокойно сказала Мира.

— Откуда такая уверенность? — прошипел Тим. — Ты у нас в колдуньи записалась, а я и не заметил?

— Ох, Тимми, ты как маленький. Вместо того чтобы панику наводить раньше времени, просто посмотрел бы налево.

Тим машинально повернул голову — на идеальном газоне, аккурат перед ступеньками, белела табличка «Продается». И телефон для связи.

— Теперь понимаешь? Никого тут нет и быть не может. А насчет заклинаний — магии я не чувствую. Сигнализация — да кому она нужна в таком районе? Нет, я понимаю, что в заселенных коттеджах она есть, но в доме, выставленном на продажу — вряд ли. Зачем тратиться на то, что тебе никогда не понадобится? Я ли не логична?

Тим выдохнул и еще раз посмотрел на табличку — думалось ему совсем о другом. «Продается»… Означает ли это, что хозяйских вещей в доме нет, и их путешествие было напрасным?