Наследница моря и огня (Мастер загадок - 2)

- Ты назвала борова в честь волшебника?

- Он был волшебником? Я не... Руд не говорил. В любом случае он умер, как я о нем ни заботилась, а ведь сам владетель приходил и собственными руками помогал.

Лицо Рэдерле немного смягчилось.

- Да. Это то, чем Райт хорош.

- Это у него в крови. Он был очень огорчен из-за... из-за Алойла. - Она бросила взгляд на рукоделье собеседницы. - Может быть, тебе захочется сделать это чуть пошире, но понадобится оставить краешек, чтобы держать, когда будешь бросать.

Рэдерле уставилась на свою сеточку, мысленно представила, как та растет, а затем вновь уменьшается. Она снова потянулась за травой, и рука, едва коснувшись земли, ощутила ровный топот коней. Девушка вздрогнула и бросила взгляд в сторону деревьев.

- Кто это? Райт ещё не уехал в Ануйн?

- Нет, он ещё здесь. А ты не?.. - Она умолкла, видя, что Рэдерле поднимается, коротко выругавшись, - и тут владетель Хела и вся его свита выехали на поляну, распугав свиней.

Райт остановил своего скакуна перед носом у Рэдерле; вскоре подтянулись и его люди в бледно-зеленом с черным, удивленные неожиданной остановкой. Владетель воззрился на Рэдерле, его золотые брови тут же сложились в знак неодобрения, рот приоткрылся; Рэдерле заметила:

- Ты можешь опоздать на совет.

- Мне надо было подождать Элийу. Почему, во имя Хела, ты бегаешь в одних чулках среди моих свиней? Где твоя свита? Где...

- Элийу! - крикнула Рэдерле русобородому незнакомцу, который уже спешивался; счастливая улыбка, чуть только девушка побежала, чтобы его обнять, сделала его лицо опять знакомым.

- Ты получила флейту, которую я тебе послал? - спросил он, как только сна повисла у него на плечах; смеясь, она кивнула.

- Так это ты её послал? Ты сам её смастерил? Она такая красивая, что я даже испугалась.

- Я хотел порадовать тебя и увидеть, но не...

- Я и не узнала тебя с этой бородой. Ты три года пропадал в Исиге. Тебе уже вот-вот пора... - Внезапно она остановилась, её объятия стали крепче. Элийу, ты принес какие-нибудь вести о князе Хедском?

- Прости, - ласково отвечал он. - Но его никто не видел. Я плыл от Краала вниз по реке на торговом судне; по пути оно раз пять останавливалось, и я потерял счет, сколько раз меня об этом спрашивали. Впрочем, есть кое-что, о чем я должен сообщить твоему отцу. - Он улыбнулся, прикоснувшись к её лицу. Ты всегда такая красивая. Как сам Ан. Но что ты делаешь одна среди свиней Райта?

- Я пришла побеседовать с его свинаркой. Она весьма мудрая и примечательная женщина.

- Она? - Элийу покосился на свинарку, которая глядела себе под ноги.

Райт мрачно заметил:

- Я думал, ты уже выросла и образумилась. Что за безрассудство - ехать сюда одной из Ануйна. Поразительно, как только твой отец... А он-то хоть знает, где ты?

- Вероятно, он об этом догадывается.

- Ты хочешь сказать...

- О Райт, если я веду себя как дурочка, это мое дело.

- Да ты взгляни на себя! У тебя такие волосы, что в них могли бы гнездиться птицы!

Ее рука невольно приподнялась, чтобы поправить волосы, затем упала.

- Это, - ледяным тоном сказала она, - тоже мое дело.

- Ты роняешь свое достоинство, приятельствуя с моей свинаркой, точно... точно...

- Ну, Райт, мы же с ней родственницы. Насколько мне известно, у неё столько же прав при ануйнском дворе, сколько и у меня.

- Я не знал, что вы в родстве, - с любопытством сказал Элийу. - А как это?

- Через Мадир. Она была бойкой женщиной. Райт протяжно вобрал носом воздух.

- Тебе, - нудно произнес он, - пора замуж. - Он резко дернул поводья, поворачивая своего скакуна; вид его прямой грозной спины и суровая посадка вызвали у Рэдерле тревогу и стеснение. И тут же ей на плечо легла рука Элийу.

- Не огорчайся, - приветливо сказал он. - Хочешь поехать с нами? Я бы с удовольствием послушал, как ты играешь на той флейте.

- Отлично. - Ее плечи поникли. - Отлично. Если ты готов слушать. Но сперва скажи мне, что за вести ты привез от самого Исига, чтобы сообщить моему отцу?

- О! - В его голосе она внезапно расслышала благоговение. - Они касаются князя... Звездоносца.

Рэдерле проглотила комок. Можно было подумать, что даже свиньи расслышали это имя, их мощное фырканье сменилось затишьем. Свинарка подняла глаза.

- Ну так что?

- Мне кое-что рассказал Бере, внук Данана. Ты наверняка слышала повесть о Моргоне - о ночи, когда он достал меч из исигского тайника, о ночи, когда убил этим мечом трех Меняющих Обличье и спас себя и Бере. Мы с Бере одно время вместе работали, и он спросил у меня, кто такие были Властелины Земли. Я рассказал ему все, что знаю, и спросил, почему это его занимает. И тогда он объяснил мне, что слышал, как Моргон рассказывает Данану и Дету, что в Пещере Потерянных, куда кроме Ирта никто и никогда не входил, Моргон отыскал меч со звездами и меч этот вручили ему мертвые дети Властелинов Земли.

Свинарка выронила трубку. Неясным и скорым движением она поднялась, ошеломив Рэдерле. Отрешенность соскользнула с её лица, словно маска, обнаружив силу и скорбь - свидетелей знания, не предполагаемого обычно в свинопасах. Она испустила вздох и крикнула: "Что?!"

Ее крик был подобен трескучей вспышке молнии в ясном небе. Рэдерле, тщетно зажимая уши руками, слышала, как этот крик пропал в пронзительном ржании перепуганных лошадей, вставших на дыбы, и возгласах сбившихся с дыхания мужчин, пытающихся совладать со скакунами. Затем раздался звук, не менее неожиданный и жуткий, чем крик свинарки: отчаянный и яростный протестующий вопль всего хелского свиного поголовья.

Рэдерле открыла глаза. Свинарка исчезла, как если бы её сдуло с земли собственным криком. Громадное неповоротливое свиное стадо, визжа от боли и удивления, вставало на ноги, вслепую куда-то поворачивало, вздымалось, точно мощный вал; паника, точно рябь по воде, распространилась до самого дальнего его края, отсюда едва заметного. Рэдерле видела, как, закрыв глаза, вертятся колесом могучие боровы, как лес ощетинившихся спин поглощает маленьких поросят; как свиноматки, которым вот-вот предстоит опороситься, качаются из стороны в сторону. Лошади, напуганные внезапным шумом и натиском свиней, перестали слушаться всадников. Одна из них наступила на маленькую свинку, и вопль ужаса, испущенный обоими животными, разнесся по поляне, точно зов боевой трубы. Били копыта, звенели и хрипели голоса; стадо, девять сотен лет бывшее гордостью Хела, хлынуло вперед, увлекая с собой беспомощных коней и всадников. Рэдерле, вовремя отыскавшая неподобающее её сану укрытие высоко на старом дубе, видела, как Райт тщетно пытается развернуть своего скакуна и добраться до её дерева. Но его унесло с остальными. Заходившийся от смеха Элийу мчался в хвосте. Стадо схлынуло с поляны и пропало за дальними деревьями. Хотя шум понемногу стихал, у Рэдерле разыгралась головная боль. Оседлав толстый сук, она думала о том, что свиньи, чего доброго, добегут с Владетелем Хела и до самого Ануйна и ввалятся в Зал Совета. И смеялась до слез.

Три дня спустя, прискакав в сумерках, усталая, на отцовский двор, она обнаружила, что кое-кто из свиней и впрямь здесь. Внутренняя сторона стен была украшена знаменами всех прибывших владетелей; под знаменем Хела, поникшим в вечернем воздухе, сидело в загончике семь измученных боровов. Ее опять разобрал смех, и пришлось остановиться, но веселья у неё поубавилось при мысли, что сейчас ей придется предстать перед Мэтомом. Когда конюх подбежал, чтобы принять её лошадь, она поразилась, отчего в доме, где должно быть столько народу, такая тишина.

Она взошла по ступеням в открытые двери зала. Среди длинных верениц пустых столов и стульев обнаружилось только три человека: Элийу, Дуак и сам король. Они обернулись на её шаги, и она не без колебаний спросила:

- А где все?

- Там, - сжато ответил король. - Ищут тебя.

- Весь твой совет?

- Весь мой совет. Они выехали пять дней назад. Вероятно, они рассеялись, как свиньи Райта, по всем Трем Уделам Ана. Самого Райта в последний раз видели, когда он пытался собрать своих свиней в Ауме. - Голос отца звучал брюзгливо, но гнева в его глазах не было, только скрытность, как если бы он думал о чем-то совершенно другом. - Тебе не приходило в голову, что о тебе будут беспокоиться?

- Если бы ты спросил меня, - пробубнил Дуак в свой кубок, - то мне это показалось скорее выездом на охоту, нежели на поиски; каждый жаждал обойти других и принести домой драгоценную добычу. - Что-то в его лице подсказало Рэдерле, что они с Мэтомом опять спорили. Дуак приподнял голову. - Ты выпустил их, словно открыл большую клетку с птицами. А ведь можешь куда крепче держать в руках своих приближенных. В жизни не видел, чтобы совет превращался в такой базар, а тебе это явно было нужно. Но зачем?

Рэдерле присела рядом с Элийу, который предложил ей кубок вина и одарил улыбкой. Мэтом стоял; в ответ на слова Дуака он не по-королевски нетерпеливо махнул рукой.

- А тебе не приходило в голову, что я могу беспокоиться?

- Тебя не удивило, когда ты услышал, что она удрала. Ты не велел мне ехать её искать, верно? Нет. Для тебя куда важнее послать меня в Кэйтнард. Ну а ты бы сам тем временем что делал?

- Дуак! - огрызнулся Мэтом, выйдя из себя, и Дуак заерзал на стуле. Король перевел суровый взгляд на Рэдерле.

- А тебе я велел держаться подальше от Хела. Поистине поразительно, что ты сделала со свиньями Райта и моим советом.

- Прости, ко я говорила тебе, что мне нужно куда-нибудь выбраться из этого дома.

- Настолько нужно, что ты могла сломя голову помчаться в Хел, а затем обратно, и без всякой свиты?

- Да.

Она услышала его вздох.

- Как я могу добиться покорности от подданных, если даже с домашними не справляюсь? - Вопрос был пустой; когда он хотел, он добивался послушания и от подданных, и от домочадцев.

Дуак сказал устало, уклончиво и терпеливо:

- Если ты хотя бы один раз в жизни попытаешься что-нибудь объяснить, это все изменит. Даже я буду послушен. Попытайся объяснить мне простыми словами, почему ты считаешь, что я должен во что бы то ни стало привезти домой Руда. Просто объясни. И я тотчас поеду за ним.

- Вы все ещё об этом спорите? - поразилась Рэдерле. Она с любопытством поглядела на отца. - Зачем тебе надо, чтобы Дуак привез Руда? Почему ты хотел, чтобы я держалась подальше от Хела, хотя знаешь, что на землях Райта я в полной безопасности, как у нас в саду.

- Либо, - раздраженно проговорил Мэтом, - ты, Дуак, привезешь Руда, либо я пошлю за ним корабль и просто передам ему свой приказ. Как ты думаешь, что ему больше поправится?

- Но почему?..

- Пусть он сам поломает голову. Его учили разгадывать загадки, работенка как раз для него. Дуак сложил руки и плотно их сжал.

- Отлично, - натянуто сказал он. - Отлично. Но я-то не Мастер Загадок и люблю, чтобы мне все растолковывали. И если ты не разжуешь мне как следует, для чего тебе нужно, чтобы мой брат, который станет моим земленаследником, прибыл домой, я скорее позволю призракам хелской конницы пересечь этот порог, чем повезу Руда в Ануйн.

Холодный прилив чистого гнева к лицу Мэтома не ка шутку испугал Рэдерле. Дуак не утратил решимости, но сестра заметила, что и он сглотнул комок. Затем он разнял руки и ухватился за край стола. Он прошептал:

- Ты покидаешь Ан.

В тишине Рэдерле услышала далекие и слабые пререкания морских чаек. Она ощутила, как тяжелые слова, не дававшие ей покоя после этой долгой зимы, отступили и растаяли. На миг это вызвало у неё слезы, и, когда она

поглядела на Мэтома, тот расплылся перед ней темным пятном.

- Ты отправляешься к горе Эрленстар. Чтобы вопросить о князе Хедском. Прошу тебя, возьми меня с собой.

- Нет, - но голос мрачной тени прозвучал мягко. Голова Элийу медленно двигалась из стороны в сторону. Он выдохнул:

- Мэтом, это немыслимо. Любой, кто хотя бы наполовину в своем уме, должен понимать...

- Что задуманное им, - вмешался Дуак, - едва ли просто путешествие к горе Эрленстар и обратно. - Он вскочил, его стул отлетел и стукнулся о камни. - Это так?

- Дуак, во времена, когда самый воздух подобен уху, я не намерен выбалтывать свои замыслы всему свету.

- Я не весь свет. Я твой земленаследник. Ты ни разу ничему не удивился. Ни когда Моргон победил в игре Певена, ни даже вестям Элийу о пробуждении детей Властелинов Земли. У тебя все рассчитано, как у сидящего за шахматами, но я не уверен, что даже ты в точности знаешь, против кого начал игру. Если бы все, чего ты хотел, - это посетить гору Эрленстар, ты не посылал бы за Рудом. Ты не знаешь, куда отправляешься, верно? Или что найдешь. Или когда вернешься. А ты знал, что, если бы Владетели из Трех Уделов были тут и все это слышали, поднялось бы такое, что обрушился бы этот каменный свод. И ты оставишь меня, чтобы я выпутывался, ты готов пожертвовать миром в своей стране ради того, что является делом Хеда и Высшего, а тебя не касается.

- Высшего. - Суровые и неприятные нотки в голосе короля сделали это имя почти незнакомым. - Народ Моргона едва знает мир за пределами Хеда, и если бы не один случай, я бы задался вопросом: а знает ли Высший, что Моргон существует?

- Это не твоя забота! Ты ответствен перед Высшим как землеправитель Ана, и если ты позволишь распасться Трем Уделам...

- Нет нужды напоминать мне о моем долге!

- Неужели ты можешь тайно замышлять бросить Ан, чтобы податься неведомо куда, и так со мной говорить?

- Возможно ли, чтобы ты доверился мне, поняв: я взвесил два бремени и нашел одно более тяжелым, нежели краткая смута в Ане.

- Краткая смута! - выдохнул Дуак. - Если ты покинешь Ан слишком надолго и станешь блуждать слишком далеко от него, страна будет низринута в хаос. Если ты станешь стоять на своем, то, что ты связал в Трех Уделах, развяжется, и тогда мертвые короли Хела и Аума осадят Ануйн, и сам Певен вступит в этот зал, разыскивая свою корону. Ты это увидишь, если вернешься. А если сгинешь, как Моргон, то по истечении долгого и томительного срока страна окажется в водовороте ужаса.

- Такое возможно, - согласился Мэтом. - До сих пор за всю долгую историю Ана у него не было более опасного врага, чем он сам.

- Что может оказаться для страны хуже, чем подобный хаос? - Он возвысил голос, пытаясь в гневе и отчаянии сломить непреклонность короля. - Как ты мог даже подумать о том, чтобы допустить такое? Ты не имеешь права! А если тебе все равно, ты не обладаешь больше землеправлением.

Элийу подался вперед и схватил Дуака за плечо. Рэдерле вскочила, пытаясь найти слова, которые бы всех примирили. Тут она заметила незнакомца, вступившего в зал и внезапно остановившегося при выкрике Дуака. Он был молод и одет просто: в грубую шерсть. Он с изумлением оглядывал великолепный зал, затем ненадолго задержал взгляд на Рэдерле, явно не видя её. От пронзительной и немой печали в его глазах у неё замерло сердце. Она шагнула к нему, чувствуя себя так, словно безвозвратно покидает предсказуемый мир. В её лице появилось нечто такое, что прекратило ссору. Мэтом обернулся. Незнакомец смущенно замялся и прочистил горло.

- Я... Мое имя Мастер Кеннон. Я возделываю земли князя Хедского. У меня вести для короля Ана от... от князя Хед кого.

- Я Мэтом Анский.

Рэдерле сделала ещё один шаг вперед.

- А я Рэдерле, - прошептала она. Что-то, словно пойманная птица, трепетало у неё в горле. - А Моргон... Кто теперь князь Хеда?

Мэтом издал какой-то звук. Мастер Кеннон молча глядел на неё с мгновение. Затем очень робко сказал:

- Элиард.

В неправдоподобном молчании упало, словно камень, одно-единственное слово, оброненное королем:

- Как?

- Никто... Никто в точности не знает... - Он умолк и проглотил комок. Все, что известно Элиарду, - это что Моргона не стало пять дней назад. Мы не знаем, как и где это случилось, знаем только, что при весьма ужасных и загадочных обстоятельствах. Все это известно Элиарду, так как весь минувший год Моргон снился ему, и при этом было чувство... как если бы некая безымянная сила отягощала разум Моргона. И тот не мог... явно не мог освободиться. Он даже не знал в самом конце, кто он. Мы сочли, что не стоит гадать, что это за сила. Пять дней назад землеправление перешло к Элиарду. Первым делом мы вспомнили причину, по которой Моргон покинул Хед, и мы... Элиард решил... Опять молчание; его усталое лицо слегка зарделось. Он с неуверенностью обратился к Рэдерле: - Не знаю, пожелаешь ли ты посетить Хед. Ты бы... Тебя бы встретили с распростертыми объятиями. Но мы сочли, что тебе следует сказать. Я уже был однажды в Кэйтнарде, вот и вызвался ехать.

- Понятно. - Она попыталась унять дрожь в голосе. - Скажи ему... Скажи ему, что я приеду. Я охотно приеду. Его голова склонилась.

- Благодарю тебя за ответ.

- Год, - прошептал Дуак. - Вы знали, что с ним происходит. Знали. Почему вы никому не говорили? Почему вы не дали нам знать раньше?

Ладони Мастера Кеннона сжались в кулаки. Он с усилием сказал:

- А это мы... Это мы сами у себя теперь спрашиваем. Мы... Мы просто все надеялись и надеялись. Никто с Хеда никогда не просил помощи на стороне.

- Было какое-нибудь послание от Высшего? - спросил Элийу.

- Нет. Никакого. Но без сомнения, арфист Высшего рано или поздно объявится, чтобы выразить скорбь Высшего о смерти... - Он запнулся, пытаясь справиться с горечью своих слов. - Простите. Мы не можем... Не можем даже похоронить его на родине. За пределами Хеда я бестолков, как овца. Выйдя из этого дома, я едва ли разберусь, куда направиться, чтобы воротиться домой. Так что мне надо у вас спросить: а что, за пределами Хеда подобное случается с землеправителями так часто, что Высшему хоть бы хны?