Как я стал боевым магом

Сейчас совсем не так. Слегка ноющий шрам от пули напомнил, что прежней жизни не будет. Надо лишь с разумной осторожностью двигаться дальше. Природы мне хватило на годы вперед, особенно после ночной охоты на кровожадную тварь, компьютерные игры ничто после подготовки в лагере с настоящей боевой магией. А вот от пива я бы не отказался.

Размышления прервал стук в дверь. Я глянул на домового, тот тут же испарился. При этом закрылись двери в ванную и на лоджию.

Я осторожно открыл входную дверь. За ней стояло несколько человек.

– Егор Олегович Соснов? – начал высокий мужчина звероватого вида.

– Да.

– Здравствуй, извини, если не вовремя. Мы познакомиться пришли. Тебя назначили в нашу группу.

Я промолчал, глядя на него. Как говорится, новый поворот событий.

Мужчина поднял на уровень глаз удостоверение личности. Рассмотреть, что там написано, у меня не получилось, хотя я сильно и не старался, успел только фотографию сличить. На ней было лицо человека куда моложе и тоще владельца документа. Одно это служило гарантией достоверности, ну не станет преступник клеить не похожее на оригинал старое фото.

– Это вы меня извините. Мне вас разместить негде, квартира пустая пока.

– Ничего, ничего. Я вообще предлагаю в кафе сесть.

Конечно, познакомиться нужно, но после выписки и переезда никуда больше не хотелось отправляться. И, видимо, мужчина прочитал это на моем лице.

– Мы вас торопить не будем с выходом на службу, у вас еще неделя для обустройства. Однако нам нужно представить вас коллективу, обменяться контактами, довести ряд требований. Это хотелось бы осуществить в неформальной обстановке. В то же время у нас имеется служебное помещение. Выбирайте, что вам по душе.

За эти четыре месяца встреча в кафе стала чем-то призрачно далеким и непонятным. В подобном заведении хотелось бы побывать, но тогда собраться со старыми приятелями и забыть про работу. Тут же прямо противоположная ситуация. Кучка незнакомых людей практически требует обсудить со мной рабочие вопросы. Я поморщился и качнул головой:

– Давайте в офисе.

– У нас не офис, у нас штаб-квартира.

– Ну прямо ООН со своей штаб-квартирой.

– По документам значится именно так. Обычная трешка, переделанная в штаб группы. У нас даже служебный автомобиль имеется, – с усмешкой добавил будущий коллега.

– На своих нельзя, что ли?

– Можно. Но спецоборудование лучше возить на казенной, тем более что бензин на халяву.

Дверь в зал приоткрылась, и оттуда подал голос домовой:

– Не отказывай людям. Тебе все одно туды надыть. Или ты решил забить на все в этой жизни?

– Дед Семен, ты когда успел словечек нахвататься? – спросил я у нечистого, на которого с огромным любопытством уставился гость.

– Ну так я, чай, не скудоумный, я тырнетом ползыться умею. А в гости мы все пойдем. Не чужими нам предстоит быти, да и делов дома нет пока.

– Дед, теперь получается, ты решаешь, что и как? – скрипнув зубами, спросил я.

– Хватит дуться на меня, – спокойно и без своих старинных словечек ответил домовой, – я плохого не посоветую. И ломаться хватит, как девка на сеновале, пойду – не пойду, дам – не дам. Поздно брыкаться, все одно крепко в капкане сидишь, людей хоть уважь.

Я вздохнул и провел ладонью по голове и шее. Не поспоришь с пенсионером.

– Поехали, – дал свой ответ гостю.

Глава 12

Транспортом, доставившим нас до места, послужил уазик «буханка». При всем этом надо отдать должное, он был в отличном техническом состоянии и вылизан до стерильности.

Пока ехали, на меня с любопытством поглядывали, но заговорить не пытались. Только звероватый представился начальником этого коллектива. Он несколько раз ответил кому-то по телефону, в одном случае рявкнув, что они на служебном выезде и всякой хренью заниматься не собираются. Не забыли остановиться у магазинчика. Сбегавший до него паренек вернулся с большими пакетами, в которых что-то многозначительно звякнуло.

Что меня удивило, так это девушка за рулем сего детища советского автопрома. Она была даже моложе Оксаны, но управлялась с агрегатом легко и непринужденно, периодически поправляя солнцезащитные очки, неуместные в серости моросящего дождя. Девица импульсивно материлась, пока стояли в небольшой пробке, не стесняясь присутствующих. Парень же бросал на нее многозначительные взгляды, выдающие парочку с головой. Напротив сидел мужчина пенсионного возраста и с легкой улыбкой разглядывал меня и моих домочадцев. Невысказанные вопросы витали в воздухе, но все же произнесены не были.

Из-за перегородившей дорогу аварии ехали мы дольше, чем могли бы дойти на своих двоих. Штаб-квартира находилась в трех кварталах от моего нового жилища. Пешком это расстояние покрылось бы за десять – пятнадцать минут. Угловая квартира с решетками на окнах была заставлена несколькими столами и сейфами, в одной из комнатушек обнаружилось несколько обычных кроватей с панцирной сеткой, ватными матрасами и синими армейскими одеялами, видимо, полученными со склада. Все это придавало помещениям до невозможности казенный вид.

Быстро освободив от бумаг один из столов, выложили на него банки с засолкой, салатики и колбасу. Притащили стулья, и все чего-то ждали.

– Белуга пришел, – произнесла девушка-водитель.

Старший группы стиснул зубы и пошел открывать дверь еще до того, как запиликал стандартную мелодию звонок. Звякнули металлом замки. В помещение вошел давешний знакомый полковник Белкин. Он огляделся, задержав взгляд на мне и на столе, а потом прошелся по комнате до пожилого мужчины, которому коротко пожал руку, больше никого не удостоив. Однако, судя по холодному взгляду пенсионера, тот не очень-то и хотел здороваться.

Я опешил, когда Белкин сделал шаг к девушке-водителю и зло процедил ей прямо в лицо: «Даже не смотри в мою сторону, тварь».

Девушка что-то отрывисто пискнула, но под хмурым взглядом сразу прикусила губу.

Я заметил, как паренек, бегавший в магазин, стиснул кулаки и скулы, но остался сидеть на месте. Белкин меж тем злым взглядом прошелся по Оксане и Ольхе и обратился ко мне:

– Первый же день на рабочем месте пьянствовать? Похвально.

Это все, что он сказал, прежде чем выйти.

Дверь хлопнула, а по комнате прошелся дружный выдох.

– Ну-с, приступим, – проговорил пожилой. – Антон, доставай.

Паренек вытащил из пакета бутылочку водки и поставил ее на стол.

– Хрен с этим дебилом, – продолжил «пенсионер». – Он только и умеет, что настроение портить. Я Максим Евгеньевич Чупыркин. Маг общего профиля и по совместительству замглавы коллектива, – обратился он ко мне, а потом перевел взгляд на девушку. – Светочка, не стой, солнышко ты наше ясное, – пощелкал пальцами в воздухе старик, – приди в себя, тю на этого педераста. Он попыжится, попыжится и уйдет. Он же специально это для наших новеньких разыграл.

– И что? На него никакой управы нет? – спросил я, показав пальцем через спину на дверь, в которую вышел Белкин.

– Сложно тут. На бумаги ему чихать. Уж не знаю, под кем он там ходит, но, помнится, Григорий Петелькин заерепенился, так у Белуги крышу сорвало. Он его вместе с легковушкой по потолку раскатал. Приезжали из органов, покрутились, да и уехали. А с этого как с гуся вода.

– Я ему потом все равно шею сверну, – прошептала Света.

Звероватый своей лапищей скрутил пробку и разлил по стопарикам.

– Ладно о грустном. Я остальных представлю. Это наш начальник, – показал на здоровяка Максим Евгеньевич, – Кирилл Андреевич Семерский. Он у нас не маг, а из обыкновенных. Раньше в десанте служил, а потом по ранению перевели к нам. Он в чине капитана трудится. Ставить не магов во главе магической группы частая практика, вроде нас побаиваются и перестраховываются. Антон Светликов у нас маг-целитель штатный. Вовка, жаль, на задании, тот тоже маг общей практики. А это наша звезда – Светлана Мрак. Это псевдоним такой. Она у меня на попечении, заодно водителем трудится.

– Она не человек? – осторожно переспросил я, ухватившись за слово «на попечении». Одновременно с этим всплыла история, рассказанная Белкиным про сына. Полковник, должно быть, совсем умом тронулся, раз на всю нечисть как цепной пес без причины кидается.

– Так получилось. Несчастный случай. Она у нас ныне вампирша.

– Даже так?

– Занимательная история получилась. Попала под раздачу упыря в период экстракции у того, получила вамп-зачаток, исключили из списка живых. Если бы тогда немного пораньше нашли ее меж гаражей, то спасли бы, целители при «скорой» проинструктированы о таких случаях. Ей еще повезло, что она на меня наткнулась, иначе от первичного голода наломала бы дров, и ее бы убили. Я совершенно случайно там проходил, заявление отрабатывал. Они же совсем как наркоши, новообращенные вампиры. И не отличишь сразу, а обычный человек вообще не увидит разницы. Да и незачем им знать.

– Я не знаком с вампирской тематикой. Я вообще подозревал, что вампиры – не более чем сказка. И тем более не знаю, что такое период экстракции.

– Не сказка, это их в столице почти нет, потому и не видел. Она потом сама все расскажет, если захочет. А период экстракции… – начал Максим Евгеньевич, подбирая слова, – это до конца не изученный эффект, но нечто, в чем заключается сверхъестественная суть вампира. Он имеет возможность передать заразу где-то раз в году. Это, конечно, приблизительно, я тоже в этом не сильно разбираюсь. Но продолжу, – повысил голос Максим Евгеньевич и махнул рукой в угол, – это Марфа.

Я повернул голову и увидел привидение. Самое настоящее, чем-то похожее на призрака-книгочея в лагере. Женщина средних лет в народном костюме прозрачными, как сигаретный дым, пальцами вышивала какой-то узор на туманной ткани. По тоскливому лицу текли призрачные слезы.

– Чейное оно?

– Тоже мое, – ответил Максим Евгеньевич. – Невинно убиенная крепостная. У меня, кстати, целая коллекция привидений. Штук семь. Но остальные на даче. Там и монахи, и дети, и даже из новых один есть, летчик-истребитель. Со Второй мировой остался. А Марфу здесь оставил. Она вместо дежурного освещения работает. Сидит себе потихоньку, вышивает, тусклое свечение отбрасывает.

Вампирша вздохнула и с удрученным видом положила руку под подбородок. Видимо, Максим Евгеньевич любил долгие монологи. Тем временем Семерский ловко нарезал огурцы и колбасу, а затем без лишних слов расставил перед всеми крохотные емкости со спиртным напитком. Лишь потом басовитым «кхе-кхе» прервал Чупыркина.

– А что ж ты молчал, Кирилл, что готово уже? – с шутливой укоризной произнес тот.

– А что тебя обрывать, Генич? Тебя либо молча слушать, поддакивая, либо сразу лопатой насмерть.

– Не ценишь ты боевых товарищей, командир.

– Ну, переоценить тебя сложно, недооценить тоже. Еще сложнее заставить замолчать.

Старший группы поднял стопарик и, не дожидаясь никого, звякнул по стоящим на столе стеклянным собратьям, после чего отправил содержимое в рот. Сдавленный вдох после водки завершился фразой «за знакомство». Народ последовал примеру.

– Руки наливающему оторвать бы, – пробурчал дед Семен, ставя на стол сухую рюмку, – про старика забыли.

Семерский невозмутимо налил до краев в подставленное.

– Штрафную.

– За что штрафную? – возмутился домовой.

– За то, что древними ушами хлопаешь, – ответил Семерский, а потом обратился ко мне: – Нам сказали, что прислали штурмовую единицу типа мага огневой поддержки. Танк, епти.

– Учусь потихоньку, – ответил я.

– Чему учили, что можешь?

– Много чего. Я потом учебную программу с темами занятий дам, там подробно расписано.

– Лады, с тобой разберемся. Представь подопечных.

Я кивнул:

– Тогда в порядке получения. Это дед Семен, домовой, ровесник человечества, лично здоровался со всеми русскими князьями и царями.

Дед хмыкнул и погладил бороду.

– Это Ольха-На-Краю-Обрыва, лесавка, то есть дочь леса. Она плохо понимает человеческую речь и совершенно не говорит, зато умеет превращаться в диких животных, в основном в мелких. Как говорится, пригрел котенка. Далее Оксана. Она у нас утопленница, нежить. Не знаю их классификацию, но что-то вроде русалки. Она не помнит прошлой жизни, поэтому не донимайте. Дома еще странный гибрид призрака и защитного духа. Специалиста найти надо, чтоб понять, что с ним. Вот в общем-то и все. Расскажите лучше, что предстоит делать.

– Ничего особенного. Когда из диспетчерской поступает сигнал, мы едем обрабатывать происшествие, ну там нежить проскочит, призрак взбрыкнет, но в основном с магами работаем. Если того же мертвяка от полусгнившего, пьяного в стельку бомжа фиг отличишь по поведению, то чародеи народ ушлый. Жить хочется хорошо всем, а в условиях, когда о колдовстве в законодательной базе одни дыры вместо порядка, всякий норовит воспользоваться этим. Это нелегальные кустарные фантомы, целители-недоучки без лицензии, воровство и шарлатанство, слава богу, убийств еще не было. К тому же раньше призраков мало было, сейчас все больше и больше. Приходится порой просто ездить в машине по городу и суперсенсом сканировать.

– Чем сканировать? – не понял я.

– Ну, дополнительным восприятием биополя. Один за рулем, второй прислушивается.

– Аурное восприятие?

– Ты маг, тебе видней, как оно там называется. Ладно, надо еще по одной.

Семерский за разговором разлил прозрачную жидкость по рюмкам и первый залпом опрокинул порцию в рот, отправив туда же малосольный огурец. Затем с кряхтеньем дотянулся до подоконника и взял оттуда папку с документами.

– Так, адрес твой есть, столичная прописка есть, фио и дата рождения есть, номер телефона есть, – начал вслух перечислять он, – фото есть, так, так, так, продиктуй мне номер своей банковской карточки, надо в финчасть сдать, чтоб провели по бухгалтерии.

Я назвал реквизиты, значащиеся на куске пластика.

– Хитрое это дело, – заговорил дед Семен, – казначеи придумали. Деньги на руки не давать, только по распискам долговым оплату вести. Как что, все злато у них. С одной стороны, не утеряешь, с другой, а ну как напутают что? Ищи свищи ветра в поле, лови свои деньги в чужом погребе.

– Да привыкли уже все, – подал голос Антон.

– Вижу, что привыкли. Токма раньше мне никто бы и не поверил, что деньги из воздуха достать можно.

– Не из воздуха, они на счету твоем лежат.

– Это понятно, что лежат в застенках, – продолжил домовой, подвинув рюмку в направлении Семерского, – но вот ты через энтырнет платишь что-то. Деньги ж по воздуху, получается, улетают от тебя.

– Если на старый взгляд, то, наверное, так оно и есть, – развел руками Антон.

Во время этой беседы Максим Евгеньевич достал коробку конфет и разворачивал по одной, отдавая Ольхе. Та уплетала лакомство за обе щеки, только и протягивая ладонь за новой порцией. Оксана и Светлана уселись в уголке и о чем-то тихо перешептывались, видимо, не только о девичьем, но и о до загробной жизни. Мертвый дуэт.

Водка навалилась на уставший организм и налила веки сонной вялостью. Вспомнив слова о прочесывании города, я перешел на аурное зрение. Вспыхнули кляксы биополей. Сознание привычно вычленило двух магов, коими были Антон и Максим Евгеньевич. Засияла ровная, совершенная трезвая аура Семерского, словно и не было выпитой водки, хотя сколько ее там употребили-то. Поверх радужных переливов энергии начальника проходила ярко-красная черта, обозначившая боль от ранения. Такая же, как и у домашнего одержимого духа. Если откинуть фиолетовый оттенок ауры фантома, то их ауры были очень похожи.

Я перевел внимание на очередных персонажей. Ярко-изумрудным пламенем горел домовой, клочьями дикого разноцветного огня сверкала Ольха. Вопреки ожиданиям, аура Оксаны отблескивала светло-желтым, а вампирша Светлана сияла насыщенным голубым цветом с какой-то пульсирующей жилкой. Впрочем, красная полоса нашлась и у Оксаны, подтверждая насилие над ней. Серо-бежевой тенью тлел призрак Марфы. Я вспомнил занятия и отсек от восприятия знакомые объекты. Мир на мгновение стал пустым, а затем снова наполнился красками. Ярко-белым горело сквозь стену пятно солнца, хаотично двигались тусклые искорки тараканов под плинтусом, еле заметные кляксы соседей совершали медленный дрейф по своим нуждам. В смежной квартире была еще собака мелкой породы, сложно различить: то ли такса, то ли спаниель.

Меня толкнули в бок:

– Хватит спать, по третьей.

Я открыл глаза. Семерский протягивал мне полную до краев рюмку.

– За тех, кого с нами нет, – негромко произнес он и выпил, ненадолго замолчав. – Генич, дай зажигалку.

– Тут дети, не кури, – тихо сказал старый чародей.

– Я тебя умоляю, им по фигу дым. Они же даже не дышат.