Заметки о делах политических и гражданских

30. Кто вдумается, тот не сможет отрицать, что фортуна имеет огромную власть в делах человеческих, ибо мы видим, что ежечасно случайности дают толчок большим переменам и не во власти людей предупредить их или избежать; как ни много зависит от человеческих усилий и хлопот, их одних недостаточно, необходимо еще благоприятствование фортуны.

31. Даже те, кто всё приписывает мудрости и доблести человека и не признает власти фортуны, должны согласиться, что очень важно попасть или родиться в такое время, когда высоко ценятся те дарования или качества, какими ты в себе дорожишь. Это видно на примере Фабия Максима[22], которому природная медлительность потому и создала великую славу, что проявилась в войне, где горячность была гибельна, а медлительность полезна; в другое время могло бы случиться обратное; его счастьем было именно то, что как раз тогда возникла надобность в качествах, какими он обладал. Кто умеет, однако, менять природу свою по условиям времени, что крайне трудно и даже невозможно, тот намного меньше зависит от фортуны.

32. Не нужно проклинать честолюбие и поносить честолюбцев, если они добиваются славы честными и достойными способами; напротив, именно такие люди творят дела великие и славные. У кого нет подобных устремлений, тот холоден духом и более склонен к праздности, чем к деятельности. Гадко и презренно лишь то честолюбие, единственная цель которого – собственное величие, как обычно бывает у государей: оно для них идол, поклоняясь которому они жертвуют совестью, честью, человечностью и всем прочим.

33. Есть пословица, что богатство неправедное идет впрок только до третьего колена. Если так обстоит потому, что нечист источник богатства, казалось бы, еще менее оно должно идти впрок тому, кто его неправедно нажил.

Отец мой объяснял это так: по словам блаженного Августина[23], нет такого злодея, который не сделал бы какое-нибудь добро, поэтому Бог, который не оставляет никакого добра без награды и никакого зла без наказания, дает злодею наслаждаться в сем мире в воздаяние за его добро, чтобы в полной мере наказать его за зло в мире ином, хотя и при этом непонятно, почему неправедное богатство идет впрок не более чем до третьего колена. Я отвечал отцу, что не знаю, верна ли пословица, ибо мы знаем из опыта немало примеров обратного; однако если верна, то можно истолковать ее так: естественный ход событий мира сего приводит к тому, что богатство сменяется бедностью обычно уже при наследниках, а не при первом хозяине, ибо чем больше прошло времени, тем вероятнее такая перемена. Наконец, хозяин, то есть тот, кто нажил богатство, больше его любит: раз он сумел приобрести состояние, то он владеет и искусством его сохранять; познав в юности бедность, он не расточает богатства. У наследников же нет этой любви к имуществу, доставшемуся от семьи, без труда; они уже воспитаны в богатстве, не учились искусству его приобретать, а потому неудивительно, что от расточительности или неумения они выпускают состояние из рук.

34. Все, что должно закончиться не одним ударом, а от истощения сил, длится гораздо дольше, чем человек поначалу воображает. Посмотрите, например, на чахоточного: про него думают, что он уже при последнем издыхании, а он все живет, и порой даже не дни, но недели и месяцы. Так же и город, который хотят взять осадой: обычно все обманываются насчет того, насколько в нем хватит продовольствия.

35. Как отлична практика от теории! Как много людей, которые все хорошо понимают, но либо забывают, что знают, либо не умеют претворить в действие свое знание! Для таких людей ум их бесполезен; это все равно что держать в ларце сокровище, обязавшись никогда его оттуда не вынимать.

36. Кто намерен приобрести расположение людей, пусть помнит, что не надо прямо отказывать в просьбе, лучше отвечать общими словами, ибо тому, кто просит, может быть, потом не понадобится твоя услуга, а может быть, явятся препятствия, которые оправдают твое бездействие. Кроме того, люди так просты и так легко позволяют убаюкивать себя словами, что, даже не делая того, что тебе неудобно или невозможно, ты часто благодаря одной лишь ловкости ответа вполне удовлетворишь того, кто наверняка остался бы тобой недоволен, если бы сразу получил отказ.

37. Всегда отрицай то, что не хочешь дать узнать другим, и, наоборот, утверждай то, что хочешь внушить другим; пусть многое противоречит твоим словам и даже опровергает их, но если ты нагло утверждаешь или отрицаешь, то можешь сбить с толку того, кто тебя слушает.

38. Могущественнейшему дому Медичи с его двукратным папством[24] трудно удержать власть над Флоренцией, много труднее, чем это было простому гражданину Козимо, которому помимо его необычайного могущества способствовали и условия времени. Ведь Козимо приходилось бороться с могуществом немногих, его действия не раздражали народ, не ведавший свободы; наоборот, при всех распрях между знатными и при всех переменах выдвигались люди среднего и даже самого низкого положения. Теперь же, когда народ узнал, что такое Большой совет, речь не о четырех, шести, десяти или двадцати гражданах, желающих захватить и удержать власть, а о целом народе, чье стремление к свободе таково, что он ее не позабудет, какую бы мягкость ни проявляли Медичи или другие властители и как бы они ни угождали народу и ни превозносили его.

39. У нашего отца были сыновья с такими достоинствами, что его в свое время считали самым счастливым отцом во Флоренции, и все же я много раз думал, что отец, если все принять в расчет, видел от нас больше огорчений, чем радостей; подумайте только, что бывает с отцами, чьи дети безумны, дурны или неудачливы.

40. Великое дело иметь власть над другими. Кто умеет хорошо ею пользоваться, тот устрашает людей больше, чем имеет для этого сил; подданный, не зная, как велики твои силы, скорее решится уступить, чем станет испытывать, можешь ты исполнить свои угрозы или нет.

41. Если бы люди были добры и разумны, то человек, поставленный над другими, должен был бы по справедливости применять мягкость, а не суровость, но так как большей частью люди и не очень добры, и не очень разумны, то приходится больше полагаться на суровость; кто думает иначе, тот обманывается. Охотно признаю, что, если кто-нибудь мог бы соединить как следует то и другое, мог бы сдобрить одно другим, он создал бы удивительное сочетание, гармонию, приятнее которой нет ничего на свете; однако это милости, которыми небеса щедро одаряют немногих, а может быть, и никого.

42. Не дорожи чьим-либо благоволением больше, чем добрым именем. Если утратишь доброе имя, то утратишь и благоволение, вместо этого тебя будут презирать; наоборот, у человека, который имеет доброе имя, никогда не будет недостатка в друзьях, так же как в расположении и доброжелательстве людей.

43. Во время своего управления я заметил, что во многих делах, которые приходится вести, как то: заключение мира, гражданских соглашений и тому подобное, полезно, раньше чем браться за них, сначала выждать, пока их хорошенько обсудят другие; под конец, после долгого обсуждения, все стороны, утомившись, станут просить тебя уладить дело; ну а когда тебя попросят, ты с твоим влиянием сумеешь управиться с тем, за что напрасно бы взялся вначале, и тогда никто не заподозрит тебя в личном интересе.

44. Делай все, чтобы казаться добрым, – это полезно в самых разных случаях; но ложные мнения непрочны, поэтому тебе не удастся долго слыть добрым, если ты в самом деле не будешь добр; об этом мне напоминал еще мой отец.

45. Он же, восхваляя бережливость, обыкновенно говорил, что один дукат в кошельке делает тебе куда больше чести, чем десять истраченных.

46. Во время моего наместничества мне всегда были не по душе жестокость и чрезмерные наказания, да они и не нужны – ведь помимо отдельных случаев, когда следует показать пример, для устрашения достаточно наказывать, так сказать, считая всего по пятнадцать сольди за лиру, надо только взять за правило, что проступки наказываются все без исключения.

47. Если ум слаб, то наука его не улучшает и даже портит, но если благоприобретенное сочетается с хорошим от природы, то это делает людей совершенными и почти божественными.

48. Нельзя править государствами по совести, ибо, если вдуматься в их происхождение, окажется, что все они порождены насилием, – свободны от насилия только республики, и то в пределах родного города, не дальше. Я не делаю исключения для императора, а еще менее – для духовенства, которое творит двойное насилие, так как для принуждения пользуется и светским, и духовным оружием.

49. Не говори никому о вещах, которые хочешь скрыть, ибо причины, побуждающие людей болтать, различны: один поступает так по глупости, другой – из выгоды, третий – из тщеславия, чтобы казаться всезнающим. И если ты без нужды сообщил другому свою тайну, не удивляйся, что тот, кто дорожит ею меньше, чем ты, поступит точно так же.

50. Не добивайтесь перемен, от которых изменятся не порядки, которые вам не нравятся, а только лица, ибо такие перемены не приносят удовлетворения. Например, какой прок в том, чтобы устранить из дома Медичи мессера Джованни да Поппи, если место его займет мессер Бернардо да Сан-Миниато, человек того же сорта и положения.

51. Неблагоразумен тот, кто без необходимости и не метя в главы правительства хлопочет о перемене власти во Флоренции, ибо в случае поражения он подвергает опасности себя и все, что у него есть, а в случае успеха получит разве малую долю того, на что рассчитывал. И какое безумие затевать игру, в которой можно неизмеримо больше проиграть, чем выиграть! Пожалуй, не менее важно и то, что, свергнув прежнюю власть, ты обречешь себя на вечные терзания из опасений, что случится новый переворот.

52. Известно по опыту, что почти все, кто больше всех помогал возвышению властителя, по прошествии времени не бывают у него в большой милости. Причина, как говорят, в том, что новый государь, зная цену этим людям, боится, как бы они в один прекрасный день не отняли у него то, что помогли получить. Однако здесь возможно и другое, не менее важное, а именно что помогавшие, зная, что многое заслужили, желают большего, чем им причитается по праву; когда же им в том отказывают, они проявляют недовольство; отсюда и рождаются между ними и государем раздражение и подозрительность.

53. Если ты способствовал моему возвышению или помог мне стать государем, то ты сам уничтожишь оказанную услугу, пожелав, чтобы я правил по-твоему или согласился на такие вещи, которые умаляют мою власть, ибо это все равно что целиком или частично отнять у меня плоды успеха, которого ты мне помог добиться.

54. Тот, кому приходится оборонять города, должен поставить себе главной целью затягивать оборону насколько возможно, ибо, как говорит пословица, у кого время – у того и жизнь; оттяжка приносит неисчислимые выгоды, на которые вначале никто не надеялся и даже не думал о них.

55. Не траться в расчете на будущие доходы, потому что часто их либо не окажется вовсе, либо они будут меньше, чем ты рассчитывал; расходы, напротив, всегда растут. Ошибка, которая губит многих купцов, в том и состоит, что они берут деньги в кредит, рассчитывая на большие барыши, которых может не оказаться или они могут запоздать – ведь в этом случае купца разорят проценты, которые не стоят на месте и не уменьшаются, а только растут и съедают все состояние.

56. Разумность хозяйства состоит не столько в умении воздержаться от трат, потому что расходы часто необходимы, сколько в умении тратить выгодно, то есть купить на грош пятаков.

57. Насколько астрологи счастливее других людей! Сто раз солгав и однажды сказав правду, они приобретают такое доверие, что все верят их вздору; а обыкновенный человек, говорящий правду, раз солгав, теряет доверие настолько, что никто не верит его правде. Происходит это от любопытства людей, которым хочется знать будущее, но возможности такой у них нет, и они готовы бежать вслед за всяким, кто обещает его предсказать.

58. Как хорошо говорит философ: De futuris contingentibus non est determinata Veritas![25] Сколько ни вертись, а все убеждаешься, что вернее не скажешь.

59. Я говорил как-то папе Клименту, который пугался всякой опасности, что лучшее средство не бояться по-пустому – это помнить, сколько раз он в подобных случаях пугался напрасно; я вовсе не хочу, чтобы эти слова совсем отучили людей бояться, а только хочу, чтобы они приучили не бояться постоянно.

60. Ум выше посредственного дается людям на горе и муку; он оказывает им только ту услугу, что наполняет их жизнь тяготами и тревогой, которых не знают люди более приземленного ума.

61. Характеры людей разнообразны: одни так крепко надеются, что заранее уверены в том, чего у них нет; другие так боятся, что никогда не надеются, пока не получат желаемого. Я приближаюсь скорее ко вторым, чем к первым; кто таков по натуре, тот обманывается меньше, но мучается больше.

62. Народы и неопытные люди обычно скорее позволяют увлечь себя, когда им дают надежду приобрести, чем когда указывают на опасность потерять; должно бы происходить обратное, так как естественнее стремление сохранить, чем приобрести. Причина этой ошибки в том, что надежда в людях обыкновенно много сильнее страха; поэтому они часто не боятся, когда бояться нужно, и надеются, когда надеяться не на что.

63. Известно, что старики скупее молодых, а должно быть как раз обратное – ведь жить им осталось меньше, так что им довольно немногого. Говорят, что причина этого в том, что старики опасливее живут, но едва ли это так: я вижу много стариков, которые более жестоки и развратны если не по делам, так по желаниям, чем молодые, и сильнее мучаются страхом смерти. Причина скупости, думается мне, в том, что чем дольше живешь, тем крепче все привычки и тем больше прилепляешься к вещам мира сего, а чем сильнее к ним привязанность, тем больше она движет нами.

64. До 1494 года войны не были долгими, битвы – кровавыми, завоевания совершались медленно и трудно; правда, артиллерия уже была в ходу, но с ней обращались так неловко, что большого вреда она не причиняла; таким образом, если кто владел государством, то лишиться его было почти невозможно. Но пришли в Италию французы и внесли в войну такой пыл, что вплоть до 1521 года кто проигрывал поход, тот лишался и государства[26]. При защите Милана синьор Просперо[27] первый показал, как надо отбивать приступы, и пример его вернул властителям ту же уверенность, какая была у них до 1494 года, но на других основаниях; тогда уверенность вытекала из того, что люди не владели искусством нападать, теперь она вытекает из того, что они владеют искусством защищаться.

65. Кто назвал обозы «обузой», не мог сказать лучше. Кто придумал поговорку «Труднее сняться с лагеря, чем кое-что сделать» – сказал превосходно. Ибо дело очень долгое – собрав в одном лагере столько всего, сдвинуть его с места.

66. Не верьте тем, кто горячо проповедует свободу, ибо почти у каждого, а может быть, и у каждого, есть свой интерес, и – как показывает опыт, да и сомнений в том нет – если бы люди надеялись найти для себя лучшие условия в тираническом государстве твердой руки, они кинулись бы туда опрометью.

67. Нет в мире занятия или должности, для которой требуется больше таланта, чем нужно военачальнику, – как по важности дела, так и потому, что он должен обдумывать и налаживать огромное множество самых разных вещей. И он должен предвидеть все задолго, а исправлять тотчас же.

68. Невмешательство в войну хорошо для того, кто силен и не должен бояться победившей стороны; сильный сохранит власть без истощения сил и может еще выиграть от чужих распрей. В противном случае невмешательство легкомысленно и вредно, потому что оказываешься добычей и победителя, и побежденного. Хуже всего невмешательство, которое происходит не от обдуманного решения, а от нерешительности, то есть когда ты сам не знаешь, хочешь ты остаться нейтральным или нет, и ведешь себя так, что раздражаешь даже того, кого удовлетворило бы, если бы ты твердо пообещал ему сохранить нейтралитет. Такого рода невмешательство свойственно больше республикам, чем государям, так как оно часто происходит оттого, что нет согласия между решающими; этот советует одно, тот – другое, и никак они не сговорятся настолько, чтобы одно мнение получило перевес над другим. Так обстояло дело в 1512 году[28].

69. Если вы всмотритесь как следует, то увидите, что от поколения к поколению меняются не только обороты речи, слова, покрой платья, характер построек, культуры и тому подобных вещей, меняются даже вкусы, так что блюда, очень любимые одним поколением, часто вовсе не ценятся другим.

70. Настоящий пробный камень для крепости духа – это неожиданно нагрянувшая опасность; кто устоит перед ней, а таких совсем мало, может действительно назвать себя сильным духом и неустрашимым.

71. Если вы видите, что дело идет к упадку города, к перемене правительства, к усилению новой власти и другим подобным вещам, которые иногда можно предвидеть почти наверняка, смотрите, как бы не обмануться вам насчет сроков. Ибо движение дел человеческих по природе своей и вследствие разных препятствий идет гораздо медленнее, чем люди воображают, и если тут не рассчитаешь, то можешь страшно себе навредить; и многие тут впадали в ошибку. Это верно в отношении дел частных и личных, но гораздо чаще – общественных и всенародных; поскольку громада их больше, движение происходит медленнее, и потому они подвержены большим случайностям.

72. Нет в этом мире для людей ничего более желанного и нет большей славы, как видеть врага своего поверженным в прах и отданным тебе во власть; однако удваивает славу тот, кто использует ее на благо, то есть милует и довольствуется победой.

73. Ни Александр Великий[29], ни Цезарь[30], ни другие прославленные своею милостью люди никогда не снисходили к врагам, если полагали, что тем испортят или подвергнут опасности последствия победы, ибо такое снисхождение было бы скорее слабоумием; они миловали только в тех случаях, когда знали, что это не грозит их безопасности и вызовет восхищение.

74. Месть не всегда коренится в ненависти или в дурной природе; она иногда нужна, чтобы люди на этом примере научились не вредить тебе; очень хорошо, когда человек мстит, не имея злобы на того, кому он мстит.

75. Папа Лев[31] рассказывал, что отец его, Лоренцо Медичи[32], обыкновенно говорил: знайте, что, кто говорит о нас дурно, тот нам добра не желает.

76. Все, что было в прошлом и есть в настоящем, будет и в будущем. Но названия и внешний вид вещей меняются в такой степени, что тот, кто недостаточно зорок, их не узнает и не сможет ни подвести их под правило, ни судить о них на основании приведенного суждения.

77. Будучи посланником в Испании, я заметил, что король Католический, дон Феррандо Арагонский[33], могущественнейший и мудрейший государь, собираясь идти в новый поход или принять важное решение, часто раньше, чем высказать свою волю, делал так, что замысел его становился желанен двору и народу, и все громко требовали, чтобы король сделал то-то и то-то, так что решение объявлялось в такую минуту, когда все его желали и призывали. Трудно поверить, сколько одобрений и сколько любви снискал король этим способом у своих подданных и в своем королевстве.

78. Дела, затеянные вовремя, удаются легко, почти сами собой, и те же дела, затеянные до времени, не только не удаются, но и после, когда приходит для них нужное время, ладятся уже не так легко, как могли бы. Поэтому не будьте слишком рьяны, не торопитесь; выжидайте, пока дело созреет, пока не настанет для него срок.