Помоги проекту - поделись книгой:
– Ну а что такого-то? – удивилась Элена, наконец-то освобождая мою руку из плена. Рука стала мокрой.
– Ну как ты не понимаешь? – сморщился я, чувствуя, как портится настроение. – Она может увидеть, что тела моих подчиненных пусты, а вот в теле Эйлара сидит НЕЧТО. Понимаешь? А если она прочитает заклинание изгнания демонов? Если попытается меня убить? Тогда как?
– Ох ты ж… мда. Я как-то и не подумала! А что тогда делать?!
– Жить, что еще делать? Выкрутимся как-нибудь, не впервой! – решил я и, перестав сдерживаться, припал к ее губам. Элена целоваться умела, и язычок ее был очень даже приятным, ласковым и горячим.
А когда она застонала, принимая меня в себя, уже на периферии сознания я подумал: «
Но потом мне стало не до размышлений, вернее, не до таких размышлений. Остались только двое – я и эта ненасытная девчонка, которая скоро оседлала меня и поскакала, оглашая окрестности утробными вздохами и стонами. И похоже, что ей не казалось мое мужское достоинство воробьиным. И это радовало.
Мне было очень, очень хорошо. Как никогда! Может, она меня околдовала? Я ведь ни разу в жизни не делал это десять раз подряд! Магия, точно! Впрочем, тело-то не мое, тренированное, мало ли что оно умеет! Жаль, если завтра я его лишусь. Но я сделаю все, чтобы не лишиться.
Хмм… тут возникает эдакая проблема морали – а вообще, по какому праву я занял тело Эйлара? Ну да, хозяин вагона сошел где-то на остановке, но если он каким-то способом вернется? Как с этим быть? И если я сумею не пустить хозяина в родной «скворечник» – как потом с этим жить, зная, что ты убил хозяина дома? Ни за что убил, только потому, что он на время из него вышел? Пока не задумаешься, воспринимается нынешнее положение дел вполне нормально. Но стоит взвесить все на весах…
Что получается, если этих Райла и Ену можно вернуть с того света (и скорее всего можно!), так тогда можно вернуть и Эйлара?
И вот тут все становится гораздо, гораздо хуже! Моя память. Она ведь оставила след в этом мозге! То есть Эйлар будет знать, кто я такой, что делал, что сделал, о чем говорил с подругами! И зачем мне это надо?
И Элене – ей зачем надо? Скандал! Наследница престола поддерживает отношения с демоном!
Ой-ей… поведешь себя как порядочный человек – подставишься сам и подставишь девчонок. Не освободишь тело для хозяина – будут терзать угрызения совести. Только представить, что некто о четырех ногах и с хвостом забрался в тело Пети Шишкина, спит с его женой, ходит за него на работу, наслаждается жизнью. А несчастный Петя болтается непонятно где и тоскует, глядя с небес, как любимая жена стонет под здоровенным бритоголовым мужланом!
Черт! Про жену это я зря. Стонет, скотина, еще как стонет! Под соседским отморозком. Интересно, чего это я ее вспоминаю, как только посмотрю на красивую бабу? Неужели до сих пор ее люблю, и это после того, как тварь выбросила меня с балкона?
Дураки мы все-таки, мужики! Я должен ненавидеть эту гадину всеми фибрами своей души, а что происходит? Я каждую красивую женщину сравниваю с ней! Хуже или лучше моей бывшей! Нет, это вирус какой-то, болезнь, передающаяся половым путем! Любовь, называется. И от нее можно избавиться, только выбив клин клином – подцепить такую же болезнь от другой женщины.
Но тогда стоит определиться с субъектом. Кто именно? Элена, такая гибкая, умелая, ненасытная и бесстыдная до последнего волоска на ее прелестной взбалмошной головке, или Амалия – не менее красивая, но… девственница! Которая бережет свою дурацкую девственность для… кого?! А правда – для кого?
Я взглянул на окно – небо серело, скоро утро. Ночь была трудной, но архиприятной, как говорил незабвенный вождь мирового пролетариата, слезая с Инессы Арманд. Выспаться не удалось, но я об этом ничуть не жалею. Ну… ни капельки!
Взглянул на сопящую, разбросавшую конечности по кровати подругу, невольно улыбнулся. Хороша, чертовка! Пусть спит. Накрыл ее чем-то вроде простыни, видимо, шелковой, и облегченно закрыл глаза, мгновенно погружаясь в приятную дрему. Как говорится: «Дай бог не последняя!» Это не про подружку, про ночь. Хотя… интересно, какова в постели Амалия?
Когда проснулся – Элены уже не было. Я не слышал, как она ушла, но никакого беспокойства по этому поводу не испытал – фейри умеют ходить тихо, а кроме того, мой мозг автоматически занес девушку в разряд «Безопасные объекты» и не среагировал на ее передвижения. Иначе я бы точно проснулся. Если потужиться, вспоминая, можно припомнить ощущение губ, коснувшихся моего лба, и фразу «Спи, кошатина хвостатая!». Но лучше не вспоминать, так как вот сейчас обидно, вроде как животным назвали, а еще попахивает зоофилией – спала-то, оказывается, не с человеком, с котом! И не только спала!
Надеюсь, эта раса не настолько извращена, по крайней мере, мои – не мои воспоминания ни о чем таком не говорят. Обычные оргии с обменом партнершами, куча-мала из половозрелых подростков племени фейри, ну и подобные этим развлекухам безобразия. Наши, земные мажоры, бывалоча, и покруче устраивают, местным «дикарям» у них еще учиться и учиться! Хотя… может, я еще не все вспомнил? Туман, пока что в памяти туман.
А вот насчет Земли… вспоминаю скандал в одной из элитных школ с углубленным изучением чего-то там, не помню уже чего, – собирались восьмикласснички, играли в «бутылочку». Нет, не с поцелуйчиками – гораздо глубже, «по самое не хочу»!
Раскрылось дело. Скандалюга, пару учителей зачем-то уволили, завуча тоже – как будто это они снимали трусы с перезрелых восьмиклассниц, которым на вид можно было дать и все двадцать. Ну и чем закончилось? Перевелись в другие школы, такие же «продвинутые», как и эта, и стали слегка осторожнее. Вот и все.
Я и сам-то потерял девственность в восьмом классе с Танькой Муромовой – пригласил ее домой, когда родители свалили к деду на дачу. Мы пообжимались немного, как обычно, а потом я нашел в холодильнике бутылку вишневки, дедом приготовленной. Налили по стаканчику. Вку-у-усная! Еще стаканчик. Легли на диван – жарко стало, я штаны снял, майку. Стащил с Таньки свитерок – она сопротивлялась, но, скорее всего, не потому, что очень уж стеснялась именно меня – девчонки очень переживают, что сиськи у них растут не так быстро, как хочется, вот и прячут их до самого конца. В общем, через полчаса мы уже лежали голые, с интересом изучая тела друг друга. В Интернете видели? На картинках? Ну… это одно, а на деле-то совсем другое! Интереснее! Натуральнее!
Танька пьяно хихикала, а я сквозь туман опьянения лихорадочно думал о том, как ей предложить попробовать заняться ЭТИМ. В общем, процесс пошел в ускоренном порядке, с использованием катализатора домашнего производства.
Закончилось все неловким, быстрым сексом, в котором я в общем-то ничего так и не понял. От сегодняшнего ночного безумства тот секс отличался, как самокат отличается от «Мерседеса». Хватило меня на тридцать секунд, хорошо хоть сообразил, что заводить ребенка в четырнадцать лет от такой же, как я, бестолковой дурехи совсем не обязательно. Танька тоже была разочарована – о сексе она читала много хвалебных отзывов, плюс рассказы подружек. И было в тех рассказах еще что-то, кроме боли, крови и судорожных дерганий малолетнего придурка. В общем – первый секс совсем не впечатлил и на несколько лет охладил мои позывы к школьным безумным оргиям. Иначе точно закончилось бы так, как в той, соседней с нами школе.
Я не бросил учебу и в университете ради сомнительного удовольствия потереться слизистыми оболочками (как говаривал Станислав Лем), потому вырос умным, стал хорошо зарабатывать в отличие от бестолковщин, променявших учебу на сексуальные оргии и ставших моими начальниками – ибо их родители тоже были начальниками.
Сарказм, да. Всегда было обидно, что правят миром дубари, которые два слова пишут с тремя ошибками, и в начальниках они только потому, что их родители каким-то образом влезли на вершину пирамиды власти.
Я лежал, глядел в знакомый – незнакомый потолок своей огромной комнаты, которую вполне можно назвать бальным залом, и думал, вспоминал, почесываясь, потирая бока, нежась, как в последний раз. Давно у меня не было такого хорошего утра, и очень хотелось продлить его как можно дольше. Только вот сходить в одно заветное местечко, и снова в постель – мечтать, вспоминать и ожидать новых подарков богов – например, еще какую-нибудь девушку, желающую прыгнуть в мою постель. Нет, а чего? Я теперь фейри, а фейри живут по своим правилам, и я должен по ним жить! Хе-хе-хе…
Легко соскочив с постели (будто и не было бессонной ночи секс-упражнений), я рысцой побежал туда, где располагалось заветное заведение, совмещавшее туалет и душ, ничем не отличавшееся при этом от подобных заведений империи. Если только размером (
Со вчерашнего дня запомнил, что вода эта холодная, но не настолько холодная, чтобы остудить горячего самца – разок мы с Эленой «посексовались» и здесь – смывали пот, ну и не удержались. Грех ведь не воспользоваться случаем, когда голая красивая девушка уронила брусочек мыла и наклонилась, чтобы его поднять! Никогда бы себе не простил, если бы упустил возможность!
Хорошо вот так стоять под струей воды, обтекающей твое сильное молодое тело, и думать о всякой хрени, которая приходит в голову, не заботясь о том, чтобы удостовериться, не сидит ли где-то за спиной убийца, готовый нашпиговать тебя стальными стрелами из арбалета! Сейчас бы сюда обеих девчонок да не вылезать из комнаты неделю, месяц, год! Пока не надоест. А оно ведь не надоест, нет! Хе-хе-хе…
– Ну и что это значит? – Голос за спиной заставил меня вздрогнуть, и я пошатнулся, поскользнувшись на мокрых плитах. – Ты что, опять встречаешься с этой шлюхой?!
Я обернулся и едва не закрыл руками свои мужские причиндалы – хорошо хоть вспомнил, что здесь не принято стесняться наготы, и тем более перед своей матерью, которая меня родила и видала во всех видах. А это была именно она – властная, красивая и очень сердитая мамаша Эйлара – стало быть, моя! И тоже голая, черт ее подери! Набедренная повязка (прозрачная, как стекло!), и только сандалии да драгоценности на холеном, пахнущем притираниями теле!
Красивом теле, надо сказать! Вызолоченные, как у королевы, соски (
Волосы – копной, перевиты золотыми нитями, переливаются россыпью мелких камешков (интересно, сколько времени делали эту прическу?!). Глаза обведены тенями, что выглядит очень забавно на лице «десятиклассницы» – черт подери, я никогда не привыкну к этим физиономиям недорослей! Ну как эта пигалица семнадцати лет от роду может быть моей матерью?! Мдааа… но властностью от нее веет – ни одна мажорка не сможет так себя подать!
– Какой шлюхой? – спросил я, осторожно, бочком проходя мимо разъяренной родительницы. Помню, помню ее нрав! Щас как засветит ногой прямо в святая святых! Это у нее в порядке вещей! И как это Эйлар выдержал здесь столько лет?! Хмм… двадцать пять лет – вспомнил! Кстати – и Элене столько же! Вот тебе и семнадцатилетняя… Хотя по местным меркам – дитя, ведь «моей» мамаше далеко за двести!
– Не придуривайся, сын! Ты прекрасно знаешь, о ком речь! – «Девочка-мама» грозно нахмурилась, и это мне показалось настолько смешным, что я хихикнул. Но тут же посерьезнел, над моей «мамашей» смеяться нельзя – чревато!
– Эээ… ммм… ты говоришь об Элене? – Я схватил набедренную повязку, аккуратно сложенную на стуле возле кровати, опоясал свои чресла. Все-таки «мама» не была мне настоящей мамой, и было бы странно, если бы она заметила, что сын как-то странно воспринял ее наготу.
Мда… очень странно. Хотя здесь вообще – все странно! Голова кругом. Теперь понятно, откуда тараканы в голове у Элены! А простой народ так же живет? Ведь кто-то кует металл, добывает руду, работает на полях. И что, все такие гламурные мажоры?!
Тут же картинка-воспоминание: спины крестьян, тоже голых, но загорелых, обожженных солнцем. Спины… людей!
Кузнецы – мускулистые, смуглые, закопченные. И много седых! Это люди! Рабы! Фейри надзирают над ними, владеют ими!
И полезли воспоминания: разделение на кланы – «Воины», «Земледельцы», «Кузнецы»! Ах ты ж черт! У них как в Индии – разделение по кастам?! Правители, само собой, «кшатрии», остальные – по нисходящей? Внизу – кланы фейри, производящие продукты и добывающие руду, как всегда, крестьяне низшие из низших. И выше всех – те, кто убивает, и те, кто подводит под убийство религиозную базу.
И почему я до сих пор не задумывался, кто же все-таки производит всю эту еду, все ткани, металлы, добывает драгоценные камни и золото? Да просто как-то в голову не приходило! Вот как вчера и сегодня – обед и чистая одежда появились, и все тут! А кто их положил – разве мы интересуемся теми, кто меняет нам белье в гостиничном номере?
В общем, никакой идиллии – как всегда, есть верхушка, которая купается в роскоши, интригует и думает, как бы поинтереснее развлечься, и все остальные – те, на чьих плечах стоит вся эта пирамида.
Кто в самом низу, ниже низших? Те, кто не выходит из шахт, добывая драгоценную руду. Те, кто сжигает под горячим солнцем спины на таких красивых полях, в красивых садах. Люди.
И тут же картинка воспоминаний. Люди?! О господи! Империя поставляет сюда людей! Рабов!
Морлоки. И элои. Вот это, на хрен, идиллия! Может, они еще и кровь пьют, эти чертовы фейри?
Настроение катастрофически испортилось. Да, теперь я вспомнил так ясно, будто очистился от снега прозрачный лед. Фейри – рабовладельцы, люди – рабы. Интересно, почему Элена об этом не рассказывала? О том, что ее народ паразитирует на рабах?
Сколько их, рабов? Скорее всего больше, чем настов. На каждого наста минимум пять рабов – один кормит, другой одевает, третий строит, четвертый прислуживает, пятый… да кто знает, что делает пятый? Или двадцатый?
А чего я так разволновался-то? И почему для меня стало открытием существование рабства? В империи ведь тоже есть рабы! Просто я не обращал на них внимания!
Понял! Это меня потрясло так сильно потому, что я ожидал увидеть здесь некую счастливую страну, где люди вечно молоды, красивы, а самое главное – порядочны и великодушны. Некий придуманный рай.
Я даже воспоминания Эйларовы не выпускал, давил их в себе, не хотел верить, что вся эта компания фейри фактически красивые паразиты, обвившие тело человечества! Может, потому их так и ненавидят люди? Правду-то все равно не скрыть! Купцы из империи приезжают, глаза им не зашьешь, рты – тоже.
Мда… вот тебе и рай! Кстати – большой рай. Каков же диаметр этого… чего?! Да это же гигантский кратер! Точно! Кратер потухшего вулкана! А может, не совсем потухшего? Ну-ка, что там в башке Эйлара… точно! Гейзеры! Есть! Горячие термальные воды! Мда… вот как чихнет этот вулкан, как сметет с лица планеты мелких паразитов… тогда вот попляшут, голозадые!
На минуту я даже позабыл, что сам теперь «голозадый» и плясать мне на жерле бурлящего вулкана совсем даже и не хочется. Ну не люблю я такой экстрим.
– …и сколько это можно?! Девка тебя ни во что не ставит! Тем более что ее отец – наш враг! Враг!
Я увлекся размышлениями, оглушенный всплывшими воспоминаниями, и совсем не слышал, что говорила мне мать Эйлара. Моя «мать».
– Что ты сказала? Извини, задумался, не слышал.
– Ты еще и издеваешься?! – «Мамаша» взвыла, голос ее поднялся до уровня ультразвука. – Как ты смеешь, влюбленный дурак?! Ты до сих пор любишь эту тварь! Эту жалкую, ничтожную тварь, недостойную… недостойную…
Мать Эйлара задохнулась, подбирая слова похлеще, но я так и не узнал, чего же недостойна моя подружка, потому что от дверей раздался мужской голос – приятный баритон, очень похожий на голос короля. Настолько похожий, что я едва не вздрогнул.
– Да какая разница, трахает он эту девку или нет? – Мужчина шагнул ко мне, и я во второй раз оторопел – ну копия короля, и все тут! Только чуть погрубее черты, помассивнее ноги и торс. Раскачавшаяся копия короля Настии. Брат, само собой, с первого взгляда видно!
– Как это, какая разница?! – возмутилась женщина и ударила кулаком по столу, от чего груди ее упруго качнулись. (Хороша, «мамашка», ага!) – Он спит с дочерью врага, она свободно входит в наш дом! Сумасшедшая девка – а если завтра она нас зарежет?! Я сегодня же отдам приказ, чтобы ее не пропускали! Хватит уже! Погулял!
– Считай, что он захватил дочь врага и насилует, – усмехнулся брат короля. – Не время обострять отношения. Я не зря отправил сына служить врагу, он может услышать что-то такое, что пригодится в нашем деле. Понимаешь? Мы сто раз с тобой об этом говорили! Зачем опять поднимать этот вопрос? Мне важно другое – Эйлар, что случилось, когда ты встретился с Эленой и ее подругой из «верзил»? Кто на них напал? И как ты уцелел? Сегодня же отправлю дары в храм Создателя – боги спасли сына! Радуйся, жена, сын жив! Уцелел! А ты его за какую-то глупость отчитываешь!
– Радуюсь! – внезапно успокоилась «мамаша» и не нашла ничего лучшего, как подойти и обнять меня, уткнувшись в мою грудь двумя упруго-твердыми выступами. Ощущение было таким, будто я бревно, уложенное на козлы для распиловки, и первая мысль: «
Проклятые набедренные повязки – ничего не скроешь! Но может, когда-нибудь я все-таки привыкну к виду разгуливающих голышом фотомоделей? Перестану так возбуждаться? Или это длительное «голодание» дает такой эффект? Попросить бы у Элены чего-нибудь вроде брома… типа успокоительное. Так засмеет же..
А может, я просто извращенец, маньяк с Эдиповым комплексом? Ненормальный?
Так. Успокоиться. Не надо нести чушь. Она НЕ МОЯ мать! Физически – моя, мать моего тела, но сознание-то совсем другое! Так что – не надо про извращенца! Нормальный я! Нормальный половозрелый парень в самом расцвете сил.
Следующие полчаса я подробно рассказывал о происшедшем, стараясь не выходить за границы того, что могло быть известно Эйлару. Приходилось подбирать слова, напряженно думать, но в конце концов все прошло хорошо. Ну… так мне показалось. Оба «родителя» были удовлетворены рассказом – судя по их ругани в адрес короля, королевы, их «шлюхи-дочки» и «шлюхи-подруги» «шлюхи-дочки короля», подставивших их любимое чадо под удар неизвестных колдунов.
А после того как ругательства закончились, «отец» похлопал меня по плечу и сказал, что гордится таким сыном, прославившим его род на всю Настию! «Мамаша» слегка прослезилась и снова насадила меня на «дровяные козлы», срочно заставив думать о ядерной физике, об адронном коллайдере, обо всем, на что я постарался переключить свое внимание и что как можно меньше походило на сиськи.
А затем меня предоставили себе, оставив перед столом, уставленным вкусной едой и не менее вкусным питьем. Мне это было точно нужно – после нынешней ночи.
Съев все, что было выложено на стол, довольный, можно сказать – счастливый, я бросил свое мускулистое тело на кровать и застыл, как удав, переваривающий добычу. Не хотелось двигаться, не хотелось думать – славное ощущение безвременья, когда не понимаешь, в каком из миров находишься, и когда тебе наплевать – в каком именно. Только ты, только прохладная простыня, ласкающая кожу, и если чего-то мне и не хватало, то это новостей по ящику, чтобы узнать – как мы круты и какие козлы все, кто на нас «крошит батон».
А еще неплохо было бы иметь Интернет – чтобы впериться в экран, выискивая, кто тут не прав, и не отходить от него пару часов.
Вот стоит только заполучить похожее на человеческое тело, и на вот тебе – снова проснулись человеческие желания! Интересно, что сейчас происходит в моей квартире? Бывшей моей квартире… Что с родителями?
На моей новой машинке небось разъезжает эта курва… возит любовника. Его-то машину я расхреначил своим костлявым телом! Уууу… гады!
Я вдруг так разъярился, что вскочил и начал расхаживать по комнате, меряя ее из угла в угол. Остановился возле стеллажа с оружием, стоявшего в дальнем конце комнаты, взяв в руки первый попавшийся меч, стал задумчиво поглаживать стальной клинок. Простой меч, ничего особенного – никаких украшений – длинный, прямой, гибкий, с черной рукоятью, обмотанной кожаным ремнем. Настоящее боевое оружие.
Мысль перескочила на недавние события, и вдруг задумался – почему так легко я воспринял смерть людей? Я, который и охотником-то никогда не был! А тут… скольких я убил за время пребывания в ином мире? Только вчера – двоих. А еще? До того как? И в душе ведь ничего не шелохнулось – убил, ну и убил… как таракана раздавил. Это ведь ненормально? Или нормально?
Может, среда на меня так воздействует? Здесь смерть человека совсем не событие – обыденный факт, ничего экстраординарного. Проза жизни, так сказать.
Я повернулся, все еще держа меч в руках, и… едва не наколол на клинок девушку, которая бесшумно, босиком пробегала мимо меня, унося в открывшийся проход грязные плошки и чашки. Она ойкнула, поднос, на котором возвышалась груда посуды, грохнул о плиты, и осколки разлетелись по всему полу. Девушка рухнула на колени, прижавшись лбом к полу, и глухим, плачущим голосом заголосила:
– Простите! Простите, господин! Простите! Я виновата, прервала ваши размышления! Простите! Простите! Не наказывайте меня! Простите!
Я слегка опешил, глядя на задранную вверх, к потолку, аккуратную смуглую попку служанки, потом посмотрел на шею девушки, «украшенную» серебристым ошейником, на котором стояло родовое клеймо семьи Эйлара. Сделав пару шагов, зашел с тылу девицы и только после того, как рассмотрел открывшуюся картину как следует, во всех подробностях, напустив как можно больше сахарного сиропа в интонации голоса, приказал:
– Встань! Тебя как звать? Как твое имя?
Девушка повиновалась не сразу – вначале несмело посмотрела на меня исподлобья, моргая, будто оказалась на свету после темной комнаты, видя, что я не бросаюсь пинать ее ногами, собралась с духом и тихонько, нежным голоском ответила:
– Лайла. Меня звать Лайла, господин! Пожалуйста, не наказывайте меня! Простите меня, господин!
– Встань, говорю! – слегка повысил я голос, и девушка тут же вскочила, прижала к груди локти, закрыв ладонями лицо, и застыла в позе полного отчаяния, снова бормоча слова извинения.
– Да ладно, чего там… ерунда! – бодро заявил я, не зная, как разговаривать с рабыней. Я ведь воспитан на книжках о рабовладельцах, угнетающих несчастных рабов, подлецах, истязающих этих несчастных, живущих от кормежки до кормежки – как скот, как животные. И вот теперь я – рабовладелец! И как такое принять?
Комсомолец советских времен сейчас тут же бы отправил эту девушку на волю, а потом бы возглавил бунт рабов против рабовладельцев, чтобы в конце концов нормально помереть от удара в спину, нанесенного кем-нибудь из благодарных освобожденных. А как поступить мне? Что я должен делать?
Кстати, я не помнил эту девицу. Вернее – не я, Эйлар. Откуда она взялась?
– Ты новенькая? – спросил я как можно мягче. – Пойдем! Поговорим.
Я подошел к кровати, сел на край, похлопав рукой рядом с собой. Девушка тут же подбежала, но не села, а взобралась на кровать с ногами – ловко, как кошка, встала на колени, приподняла зад, сильно прогнув спину, чем ввергла меня в изумление.
Нет, так-то девушка, бесспорно, невероятно хороша, и вообще – нет ничего лучше красивой обнаженной девушки (
– Эй, ты чего? – спросил, и прежде чем она ответила, понял – девица подумала, что я хочу ее «наказать» за разбитые тарелки!
– Может, мне лучше на спину лечь? – со страхом, неуверенно спросила служанка. – Или господин хочет, чтобы я была сверху?
– Господин хочет, чтобы ты просто села рядом и поговорила! – слегка раздосадованно сказал я, невольно возвращаясь взглядом к округлым ягодицам девчонки, на которых не было и следа растяжек и целлюлита. То ли еще слишком молода, то ли аборигены этого мира избавлены от такой напасти.
Я вдруг припомнил всех здешних женщин, виденных мной в «натуральном» виде, и с удивлением констатировал – точно, никакого целлюлита! И «черная» ведьма – тоже была как молоденькая, подтянутая и крепкая, как футбольный мяч! Мда… может, воздух здесь такой… целебный?
Девушка села рядом, искоса поглядывая на меня, а потом вдруг сползла на пол, встала на колени и снова подползла ко мне, в той же самой коленно-локтевой:
– Мне нельзя сидеть рядом с тобой, господин! Домоправительница отхлещет меня плетью, если я допущу такую вольность!
– Даже если я приказал? – немало удивился я.
– Даже если вы… Рабыня должна знать свое место!
– Давно ты в этом доме? – снова спросил я, уводя разговор со скользкой темы, заставлявшей вспомнить «Хижину дяди Тома» и еще кучу душещипательных романов о рабах.
– Два дня. Меня привезли с новой партией рабов. Я прислуживаю вам в первый раз. Простите, господин, мою неловкость! Простите!
Девушка подползла ко мне, обхватила за ноги и стала покрывать их поцелуями, я попытался отшатнуться, но не успел – она вцепилась в меня как клещ – ну не бить же ее по голове?
Поделиться книгой: