Господин судебный пристав

Кузьма кивнул.

– В общих чертах, – ответил он. – Только в толк никак не возьму, как я под ваше внимание угодил? В городе таких, как я…

– Кандидатов на должность судебного пристава мы большей частью подбираем из числа канцелярских служащих различных ведомств, – не дав ему договорить, продолжил чиновник. – Внесёшь шестьсот рублей залога, и милости просим.

– Шестьсот рублей? – обомлел Кузьма. – Да где же я возьму такие деньжищи?!

– Найдёшь, если постараешься, – ответил чиновник с каменным лицом. – Эта сумма будет служить своеобразным гарантом возмещения возможных убытков, которые, не дай Бог, могут быть причинены твоими неправомерными действиями. Затем ты принесёшь присягу! В течение первого года службы будешь проходить испытательный срок. Всё это время будешь именоваться «исполняемым должность». По истечении испытательного срока ты будешь утверждён в должности!

Чиновник ещё около часа втолковывал Малову о службе судебных приставов, но тот мало чего запомнил из сказанного. Но на вопрос чиновника: «Ты меня понял?» – он ответил «да» и даже, для убедительности, кивнул головой.

– Тогда сдавай свои дела на прежней работе и жди вызова, – подвёл черту их беседе чиновник. – Ищи деньги, не теряй время. Это обязательное условие для поступления на службу!

***

В этот день Кузьма снова задержался на работе – готовил к передаче дела. На вечернее свидание с Мадиной он уже опоздал, значит, придётся идти к ней в полночь. Сначала Кузьма решил сходить домой, чтобы поужинать с родителями и удовлетворить их любопытство. Он знал, что они с нетерпением дожидаются его.

– Ну, как день прошёл, сынок? – нетерпеливо спросил отец, как только Кузьма появился дома.

– А ты дал согласие своё? – полюбопытствовала мать. – Мы уж тут издёргались с отцом, тебя ожидаючи.

– Всё хорошо, согласился я, – поспешил с ответом Кузьма.

Пока он умывался и переодевался, родители сидели за столом, не докучая ему вопросами. Первым не выдержал отец:

– Так что это за работа, которую тебе предложили?

– Состоять при городском суде буду. Правда, вот неувязочка одна есть, которая может помешать мне устроиться на службу.

Лица родителей вытянулись, побледнели, и они переглянулись.

– Я должен заплатить шестьсот рублей, – пояснил Кузьма. – Где взять деньги, я не знаю…

После ужина Кузьма подробно пересказал отцу и матери разговор с чиновником, предложившим ему работу. Когда на улице совсем стемнело, Кузьма стал всё чаще поглядывать на часы и…

– Что, к Мадине своей ухи востришь? – погрустнел отец. – И чего ты к ней прилип, сынок? Она же не нашего поля ягодка.

– Если не вашего, то моего, – упрямо поджав губы, огрызнулся Кузьма. Он не любил, когда кто-то плохо отзывался об избраннице его сердца.

– Правильно говорит отец, – поддержала мать. – Мадина – хорошая девушка и красавица писаная, но не отдаст её за тебя этот прощелыга Сибагат. Они, магометяне, не выдают своих девок замуж за православных парней.

– В жизни всякое бывает, – сказал Кузьма, мрачнея. – И откуда нам знать, как поведёт себя Халилов? Мы же сватать Мадину ещё не ходили.

– Не ходили и не пойдём! – разозлился отец, который терпеть не мог дядю девушки. – Этот прохиндей меня с работы взашей вытолкал. Хорошо, что купцы городские все хорошо меня знали, и Аким Матвеевич к себе взял, иначе…

– Я всё равно на ней женюсь, – заявил Кузьма настырно. – Или на ней, или ни на ком! Вы знаете, что я люблю её больше жизни и не отступлюсь от неё ни за что на свете!

– Что, супротив воли родителей пойдёшь? – спросил огорчённо отец. – И греха на душу взять не побоишься?

– Да ему и идти не придётся, – сказала мать. – Никогда Сибагат не отдаст девку за сына нашего. Мало того, что он веры другой, да ещё вон как вознёсся! Теперь мы для него и вовсе никто.

– Ну, это мы ещё посмотрим, – сказал Кузьма, вставая из-за стола и глядя на часы. – Мадине скоро восемнадцать лет исполнится и… Ей не обязательно будет дядю своего слушаться. Она уже сама будет вправе решать, что делать и как поступить!

Он выбежал на улицу и пошагал к дому Мадины. Время приближалось к полуночи, и Кузьма спешил, боясь опоздать на свидание.

Приблизившись к забору сада, он собрался перемахнуть через него, но, услышав доносившиеся от террасы голоса, затаился. Из дома выходили люди, громко прощались с хозяином и расходились кто куда.

«Пришёл бы я раньше и как раз не вовремя… – подумал Кузьма. – Интересно, а выйдет ли сегодня в сад Мадина? Может, ей нынче не до меня?»

Он поднял голову и посмотрел на небо – ни облачка. Ярко светила холодная круглая луна. Казалось, что всё вокруг погружено в сон и не спит лишь он один, Кузьма Малов. Он пришёл на свидание к любимой девушке, и в его груди бушевал такой огонь, что горели все внутренности. Он закрыл глаза, представил Мадину, стоящую перед ним, и закружилась голова…

Кузьма достал из кармана куртки часы: было уже без четверти двенадцать. Осознание того, что он скоро увидит любимую, взбодрило его. В его груди бушевал пламень – ничего подобного он никогда раньше не испытывал.

Кузьма больше не мог стоять у забора и как вор прислушиваться ко всем звукам, доносящимся от дома. Любящее сердце и волнующий душу мозг требовали немедленных действий. Он с легкостью перемахнул через преграду. Где-то залаяла собака. Её поддержали другие, и уже вскоре дружный хор будоражил спящий город.

Осторожно обходя кусты вишни, Кузьма приблизился к дому и замер, весь обратившись в слух. В окнах один за другим гасли огоньки.

«Скоро придёт?» – от сильнейшего волнения у него перехватило дыхание. Он пошевелился, хрустнула ветка, и этот звук прозвучал как винтовочный выстрел. «Всё, Господи, не могу больше, – подумал Кузьма. – Ещё немного – и разорвётся сердце!»

Вдруг острый слух Кузьмы уловил скрип калитки. Ещё мгновение, и девушка стояла перед ним.

– Я так и знала, что ты обязательно придёшь, – чуть слышно прошептала Мадина и, взяв Кузьму за руку, увлекла его за собой в глубь сада.

Когда они оказались в укромном месте, Кузьма осторожно привлёк Мадину к себе и заключил в объятия. Почувствовав её горячее, гибкое тело, он задрожал от желания, охватившего его. Девушка почувствовала неладное, происходящее с любимым, и выскользнула из его объятий.

– Что с тобой? – тихо спросила она.

– Сам не знаю, – ответил Кузьма. – В меня будто черти вселились, и я едва сдерживаю их.

– Я боюсь тебя, – сказала Мадина, отступая на шаг. – Нам нельзя поступить так, как ты хочешь. Для этого мы должны сначала стать мужем и женой.

– Да-да, я знаю, прости, – прошептал он, обливаясь потом. – Это я так… Сейчас всё пройдёт…

«Я сошёл с ума, – думал Кузьма, смотря на девушку невидящим взглядом. – Я чуть было не наломал дров… я чуть было…»

Он как зачарованный смотрел на испуганное бледное лицо Мадины. Только через несколько минут Кузьма пришёл в себя.

– Кузьма, что с тобой? – испуганно спросила Мадина.

– Со мной, кажется, уже всё хорошо, – ответил он, огромным усилием сумев побороть безудержную страсть, граничащую с безумием. – Позволь обнять тебя, любимая.

«Недоразумение», возникшее между влюбленными, сгладилось и разрешилось крепкими объятиями и жарким поцелуем. Задыхающаяся в объятиях Кузьмы Мадина, точно огнём, прожигала его с головы до ног. Вся трепеща от возбуждения, она страстно шептала:

– Люблю… Я больше жизни тебя люблю, Кузьма! Я жить не могу без тебя, мой ненаглядный!

4

Посланец вернулся из Уфы в Верхнеудинск через двадцать дней и привёз хозяину ответное письмо. В это время в дом вошёл Азат Мавлюдов. Не отрывая глаз от листка, Халилов указал ему на стул у окна. Мавлюдов с интересом разглядывал увлечённого купца, и по его лицу пытался определить, какую тот получил «весточку», хорошую или плохую?

Дочитав письмо, Сибагат Ибрагимович отложил листок в сторону и выпрямился на стуле. Теперь он казался генералом в седле, только не хватало увешанного орденами мундира.

– Ну-с, – голос Халилова показался Мавлюдову довольным, а это был хороший знак. – У меня для тебя новость, сынок… Я приятно удивлён!

– Надеюсь, вы решились-таки приобрести товар и нашли на это деньги? – предположил Азат.

– Ты угадал, негодник, – подтвердил Халилов. – Вези товар, и я, как только он прибудет в Верхнеудинск, расплачусь с тобою сполна наличными!

– Но-о-о… – Мавлюдов заёрзал на стуле. – Условия продавца несколько отличны от ваших, Сибагат Ибрагимович.

От удивления брови у купца поползли вверх. Он пожал плечами.

– Интересное дело получается, – сказал он, ухмыляясь. – Я плачу огромные деньги за товар, который никогда не видел, не оценил его качество… – он посмотрел на побледневшее лицо гостя. – Ты что, меня полным дураком считаешь, пытаясь всучить кота в мешке? Ты и правда думал, что я отдам тебе в руки огромное состояние без каких-либо гарантий, полагаясь только на данное тобою, ничем не обеспеченное слово?

Азат промолчал. Ему нечем было ответить на подобные аргументы. Но тут, совсем неожиданно, Халилов вдруг сменил гнев на милость.

– Ты любишь мою племянницу, сынок? – спросил он, щурясь.

– Д-да, к-конечно, – ответил ошеломлённый Мавлюдов.

– И собираешься на ней жениться?

– К-конечно, если вы не будете против…

– Не буду, если получу товар в целости и сохранности. Согласно списку, который ты мне предоставил, товар ходовой и достоин внимания.

– Но тогда вы должны будете поверить мне на слово и передать деньги? – сказал Азат, не веря в то, что Халилов согласится на сделку. Но его ожидал сюрприз.

– Хорошо, я отдам тебе деньги за товар, всю сумму, – ошеломил его купец. – Только знай наперёд, сынок: эти деньги принадлежат не мне, а моей племяннице. Обманув меня, ты накажешь в первую очередь её. А если быть точнее, то и себя тоже. Я не отдам Мадину тебе в жёны.

– Да у меня и мыслей нет вас обманывать, Сибагат Ибрагимович! – оживился Азат. – От сделки и я буду в большом выигрыше! Доля, которую я получу, позволит мне стать пусть не богатым, но хорошо обеспеченным человеком!

– А состояние Мадины, плюс ко всему, сделает тебя богачом после женитьбы, – добавил, хитро ухмыляясь, Халилов. – Нет, тебе невыгодно плутовать, сынок. В противном случае ты лишишься всего. А может быть, и жизни. Я найду тебя везде и спрошу сполна. И не надейся улизнуть.

– Можете во мне не сомневаться, Сибагат Ибрагимович, – заверил его Мавлюдов. – Чем быстрее вы передадите мне деньги, тем скорее прибудет товар из Уфы!

– А ты ручаешься хотя бы за то, что его не перехватят в дороге разбойники, сынок? – усомнился Халилов.

– Нет, это исключено, – усмехнулся Азат. – Он благополучно доехал из Китая до Уфы, этим же путём он прибудет и к нам, в Верхнеудинск, можете мне поверить.

– Хорошо, ступай, за деньгами придёшь завтра, – сказал Халилов, давая понять, что разговор окончен. – У меня сейчас деловая встреча, и твоё присутствие будет меня стеснять при разговоре с гостем.

Раскланявшись и попрощавшись, окрылённый невероятной удачей Мавлюдов выпорхнул за дверь. Купец Халилов проводил его долгим, угрюмым взглядом.

***

Ожидаемый Халиловым гость пришёл к нему час спустя после ухода Азата Мавлюдова. Невысокого роста, полный, похожий на бочонок, мужчина, переступив порог, поспешил к ожидавшему его купцу.

– Прошу прощения за задержку, Сибагат Ибрагимович, – сказал он. – Вынужден был задержаться по не зависящим от меня обстоятельствам.

– Ишь ты? Вот даже как? – ухмыльнулся Халилов. – И какие же могут быть важные дела у содержателя моего кабака на базарной площади? Или какой-нибудь великий человек, будучи проездом в нашем городе, заглянул к тебе на огонёк?

– Я тоже не поверил бы на вашем месте, – быстро нашёлся с ответом пронырливый мужичок, – однако такие дела нашлись.

– И насколько они важные? А может быть, ты свои личные преподносишь сейчас мне как наши общие? – нахмурил лоб Сибагат Ибрагимович.

– Ну, какие могут быть личные дела у вашего слуги? – залебезил «гость». – Только ваши интересы у меня всегда на первом месте!

Халилов ухмыльнулся. Лесть мужичка была ему приятна, но он не подал виду.

– Вот что, Назар, не пой мне здесь Лазарем свои дифирамбы и не ходи вокруг да около, – сказал он с нажимом. – Выкладывай, с чем пожаловал и… какая нынче в городе обстановка?

– Вся неделя прошла бесплодно, Сибагат Ибрагимович, – заговорил Назар вкрадчиво. – Мало купцов проезжих останавливались на постой и столовались в кабаке. А те, кто заходил и пьянствовал, были так, торговцы мелкого пошиба, на которых не стоило тратить время и заострять внимание.

– Что, и золотоискатели попьянствовать не заглядывали? – нахмурился Халилов.

– Заходили пара человек, да и те пустые. Без золотишка при себе в наличии. Не рыбной была минувшая неделя, Сибагат Ибрагимович.

Назар заёрзал в нетерпении на стуле и, не дожидаясь упрёков хозяина, продолжил:

– Но сегодня нам повезло… На суточный постой встали купцы проезжие и… далеко не бедные они людишки!

– Да? – вскинул брови Халилов заинтригованно. – Твоё умение отличать зёрна от плевел мне известно. Но почему твой цепкий взгляд упал на этих купцов?

– Перво-наперво моё внимание привлекло их поведение, – ответил Назар охотно. – У кабака они остановились большим обозом, я насчитал битком набитые девять телег!

– И что за товар у них, узнать удалось? – ещё больше заинтересовался Халилов.

– Телеги были накрыты меховыми толстыми покрывалами, и это ещё больше разогрело моё любопытство, – улыбнулся Назар загадочно. – Купцы, а их трое, зашли в кабак и попросили накрыть стол отдельно, не в общем зале.

– Так-так, – заволновался Сибагат Ибрагимович, – продолжай.

– Я им накрыл стол, где и всем персонам, желающим уединиться, – продолжил вкрадчиво Назар. – В отдельной комнате, с закрываемой изнутри дверью.

– Есть такая, знаю про неё, продолжай… – заторопил его Халилов. – Ты, конечно, подслушал их разговор?

– Могли бы и не сомневаться, Сибагат Ибрагимович, – расцвёл самодовольной улыбкой «гость». – Там же, в комнате той, слуховое окошечко в наличии имеется, о котором, кроме меня и вас, ни одна живая душа не ведает. Вот возле него я и продежурил всё время, пока они трапезничали.