Главное – выжить

Школа была двухэтажной с очень высоким фундаментом, отчего она казалась очень высокой и большой. Своей П-образной формой школа напоминала огромные ворота на школьном стадионе. Вокруг были посажены кусты сирени и фруктовые деревья.

К главному входу пролегала аллея из кустарниковых зарослей. У девушек захватывало дух от того, что они подходили к святыне знаний, которая вскормила ни одно поколение талантливых учеников и дала Родине множество замечательных людей. Запах школы всегда отличался от других запахов в зданиях. Запах школы напоминал запах школьных мелков, запах вымытых хлоркой полов, запах поднятой на переменах учениками, пыли, запах свежей краски, и школьной столовой. Девочки заходили в свою новую школу с благоговением. Им казалось, что, переступая порог школы первый раз в качестве учителей, они клялись верности этому Храму знаний на всю жизнь.

– Девочки! – восторженно сказала Оля Снежко. – Как мне здесь все нравится! Светлая такая школа, окна большие, коридоры– широкие.

Заглядывая в класс, девочки посмотрели на свежевыкрашенную доску и точно такого же цвета полы и дружно засмеялись.

– Осторожно, полы покрашены, не заходите, – испуганно произнес Ефим Ефимович. – Пойдемте в святую святых, – учительскую. – И, обняв рядом стоящих девушек, повел их в «комнату для отдыха», как называли учительскую старожилы школы. – Вы понимаете, главное в школе, – это умение расслабляться. Вам нужно, прежде всего, научиться отдыхать между уроками, как на фронте. Пять минут перемена, и вы брык на диван, кто успел. А кто, – нет, тот на стулья бах и растянулся. Иначе вас намного не хватит. Учителя должны уметь абстрагироваться от своих подопечных. То есть нужно приобрести иммунитет, – это научиться не слышать ни криков, ни шума, ни воплей завистливых коллег. Только один голос вы должны слышать всегда, – это мой, директора школы.

В любой обстановке, только услышите мой голос, сразу бегите мне на помощь. Вдруг родители меня бить начнут или ревнивые мужья моих учителей за волосы таскать будут, – и он провел рукой по своей лысине.

Ефим Ефимович громогласно засмеялся, увидев испуганные лица своих новых коллег, которые еле сдерживали смех, глядя на лысого директора школы с перевязанным глазом.

– Да я шучу. У меня волосы от большого ума повылезали сами, и никто меня здесь не бьет! Я здесь очень уважаемый человек. Вообще село очень любит учителей. Потому что ликвидация безграмотности необходима здесь всем. На нас смотрят как на святых. Учителя сегодня в почете. Родители умные в селе все. Понимают, что только если играть в унисон, можно достичь успехов в воспитании подрастающего поколения. Только глупые люди могут позволить себе обсудить учителя при своих же детях. На селе вообще очень мудрые люди живут, и они прекрасно понимают, что только если за воспитание берутся все вместе, то тогда и будет результат. Ладно, что-то я заболтался с молодежью. Заходите в учительскую и располагайтесь, как вам захочется. Привыкайте к новому месту работы, а я пойду распоряжусь насчет новоселья.

Девочки робко открыли дверь, зашли в учительскую. Перед ними открылась большая длинная комната. Возле стены стоял огромный кожаный диван, по бокам такие же огромные, важные, два кожаных кресла. Возле двух окон стояли в ряд, подперев друг друга, длинные столы. Напротив, – возвышались забитые школьными принадлежностями шкафы. Оля подбежала к огромному кожаному дивану, подпрыгнула возле него и мягко упала на него спиной, провалившись в скрипящую блестящую кожу.

– Какая прелесть! Я целыми днями буду валяться здесь после уроков, отдыхать после тяжелого трудового дня! Какая мощная энергетика! Ощущение такое, будто ты лежишь на прохладном облаке, – смеясь, сказала Оля.

– Ладно, дай я тоже на себя его примерю, – улыбаясь, произнесла Вера Большая.

Она важно присела на диван, как царица на трон. Оглянулась по сторонам и высокомерно произнесла: «Мне кажется, что мы здесь вчетвером не поместимся, я думаю, что в длину он подходит только мне. Все, решено, на нем буду отдыхать только я.».

– А мне и кресла хватит, – укладываясь на кресло в ширину, воскликнула Верочка Маленькая. – Честно сказать, мне очень понравилась школа и село, где мы будем жить.

– Да и мне тоже. А люди, какие хорошие здесь, гостеприимные и очень добрые, – добавила Лидия, самая красивая девушка Украины. – Оль, какая ты молодец, что нас из университета вытащила и сказала нам, – хватит уже штаны протирать, давайте деньги зарабатывать. А мы бы так и сидели за партами, а не за учительским столом, – гордо сказала, присаживаясь за стол возле окна, Лида.

Девочки изучали свое новое рабочее место с интересом. Заглядывали в окна и рассматривали школьный двор с бегающими маленькими человечками, будущими инженерами, врачами, актерами, которые носились по школьному двору и громко смеялись, подгоняя будущее. Вдалеке виднелся красивый зеленый парк и маленькая черная речка, которая называлась Горькая Балка.

«Почему Горькая Балка? – думала Оля. – Она должна называться Красивая Балка! Потому что здесь очень хорошо и красиво!».

Конечно, все понимали, что они начинают самостоятельно примерять на себя взрослую жизнь. А какая она будет? Этого из них никто не знал…

Глава 4

– Оля, а можно я к вам приду чая попить? – спросил, краснея, Евгений Петрович.

– Конечно, приходите, будем рады вас видеть, коллега. Тем более, что вы наш сосед. А мы с соседями живем дружно, даже с Кларой Андреевной, правда, девочки.

– Да и это правда. От нее так воняет, что можно задохнуться, – брезгливо заметила Верочка Маленькая. – Я даже у нее спросила: «А почему от Вас так воняет, это от коз, которых вы держите, или почему?» А она мне ответила:

«Конечно, когда ты мясо ешь, то тебе, видно, не воняет. А то вы, белоручки, кроме своих учебников ничего в руках держать не умеете. А я вон раком все время стою на грядках, с каждого сантиметра по десятке снимаю.». А недавно, она с мужем пришла и стала измерять наш огород. А потом сказала, что мы случайно у нее метр земли оттяпали. Поэтому она должна свой забор перенести ближе к нашему дому. Сказала, что черешню пока мы можем этот год еще собирать. А потом она полностью переходит к ним.

– Нет, а почему они раньше не измеряли землю? Почему сейчас решили, когда дерево у нас уже большое растет? Или они только сейчас узнали, что у них должно быть земли больше, чем у нас? – недовольно спросила Вера Большая.

– Да ладно вам, не нужно жадничать, пусть забирают хоть весь огород. Можно подумать мы будем за ним ухаживать. У нас и времени нет, да и желания, – сказала, смеясь, Оля.

– А я буду в огороде возиться. У нас в Горловке дача была как находка! После городского смога, хочется чайку на свежем воздухе попить и помидорчики с огурчиками свежие собственные сорвать, цветочки полить, одно удовольствие, – задумчиво произнесла Лида.

– А вот у нас в горах, в Карачаево-Черкессии, вообще землю завозили, – подхватил разговор Евгений Петрович. – А если у кого в горах огород был, столько камней на тачке нужно было вывезти, а потом копать замучаешься; но зато если уродит картофель, то картошка вот такая бывает, – и Женя показал двумя руками, представляя картофель, – и добавил: – тридцать сантиметров в длину.

– Ну, ты даешь?! Такой картошки вообще не бывает, – засмеялась Вера Большая.

– Я сама из Белоруссии, так там картошка так картошка! А ты – у нас в горах, у нас в горах!

– Нет, я не вру, я правду говорю, у нас и малина в горах растет как яблоки, правда. А кукуруза так полметра в длину.

Девочки стали смеяться, представляя полуметровую кукурузу.

– А у нас в Молдавии виноград такой, что сразу винные бутылки растут прямо на плантациях, – гоготала во весь голос Верочка Маленькая! – Нет, ну вы и врать все! Я прямо сейчас от смеха умру!

– А я никогда не вру, – сказал обиженно Женя. – У нас правда в горах все очень обильно растет. Там знаешь какие лопухи огромные, что их можно, как зонтик, носить под дождем.

– Жень, не смеши меня, – продолжала смеяться Вера Большая. – Я как представлю ваши горы кавказские… А ты кто по национальности?

– Я– русский, – ответил Женя, допивая чай и кусая свою любимую зеленую мармеладку. – А что, я на нерусского похож? Или ты думаешь, что в горах только нерусские живут?

– Нет, просто ты закончил Черкесское педучилище, значит, ты черкес, – продолжала смеяться Вера большая.

– Ну, пусть будет так. А раз ты из Белоруссии, значит ты, – белорусска? А Верочка Маленькая, – молдаванка. Одна Оля Снежко – русская; хоть фамилия у нее украинская, но она же из России.

– А я – хохлушка по фамилии, – поддержала разговор Оля Снежко. – Это так называется, русская украинка. И не русская, и не украинка, что-то среднее. Но, вообще-то, я вам вот что скажу. Какая разница, какой мы национальности?! Мы прежде всего люди. Мы все очень похожи. Вот смотрите, – у нас у всех два глаза, один нос, один рот, две руки и две ноги. А в душе у каждого живет любовь и чувствуем мы все одинаково: плачем, переживаем, радуемся и даже болеем одинаково! И какая национальность по-другому не переживает смерть близких, потерю родных, голод и жажду.

Так какая разница, кто мы и какой национальности? И страна у нас одна на всех – СССР. Поэтому нас все и боятся, что мы – Союз Советских Социалистических Республик. А по одному нас давно всех перебили. Не дай Бог, вот хоть на секунду представьте, что каждая национальность живет только в своей стране. Ужас ведь, да? Тогда бы, в конце концов, рано или поздно, мы бы стали выходить замуж и жениться на своих родственниках. А это привело бы только к одному – вымиранию нации и в результате к уничтожению людей на Земле.

– Ой, ты меня рассмешила, – смеялась Верочка Маленькая. – Говоришь, что каждая национальность живет в своей собственной стране! Что и генеральных секретарей будет столько, сколько национальностей, и министров, и правителей? Я такое даже в страшном сне боюсь увидеть. Представляешь, Брежневых будет много и на Украине, и в Белоруссии, и на Кавказе, и в России, не смешите меня, пожалуйста. Зачем нам столько начальства?! Нет, люди все одинаковые, я согласна, только дураками почему-то считают русских.

– А это потому, что русских больше. Поэтому так и кажется, что дураков больше у русских, и плохих людей больше тоже у русских. Хотя на самом деле это вопрос спорный. Плохих национальностей нет. Есть только люди плохие и хорошие у разных национальностей.

Село Горькая Балка было многонациональным, но, ни у кого никогда не возникало даже вопроса, ты кто по национальности. В советское время все были равны, и главная задача для всех была, – построение коммунизма, в котором все люди будут счастливыми, невзирая на их сословие и вероисповедание. А главное, чтобы везде людям разных национальностей жилось одинаково хорошо и в городе, и в деревне.

– Слава Богу, у нас пока один бессменный генеральный секретарь, Леонид Ильич Брежнев, и послушайте, что он говорил о селе, выступая на Международном совещании коммунистических и рабочих партий в Москве, – сказала Оля Снежко, открывая газету «Правда».

– А ты у нас далеко пойдешь, политикой интересуешься? – подмигнула подруге Вера Большая. – Так, что он там болтает?

– Он подчеркнул актуальность проблемы села. Вот что он сказал:

«Важную задачу мы видим также в том, чтобы приблизить тружеников села к городским жителям и по уровню благосостояния, и по культурно-бытовому обслуживанию, и по образу и удобствам жизни. Для нашей страны, где много миллионов людей живет в деревнях, – это задача в одинаковой мере и важная и сложная…».

Село Горькая Балка процветало на Ставрополье. Колхоз имени Ленина был самым успешным. В социалистических соревнованиях всегда побеждал дух коллективизма, который объединял разные слои населения. Все люди были равны: и крестьянин, и рабочий, и интеллигенция, и животноводы, и овощеводы, и правление колхоза, и председатель сельского совета, и сторож дядя Вася. В селе было четырнадцать магазинов, дом быта, кафе-ресторан, Дворец культуры и даже гостиница. Село боролось за звание, – «поселок городского типа». На улицах прокладывали асфальтированные дороги, ставили столбы с фонарями, чтобы освещать темные сельские улицы. Вечерами ходила вразвалочку сельская дружина с красными повязками. А перед показом фильмов в клубе были танцы под настоящий духовой оркестр.

– Оля, пойдем сегодня в кино? – опустив глаза, предложил Женя.

– Да как-то неудобно, девочки, наверное, тоже хотят пойти, – прошептала ему на ухо Оля.

– А у меня денег на всех девочек не хватит. Я еще зарплату не получил, – сказал покрасневший юноша.

– А у меня есть, давай я тебе дам, а ты всех нас позовешь, – сказала, подмигнув ему, Оля.

– Ладно, а я тебе с зарплаты отдам, – обрадовался Женя и сказал: – Девочки, хотите пойти в кино.

– Ура! Конечно, хотим, а ты нас что, приглашаешь? – запрыгала Верочка Маленькая.

– Да, мы вас с Олей приглашаем.

– Девочки, а у нас уже парочка объявилась. Женя и Оля – жених и невеста, тили-тили-тесто! – продолжала пританцовывать Верочка Маленькая.

– Верочка, я тебе сейчас отшлепаю, – засмеялась Оля. – Вот сейчас догоню и отлуплю, как в общаге. Мы просто друзья с Женей. А никакие не жених и невеста. Скажи ей, Жень!

– А я бы и не против был «жениха и невесты», мне нравится, что нас так называют. Но если ты против, тогда лучше, Верочка, послушай мою невесту.

– Конечно она не будет против. Ты ей тоже нравишься, – кричала убегающая Верочка.

– Ну, Верка, держись, теперь я тебе точно язык вырву.

– Хватит бегать по дому друг за другом, как маленькие, – закричала учительским тоном Вера Большая. – А еще педагогами себя называют. Давайте быстрее собираться в кино, нужно еще потанцевать успеть. Вот там и посоревнуетесь.

Выбегая на свежий воздух, девушки не заметили во дворе у соседки Клары Андреевны мужчину, который встречал их на вокзале, спрятавшись за дерево. Мужчина, как всегда, зло сплюнув, произнес с диким акцентом.

– Какого черта их поселили рядом с тобой?

– Да я сама в шоке, что председатель колхоза отдал им самый лучший дом в селе, – произнесла возмущенно Клара Андреевна.

– Ну, ничего, будь поосторожней и смотри за ними в оба! – произнес незнакомец, зло прищурившись, провожая смеющихся девушек злым взглядом.

Глава 5

Музыка «Утомленное солнце нежно с морем прощалось…» звучала до самой окраины села. Темная ночь мягко окутывала медленно идущих молодых и красивых учителей. Она защищала их неокрепшие, нетронутые трудностями души, и подготавливала их к будущей суровой учительской жизни.

Сердца бились в такт звучащей музыке, и на душе было одновременно тревожно и спокойно. Что ждет их впереди? Какие трудности и неприятности подстерегают их на жизненном пути? Встречи с какими учениками их ждут? Справятся они с таким важным делом на земле, – воспитанием детей? А их будущие ученики давно спят и видят десятые сны. И в своих детских снах они видят красивых молодых учителей, которые научат их любить, творить и жить…

Красивый голос певицы пробирался все глубже и глубже в души приближающихся к сельскому клубу учителей. Они дружно подхватили любимую песню: «В этот час ты призналась, что нет любви…».

Вдалеке виднелись силуэты молодых людей, которые подпирали фонари с уличным освещением. Сельская молодежь с наступлением темноты, после тяжелого рабочего дня, искупавшись и пахнув свежим модным одеколоном «Шипр», стояли, подперев стенки клуба, в ожидании своих будущих невест и жен. Птицы в центральном парке, испуганно прокричав от внезапно подошедших и смеющихся молодых людей, взлетели в темное небо и, кружась, продолжали танцевать в такт звучащей музыке. Новые жители села, вновь прибывшие учителя, подходили к местным жителям, улыбаясь. Молодые парни оживились, увидев красивых девушек в сопровождении Евгения Петровича Черкашина.

– Привет, Жень, а не много тебе одному столько невест? Ты бы поделился, познакомил, – сказал высокий симпатичный юноша, который стоял перед входом в клуб.

– С удовольствием познакомлю, – ответил, улыбаясь, Женя. – Знакомься, это наши молодые учителя: комсомолки, умницы и просто красавицы! Вот моя невеста, Оля Снежко, а это ее подруги: две Верочки и Лида. Девочки, а это Вася Гуляев, наш ветеринарный врач, местный ловелас и мой лучший друг.

– Почему это я ловелас? – спросил, улыбаясь, высокий чернявый парень, который, протянул руку, почему-то Оле Снежко. – Вы, красавица, его не слушайте, и замуж, если надумаете выходить, не вздумайте выходить за него. Лучше за меня выходите. Всегда с мясом будете.

– Девочки, предупреждаю! Будьте с ним поосторожней. Прикармливает сначала, а потом бросает! – засмеялся Женя. – Знакомьтесь, еще один кандидат в женихи, – Александр Петров. Он второй человек после председателя колхоза, потому что он его личный шофер.

И Женя показал на красивого русоволосого парня, который небрежно держал сигарету в зубах и ухмылялся.

– Да я не второй. Я вообще первый парень на деревне, потому что его жизнь в моих руках, – высокомерно произнес красивый юноша.

Лида Николаенко смотрела на юношу, не отрываясь. Уверенный в себе молодой человек внушал ей доверие и спокойствие. Девочка из учительской семьи, папа – директор школы, мама – учительница словесности. Они всегда воспитывали свою дочь на ярких примерах литературных героев: Наташи Ростовой, Машеньки из «Дубровского». Интеллигентные люди окружали ее с детства. Она никогда не видела «первых парней на деревне», и смотрела своими красивыми карими глазами на Александра Петрова, не отрываясь.

Совершенно другие молодые люди всегда были примером для воспитанной девушки. Но Лида не могла отвести взгляд от спокойного молодого человека, так отличающегося от всей ее семьи и ее окружения. Александр стоял высокомерно, глядя, сверху вниз на городских девушек, и усмехался, рассматривая их с головы до ног.

– Вы что-то очень худоваты? – спросил он брезгливо. – Вообще не похожи на наших девчат. У нас они все кровь с молоком, а вы, наверное, и корову доить не умеете?

– А ты, наверное, в слове «мир» десять ошибок делаешь? – быстро ответила Маленькая Верочка. – Тоже мне показатель-корову доить. Да я, если захочу, быстро научусь, только зачем мне это? Каждый должен заниматься своим делом. Вот ты водишь машину, и води, и извини меня, что я с тобой сразу на «ты», не обижаешься на меня? А то, может быть, мне к вам по имени отчеству обращаться, раз вы «первый парень на деревне»?

– А ты наглая. Наверное, тоже деревенская. Вот эта, – и он показал на Лиду, – сразу видно, городская, стоит и ветром ее расшатывает. А ты прям на нашу похожа, на горькобалковскую. Ты – пухленькая, и палец в рот тебе не клади.

– Да я всю жизнь в Москве прожила, деревня, – пошутила Верочка Маленькая. – А ты мало того, что в слове «мир» десять ошибок делаешь, так еще и в людях не разбираешься, – продолжала смеяться Верочка Маленькая.

– А ты откуда знаешь, что я ошибки делаю? Может, я отличником в школе был. Только в армию пошел сразу, а не в институт, потому что настоящий мужик!

– Ладно, хватит вам болтать всякую ерунду, – включилась в разговор Вера Большая.

– Давайте мне жениха подбирать. Ветеринар Васька Гуляев отпадает, меня подкармливать не нужно, я дальше расти не собираюсь. А кто у вас тут самый высокий? Мне нужен муж два с половиной метра. Есть такой.

– Есть. Наш зоотехник Юрка. Он как раз два с половиной метра, только в ширину. Так что тебе как раз подойдет, по пупок тебе будет, – сказал Вася Гуляев, смеясь.

– Саша, а где Петр-комбайнер? – спросил Женя. – Он же у нас баскетболист. У него рост два метра восемь сантиметров. Он знаешь, как в комбайне сидит всю смену? Буквой «ЗЮ». И выходит с работы, правда, этой самой буквой! Так до дому и идет, не разгибаясь.

– Вот спасибо, Женечка. Ты – настоящий друг. Один ты знаешь, какой мне муж нужен. Чтобы он ко мне с поклоном подходил, как к царице, и слушался меня.

– Так это не про Петра-комбайнера разговор, – возмутился Александр. – Он, когда выпрямится, так сразу всех и пошлет подальше! Женек не знает, какой тебе муж нужен, а я знаю. Тебе нужен такой муж, который будет среди ночи конфеты в соседний город бегать покупать. Так это наш зоотехник, Юрка. Он тебе будет по пояс, но зато ласковый. А тебе именно такой и нужен. Ты – большая и строгая. Даже мне страшно становится, ну у тебя и взгляд! Ну прям, как у нашего председателя колхоза, когда он на меня на пьяного смотрит. А наш Юра ничего и никого не боится. Даже председателя колхоза, поэтому и тебя не напугается. А вот эта городская, что с меня глаз не сводит, – показал он на Лиду, – вот она мне подходит. Она красивая, и коса у нее очень богатая. Я ее раскормлю, и будет она как наша деревенская пышечка.

– А мне жениха нашли? – спросила сердито Ольга Снежко.

– А тебя никто и не рассматривает, раз тебя Женька уже себе забрал. У нас знаешь как в деревне. Мужик у мужика никогда подругу не заберет. А вот бабы у нас так и норовят из-под носа друг у друга увести, – зло сказал Сашка Петров.

– Оля, а я что тебе, совсем не нравлюсь? – спросил Женя удивленно.

– Нравишься, но ты же молодой еще очень. Ты же на пять лет меня младше. Так не бывает, чтобы муж жены младше был.

– Прям не бывает, – ответил Женя. – Ты знаешь, моя бабушка старше своего мужа была на десять лет. Она была Кононенко по фамилии, а замуж вышла за Коваленко. Так он в Гражданскую войну погиб. А она говорит соседям: «Ой, я так мертвых боюсь, я его хоронить не буду». Так соседи и хоронили его сами, представляешь?

– Во, Ольга, ты видишь к чему он клонит, – опять подхватил разговор Вася Гуляев. – Если ты всего на пять лет старше, так, может, сама его похоронишь, он на десять лет точно старше себя жену не возьмет, чтоб соседи не хоронили.

– Нет, я не поэтому Олю выбрал. А потому, что по душе она мне. Она хоть бы и на десять лет старше меня была, все равно чувствую я, что мы с ней одно целое.

– Ладно, уговорил, выхожу за тебя замуж, – сказала Оля. – А то так танцевать хочется, что просто сил нет. Пошли, девочки, потанцуем, и так мало времени осталось, скоро уже фильм начнется.

Ребята дружно поддержали ее предложение, и пошли танцевать твист. Ритмичная музыка приглашала их присоединиться к танцующим.

Вася Гуляев, подмигивая девушкам и строя смешные рожицы, пустился в пляс под всеми любимую музыку: «Говорят, не повезет, если черный кот дорогу перейдет, а пока наоборот только черному коту и не везет…».

Он вообще был очень веселым молодым человеком. Он так же, как и Саша Петров, был уроженцем села Горькая Балка. И его обожали все жители села. Если у кого-то заболело любимое животное в стойле, все знали, что Вася придет и вылечит. Толковый молодой специалист был ровесником девушек учителей и сразу стал им как брат. С ним было не страшно ходить по селу, потому что его все знали и уважали, и девочки знали точно, что их никто в селе не обидит.

Танцевальный зал был огромный и светлый от ярких люстр, которые висели и украшали высокие потолки клуба. Фигурная лепнина в виде разнообразных ромашек, была разбросана по белому полю потолка, скульптурные украшения обрамляли хрустальные переливающиеся люстры. Бриллиантовые блики весело подмигивали друг другу и танцевали с молодежью.

Девушки, кокетливо поднимая головы, разглядывали не только молодых и интересных мужчин, но и эти красивые люстры, а также картины, украшавшие стены холла. Особенно вписывалась в эту великолепную «царскую залу», картина во всю стену, которая висела напротив входа. Это была картина «Ходаки к Ленину». Бросались в глаза белоснежные простыни, покрывавшие стулья, и одетый с иголочки, в красивый костюм-тройку, – Владимир Ильич Ленин, со своей неизменной харизмой. В контрасте с ним, – грязные, в тулупах, небритые, с длинными неопрятными бородами селяне. Они немым укором напоминали танцующим молодым людям, что они должны всегда помнить: кто дал им, безмятежно танцующим и безнадежно влюбляющимся, эту спокойную жизнь с веселыми танцами под настоящий духовой оркестр?