Реваншист. Часть вторая. (Книга закончена)

- В лоб штурмовать нельзя - кровью умоемся. Здание училища как оборонительный объект ничего из себя не представляет, но оружия там много. Если пойдем в лоб, потери будут большими. Поэтому подгоним танки и расстреляем издалека. В Кантемировской дивизии подготовлен сводный отряд, ждут только приказа.

- По-другому нельзя? - сморщился Владимир Иванович.

- Я вызвал "Альфу", - сказал Концевой. - Они заняли позиции вокруг училища. Но...

- Что?

- Офицеры не хотят идти в бой. Это ведь не дворец Амина. В училище наши люди. Ладно бы офицеры - те знали, на что шли, но рота пацанов... За что их убивать?

Долгих забарабанил пальцами по столу.

- Не надо крови! - сказал я.

Все трое уставились на меня.

- Нужно отправить парламентера. Дать ему документ, гарантирующий амнистию всем, кто сложит оружие.

- Они изменили присяге! - нахмурился Варенников.

- Их обманули. Наверняка те из ГлавПУРа наплели им про путч и пообещали поддержку других частей. Они не знают, что остались одни. Или не хотят этому верить. Надо убедить. Послать человека, умеющего говорить. Оптимально - члена ГКЧП.

- Это кого? - вздохнул Концевой.

- Я пойду.

Три взгляда прожгли меня.

- Думаете, не справлюсь?

- Хм! - сказал Концевой. - Это мысль. Убеждать ты умеешь. Только там не дураки засели. Увидят, что перетягиваешь на свою сторону, возьмут и пристрелят.

- Танки и только танки! - бросил Вареников.

- Погоди, Владимир Валентинович! - Долгих посмотрел на меня. - Ты, вправду, хочешь этого, Сергей?

Я кивнул. Хочу. Нет, не так. Должен. В моем времени мятежа военных в путч не было. Как и баррикады у ЦК. Мое вмешательство изменило ход событий, и не совсем в лучшую сторону. Раньше времени погиб Машеров. Теперь под каток угодили курсанты. Молодые, полные надежд и устремлений. Можно, конечно, утешить себя мыслью, что я кого-то спасал. Жертв маньяков, чернобыльцев... Подбить баланс и успокоиться. Но люди - не цифры в таблице. Каждый из них несет в себе мир - яркий и неповторимый. А мы по нему - из пушек...

- Согласен! - сказал Долгих. - Сделай это, Сергей! Только будь острожен. На рожон не лезь. Увидишь, что не соглашаются, уходи. Я не хочу выказать твоей семье соболезнования.

- Не придется, - сказал я. - Парламентеров даже фашисты не расстреливали...

***

Белый флаг у меня забрали у входа. Встретивший меня капитан, сунул его курсанту в бронежилете и каске. Мы вошли в холл училища. М-да... Баррикада из столов и шкафов. Массивная и правильно выложенная. Сходу не преодолеешь. В импровизированных бойницах торчат головы в касках. Стволов не видно, но направить их на врага - дело секунд. Если штурмующие ворвутся с главного входа - умоются кровью. Затем - курсанты. Это даже мне ясно.

- Туда! - показал капитан.

Узким, ломаным проходом мы миновали баррикаду и поднялись по лестнице. Меня завели в широкую дверь и оставили в приемной под наблюдением. Дежуривший в приемной курсант держал автомат наизготовку. Предохранитель снят. Хорошо, что палец не на спусковом крючке.

Капитан скользнул в кабинет и через минуту выглянул.

- Заходите!

Я последовал приглашению. В кабинете было накурено. За большим столом сидели восемь офицеров. Я присмотрелся. Два полковника, три подполковника, майор и два капитана. В числе последних - мой проводник. Генералов не видно. Значит, руководство училища не при делах. Или струсило или проявило осторожность. Это хорошо. С генералами трудно. Они уверены, что знают истину в последней инстанции, и любят ее изрекать.

- Здравия желаю, товарищи! - поздоровался я.

- И тебе не хворать! - отозвался полковник со шрамом на щеке. Остальные промолчали. Значит, меченый у них главный. - Проходи, присаживайся, - он указал на свободный стул.

Я не заставил себя упрашивать. Некоторое время мы разглядывали друг друга. Я видел себя их глазами. Штатский, одет легкомысленно - в джинсы и пуловер. Сверху - куртка, сейчас расстегнутая. Это меня проверяли насчет оружия. Выгляжу несолидно. Это кого ГКЧП им прислал? Не уважает, что ли?

Я, в свою очередь, составлял мнение о присутствующих. Семеро выглядели вполне нормально. Офицеры, как офицеры. Лица насторожены, и в них проглядывает неуверенность. Нормально, сработаемся. А вот один из полковников мне не понравился. Глаза блестят - явно пьяный. Лицо кривит презрительная гримаса. Слишком молод для такого звания - лет тридцати. Щегольски подогнанный мундир, звезды на погонах не обычная фурнитура, как у остальных, а шитье. Один мой знакомый в той жизни говорил: "Если полковник вышивает на погонах звезды, он очень хочет стать генералом"... У этого уже не выйдет.

- Ты кто? - нарушил молчание меченый.

- Сергей Александрович Девойно. Писатель и член ГКЧП.

- Девойно?! - воскликнул один из подполковников. - Я вспомнил вас. Несколько лет назад у нас была читательская конференция, и вы приезжали к нам в гости. Курсантам очень понравилось. Долго обсуждали потом. Хорошие у вас книги.

- Рад слышать.

- Ладно, писатель! - хмыкнул меченый. - Ты сюда не на встречу с читателями пришел. Наверное, предложить что-то хочешь. Что нужно путчистам?

- Путч - это у вас.

- С-сука! - полковник с вышитыми звездами выхватил пистолет. ПСМ. Генеральская игрушка, калибром 5,45. Плоский и легкий. Но если выстрелить в упор...

- Угомонись! - рявкнул на него меченый.

Несостоявшийся генерал ругнулся, но пистолет спрятал.

- Путчисты - те, против кого народ, - сказал меченый.

- А вы, значит, считаете, что он за вас?

- Конечно! - взвился обладатель ПСМ. - Воинские части по всей стране отказываются подчиняться ГКЧП. Люди выходят улицы. Скоро народ сметет этот путч...

Я засмеялся. Несостоявшийся генерал от неожиданности умолк и свирепо уставился на меня.

- Вы не слушаете радио и не смотрите телевизор?

- Нечего там смотреть! - буркнул обладатель ПСМ. - Одна пропаганда.

- В училище не было электричества, - вздохнул меченый. - С двух часов. Включили только перед твоим приходом. Так что не слушали и не смотрели.

А вот это уже косяк. Наш.

- Тогда - последние новости. На всю страну случилось только два очага сопротивления ГКЧП. Первый - на Старой площади. Порядка двухсот человек под руководством Ельцина вытащили из здания ЦК мебель и устроили баррикаду. Простояли у нее день. Оголодали и намерзлись. По распоряжению ГКЧП им подвезли горячую еду и согревающие напитки. Ансамбль имени Александрова развлекал их танцами. Люди поели, потанцевали и разошлись по домам. Мебель уже оттащили обратно. Второй очаг это вы. Здесь дело серьезнее, поскольку появилось оружие. Поэтому отношение соответствующее. Два генерала из ГлавПУРа, заварившие этот мятеж, арестованы и сидят в тюрьме.

Полковник с вышитыми звездами дернулся. Все ясно: их порученец.

- Арестован и командир части, снабдивший вас оружием и боеприпасами. Он, как и генералы, предстанет перед трибуналом. Вокруг училища сосредоточены специальные части. Вам что-нибудь говорит название "Управление "А"?

Меченый спал с лица. Знает. Добавим.

- Но даже их не хотят бросать в бой. Зачем терять преданных офицеров? Есть предложение подогнать танки и раскатать вас из пушек. И хрен бы с вами, если ума нет. Но здесь курсанты. Пацаны. Вот их жалко. Поэтому ГКЧП предлагает сложить оружие и разойтись. В этом случае трибунала не будет. Происшедшее сочтут недоразумением. Вот!

Я вытащил из кармана сложенный лист и протянул его полковнику. Тот развернул его, пробежал глазами и протянул соседу. Лист пошел по рукам.

- Этому можно верить? - спросил меченый.

- Там подпись первого заместителя Председателя Президиума Верховного Совета и гербовая печать. Вам мало?

- Достаточно! - согласился полковник. - Ладно, предположим согласны. А что дальше? Мы ведь политруки, а вы партию распустили. Снимай погоны - и на стройки народного хозяйства? В том числе и пацанам?

- Это он вам сказал? - я ткнул пальцем в несостоявшегося генерала. Тот насупился и раздул ноздри. - В ГлавПУРе напели? Чем вы занимались в армии, товарищ полковник? Ну, кроме разъяснения решений КПСС?

- Воспитывал личный состав.

- Вот! - я поднял вверх палец. - Так что были заместителями по политической части, станете по воспитательной. И все дела.

Меченый посмотрел на офицеров. Те закивали головами. Один вышитый подполковник словно столб проглотил.

- Что застыл, гнида?! - вдруг рявкнул меченый. - Это ведь ты прибежал с посланием из ГлавПУРа. Наплел, что все восстали против ГКЧП. Что скоро прибудут войска и подавят путч. От нас требуется только поддержать. За что всех повысят в звании и наградят. Вон они, награды! - полковник ткнул пальцем в окно. - Калибром в 120 миллиметров. А к ним "Управление "А" впридачу. Ты видел, как они работают? Я был во дворце Амина после штурма. Охрану будто косой выкосили - никто не уцелел. Самого Амина грохнули в баре. Кровищи там было - не пройти. Блядь! Сука паркетная!

- А-а-а! - внезапно завопил порученец и выхватил ПСМ. На меня глянул черный зрачок ствола. Краем глаза я увидел, как, пытаясь помешать, вскочили меченый и другие офицеры. В следующий миг в грудь будто палкой ударили. С размаху и изо всей силы.

Больно... Темнота...

Эпилог

- Нюхай!

Маринка протягивает мне одуванчик. Тычу носом в желтый пух, поднимаю голову и изображаю неземное удовольствие. Маринка смеется. Дедушка забавный. И нос у него сейчас в желтой пыльце. Маринка кладет одуванчик на лавочку и убегает рвать остальные. Потом примется плести венок. Она это любит. Из-за этого я не трогаю одуванчики на газоне, хотя Лиля ругается, что развел сорняки.

Май 2017 года выдался теплым. Греет солнце, в кронах деревьев орут птицы. Или поют? Неважно. Благодать.

Я выжил. Меченый сообразил. Если готовится штурм, то за порядками осаждающих обязательно дежурят "скорые помощи". Меня бегом вынесли наружу, и подскочившая карета отвезла меня в Склиф. Позже врач сказал: опоздай она хотя бы чуть-чуть... В Склиф доставили и вышитого полковника. Его отделали сами мятежники. Били с душой, едва отобрали. Других жертв не было. Путчисты сложили оружие и разошлись. Их не судили - Долгих сдержал слово.

Что еще? СССР нет. Спасти его не представлялось возможным. Центробежные устремления в стране набирали силу, остановить их можно было лишь кровью, этого не захотели. История повторилась, но в другом варианте. Не было резни на национальных окраинах, штурма телевидения в Вильнюсе, чеченских войн - как первой, так и второй. Развод произошел мирно - по чехословацкому образцу из моего времени. Так что теперь у нас СНГ. Но не Содружество, а Союз Независимых Государств. Пять президентских и две парламентские республики. Общий рынок, валюта, единая внешняя и оборонная политика, свободное передвижение людей, капиталов и товаров. Вторая экономика мира. Первая, естественно, США. Догнать их вряд ли получится. Для этого нужно работать, как американцы.

Остальные республики СССР ушли. Их не удерживали. Баба с возу - коню легче. Пусть теперь их Евросоюз и арабские шейхи кормят. Выходит не сытно. К нам едут. Работают дворниками, водителями троллейбусов, няньками, подсобными рабочими... Наши на такие вакансии не зарятся. Лодыри. Ладно, это я ворчу.

Американцы на нас дуются - дескать, обманули. Они-то надеялись, что мы ляжем под них. Счас! Но мы дружим. Через губу, но оружием не бряцаем. Воевать с нами боятся. Армия СНГ - лучшая в мире, это все признают. Кроме США. Хотя в тиши кабинетов и они - тоже. И оружие в СНГ передовое. В этом времени не гробили военно-промышленный комплекс, не растаскивали предприятия по частям. Советские наработки сохранили и приумножили. Наше оружие нарасхват, продаем не меньше американцев. Прибыльное дело.

В мире два центра силы. Из-за этого меньше войн. Не было "Бури в пустыне", "Арабской весны" и прочего. Саддам Хуссейн умер в постели, а не на виселице, ИГИЛ не появилась, Аль-Каиду придушили. Так что башни Всемирного центра в Нью-Йорке стоят. НАТО сидит тихо и от границ СНГ держится в отдалении. Можно, ведь, и огрести.

Страны бывшего социалистического лагеря с нами дружат. Не дураки. Упускать такой рынок! Так что едут с визитами, подписывают договора. Русский язык в школах учат. Не из любви к нам, а сугубо из прагматических соображений. Образование у нас дешевле, да и работу найти проще. Заработки в СНГ не уступают европейским.

У нас рыночная экономика, поэтому есть богатые и бедные. А вот олигархи не проросли - питательной среды не было. Госсобственность не раздавали, масштабной приватизации не проводили. Состояния зарабатывались трудом, поэтому миллиардеров в СНГ мало. И держатся они скромно. Яхты-линкоры не покупают, собак на международные выставки в личных самолетах не возят. Пусть только попробуют! Общественное мнение затопчет вмиг. Здесь перед богачами не стелются.

Теперь о себе. После "неправильного путча" я некоторое время жил в Москве. С роспуском КПСС в идеологии образовался вакуум, его следовало заполнить. Да и другие консультации требовались. Этим и занимался. Литературу забросил, а вот Лиля - нет. Восемнадцатого "Курта" заканчивает. Многие уже не помнят, что серию начинал другой автор. "Курт" по-прежнему популярен, чем Лиля гордится. Критики пишут: "Вышла из тени мужа". Как будто я ее там прятал.

Когда ситуация успокоилась, я вернулся в Минск. Еще при СССР мы купили в Тарасово дом. Тот был ветхим, зато участок большим. Дом снесли, на его месте построили коттедж. В нем и живем. Пятикомнатную квартиру отдали Артему - у него двое мальчиков. Старшенький у меня врач, хирург. Кандидат медицинских наук, между прочим. Ядя - программист. Способности к математике у нее прорезались в школе. Поступила в университет, там же нашла мужа. Парни за ней цугом бегали, но дочка сделала правильный выбор - мамина кровь. Красотой Игорь не блещет, зато голова! У него софтверная компания - лучшая в СНГ. Их разработки даже американцы покупают. Ядя с семьей живет на соседней улице, Маринка - их дочь. Утром приводят, вечером забирают. Им удобно, а нам в радость.

А вот младшенький у меня как в сказке. В смысле балбес. Хоккеист. Наверняка слышали. Стас Девойно, чемпион мира и Олимпийский игр. Обормот. Успел жениться и развестись. И ведь предупреждали насчет девиц, которые вокруг спортсменов вьются! Не послушал. Теперь дуется на родителей - они оказались правы. Или стыдится. Полгода носу не кажет. На днях в интернете проскользнула информация: Стаса видели с неизвестной девушкой. Красивой. Но это журналистам она неизвестная, мы с Лилей ее хорошо знаем. Надеюсь, у Даши получится. Нам она нравится.

Пять лет назад не стало отца. Ушел тихо, во сне. Маша после его смерти в религию ударилась, из церкви не вылезает. Еще помогает сестре растить внучек. Любовь - журналист, работает у меня в холдинге. Не потому, что сестра, а потому, что репортер классный. Перо у нее крепкое, мужское. Блатных я и в том времени на работу не брал. Ну, это я забежал вперед.

После путча я не написал ни одной книги - как ножом отрезало. Чтобы не скучать, открыл газету. Деньги были. В немецком банке за мной числились миллионы марок. К ним добавились рубли. После ГКЧП на книжный рынок СССР хлынула иностранная литература. Наш "Курт" попал в тренд - таких книг советский читатель не знал. Миллионные тиражи, такие же гонорары... Мы с Лилей вмиг стали состоятельными людьми. Я не скупился. Открыл корреспондентские пункты в столицах государств СНГ, затем - за рубежом. Дело пошло. Я знал, какая газета будет востребована, как ее делать и кого пригласить. Спустя год у нас было полмиллиона подписчиков, через три - пять миллионов. После этого тиражи поползли вниз - пришел интернет. Я к этому готовился, поэтому старт взял вовремя. Новостной сайт с непритязательным названием "Портал" скоро стал популярным. Новости, аналитика, светская жизнь, торговая площадка, форумы, социальная сеть... Через пять лет на нас работало две тысячи человек. Рентабельность бизнеса составляла сотни процентов. Основной доход давала торговая площадка, где продавали от спичек до БелАЗов. Да и новости приносили деньги. Реклама на "Портале" была эффективнее, чем на телевидении. Ко мне зачастили с предложениями продать бизнес или, хотя бы, взять в долю. Американцы, англичане, китайцы... Я посылал их лесом. Из-за этого цена только росла. Скоро она стала исчисляться миллиардами. Заволновались в руководстве СНГ. "Портал" стал ведущим СМИ на постсоветском пространстве. Остальные ели из наших рук. В смысле делали свои сюжеты и писали статьи, отталкиваясь от нашей информации. Пресс-секретари глав государств по утрам клали на стол боссам обзоры сообщений "Портала". Влияние его на умы стало огромным. Меня пригласили в Высший Совет СНГ.

- Мы не можем допустить, чтобы такое СМИ перешло в руки иностранного владельца, - сообщил мне председатель Совета Долгих. - Поэтому предлагаем продать его государству.

- Десять миллиардов рублей или пять в пересчете на доллары, - озвучил Назарбаев. - Равными долями в течение десяти лет.

- Американцы дают тринадцать, - хмыкнул я. - И сразу.

- Мы рассчитываем, что вы патриот, - с металлом в голосе сказал Путин.

- Тогда забирайте даром, - сказал я.

- То есть? - удивился Долгих.

- Я сам собирался передать его государству - только позже. Но если нужно сейчас...

- Почему вы отказываетесь от денег? - спросил Назарбаев.

- Мне они не нужны, а моим детям вредны.

Главы государств переглянулись.

- Но у меня будут условия.

- Какие? - насторожился Путин.

- Сделка не разглашается, по крайней мере, пока. Пусть все продолжают думать, что ресурс частный.

- Зачем? - поинтересовался Назарбаев.

- Так мы сохраним влияние на умы зарубежных пользователей. Частным СМИ они доверяют больше.