Кинетик

– Дамы и господа. Приветствую вас на внеочередном совете нашего братства. – мужчина с густыми рыжими волосами в хвостике начал свою речь. Фрак и скандинавская внешность придают ему значительную солидность. – Несколько часов назад многоуважаемый профессор Сомов нашел важную зацепку, наши враги допустили огромный промах. И если сегодня мы разработаем верный план, то возможно в ближайшее время сможем значительно сократить численность антикинетиков на планете.

Сегодня? Я смотрю на часы. Полдвенадцатого ночи. Но спешить мне некуда, поэтому можно полностью отдаться во власть времени.

Так что же такого понял Сомов из моего рассказа?

Всю ночь я слушала разных людей. Их рассказы, доводы и аргументы вводили меня в ужас. Вопросов становилось еще больше. Где-то к шести утра мне стало легче. Все становилось на свои места.

Так почему же им понадобилась именно моя машина?

Оказывается, кинетики от рождения находятся в полубессознательном состоянии. В определенный период времени годам к сорока они в первый раз сталкиваются с остановкой времени. И тогда их приводят в наше сообщество. Кого привозят даже из психушек, потому что опытные кинетики не успевают найти их прежде, чем те наведут панику.

Я приглядываюсь ко всем сидящим в зале. И вправду, этим людям не меньше сорока-пятидесяти лет. А мне всего лишь тридцать семь. Я вдруг на секунду подумала, что я особенная, но тут же прогнала такую мысль. Это было бы слишком прозаично.

А кого-то так и не успевают доставить в общество кинетиков, потому что они оказываются в очень жалком состоянии.

Кто-то вообще не просыпается. Они до самой смерти живут в подавленном состоянии.

Почему?

Потому, что антикинетики работают очень слаженно.

Они крадут вещи кинетиков, устраивают разрывы отношений, приводят в замешательство всю жизнь, дезориентируют, и те становятся обессилевшими и впадают в апатию.

Цель кражи именно моей машины, по мнению Сомова, состояла в том, чтобы не дать мне раскрыться, чтобы подавить меня, расстроить. Но, к счастью, что-то пошло не так.

Также не все антикинетики могут останавливать время когда им вздумается, а только несколько человек, некая верхушка, они ее называют «Элитой». Эти шесть человек живут в Австралии и строго по графику осуществляют остановки, во время которых их подопечные приводят планы в действие по заготовленным сценариям.

Минус в том, что если что-то пошло не так, то остановку не отменить, ее нельзя переместить на пять минут или даже секунды. Строго в назначенное время.

Поэтому, когда они увидели меня, выходящей из кафе раньше времени, они не стали красть автомобиль на моих глазах.

Эти подлые существа дождались пока остановка закончится, и я отвлекусь, чем, к счастью сидящих здесь гостей, себя и подставили.

– Простите. Но почему что-то пошло не так? Почему я раньше времени прозрела?– немного уставшая и сонная спрашиваю я.

– Не знаю. Именно это нам и предстоит разгадать.

Сомов как всегда любезен, отворяет передо мной дверь зала. Но не это я ожидала увидеть выходя из нашего укрытия.

Люди как будто сидели с нами всю ночь, в тех же местоположениях, с теми же блюдами на столах. Словно прошло не более пяти минут.

Часы на стене показывают десять вечера.

Я лихорадочно разворачиваю рукав своей меховой муфты и часы совсем недавно показывающие шесть утра, вновь поверачивают стрелки на десять вечера.

СОН КАК РУКОЙ СНЯЛО.

Кажется, Лев увидел мое недоумение и спешно попрощавшись с рыжеволосым мужчиной, тут же подходит ко мне.

-Ты уже столько всего за эти сутки увидела и узнала, что прямо-таки неприлично удивляться столь много раз.– и вправду, пора перестать вести себя, словно маленькая девочка, которая впервые в цирке.

– Да, прости. Какое-то сплошное шапито, а не моя жизнь.– вздох просто вырвался из моей груди.

– Что ты называешь жизнью? Годы проведенные с мужчиной, который тебя даже не любил?

– Как ты можешь так говорить? Мы были счастливы вместе.– это возмутительно, давать такую оценку времени, к которому он совершенно не имеет никакого отношения.

– Мне это позволительно. Ведь я могу судить. Если бы он любил тебя, то никогда не бросил.

Жестокость? Нет. Скорее признание, очень грубое, но я это чувствую.

– Отвези меня домой, пожалуйста.

Всю дорогу мы молчали. Возле дома, я сухо попрощалась и вышла из машины. Лев не вымолвил ни слова, даже не посмотрел в мою сторону.

– Деточка, тебе ведь уже почти сорок. Могла бы и задержаться на свидании.– мама как всегда в самую точку.

Я злюсь. Жутко злюсь. Неужели я такая никчемная, что полжизни просто выбросила на ветер? Все время до сегодняшнего дня я практически не жила. Школа, институт, свадьба, медовый месяц, попытки зачать ребенка, все впустую. Я ведь просто кинетик, двигатель вселенной.

Мой мобильник на беззвучном показывает неизвестный номер.

– Алло.

– София, прости меня. Я настоящий глупец. – тихий мужской голос с хрипотцой оживляет меня.

– Лев, это ты?

– Да. Я был слишком груб с тобой. Ты не заслужила такого обращения.

– И ты меня прости за капризы и обиды. Мне не стоило вести себя как ребенок.

– Я понимаю. Я должен сказать тебе, что ты прекрасный человек, и все через что ты прошла – это опыт, и от него нельзя отмахиваться. Ведь именно опыт делает нас умнее. Мы можем трезво смотреть на вещи.

И я рад, что мы встретились с тобой именно сейчас. Жизнь сделала нас достаточно зрелыми для такой встречи.

– Приезжай за мной.

– Я никуда и не уезжал.

Я выглядываю в окно. Стекло черного седана опускается, и в окне появляется родное лицо Льва.

– Я спускаюсь.

Просыпаюсь от приятного запаха свежевыжатого сельдереевого фреша и блинчиков с мясом.

На кожаном кресле висит мужской хлопковый халат, а на прикроватном столике записка «С добрым утром, София. Одевайся и присоединяйся к завтраку».

Очень вежливо, по-дружески. Вчера перед сном мы так и не обмолвились ни словом, никакой обиды, просто не хотелось. Лев уснул на диване в гостиной, которая кстати у него шикарная, как впрочем и вся квартира-лофт.

– Доброе утро, София. – Сомов слегка улыбается, но глаза его выдают.

– Здравствуй, Лев. Какой прекрасный завтрак. А какой запах, у меня зверский аппетит.

– На здоровье, угощайся. Завтрак должен быть полноценным, обогащенным витаминами, чтобы запустить метаболизм на целый день.

– А лишний вес не появится от такого количества калорий?

– Не у нас с тобой. Мы ведь генерируем энергию в большом количестве.

И тут я вновь вспоминаю о своем даре, если это так можно назвать.

– Но каким образом сельдерей и блинчик может поддерживать хотя бы нашу планету? – у меня вырвался невольный смешок.

– Твой организм заточен под не столь большие объемы топлива, он словно атомный реактор расщепляет такие микроскопические в масштабах вселенной продукты, но может давать огромное количество энергии.

– Хорошо.

Вот это да. Теперь понятно, почему я никогда не страдала лишним весом.

– Как ты думаешь, почему я проснулась раньше времени?

– Ну вообще-то я ожидал, что ты проснешься еще час назад.

– Я о другом. Вчера, почему я вышла из кафе раньше и увидела то, чего до этого никогда не видела?

– Это мне нужно у тебя узнать, что произошло в том кафе?

– Ничего…

– Ничего? Или ты что-то припоминаешь?

Я задумываюсь. И начинаю отматывать всю цепочку событий назад снова.

Утро. Я приехала в родной город. Сразу к родителям идти не хотелось. Солнце, отраженное в витринах бутиков манило погулять и немного развеяться после двухмесячной депрессии. Появиться в таком состоянии перед родителями – значит нарваться на сочувствие, а мне этого вовсе не хотелось. Ароматный запах кофе увлек меня в кафе на углу. Я заказала один эспрессо и круассан. Залезла в свой лаптоп. Начала читать дело Жибарецки полугодовалой давности, которое забросила вся наша контора ввиду отсутствия улик. Но очевидность умышленного преступления налицо, и я никак не могла его забыть. Раз в два месяца меня словно магнитом тянуло к этому убийству, чтобы разобраться. Изучив вновь все документы и ничего не найдя, я возвращалась к обычной рутине унылых судебных тяжб, а потом опять вспоминала про Жибарецки.

Вчера я просидела так целый час. Потом заказала еще один кофе с собой, расплатилась и ушла.

– София. А помнишь, ты вчера рассказывала, как читала что-то по работе в своем ноутбуке. Можешь рассказать, что это?

– О, это долгая история. Та еще загадка. Убийство Антона Жибарецки.

– Убийство? Ты – детектив?– он смотрит на меня, слегка приподняв бровь, уголки его губ приподнялись. Чертовски красив.

– Я адвокат. У нас с бывшим мужем юридическое агенство. Сейчас я хочу отделиться как адвокатская контора с парой-тройкой человек из персонала, кому доверяю. А у него останется все остальное. Меня не интересует обычная юриспруденция. Уголовные преступления – вот мой конек.