Помоги проекту - поделись книгой:
Приграничные районы могут иметь внешние или внутренние буферные территории, в последнем случае они сами выступают в этом качестве. Каждое крупное государство стремится создать систему внешней буферности, распространяя на соседнее государство свое влияние. В качестве внешнего буфера у крупных держав, каковой, например, является Россия, могут выступать небольшие по площади территории соседних стран, которые связаны с ней культурно-историческими связями: например, соседние территории Беларуси, Казахстана, Монголии. Геополитическая особенность нашей страны заключается в том, что у нее нет необходимости подчинять себе соседние страны. Россия имеет историко-геополитический ресурс в форме сложившихся культурно-исторических и экономических связей с соседними государствами, многие из которых были либо в составе Российской империи, либо в составе СССР. Главная задача внешней политики – сохранение этого историко-геополитического ресурса. В последние годы блок НАТО, подходя к границам России, пытается лишить ее внешних буферных структур и, соответственно, исторически накопленного геополитического ресурса. НАТО создает угрозу национальной безопасности нашей страны и вносит напряженность в геополитическую ситуацию.
Организация внутренних геополитических буферных структур крайне нежелательна, она может проявляться только в местах непосредственного контакта двух супердержав. Например, на российско-китайской границе. Уникальность приграничного геополитического положения Забайкальского края заключается в том, что он имеет как внешний буфер – некоторую приграничную территорию Монголии, так и сам выступает как внутренняя буферная структура России.
Внутренние буферные структуры обладают своей спецификой и могут отличаться от внешних большей напряженностью и являться специфическим индикатором взаимоотношений между странами. Населенные пункты их выполняют специфические функции, которых нет у глубинных территории или у приграничных районов, имеющих внешний буфер.
Французские ученые Жаклин Боже-Гарнье и Жорж Шабо [1967], рассматривая функции городов, выделили следующие: военная, торговая, промышленная, культурная, функция гостеприимства, административная и политическая. Характеризуя военную функцию, данные авторы пишут: «…Военная функция привела также к появлению укрепленных пунктов, преграждающих пути вторжения.» [Там же, с. 115]. Авторы имеют в виду и сам город в целом как укрепленный пункт, а не только его внешнюю часть – крепость. «Военная функция способствовала поддержанию или развитию укрепленных городов вдоль границ даже в тех случаях, когда не она была причиной их возникновения. Присутствие многочисленного гарнизона задает тон городу, а крепость со своей стороны накладывает на него свой отпечаток.» [Там же, с. 115]. По сути, буферная функция включает в себя и военную. По утверждению тех же авторов, «.военная функция вычеркнута теперь из числа тех функций, которые призваны осуществлять города.» [Там же, с. 116]. Они объясняют это усовершенствованием военной техники. Действительно, опасность вторжения современному государству грозит не столько в местах границы с другими странами, сколько в местах концентрации большого количества населения – в крупных городах.
Исходя из представленной модели, можно заключить, что политико-экономическое значение приграничных районов также носит противоречивый характер, зависящий от соотношения функций при благоприятной или напряженной политической обстановке (объединенные пунктиром на рис. 1.3). Степень доминирования одной из функций зависит от двух групп факторов: эндогенных (влияние внутренней политической ситуации в стране) и экзогенных (влияние геополитической ситуации в мире). Естественно, что эти функции границы и района отражаются на населенных пунктах – парных из линейных систем расселения вдоль границы. Соотношение буферности и внешнетранзитности приграничного района наиболее ярко проявляется на функциях этих поселений. Таких поселений по линии границы насчитывается множество. Например, в Забайкальском крае: Забайкальск-Маньчжурия, Олочи-Шивэй и др. В случае доминирования контактности границы между пунктами-двойниками строят трансграничные переходы, а при барьерности – военные укрепительные линии.
Политико-экономическое значение приграничной территории закрепляет за населением специфические функции. Население может выполнять функцию буфера, олицетворяя своим присутствием принадлежность территории к данному государству, либо трудового ресурса, занятого в торговле и транспорте. Доминирование буферной функции, естественно, лишает приграничные районы ресурса взаимодействия с зарубежными территориями и, соответственно, важного фактора социально-экономического развития. Районы становятся тупиковыми в транспортно-географическом отношении и периферийными по своей сути, со всеми соответствующими атрибутами: низким уровнем жизни населения, неблагоприятным течением демографических процессов, высокой социально-трудовой напряженностью и т. д.
Понимание барьерности и внешнетранзитности приграничных регионов не должно ограничиваться военно-торговым противостоянием, хотя это наиболее контрастное выражение сущности приграничного положения. На современном этапе развития трансграничных взаимодействий приграничное положение уместно рассматривать с позиций трансграничного давления и трансграничного притяжения. Контактность и барьерность возможны в рамках как торгово-экономических, так и военных трансграничных взаимодействий.
Трансграничное давление и трансграничное притяжение вносят существенные отличия в региональную политику приграничья, отличая ее от таковой для внутренних территорий. Давление и притяжение сопредельной стороны носят разноплановый характер. Диалектические проявления давления и притяжения имеют место в ситуации как контактности, так и барьерности границы.
Рассмотрим особенности трансграничного воздействия (давления и притяжения) с сопредельной стороны в ситуации доминирования контактной функции границы. В экономическом плане давление с сопредельной стороны проявляется в распространении импортных товаров и услуг. Давление постепенно переходит в экономическое притяжение; сопредельная сторона, предлагая на своей территории товары и услуги по более приемлемым ценам или более высокого качества, пытается привлечь население с противоположной стороны границы, стимулируя, таким образом, маятниковые трансграничные миграции.
В Забайкальском крае приграничье испытывало давление, когда китайские граждане оживленно вели торговлю импортными товарами. По мере движения в глубь страны давление ослабевало, но Китай с каждым годом усиливал его, формируя территориальную систему китайских рынков в населенных пунктах России. Ограничение торговли иностранных граждан в России – это попытка не столько ослабить давление и препятствовать продвижению импортных товаров, сколько придать ему более контролируемый характер, построить собственную систему сбыта товаров, создать рабочие места для собственных граждан. Экономическое давление Китая становится более контролируемым, хотя в плане реализации этого процесса имеются и некоторые проблемы.
Трансграничное экономическое притяжение со стороны Китая на территории Забайкалья проявляется, например, в работе сотовых операторов, которые охватывают локальные приграничные районы. Система автомобильных переходов через границу на сопредельной стороне дополняется трассой вдоль границы, которая лучше аналогичной на российской стороне, поэтому российские граждане для поездки в китайские приграничные населенные пункты и в российские предпочитают передвигаться по сопредельной стороне. Трансграничное притяжение проявляется и в вывозе ресурсов из Забайкалья. Использование сопредельных территорий России в качестве сырьевых придатков Китаем изменило экономико-географическое положение Забайкальского края. Развитие контактной функции границы изменило направление потоков ее ресурсов, но не изменило статуса периферийно-сырьевого района. В сопредельном приграничье создается туристическая индустрия, ориентированная на российских граждан – гостиницы, торговые и развлекательные центры.
Трансграничное давление, как и притяжение, возможно как при контактности границы, так и при ее барьерности, но в последнем случае они могут носить военно-стратегический характер. Напряженная политическая обстановка на границе приводит к давлению, которое проявляется в угрозе приграничного военного столкновения и, как следствие, вызывает необходимость концентрации вооруженных сил на границе. Концентрация и есть следствие трансграничного притяжения. На первый взгляд, в данной ситуации граница обладает полной барьерностью, а с ростом военно-политической напряженности контактность возможна только в случае трансграничного военного вторжения. Подобный взгляд ошибочен, военные ведут постоянный мониторинг за передвижением потенциального противника, т. е. информационная контактность имеет место. В соответствии с данными разведки наблюдается изменение территориальной организации вооруженных сил.
Экологическое трансграничное взаимодействие также можно представить в форме экологического давления и притяжения. Трансграничные экологические угрозы проявляются в виде выбросов и сбросов, поступающих через границу, что можно оценивать как экологическое давление. Вывоз природных ресурсов за рубеж – притяжение, причем это одновременное проявление и трансграничного экономического притяжения.
Приграничные особо охраняемые природные территории имеют не только геоэкологическое значение, но и геополитическое. В условиях невысокой плотности населения данная форма организации территории – это альтернатива системе расселения вообще. Организация особо охраняемых природных территорий высокого международного статуса в приграничье – это постоянное внимание общественности к вопросам сохранения природы и, соответственно, к сохранению государственного контроля над ней, укреплению рубежей России.
Экологическая приграничная политика должна заключаться в создании особо охраняемых природных территорий (ООПТ) различного статуса, их значение заключается в охране природы не только от внутренних, но и от внешних экологических угроз, а для этого необходимо придание им высокого международного статуса. Таким образом, диалектическая сущность приграничного геополитического положения регионов проявляется в нескольких направлениях:
– во-первых, во взаимодействии контактной и барьерной функций границы, придающих ей новое качественное состояние – фильтрационность;
– во-вторых, в противостоянии буферной и внешнетранзитной функции места локальных приграничных районов;
– в-третьих, в противоречивом характере трансграничных взаимодействий, сводящихся к трансграничному давлению и притяжению.
Глава 2
Проблемные ситуации устойчивого развития приграничных и трансграничных территорий
2.1. О формировании трансграничных структур
Геополитические реалии современного мироустройства требуют особого отношения к приграничным территориям, которые неизбежно в своем развитии испытывают влияние соседних государств. Это в равной степени касается экономики, культурного развития и использования природных ресурсов и охраны окружающей среды. Во всех отношениях эти территории являются «визитной карточкой» страны со всеми вытекающими отсюда последствиями. И если на значительной части европейского континента государственные границы становятся более открытыми, то в России вновь возрождаются зоны отчуждения и ограничивается доступ в приграничные территории.
Сложности изучения и прогнозирования развития таких территорий связаны как с их огромной площадью, так и с отсутствием целевой установки и, соответственно, методики изучения этих территорий. Как правило, научные исследования проводились как обычное изучение геологических, биологических, географических или иных объектов безотносительно их приграничного положения.
Рассматривая проблемы приграничных территорий, прежде всего необходимо определиться с научной терминологией. Не претендуя на полноту оценки, с нашей точки зрения, термины «приграничные территории» или «приграничные объекты» используются в случае их пространственного примыкания к государственным (и иным природным) границам. Вряд ли целесообразно относить к приграничным объектам территории, прилегающие к административным и муниципальным образованиям.
Несколько сложнее ситуация с определением «трансграничных объектов». Советский энциклопедический словарь [1980] утверждает, что латинское слово «trans» означает: 1) движение через какое-либо пространство или пересечение его; 2) следование через что-либо, расположенное по ту сторону чего-либо; 3) обозначение или передача через посредство чего-либо. В смысловом отношении выделение трансграничных структур предполагает тесные системные связи между их элементами, в отличие от приграничных объектов, которые могут функционировать в автономном режиме независимо друг от друга. В наиболее общем виде трансграничные структуры – это функционально взаимодействующие между собой элементы единой системы, пространственно разделенные государственной границей.
Природные системы при этом как естественные ландшафты, места обитания живых организмов не зависят от государственных границ и развиваются в соответствии с естественными природными законами (при условии открытого перехода границы).
Классическим примером трансграничных систем являются речные системы, пересекающие государственные границы, и атмосферные массы, перемещающиеся под влиянием глобальных погодных условий независимо от государственных границ.
Несколько иные условия характеризуют приграничные и трансграничные социально-экономические и административные системы. Эти объекты могут быть отнесены к категории трансграничных при наличии определенных экономических, культурных, политических связей, отношений и интересов между соседними странами. Если по каким-то причинам приграничное население развивается без каких-либо контактов между собой, понятие трансграничных отношений здесь не применимо. Для примера достаточно привести ситуацию на российско-китайской границе в недавний исторический период «холодных» отношений, когда границы двух государств были практически закрыты друг для друга. Тогда административные субъекты, расположенные вдоль границ, можно было рассматривать как приграничные территории.
В зависимости от поставленных целей проблемы трансграничных отношений можно разделить на три основных уровня. На первом уровне исследуются различные аспекты сотрудничества между соседними государствами, на втором уровне спектр поднимаемых проблем касается только приграничных субъектов федерации и их аналогов в соседнем государстве (аймаки, провинции и т. д.), на третьем уровне в качестве отдельных объектов необходимо выделить крупные населенные пункты по обе стороны приграничной полосы, которые расположены в непосредственной близости друг от друга и имеют тесные многосторонние связи.
К российским субъектам, расположенным вдоль границ с Китаем и Монголией, относятся Республики Горный Алтай, Тыва, Бурятия, Читинская и Амурская области, Хабаровский и Приморский края. Их партнерами с монгольской стороны являются аймаки Баян-Улгий, Убс, Хувсгел, Булган, Сэлэнгэ, Хэнтий и Дорнод. Со стороны Китая вдоль российской границы расположены Синьцзян-Уйгурский автономный район и Автономный район Внутренняя Монголия, провинции Хэйлунцзян и Цзилинь (Гирин). На муниципальном уровне вдоль российской границы в Республике Бурятия расположено пять административных районов, в Читинской области 12 районов. Однако в качестве основных объектов нижнего уровня исследований нами предложено детальное изучение наиболее крупных населенных пунктов, расположенных в приграничной зоне, из которых можно составить четыре пары: 1) Кяхта (Россия) – Сухэ-Батор (Монголия); 2) Забайкальск (Россия) – Маньчжурия (Китай); 3) Благовещенск (Россия) – Хэйхэ (Китай); 4) Пограничный (Россия) – Суйфыньхэ (Китай).
Выделенные населенные пункты имеют тесные торгово-экономические, транспортные и культурные связи, находятся в едином водном бассейне. Их экономическое развитие отражает государственную политику по отношению к приграничным территориям, поэтому данные объекты можно рассматривать как модельные территории.
На первом уровне исследования ведутся в основном специализированными организациями и более всего касаются геополитических, военно-стратегических и торгово-промышленных отношений между Россией, Китаем и Монголией. Основным источником информации здесь являются официальные статистические данные и материалы из средств массовой информации.
На уровне регионов трансграничное сотрудничество изучается в большей степени через торговый оборот с партнерами из соседних стран. Кроме экономических связей, регионы могут тесно сотрудничать между собой на уровне административных центров и отдельных министерств и ведомств. Однако эти сведения крайне рассредоточены и отрывочны. Тем не менее именно на уровне муниципальных образований можно выделить микроэкономические и социальные показатели, отражающие реальное влияние большой политики на уровень жизни населения.
Следует отметить, что теоретические и правовые вопросы приграничного сотрудничества наиболее разработаны для европейской части России, и это, прежде всего, заслуга Европейского сообщества с его давними традициями добрососедства.
2.2. О подходах к приграничному сотрудничеству в Российской Федерации
По мнению Я. А. Бородиной [2005], под приграничным сотрудничеством понимаются любые согласованные действия, направленные на усиление и поощрение отношений между соседними территориальными сообществами и властями, находящимися под юрисдикцией двух и более договаривающихся сторон, а также заключение любых соглашений и договоренностей, необходимых для достижения вышеуказанных целей. Приграничное сотрудничество осуществляется в пределах полномочий территориальных сообществ и властей, определяемых внутренним правом каждой из сторон.
Федеральным законом от 22.07.2002 № 91-ФЗ была ратифицирована Европейская рамочная конвенция о приграничном сотрудничестве территориальных сообществ и властей, подписанная от имени Российской Федерации в г. Страсбурге 3 ноября 1999 г. В соответствии с этой Конвенцией каждая договаривающаяся сторона обязуется поощрять приграничное сотрудничество между территориальными сообществами и властями, находящимися под ее юрисдикцией, с территориальными сообществами и властями, находящимися под юрисдикцией других договаривающихся сторон.
Конвенция рекомендует ее участникам при организации трансграничного сотрудничества предоставлять местным и региональным властям по обе стороны границы «те же возможности, которые предусмотрены при сотрудничестве на национальном уровне», т. е. предлагает «приравнять» в правовом отношении субъекты приграничного сотрудничества исходя из норм и обычаев своего отечественного законодательства. Данная норма не носит директивный характер, стороны могут рассматривать целесообразность предоставления таких прав и возможностей. В соответствии с Конвенцией каждая из сторон следит за информированностью местных и региональных властей, участвующих в трансграничном сотрудничестве, о возможностях, предоставляемых им соответствующей Конвенцией. Уточняя Конвенцию, Дополнительный протокол к ней от 9 ноября 1995 г. предусматривает, что по соглашению о трансграничном сотрудничестве, заключаемому территориально-административными единицами или местными органами власти, может быть создан орган по трансграничному сотрудничеству. Протокол достаточно подробно рассматривает статус такого органа, порядок его взаимодействия с национальными властями и т. д. Очень многие проблемы по развитию приграничных связей упираются в несовершенство и несовпадение законодательной базы отдельных стран, неразработанность нормативных документов, регулирующих интеграционные процессы на всех уровнях.
Безусловно, большое значение для Российской Федерации имеют конституционные основы организации приграничного сотрудничества. Конституция Российской Федерации не содержит прямого упоминания понятия «трансграничного сотрудничества», и лишь в общих чертах говорится о нормах, регулирующих приграничное сотрудничество. Так, в Конституции Российской Федерации (1993) имеются, например, такие понятия, как «таможенные границы», «таможенное регулирование», «координация международных внешнеэкономических связей», «валютное регулирование», «внешнеэкономические отношения», которые влияют на развитие приграничного сотрудничества.
Важным условием успешного осуществления трансграничного сотрудничества является выполнение положения ст. 74 Конституции Российской Федерации, не допускающего установления на территории Российской Федерации «таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств».
Правовую базу приграничного сотрудничества в Российской Федерации составляют нормативные правовые документы, регулирующие отношения на трех правовых уровнях. Первый уровень – юридические акты, образующие основы правового режима внешнеэкономической деятельности России. Это Таможенный (2003) и Гражданский (1994) кодексы Российской Федерации, законы «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» (2006), «О государственной границе Российской Федерации (2007)», «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации (2006)», «О международных договорах Российской Федерации» (2007) и др. На данном уровне определяется открытость России и тем самым соотношение контактности и барьерности ее границ.
Второй правовой уровень составляют межгосударственные документы и соглашения, определяющие цели, механизмы и конкретные сферы сотрудничества России с международными организациями и отдельными странами. Двусторонние и многосторонние соглашения регулируют таможенный и визовый режимы, порядок налогообложения юридических и физических лиц друг друга, порядок взаимных расчетов и др. На основе этих соглашений формируется отличное от общего соотношение контактности и барьерности границ. Для развития приграничного сотрудничества большое значение имеют межправительственные соглашения о сотрудничестве в приграничных районах, например, Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Монголии об экономическом и приграничном сотрудничестве между Республикой Бурятия и Монголией (1999).
К третьему уровню относятся юридические акты, регулирующие отношения федерального центра, субъектов Российской Федерации и местного самоуправления в сфере международных отношений. Важнейшее значение имеют федеральные законы «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации» (1999), «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» (1995), «О мерах по защите экономических интересов Российской Федерации при осуществлении внешней торговли товарами» (1998). Субъекты Российской Федерации в рамках внешней политики и международных отношений, которые относятся к ведению Федерации, а также в рамках координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Федерации, которые относятся к совместному ведению, поддерживают международные и внешнеэкономические связи. Так, субъекты Российской Федерации заключают соглашения в международной сфере, которые не являются международными договорами согласно ст. 7 закона Российской Федерации «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ». При этом субъекты Российской Федерации и органы местного самоуправления не являются субъектами международного права: например, Меморандум о сотрудничестве между Правительством Тверской области Российской Федерации и Народным Правительством Провинции Шэньси Китайской Народной Республики по экономическим проектам, культурному обмену, туристическому бизнесу и сотрудничеству в научно-технической сфере (2006), Соглашение между Администрацией Кировской области Российской Федерации и Правительством Республики Беларусь о торгово-экономическом, научно-техническом и культурном сотрудничестве (2001), Меморандум о сотрудничестве между Новосибирской областью (РФ) и областью Ломбардия (Итальянская Республика) (2002).
Высшим проявлением развития приграничного сотрудничества является, по мнению Совета Европы, создание «еврорегионов». Это совместная деятельность по реализации инициатив местных, региональных властей по обе стороны границы, осуществляемая под контролем центральных властей государств. Так, уже в 1963 г. на границе Германии (Баден), Франции (Эльзас), Швейцарии (Базель) был образован еврорегион «Базилиенсис» Его формирование происходило на основе соглашения о приграничном сотрудничестве, заключенном между муниципалитетами и региональными властями приграничных территорий. Сегодня в Польше действуют 8 еврорегионов.
В последние годы «еврорегионы» формируются и в Российской Федерации для создания единой сети образования, информации, развития транспортных связей, инфраструктуры, занятости населения, охраны природы, принятия коллективных мер безопасности. В 2000 г. был учрежден еврорегион «Карелия», в который вошли Республика Карелия и смежные районы Финляндии (Северная Карелия, Кайнуу, Северная Похьянмаа). В соответствии с Уставом еврорегиона «Карелия» основные цели его создания представляются следующими:
– обеспечение процесса пересечения границы для людей и грузов благодаря упрощению пограничных формальностей и содействие открытию новых пограничных переходов;
– содействие повышению благосостояния жителей благодаря увеличению их занятости;
– содействие развитию экономики за счет улучшения инфраструктуры приграничных районов, например, совершенствования работы контрольно-пропускных пунктов, коммуникаций и решения проблем охраны окружающей среды;
– решение проблем безопасности местного населения и туристов благодаря усилению борьбы с международной преступностью;
– расширение сотрудничества в сфере культуры и др.
Таким образом, методическое обеспечение реализации трансграничных отношений в Азиатской России должно предусматривать, прежде всего, использование положительного опыта приграничного сотрудничества, накопленного европейскими государствами.
2.3. О классификации границ
Как мы уже отмечали, в условиях глобализации в равной степени активизируются процессы интеграции межгосударственных интересов и открытости границ, с одной стороны, и демаркации государственных границ – с другой. Соответственно, экономические и геополитические цели большинства государств все больше определяются трансграничными отношениями «соседей по планете».
Несмотря на то, что Хельсинкское соглашение 1975 г. закрепило относительную стабильность государственных границ в Европе, политические процессы в конце XX в. внесли существенные коррективы в политическую карту мира. Появились новые государства, изменились формы управления и векторы их развития. Соответственно, возникла необходимость исследования этих процессов в рамках политической географии.
Как известно, все мировые войны начинались с вопросов о территориальных претензиях. Теоретически государственная граница – это вертикальная поверхность, определяющая пределы государственного суверенитета того или иного государства, чаще всего именно она является предметом политических дискуссий [Бабурин, 2000; Клименко, Порк, 1985]. В зависимости от пересекаемой природной среды выделяются континентальные, водные и воздушные границы. Политгеографы и геополитики проводят классификацию границ по различным критериям: 1)по орографическому признаку; 2) по природным особенностям; 3) по происхождению, истории, длительности существования [Колосов, Туровский, 1999].
С нашей точки зрения, можно несколько разнообразить классификацию государственных границ на основе комплексных географических и геополитических критериев и предложить следующую:
1. Границы по времени их формирования можно разделить: существующие до Второй мировой войны отнести к историческим, а после Второй мировой войны – к новым. При условии общности геополитических интересов часть этих новых границ можно характеризовать как конвергентные (Украина, Беларусь).
К дивергентным на этом историческом отрезке можно отнести границы со странами НАТО, Грузией. Как нейтральные характеризуются отношения с Азербайджаном. В исторических границах автор в зависимости от их значения выделяет стратегические (Китай и Монголия).
2. Границы морские предлагаем подразделять на континентальные и границы по нейтральным водам. Континентальные границы – на орографические и проходящие по рекам. С точки зрения географической доступности можно определить границы, проходящие по горным водоразделам, как закрытые. К примеру, это границы государств, проходящие по хребтам Гималаев, Гиндукуша, Памира, Анд и другим труднодоступным горным системам. Вряд ли в обозримой перспективе будут сформированы транспортные коридоры между странами по обе стороны таких естественных барьеров, хотя сегодня Альпы уже не создают преград для общения Италии с ее европейскими партнерами. В большинстве случаев на равнинных территориях границы открыты для транспортных путей.
3. Кроме того, можно выделить государства, расположенные внутри речных бассейнов или разделяющие своими границами речные бассейны. К сожалению, при определении большинства государственных границ не соблюдаются водораздельные границы водотоков, что порождает (и будет порождать) многочисленные эколого-экономические конфликты при использовании пресных вод. Полностью в пределах речных бассейнов располагается немного государств, имеющих возможность монопольно использовать речной сток (рис. 2.1, 2.2).
4. Приграничные территории можно выделить как единые или различные по конфессиональному принципу, особенно там, где соседствуют страны с различным религиозным устройством. Россия – единственная страна в мире, которая граничит с государствами, представляющими основные мировые религии (католики, православные, мусульмане и буддисты).
5. Кроме географических критериев существуют геополитические характеристики государственных границ, которые мы выделяем с определенной долей субъективности. В одних государствах политическая ситуация стабильна, другие сотрясаются манифестациями оппозиции, и в любой момент новое правительство может избрать новый вектор развития и т. д.
Рис. 2.1. Карта водосборных бассейнов океанов, омывающих территории стран северо-востока Центральной Азии.
Рис. 2.2. Классификация государственных границ РФ по экологической ситуации.
Одним из важных факторов геополитической стабильности в настоящее время является решение экологических проблем, связанных с ухудшением природной среды вследствие воздействия российских источников промышленного загрязнения. Существуют и с российской стороны вопросы по поводу загрязнения трансграничных рек, расположенных за пределами государственной границы.
Для России с ее уникальным географическим положением и соседством с европейскими и азиатскими странами трансграничные вопросы имеют особое значение. Традиционно царская Россия, Советский Союз и ельцинская Россия были ориентированы на приоритетное сотрудничество с европейскими странами. Однако в XXI в. на западных рубежах России образовался тройной барьер государств, в разной степени противодействующих экономическому развитию России. Среди них оказались многие бывшие союзные республики, затем государства, некогда входившие в бывший Варшавский договор, и замыкают этот ряд страны НАТО, которые по-прежнему конкурируют с нами по целому ряду жизненно важных интересов. В этих условиях политическое руководство России вынуждено акцентировать свои интересы на азиатском направлении (рис. 2.3). Для этого существуют, как минимум, две основные причины:
– во-первых, колоссальный рост экономической мощи Китая, который, пока мы занимались «демократизацией общества», уверенно занимал передовые позиции в мире по многим индустриальным показателям, и не считаться с ростом могущества самого многочисленного государства уже невозможно;
– во-вторых, 1990-е гг. не только полностью разрушили экономику Советского государства, но и привели к физическому сокращению населения почти всех сибирских и дальневосточных регионов и всего государства. Как известно, в Сибири и на Дальнем Востоке Россия уже много веков граничит с Монголией и Китаем, а недавно появился еще один сосед – Казахстан. В своих историко-географических исследованиях Л. Гумилев территорию контакта этих государств – от Каспийского моря до хребтов Хингана – назвал Великой степью. При этом он подчеркивал этническую и культурную близость многих народов, населяющих эту степь. Специфика природных условий предопределила особый менталитет и хозяйственные традиции степных этносов. Многие известные исследователи доказывают, что отсюда по Берингийскому мосту ушли на восток древние предки индейцев Северной Америки, а на запад устремились племена хунну. Японцы находят следы генетической близости с монголоидными народами с берегов Байкала. Здесь 800 лет назад зародилась самая большая в мире империя Чингисхана – прообраз монгольского государства.
Рис. 2.3. Стратегическое позиционирование на границах России.
Такой краткий исторический экскурс дает представление о многих современных проблемах трансграничного сотрудничества государств Великой степи и в первую очередь о развитии приграничных территорий на востоке России. Среди них можно выделить геополитические, экономические, экологические, культурные и этноконфессиональные вопросы.
2.4. О стратегии развития приграничных территорий
Геополитические интересы России на востоке должны усиливать ее авторитет на международной арене за счет создания новых политических блоков и соглашений в противовес приближения к ней натовских границ. С этой точки зрения, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), инициаторами которой являются Россия и Китай, а в качестве наблюдателей присутствуют крупнейшие азиатские страны, может стать реальным рычагом противодействия блоку западных стран, в том числе и в военном отношении. К подобным акциям относятся и создание Евразийского экономического союза, рост авторитета союза Россия – Беларусь и содружества постсоветских государств.
Следует отметить, что страны Шанхайского сотрудничества на этапе становления были ориентированы на борьбу с терроризмом, а затем приступили к решению экономических задач. Дальнейшее развитие этой международной организации требует разработки долгосрочной программы, которую должны предлагать научные силы стран-участников. Как известно, подобный Научный комитет существует при НАТО.
Однако решение такого рода задач невозможно без должного экономического фундамента с соответствующим кадровым обеспечением.
В этой связи следует вспомнить исторические реформы П. Столыпина, который еще в 1908 г., выступая в Государственной Думе по вопросу строительства Амурской железной дороги, отмечал, что «при наличии государства густонаселенного, соседнего нам, эта окраина не останется пустынной. В нее просочится иностранец, если туда не придет русский, это просачивание, господа, уже началось. Если мы будем спать летаргическим сном, то край этот будет пропитан чужими соками, и когда мы проснемся, может быть, окажется русским только по названию. Возможно ли заселение без путей сообщения?» [Государственная концепция…, 2000].
В одной из последних своих работ А. Н. Яковлев [2006] пишет, как он после столкновений на советско-китайской границе в 1969 г. застал одного из тех переселенцев. Вот его дословная запись: «Что помню? Да то, что умнее Столыпина никого не было. Жили мы на Украине, земли мало, отец и решился на переселение. Приплыли сюда на пароходе из Одессы. Во Владивостоке встретил нас вице-губернатор. Пашите, говорит, земли, сколько вспашете, скотины держите, сколько можете, леса рубите, сколько нужно. Нам говорит, по сердцу богатый мужик. А власти гарантируют вам закупку хлеба, мяса, рыбы, пушнины в любых количествах. О сбыте не думайте, рядом – Китай, Корея. Купцы все продадут. Накормили Европу, накормим и китайцев. Богатейте, меньше пьянствуйте, больше работайте, Богу молитесь».
Все переселенцы получали денежное пособие на хозяина по 10 руб., иждивенцы – по 3 руб., каждой семье давали лошадь, корову, землю, необходимый инвентарь. Таким образом, они становились истинными хозяевами этой далекой земли – патриотами России. Как емко и кратко сформулирована здесь аграрная программа, которую так безуспешно разрабатывают и коммунисты, и демократы от Столыпина до наших дней. Нужна земля, условия для работы и сбыт продукции, вот и все, что требуется крестьянину.
В результате столыпинской политики только с 1905 по 1914 г. на восточные окраины России было переселено более 4 млн чел., что в 2 раза увеличило численность местного населения [Кулешов, 2006]. Возрос военно-стратегический потенциал Дальнего Востока.
Вероятно, совсем не случайно так долго эти крестьяне сопротивлялись советской власти и длилась гражданская война на Дальнем Востоке. С уверенностью можно сказать, что миллионы таких переселенцев стали главным фактором сдерживания японской агрессии в период Второй мировой войны.
Такой экскурс свидетельствует о разительном отличии современной экономической политики России и демографической ситуации на Дальнем Востоке и в Сибири. За период между двумя последними переписями населения эти регионы потеряли миллионы жителей. Такая тенденция, на фоне многократного увеличения численности китайского населения на приграничных территориях, может характеризоваться только как катастрофическая для России и, возможно, предостережения Столыпина скоро станут реальностью.
Поэтому стратегические задачи по развитию или хотя бы стабилизации экономики приграничных территорий востока России должны быть ориентированы на закрепление сельского населения. Кроме мероприятий по повышению уровня жизни по сравнению с общероссийскими показателями необходимо, в первую очередь, обеспечить транспортную связь периферии с центром, западных районов страны с восточными.
Развитие трубопроводной системы, на первый взгляд, решает поставленную задачу. Создаются новые рабочие места, увеличивается поступление нефтедолларов, налогов в местные бюджеты. Однако в действительности продажа сибирской нефти в объемах, вдвое превышающих экспорт времен СССР, никоим образом не влияет на рост благосостояния основной массы населения. С одной стороны, государство задавлено огромной массой денег в стабилизационном фонде, с другой – растет количество бедных «бюджетников» и беспризорных детей. Никогда еще в нашей стране не было такого огромного золотовалютного запаса и нищего населения.
Перекачка нефти по трубопроводам приведет к резкому сокращению грузовых перевозок на железнодорожном транспорте и, соответственно, многократному увеличению тарифов, в том числе и для пассажиров. В результате роста цен уже сейчас большинству населения Сибири и Дальнего Востока намного дешевле побывать в Пекине, чем в Москве. Точно так же москвичам сегодня Египет намного ближе, чем Байкал. Таким образом, назревает искусственный разрыв между западом и востоком огромной страны, постепенно размывающий устои государства и российского патриотизма.
Одним из немногих способов закрепления сельского населения в степных районах Сибири является возрождение системы номадного (кочевого) животноводства, традиционного для монголоязычных народов. Местные породы домашних животных максимально приспособлены к суровым природным условиям и в малоснежный зимний период круглогодично находятся на степных пастбищах. А если учесть минимальные затраты на электроэнергию, заготовку кормов, строительство ферм, то продукция номадного животноводства окажется в 8-10 раз дешевле стоимости сельскохозяйственных товаров, получаемых на промышленных предприятиях. Более того, от животных, использующих естественные пастбища, получают экологически чистую продукцию, которая пользуется спросом на мировом рынке. На фоне роста геномодифицированных продуктов питания от местных пород животных получают полноценные продовольственные товары.
Чтобы возродить номадное животноводство, необходимо наладить систему реализации продукции, создать необходимую инфраструктуру для удаленных хозяйств, в том числе с использованием возобновляемых источников энергии, усилить дорожную сеть. И помнить уроки П. Столыпина. Только таким образом можно освоить огромные степные просторы Забайкалья и заново возродить заброшенные сельскохозяйственные земли постсоветского периода.
Кроме решения социально-экономических проблем, номадное животноводство наиболее полно отвечает задачам культурного возрождения коренного населения, соответствует этноконфессиональным традициям монголоязычных народов. По нашему глубокому убеждению, национальный проект возрождения сельского хозяйства в качестве главнейшей задачи должен решать проблему закрепления сельского населения, и в первую очередь вдоль южных границ Сибири и Дальнего Востока. При существующей аграрной политике (точнее, ее отсутствии) государство не сможет накормить население, как это было до революции. А вступление во Всемирную торговую организацию окончательно подорвет российское сельское хозяйство. Аграрное производство должно быть максимально диверсифицировано по отношению к природным условиям, требованиям рынка и традициям местного населения.
2.5. Экологические аспекты
Особого внимания на трансграничных территориях требует решение экологических проблем. Государственные границы России здесь пересекают бассейны рек Обь, Енисей (Северный Ледовитый океан) и Амур (Тихий океан), которые стекают с Великого Азиатского водораздела. На юге от него расположены бессточные котловины Внутренней Азии. Именно в Китае и Монголии находятся истоки великих рек Северной Азии.
Новейшие события, связанные с загрязнением р. Сунгари, существенно ухудшили экологическую ситуацию в Нижнем Приамурье. В Западном Китае ведутся масштабные работы по отводу вод р. Черный Иртыш для орошения сельскохозяйственных земель, что существенно ограничит водопотребление в Казахстане и Западной Сибири со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В Конвенции по охране и использованию трансграничных вод и международных озер (Хельсинки, март 1992 г.) отмечено, что все приграничные государства обязаны принять все меры для предотвращения, ограничения и сокращения любого трансграничного воздействия. Ситуация осложняется тем, что Китай и Казахстан эту конвенцию не подписали.
На этом фоне относительно устойчивой является экологическая ситуация в бассейне р. Селенги, большая часть водосборной площади которой находится на территории Монголии. Поэтому сохранение экосистемы оз. Байкал (участка мирового природного наследия), куда впадает р. Селенга, в значительной степени зависит от развития экономики Монголии. Для решения этой задачи нами предложена Комплексная программа «Бассейн р. Селенга как модельная территория устойчивого развития и трансграничного сотрудничества», состоящая из четырех блоков:
1) оценка ресурсного потенциала;
2) устойчивое развитие экономики;
Поделиться книгой: